19.05.2014 | Татьяна Становая

Корпорация «силовиков»: кадровая экспансия на фоне внутренних «войн»

На прошедшей неделе президент России Владимир Путин произвел крупные кадровые перестановки, в которые были активно вовлечены представители силовых структур, в результате которых можно говорить как об общем росте влияния силовых структур в политической жизни, так и о перегруппировке среди силовых «кланов», сопровождающейся повышенной конкуренцией между ними.В последние месяцы внутри силовых «корпораций» происходят кадровые пертурбации, которые в целом можно структурировать по отдельным трендам.

Тренд первый – исход кадров из ФСО. В июле 2013 года в отставку с поста главы президентской службы безопасности и заместителя директора ФСО ушел Виктор Золотов – одна из самых закрытых и влиятельных фигур среди «силовиков». Осенью прошлого года он был назначен заместителем главкома ВВ, что трактовалось двояко: либо как «почетная отставка», либо как плацдарм для повышения. Теперь стало известно, что Золотов не только стал главкомом, но и первым заместителем министра (ранее его предшественник Николай Рогожкин был простым замом министра).

Виктор Золотов – один из самых доверенных соратников президента: еще в 90-е годы он был охранником мэра Санкт-Петербурга Анатолия Собчака и его зама Путина. С 1999 года руководил охраной Путина-премьера, в 2000 стал начальником президентской службы безопасности. В 2007 году активно упоминался как один из участников межклановой войны силовиков. Коалиции, состоявшей из главы ФСО Евгения Мурова, начальника СБП Виктора Золотова, руководителя ФСКН Виктора Черкесова (их «чекисты» обвиняли в прослушивании телефонов, за что на три года условно был осужден генерал Александр Бульбов, «правая рука» Черкесова), противостояла коалиция ФСБ и Игоря Сечина. Все это сопровождалось беспрецедентной информационной кампанией с обеих сторон. Известный журналист и депутат Госдумы (его связи с «силовиками» давно известны) Александр Хинштейн писал, что атака на ФСКН являлись местью ФСБ за «дело о «Трех китах». В своей публикации Хинштейн фактически обвинял ФСБ в провоцировании войны между «силовиками». А Черкесов опубликовал в «Коммерсанте» резко критическую статью в отношении «чекистов» под названием «Нельзя, чтобы воины превращались в торговцев». В результате противостояния Путин предпочел «наказать» обе стороны, сменив руководство ФСКН и уволив ряд генералов ФСБ.

С тех пор видимое влияние ФСО и СБП снизилось, что накладывалось и на время медведевского президентства, когда в целом «силовики» были несколько дистанцированы от Кремля и процесса принятия решений, а сам Медведев даже пытался расставлять свои кадры в МВД и СКР. Игорь Сечин, в свою очередь, приобретший к концу второго путинского срока образ «силового демиурга», занялся ТЭКом в правительстве Путина.

Сейчас же люди из ФСО ведут активную кадровую экспансию – в результате на милицейских форумах стали вспоминать о 1983 годе, когда кадры из КГБ заполонили МВД. По сведениям СМИ, Золотову будет поручен политически значимый проект – создание на основе ВВ Национальной Гвардии. Однако другие источники это опровергают.

Помимо Золотова из ФСО в МВД пришёл также Дмитрий Миронов, только в феврале занявший пост первого замруководителя Управления уголовного розыска МВД России. О Миронове практически ничего не известно, в ГУУР его также не знают. Известно лишь, что ранее он работал в ФСО. Выходцем из ФСО является также Александр Колпаков, ставший начальником управления делами президента РФ вместо, как казалось, несменяемого Владимира Кожина. Глава президентской администрации Сергей Иванов пояснил, что Колпаков «длительное время и на высоких должностях занимался в службе хозяйственной работой». По данным «Коммерсанта», Колпаков был главой управления «В», отвечающего за охрану госрезиденций. По данным «Росбалта», Колпаков работал под началом Золотова в ФСО и занимался хозяйственными вопросами.

Для Кожина новое назначение выглядит понижением: теперь он один из помощников президента, отвечающий за военно-техническое сотрудничество. По данным источников «Коммерсанта», для «Рособоронэкспорта» и Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству это стало неожиданностью. Кожин «будет исполнять роль связующего звена между президентом, возглавляющим комиссию по ВТС, и директором службы Александром Фоминым, а также готовить повестку ее заседаний», — уточнил высокопоставленный собеседник издания в Кремле. При этом, по его словам, вопрос о создании в АП отдельного управления, которое специализировалось бы на ВТС, сейчас не стоит. Ранее функции военно-технического сотрудничества были закреплены за помощником президента Юрием Ушаковым. Вряд ли это стоит рассматривать как ослабление Ушакова: ВТС всегда было «территорией» Сергей Чемезова, главы госкорпорации «Ростехнологии», и кремлевские чиновники в эту сферу не особенно вторгались. Создание же дополнительного поста помощника президента выглядит специальным решением «под Кожина». Заметим, что Кожин, проработав на своем посту 14 лет и будучи также фигурой очень близкой к Путину (президент забрал его из Санкт-Петербурга в свою команду в 1999 году), обладал весьма противоречивой репутацией, а с его именем были связаны многие скандалы вокруг федерального имущества.

