26.05.2014 | Татьяна Становая

Путин в Китае: разворот на Восток или диверсификация?

20-21 мая состоялся визит президента России Владимира Путина в Китай, результат которого глава государства назвал «фантастическим». В первый день визита было подписано 43 документа, во второй разрешилась главная интрига последних 10 лет – подписание контракта на поставки российского газа между «Газпромом» и CNPC. Визит имел особое значение на фоне возвращения Запада к политике «сдерживания» России: Москва ищет не только экономического, но политического союза с Китаем, рассчитывая на более равноправный диалог в последующем с Западом.

Ключевым событием визита Путина стал, безусловно, газовый контракт, переговоры о заключении которого «Газпром» ведет ровно 10 лет. В октябре 2004 года Россия и Китай подписали рамочное соглашение о стратегическом сотрудничестве в газовой сфере. Речь шла пока о создании координационного комитета CNPC и «Газпрома», который должен был работать над вопросом поставок газа в Китай. Тогда цели ставились гораздо более скромные: поставки лишь 20 млрд. кубометров газа в год. Однако мало кто мог тогда спрогнозировать, что переговоры настолько затянутся.

Итак, по подписанному газовому контракту «Газпром» обязуется поставлять Китаю по восточному маршруту до 38 млрд. кубометров в год в течение 30 лет (общий контрактный объем составит 1,032 трлн. стоимостью $400 млрд.). Цена на газ, которая была главной интригой и самым спорным моментом, официально не раскрывается. «Коммерческая тайна», - сказал председатель правления ОАО «Газпром» Алексей Миллер. По словам запредправления ОАО «Газпрома» Александра Медведева, цена намного превышает $350 за тыс. кубометров. По словам российских министров, она все-таки находится за пределами нижней границы - $350 за тыс. куб. Источники, близкие к переговорам, рассказали СМИ, что общий торг велся в коридоре $360-$400 за тыс. кубометров. Эксперты в области энергетики сходятся на цифре $385-390. Россия в течение 4-5 лет предстоит построить газопровод «Сила Сибири». По словам Владимира Путина, инвестиции с российской стороны составят $55 млрд., со стороны Китая - $22 млрд. Соотношение собственников во владении газопроводом неизвестно. Аванс, по данным министра энергетики России Александра Новака, составляет до $25 млрд. и является опцией. Судя по комментариям российских официальных и анонимных источников, контракт пока носит сырой характер и требует доработки в деталях. России было принципиально важно доработать его рамку к концу визита Путина. Решающим фактором, возможно, стало ужесточение позиции китайской стороны, которая к концу первого дня визита Путина стала распространять информацию, что контракт подписан не будет.

Подписание газового контракта преподносится как крупнейший успех «Газпрома», к чему, безусловно, свои усилия приложил и Владимир Путин. «Газовая отрасль России и СССР не знала такого соглашения. Мы вчера работали до четырех утра, а утром опять начали с центра поля, но в итоге нашли решения, удовлетворяющие обе стороны. На ближайшие четыре года это будет самая крупная стройка, без преувеличения. Одна разработка месторождений, создание новых предприятий, гелиевого завода привлечет десятки миллиардов долларов и создаст тысячи рабочих мест. Начнем прорабатывать западный маршрут, в перспективе свяжем восточную и западную часть добычи», - заявил Путин.

Контекст визита Путина делает главным вопросом объем политической составляющей в подписанном газовом контракте: в какой степени договоренность носит антиамериканский характер, является ли это шагом в сторону более крепкого геополитического партнерства России и Китая, где цена на газ оказывается вопросом вторичным? Иными словами, обусловлено ли нынешнее российско-китайское сближение ухудшением отношений России и Запада или это самодостаточный процесс, который развивался бы при любой динамике напряженности на западном направлении?

Китайское направление российской внешней политики активизировалось в рамках первого президентского срока Владимира Путина. И с самого начала создавалось ощущение, что политический союз в большей степени нужен России, в то время как Китай заинтересован преимущественно в получении дешевых энергоресурсов. Эта в значительной степени упрощенная картина требует важных уточнений. Во-первых, несмотря на свою экономическую мощь (по данным МВФ, Китай в 2016 году станет первой экономикой мира) и торгово-экономические преимущества по сравнению с Россией, Китай не достиг сопоставимой геополитической роли на мировой арене. Россия как союзник Китая по голосованию в СБ ООН (как правило, Россия и Китай вместе ветируют предложения западных стран, как это произошло на прошедшей неделе в отношении идеи передать «сирийское досье» в Международный уголовный суд), как один из ключевых полюсов в системе международных отношений, способных противопоставить свою позицию США, оказывается удобным партнером Китая. Россия, по крайней мере, публично не возражает против расширения влияния Китая на постсоветском пространстве, хотя в российской элите и обществе и существуют немалые опасения, связанные с возможной китайской экспансией не только на территории СНГ, но и собственно в Россию (на Дальний Восток и в Сибирь). Впрочем, несмотря на наличие подобных опасений и сохранение серьезных расхождений между Россией и Китаем в рамках ШОС (например, по созданию общих финансовых институтов, где ведущую роль заведомо будет играть Китай), обе страны в настоящее время способны быстро и без шума находить общий язык.

