09.06.2014 | Алексей Портанский

Зуд переименований и воспитание патриотизма

После того, как 6 сентября 1991 г. Ленинграду было возвращено историческое название Санкт-Петербург, появилась надежда, что это только начало, и теперь десятки других городов России вновь обретут свои исторические наименования. Процесс действительно пошел, но не до конца. Тому были разные причины.

Несомненно, больше всего страстей кипело и продолжает кипеть вокруг Волгограда. Вот и сейчас – не совсем понятный всплеск активности по возвращению этому городу названия Сталинград. Вопрос многократно обсуждался в последние годы, и в результате точка зрения о невозможности под каким бы то ни было предлогом реанимирования имени самого свирепого в истории палача русского народа все-таки возобладала. Но, похоже, не окончательно.

6 июня, находясь в Нормандии, президент В.Путин не исключил того, что Волгоград может быть переименован в Сталинград, но отметил, что для этого необходимо учитывать волю местного населения. У нас только очень наивный человек может поверить, что здесь все действительно зависит исключительно от воли местного населения. Когда в ноябре 1961 г. ЦК КПСС принял решение о переименовании Сталинграда в Волгоград, то это тоже было сделано «по просьбе трудящихся». На деле же все прекрасно понимали, что такова была воля Никиты Хрущева, которому надо было разобраться со Сталиным «по полной». Дойдет ли дело сейчас до обратного переименования Волгограда, сказать пока сложно. Но сам факт возвращения в повестку общественно-политической жизни страны этого вопроса, безусловно, вызывает тревогу. И по этому поводу уже было сказано столько правильных слов, что нет необходимости еще раз доказывать, почему этого делать нельзя. Напомню лишь, что совсем недавно в 2011 г. у нас чуть было не началась реальная десталинизация – ее программа была разработана президентским советом по правам человека. Не получилось. Надеюсь, - пока.

Но у затронутой темы помимо серьезного политического есть и другой важный аспект – культурно-исторический. Много ли вы найдете городов на карте Европы, которые меняли свои названия? Думаю, немного. Пример Константинополя – Стамбула, пожалуй, самый яркий, однако здесь смена названия связана с целой исторической эпохой перехода от Византии к Османской империи и затем к Турецкой республике, длившегося почти пять веков. Кстати, названием Константинополь по-прежнему пользуются в Греции.

Нам, безусловно, ближе пример Подгорицы – Титограда в Черногории, ибо здесь переименование тоже связано с почитанием диктатора. Поэтому вполне логично, когда память о диктаторе стала уходить в прошлое, а Югославия распалась на ряд независимых государств, историческое название Подгорица тут же вернулось на свое место. Еще в Европе немало городов, названия которых звучат по-разному на разных языках: Антверпен – Анверс, Брюгге – Брюж, Щецин – Штеттин, Гданьск – Данциг и т.д. Случались времена, когда одни названия вытесняли другие, как например, в период оккупации Польши нацистской Германией. Но все-таки это скорее лингвистическая история и потому к нашей теме особого отношения не имеет.

В Европе нынче вряд ли найдется город, название которого кто-то подвергает сомнению. Ибо сама постановка вопроса о непрерывном переименовании (а у нас ситуация выглядит именно так) представляется неким абсурдом, если не сказать методом разрушения исторической памяти народа. Последнее же несет без преувеличения тяжелейшие последствия. Гитлер разрушал на нашей земле отнюдь не только города, заводы, фабрики, мосты и коммуникации. Целенаправленно уничтожались церкви, музеи, памятники – все то, что формирует и составляет национальную, культурную и духовную идентичность народа. В этом был жестокий и хорошо просчитанный замысел врага.

Беспрерывная смена топонимов аналогичным образом бьет по национальной истории и идентичности. Сегодняшний Волгоград получил свое историческое название Царицын еще в XYI веке. В 1722г. по возвращении из Персидского похода Царицын в третий и последний раз посетил Петр I, оставив после себя проект реконструкции крепости в виде четырехугольной бастионной цитадели укреплённой земляными валами и рвом. В истории города есть масса других интересных страниц. Однако в апреле 1925 г. ВЦИК постановил переименовать Царицын в Сталинград. Считается, что Сталин был против этого и отказался явиться на местный Съезд Советов. Но машина почитания нового вождя постепенно начинала набирать обороты, и дело было сделано.

Таким образом, ящик Пандоры был открыт, и теперь трудно даже посчитать, сколько городов, поселков, улиц, площадей и пр. были лишены прежних названий. Причем новые названия зачастую придумывались в такой спешке ради стремления побыстрее избавиться от «пережитков» старого мира, что их серость и безликость вызывает сегодня лишь стыд и сочувствие их жителям: Правдинск (Фридланд), Советск (Тильзит) и др. В иных ситуациях переименование могло быть произведено чисто бюрократическим образом, как в случае с Кенигсбергом, когда после смерти М.В.Калинина в 1946 г. город получил название Калининград в честь «всесоюзного старосты», который там никогда в жизни не был.

Заметим, что к моменту переименования Кенигсберга город под этим именем уже имел 700-летнюю историю. У Царицына к 1925 г. была тоже немалая – более, чем 330-летняя история. Это лишь два примера, - на самом деле их больше. А теперь поставим себя на место подростка, начинающего изучать историю Отечества. В каком случае у него возникнет больше уважения и любви к родному краю, к стране в целом: когда ему будут сбивчиво (ибо по-другому не получится) объяснять необходимость и целесообразность всех этих переименований, начиная с 1920-х годов и по сегодняшний день или когда он сможет проследить историю города под одним и тем же названием, пусть даже восстановленным, от своего основания многие сотни лет назад до наших дней? По-моему, ответ очевиден. И воспитание подлинного патриотизма возможно лишь во втором случае.

Мне почему-то трудно представить, что однажды Бишкек вновь станет городом Фрунзе, а Душанбе – Сталинабадом. Такое, согласимся, невозможно. А вот превращение Волгограда обратно в Сталинград в нынешних условиях полностью исключать нельзя. Получается, что у нас, россиян, связи с собственной историей и культурой слабее, чем у киргизов и таджиков? Мы кто в конце концов: «перекати-поле» или народ со своей историей и корнями? Для большевиков первое было гораздо удобнее – с такими людьми можно было делать все, что угодно. Большевиков давно нет. Так, неужели дело их живет?

Безумие переименований в советское время стало лишь частью затянувшегося на десятилетия процесса разрушения основ народной жизни, «отлитого» в строках интернационала: «Весь мир насилья мы разрушим/ До основанья, а затем,/ Мы наш, мы новый мир построим,…». Построение нового мира закончилось, как известно, «крупнейшей геополитической катастрофой века», по выражению В.В.Путина.

Разумеется, от известного во все времена и во многих странах порока власти, связанного с переписыванием истории под себя, избавиться очень трудно, и автор не настолько наивен, чтобы всерьез призывать к этому. Но вот перестать дергаться в угоду сиюминутной политической конъюнктуре и оставить в покое первоначальные исторические названия – с этой задачей необходимо, наконец, справиться. Даже несмотря на существующие в обществе разногласия.

Алексей Портанский – профессор НИУ ВШЭ, ведущий научный сотрудник ИМЭМО РАН

Версия для печати