Второй тренд в рамках нынешней кадровой революции – это набирающая обороты атака ФСБ на МВД России, что выразилось, прежде всего, в аресте 8 мая бывшего начальника главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции (ГУЭБиПК) МВД РФ Дениса Сугробова в рамках дела о превышении должностных полномочий (подробнее об этом в предыдущем выпуске мониторинга). Уникальность ситуации Сугробова состоит в том, что через него атаке подвергается и помощник президента Евгений Школов, отвечающий за антикоррупционную политику и проверку деклараций чиновников. Школов по должности тесно работал с Сугробовым, который выполнял всю оперативную работу в рамках антикоррупционной политики и проверок законности госзакупок. Арест Сугробова сопровождается информационной кампанией против Школова, которому «недруги» (вероятно, из ФСБ), предвещают скорую отставку.

Вероятно, в основе этого конфликта слишком заметное усиление управления Сугробова, которое позволяло себе и прослушки руководства МВД (включая министра и его замов), и «провокации» взяток в отношении высокопоставленных сотрудников ФСБ, опираясь на «политическое прикрытие» Школова. Вскоре, появилась и новая версия конфликта МВД и ФСБ: она представлена в письме самого Сугробова к Владимиру Путину. В нем бывший начальник департамента ставит себе в заслугу борьбу с отмыванием финансовых средств, в том числе и «Мастер-банком», потерявшем за это в прошлом году лицензию, а также рассказывает о попытках ФСБ ангажировать сотрудников СКР и МВД, включая и самого Сугробова. «МК» делает вывод, что именно попытки Сугробова вскрыть «крышу» отмывочной мафии и стали причинами ответной атаки со стороны ФСБ.

На этом фоне МВД укрепляется выходцами из ФСО, а министр Колокольцев в итоге был лишен возможности заполнить вакансии своими людьми. Интересно также и назначение замминистра Александра Савенкова, который работал при Генеральном прокуроре Владимире Устинове главным военным прокурором, а затем вместе с Устиновым перешел в Минюст. Савенков прославился резкой критикой руководства Минобороны (тогдашний министр Сергей Иванов рассматривался как один из возможных кандидатов в президенты) за злоупотребления в российской армии. Карьера нового замминистра указывает на тесную связь с Устиновым, считавшимся близким к Игорю Сечину (сейчас сын Устинова Антон работает секретарем комиссии президента по ТЭКу). Однако преувеличивать сегодня это не стоит: за последние пять лет он практически выпал из активной политической жизни, занимая с 2009 по 2013 годы пост сенатора от Владимирской области. В любом случае стилистика кадровых решений Путина в отношении МВД пока указывает лишь на одно: нежелание президента усиливать одну из групп влияния, создавая систему сдержек и противовесов за счет назначения в МВД представителей разных кланов.

Наконец, третий тренд последнего времени – это расширение представительства выходцев из силовых структур на важных постах государственной службы. Это особенно хорошо видно по институту полномочных представителей президента России в федеральных округах. По сути, возвращается модель 2001 года, когда полпредами становились преимущественно «силовики». Однако тогда их роль была относительно понятной: Путин в то время испытывал кадровый дефицит (и был ограничен обязательствами перед предшественником), из чего был вынужден создавать дублирующие, выстроенные исключительно под него структуры. Полпреды должны были стать «глазами» Путина в регионах, особенно после острой политической войны федерального центра с региональными элитами перед президентскими выборами. Перед полпредами ставилась же задача приведения регионального законодательства в соответствие с федеральным.

Сейчас ситуация принципиально иная. Однако Путин начал снова делать ставку на военных или силовиков, назначая своих полпредов в федеральных округах. Из девяти полпредов лишь трое не связаны с военной службой или силовыми структурами – это вице-премьер Юрий Трутнев на Дальнем Востоке, Игорь Хоманских в УрФО и Александр Беглов в СЗФО. Два полпреда, назначенных в рамках большой кадровой ротации, придают институту совершенно новый смысл. Командующий объединенной группировкой внутренних войск на Северном Кавказе Сергей Меликов, ставший полпредом в Северокавказском федеральном округе, теперь сфокусируется на вопросах борьбы с терроризмом и безопасности. Бывший главком ВВ Николай Рогожкин стал полпредом в Сибирском федеральном округе вместо назначенного и.о. губернатора Красноярского края Виктора Толоконского.

Однако пока выходить на большие обобщения рано. Институт полпредства всегда имел особое значение только на Северном Кавказе. В других случаях это было либо способом выведения влиятельной фигуры на «почетную отставку», либо трамплином для дальнейшего избрания (назначения) на пост губернатора. В случае с Меликовым ситуация кажется относительно прозрачной: Кремль намерен сделать ставку именно на проблему безопасности, меняя саму модель управления Северным Кавказом (подробнее об этом в материале ниже). Однако назначение Рогожкина кажется скорее формой почетной отставки. ВВ он руководил уже 10 лет, достигнув «пика» своей карьеры.

Владимир Путин произвел самые крупные кадровые перестановки после мая 2012 года. Идет значительное укрепление «силовых» структур, повышение их роли в политической жизни страны, увеличивается «цена» и вес должностей в силовых структурах. При этом растет и конкуренция между различными группами влияния, что становится катализатором кадровых перестановок. Обращает на себя внимание исключительная экспансия ФСБ, что, возможно, и стало одним из оснований, по которым Путин вернулся к своей традиционной тактике создания противовесов. Укрепление МВД кадрами из ФСО должно сбалансировать интересы групп влияния и не допустить громких скандалов по аналогии тем, что уже имели место в прежние годы.

Татьяна Становая – руководитель Аналитического департамента Центра политических технологий

Версия для печати