Во-вторых, на сегодня региональные интересы для Китая являются бОльшим приоритетом, чем глобальная мировая политика. Растущая экономика требует больше ресурсов, и Китай фокусируется на экспансии на близлежащие территории, что ведет к многочисленным точкам напряженности с соседями. Как раз в преддверии визита Путина обострился территориальный спор Китая с Вьетнамом в Южно-Китайском море. Как заявил начальник генштаба народно-освободительной армии Китая Фан Фэнхуэй, Пекин продолжит работы по созданию буровой платформы для поиска нефти у Парасельских островов. У России с Китаем на сегодня достаточно четко разведены сферы влияния, а стратегических разногласий нет. Россия не видит в Китае и стратегической угрозы.

В-третьих, и Россия, и Китай строят свою государственность на принципе ценностной уникальности, отличной от идеалов западной демократии. Учитывая, что в последние два года ценностный разрыв между Россией и Западом существенно вырос, Москве психологически проще иметь дело с «особенным» Китаем, «завоевавшим» своей экономической мощью право быть отличным от продвигаемых США и Европой стандартов. Однако комфортность – лишь один из факторов. В геополитическом смысле взаимодействие России и Китая – это ставка на альтернативную ценностную модель построения государства и защиты суверенитета от внешних посягательств. В совместном заявлении о новом этапе отношений всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействии говорится, что Россия и Китай «выступают против любых попыток и способов вмешательства во внутренние дела, за твердое соблюдение основополагающих положений международного права, закрепленных в Уставе ООН, безусловное уважение права партнера на самостоятельный выбор пути развития, сохранение и отстаивание собственных культурно-исторических, нравственных и моральных ценностей». Стороны выступили против фальсификации истории, осудили германский и японский фашизм и милитаризм.

В-четвертых, значимое место в российско-китайских отношениях, безусловно, занимает антиамериканский фактор, который подталкивает, прежде всего, Россию к более активной и гибкой политике в отношениях с Китаем. В данном случае важно подчеркнуть, что антиамериканские мотивы Китая гораздо менее выражены, нежели у России. У Китая, несмотря на все ценностные расхождения, геополитическую конкуренцию с США, взаимное недоверие, сейчас нет стремления противопоставить себя американцам. Конкуренция и расхождения Китая и США носят в гораздо большей степени рациональный и управляемый характер, а Китай, в отличие от России, не ощущает в такой степени своей уязвимости перед США.И, тем не менее, сближение с Россией рассматривается Китаем как фактор усиления своей геополитической позиции в диалоге с США, прежде всего, в контексте расширения регионального влияния и выстраивания отношений со странами, с которыми у Китая традиционно сложные отношения. В совместном заявлении говорится, что «стороны рассматривают взаимодействие России, Индии и Китая как важный фактор обеспечения безопасности и стабильности в мире и регионе. Россия и Китай будут и далее прилагать усилия по укреплению в трехстороннем формате стратегического диалога в целях повышения взаимного доверия, выработки единых позиций по актуальным региональным и глобальным вопросам, продвижения практического взаимовыгодного сотрудничества». Таким образом, есть претензия на создание треугольника Россия, Индия, Китай, а также ряд региональных организаций, где инициатива в большей степени будет фокусироваться в руках Китая. Россия и Китай пообещали углублять взаимодействие в рамках Восточноазиатского саммита (ВАС), Регионального форума АСЕАН по безопасности и других многосторонних механизмов диалога и сотрудничества в регионе. «Они будут наращивать усилия по укреплению роли ВАС как платформы для стратегического диалога лидеров государств региона», говорится в документе. Россия также поддержала председательство Китая на 2014-2016 гг. в Совещании по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА), которое «утверждается как эффективный механизм диалога по вопросам обеспечения мира и безопасности в регионе».

