13.05.2014 | Татьяна Становая

Управленческая триада для Северного Кавказа

Вчера президент России Владимир Путин произвел кадровую революцию, которая затрагивает и институт полпредства, и силовые ведомства, а также правительство. Часть решений связана с наиболее трудным российским регионом – Северным Кавказом. Для управления им создано специальное министерство, во главе которого поставлен губернатор Красноярского края Лев Кузнецов. Полпред же президента в Северокавказском федеральном округе Александр Хлопонин уступил свое место «силовику» Сергею Меликову. В правительстве Хлопонин сохранит свой пост и, вероятно, получит новые полномочия (по слухам - в сфере ТЭКа).

О создании нового министерства Владимир Путин объявил на встрече с Львом Кузнецовым. «Вы знаете, что по предложению председателя правительства России мы создаем новое ведомство - Министерство по развитию Северного Кавказа. Вам предлагается занять должность министра», - сказал Путин во время встречи с Кузнецовым. Президент поблагодарил Кузнецова за работу в качестве губернатора и выразил надежду, что он использует свой опыт и навыки на новой должности. Кузнецов принял предложение и отметил, что постарается эффективно работать на новом месте. Исполнять обязанности главы Красноярского края вместо Кузнецова будет бывший полпред президента в Сибирском федеральном округе Виктор Толоконский, место которого в СФО займет главком внутренних войск МВД Николай Рогожкин.

Создание министерств для отдельных регионов – тренд третьего срока Путина. В самом начале он создал министерство по развитию Дальнего Востока, в этом году появилось министерство по развитию Крыма, теперь – собственным ведомством обзавелся и Северный Кавказ. Логика в данном случае едина: наиболее сложные территории должны развиваться в рамках особого управленческого подхода. Тем не менее, у этой логики есть и обратная сторона, указывающая на уязвимость государственной политики по наиболее сложным направлениям: проще создать специальное министерства, чем налаживать работу профильных министерств – регионального развития, экономики и т.д. Система принятия решений на уровне правительства становится более сложной, а общенациональные министерства теряют часть своих полномочий, оказываясь в той или иной степени в конкурентной ситуации с «территориальными» ведомствами. Правительству еще предстоит наработать опыт взаимодействия общенациональных и территориальных министерств.

Из трех «территориальных министерств» только одно (по Дальнему Востоку) имеет «своего» правительственного полпреда – вице-премьера Юрия Трутнева. В Крыму полпред Олег Белавенцев постов в кабинете министров не получил, на Северном Кавказе Александр Хлопонин свой пост полпреда утратил. Учитывая также, что Кремль теперь меняет концепцию института полпредства, делая ставку на «силовиков», нельзя исключать, что и в отношении Дальнего Востока будут приняты кадровые решения. Хотя там вопросы безопасности гораздо менее актуальны, чем для Крыма и Северного Кавказа. Как правило, кадровая политика Путина не подгоняется под единые шаблоны, и исключения часто имеют место, что вполне встраивается и в логику «ручного управления».

Разведение постов полпреда в Северокавказском федеральном округе и вице-премьера – позитивная новость для Хлопонина, даже несмотря на то, что на первый взгляд это выглядит утратой части полномочий. Во-первых, сама по себе модель управления Северным Кавказом, выбранная еще президентом Медведевым и предусматривающая совмещение функций полпреда и вице-премьера, показала необходимость реформирования. Прежде всего, речь шла об усилении «силовой составляющей»: для столь сложного, взрывоопасного региона требовалась несколько иная специализация полпредства, нежели та, что была возложена на Хлопонина – поднятие Северного Кавказа за счет привлечения инвестиций и социально-экономического развития. В итоге, Хлопонин избавился от той части функций, которые доставались ему по статусу, но которые не в полной мере отвечали поставленным перед ним как вице-премьером задачам. Во-вторых, Хлопонин сохранил свое влияние на Северный Кавказ и через функции вице-премьера, и через назначение профильным министром близкого к нему Льва Кузнецова. Тем самым, сохраняется преемственность в управлении Северным Кавказом, а сама система «усиливается». В-третьих, Хлопонин может расширить свои полномочия как вице-премьер. По данным РБК, он может получить ряд функций Аркадия Дворковича, прежде всего, в области ТЭКа. В таком случае Хлопонин превратится в одну из ключевых фигур в кабинете министров.

Владимир Путин оптимизирует систему управления, фокусируясь на наиболее проблемных участках. Новая схема выглядит более оптимальной и продуманной: полпредства фокусируются на вопросах безопасности, правительство – на экономике. Обращает на себя внимание лишь логика «каждой проблеме – отдельное ведомство», что косвенно указывает на недовольство президента качеством работы кабинета министров, сформированным изначально «под Медведева». Путину оказывается проще создать новые институты, чем переформатировать правительство. Однако это все-таки не исключает будущих более существенных кадровых перетрясок в исполнительной власти до конца текущего года.

Версия для печати