Для России достаточно важным было заручиться поддержкой Китая по ситуации в Украине (в данном случае речь шла о символической поддержке усилий по деэскалации конфликта и поддержке диалога, однозначной поддержки своей политики Россия так и не получила), зафиксировать совместную позиции по Сирии (поддержка суверенитета, единства и территориальной целостности Сирии, прекращение насилия и урегулирование сирийского кризиса исключительно политико-дипломатическими средствами), прописать в совместном заявлении недопустимость одностороннего развёртывания глобальной системы ПРО.

Таким образом, значимость нынешнего визита основана, прежде всего, на расширении давно декларируемого восточного вектора, продвигаемого, в первую очередь, в качестве политики диверсификации отношений России с Западом и Востоком. Вряд и стоит рассматривать союз России и Китая как попытку Москвы выстроить замену прозападному вектору. Напротив, скорее можно говорить о намерения России укрепить свои геополитические позиции для улучшения условий торга с Западом и минимизации рисков на фоне реализации Западом политики «сдерживания». Речь идет в бОльшей степени о попытке девальвировать, насколько это возможно, последствия санкций и российско-западного похолодания, снижении уязвимости экономики России от политики «сдерживания».

Энергетические отношения в этом контексте оказываются одним из фундаментальных факторов реализации концепции взаимозависимости: поставки нефти и газа становятся не просто коммерческой сделкой, а форматом повышения доверия, сближения интересов. С коммерческой точки зрения, по мнению экспертов в области энергетики, заключенные Россией контракты по газу ставят проект разработки Чаяндинского и Ковыктинского месторождений, который являются ресурсной базой для «Силы Сибири» на грань рентабельности. Однако 30-летний контракт – это лишь первый шаг на пути построения долгосрочных энергетических отношений, неизбежно создающих основу для развития в перспективе более прочного стратегического союза в области безопасности и мировой политики. Это плата за вхождение на энергетический рынок Китая, задающий темпы роста мировой экономики.

В этом контексте споры о том, продешевила Россия или нет, не могут быть однозначно разрешены. Цена на газ в целом сопоставима с европейскими (хотя для китайских поставок еще нет инфраструктуры, на которую придется затратить часть средств), а ценность контрактов увеличивается на фоне того давления, которое испытывает «Газпром» в Европе, активизирующей политики снижения зависимости от поставок российского газа. Учитывая, что ресурсная база для поставок в страны Европы и Китай совершенно различна, неверным было бы утверждение о намерении «Газпрома» компенсировать возможные потери на европейском рынке новыми возможностями на китайском направлении. Однако демонстрация Европе, что «Газпром» способен найти новые рынки, договориться с крайне тяжелыми переговорщиками из Китая после 10 лет диалога, реализовывать проекты по разработке новых более трудных месторождений – стала одним из главных результатов газовой сделки.

Важным пунктом программы визита Путина стало и военно-техническое сотрудничество с Китаем. «Рособоронэкспорт» завершит в текущем году поставку партии из 48 вертолетов Ми-171 в Китай. Ранее было объявлено, что Россия не видит дальнейших перспектив развития отношений с США по поставкам вертолетов Ми-17В-5 в Афганистан. Россия является постоянным поставщиком в Китай оружия и боевой техники. Активным спросом в Китае пользуются истребители Су-27 (КНР переданы лицензии на их производство), зенитные ракетные системы С-300 и другие комплексы противовоздушной обороны. В сфере высоких технологий Россия и Китай договорились о совместной разработке широкофюзеляжного дальнемагистрального гражданского авиалайнера, который по замыслу должен составить конкуренцию европейским Airbus и американским Boeing.

Россия претендует на роль одного из полюсов мирового влияния. Развитие российско-китайских отношений, которые вышли на новый уровень, - вклад, прежде всего, в увеличение международного веса самой России, пытающейся таким образом усилить многополярность мира (о кризисе однополярного мира на ПМЭФ снова говорил президент Путин). На этом фоне заключение газового контракта и подписание более 40 документов по итогам визита – это реализация концепции взаимозависимости, буксовавшей в отношениях с Европой и первый шаг на пути создания более доверительных стратегических отношений с Китаем. Стремление России усилить свои позиции на мировой арене за счет сближения с Китаем – во многом защитная реакция на кризис отношений с Западом. Главным же уязвимым местом российско-китайских отношений остается экономическая слабость России, интересы которой для Китая пока остаются периферийными.

Татьяна Становая – руководитель Аналитического департамента Центра политических технологий

Версия для печати