23.06.2014 | Татьяна Становая

Украина и Россия: новый виток кризиса

Как и прогнозировалось, после некоторой хрупкой нормализации отношений России и Украины ситуация начала быстро разворачиваться в сторону ухудшения. 16 июня Москва начала «газовую войну», перекрыв поставки «голубого топлива» украинским покупателям. Вслед за этим стали появляться сообщения о переброске сотен российских добровольцев в восточные регионы. НАТО сообщило о возвращении российских войск к украинской границе.

Ситуация вокруг Украины развивается стремительно и имеет разнонаправленный характер. В первую очередь, речь идет о первых шагах нового президента Петра Порошенко по выведению страны из кризиса. Судя по предпринимаемым действиям, усилия главы украинского государства направлены на решение трех политически значимых задач: укрепление его собственных политико-аппаратных позиций, подавление сепаратизма на востоке и ускоренная евроинтеграция.

В политической сфере Порошенко начал активное переформатирование сложившейся ранее расстановки сил. Укрепляется коалиция Порошенко с партией «Удар»: уполномоченной президента по мирному урегулированию в Донецкой и Луганской областях назначена бывшая пресс-секретарь экс-президента Виктора Ющенко, депутат Ирина Геращенко, представляющая теперь партию Виталия Кличко. Из правительства же выводятся представители Майдана (это главы МИДа и генпрокуратуры), а также партии «Свобода», которая и без того после революции практически была отодвинута от распределения постов (Порошенко также уволил главу ЦБ Украины). Министр иностранных дел Андрей Дещица утратил свой пост на фоне дипломатического скандала: придя к зданию российского посольства в Киева, блокированное противниками России, министр нецензурно высказался в адрес российского президента. Россия отреагировала на эти высказывания крайне негативно. В итоге с одной стороны, Дещица превратился к персону нон-грата для России, но, с другой стороны, в Украине он сразу стал политически видной фигурой. Тем не менее, Порошенко пошел на его увольнение, что было связано не столько со стремлением угодить Москве (тем более, что Дещице предложен пост посла в одной из европейских стран), сколько с намерением укрепить правительство своими кадрами – фактически на момент скандала Дещица уже был «хромой уткой». На пост главы МИД президент предложил назначить бывшего посла Украины в Германии Павла Климкина, который лично не вызывает раздражения в России и в последнее время принимал участие в консультациях в Киеве с российским послом Михаилом Зурабовым. Однако при этом он плотно занимался и вопросами евроинтеграции. Поэтому вряд ли тут стоит ожидать значительного потепления благодаря фигуре нового министра.

Высока вероятность и скорого самороспуска Рады: соответствующий проект был внесен 17 июня на рассмотрение парламента партией «Удар», идею поддержала и фракция «Батькивщина» (хотя и не очень охотно, так как позиции сторонников Юлии Тимошенко в новом парламенте могут быть ослаблены). Партия регионов пока колеблется, однако общий тренд таков, что при сохранении пропорциональной системы, у Порошенко открывается широкое поле для торга с нынешними депутатами, которые могут войти в список Порошенко на проходные места в случае согласия проголосовать за досрочный роспуск.

Избравшись на пост президента, Порошенко оказался в ситуации, когда основные полномочия сосредоточены, в соответствии с конституционной реформой 2004 года, в руках парламентского большинства и правительства. Любой победитель на выборах институционально стремился бы к расширению своих прерогатив. Неудивительно, что Порошенко, представив главам парламентских фракций поправки в Основной закон, в первую очередь, попытался вернуть часть полномочий главе государства. В частности, в исключительную компетенцию президента входит назначение и увольнение главы СБУ, главы Нацбанка и генпрокурора (сейчас для этого требуется согласие Верховной рады). Появляется новый орган – Государственное бюро расследований, глава которого будет утверждаться парламентом по представлению президента. В целом же форма правления остается премьер-президентской.

Ключевой вопрос, который был связан с обсуждением конституционной реформы касался децентрализации. Как и ожидалось, ни о какой федерализации речи не идет. Областные госадминистрации ликвидируются, а вместо них во всех областях, а также Киеве и Севастополе, будут работать представители президента. Области переименованы в «регионы», а систему административно-территориального устройства составляют регионы, районы и громады. Исполнительную власть в районах осуществляют исполкомы райсоветов. При этом решения органов местного самоуправления могут быть приостановлены президентом по мотивам их соответствия Конституции, а решения, которые конфликтуют с законом – представителями президента посредством обращения в суд. Иными словами, Киев сохранит частичный политический и административный контроль над руководством регионов.

Вопросы урегулирования отношений Киева и востока переходит, таким образом, исключительно в политико-военную плоскость, а не юридическую – тема большой децентрализации закрыта. В политической плоскости Порошенко предложил восточным элитам диалог, пригласив за стол переговоров лишь легитимно избранных мэров, депутатов, представителей бизнеса Донецка и Луганска. При этом контакты с теми, кто «убивал своих соотечественников и вводил туда (иностранные) войска» полностью исключены. Для последних Киев готов обеспечить коридор для возвращения в Россию. Однако практически это реализовать сложно из-за эрозии контроля на российско-украинской границе, а попытка восстановить его привела к вооруженному столкновению с луганскими «республиканцами» и обстрелу российской территории, в результате которого был ранен таможенник (Россия предъявила в связи с этим претензии Украине, а та, в свою очередь, обвинила в случившемся сепаратистов). Первая же ночь после объявления перемирия сопровождалась стрельбой, в которой стороны обвинили друг друга. В частности, в Луганской области украинские пограничники был вынуждены перейти на российскую территорию под нажимом вооруженных сепаратистов.

Итак, официальный план Киева полностью исключает диалог с сепаратистами. Это означает, что Киев пошёл по наиболее жесткому варианту решения проблемы из тех, что в той или иной степени мог устроить Москву. Единственная уступка «республикам», на которую готов пойти Порошенко, заключается в обеспечении возможностей отступления сепаратистов на территорию России, что, однако, никто гарантировать также не берется. Соответственно, министр иностранных дел России Сергей Лавров обратил внимание на отсутствие пункта о переговорах, что, по его мнению, противоречит Женевским соглашениям, предусматривающим инклюзивный диалог (понятно, что и Запад, и украинские власти трактуют этот документ иначе, выводя за пределы диалога «республики»). Владимир Путин объявил о поддержке плана, хотя и с той же существенной оговоркой относительно переговоров.

В то же время Порошенко, видимо, стремится договориться с Ринатом Ахметовым, который, похоже, ведет сложную игру. Так как план Порошенко предусматривает назначение на переходный период губернаторов Донецкой и Луганской областей с учетом мнения местных элит, то он продвигает на этот пост мэра Донецка Александра Лукъянченко (эту инициативу озвучил на встрече «восточных» элит с Порошенко бывший премьер Украины и депутат Верховной Рады Ефим Звягильский). Сам Ахметов высказался за мирные переговоры (не конкретизируя, с кем именно), а в минувшую пятницу встречался с Виктором Медведчуком – по некоторым данным, единственным украинским политиком, пользующимся расположением Путина (кроме того, Медведчук общался и с представителями «республик», а его миссия была одобрена Путиным, о чем заявил Дмитрий Песков). Комментируя сообщения об этой встрече, Ахметов заявил: «Все мои разговоры с Медведчуком и не только нацелены на то, чтобы в Донбассе был мир, чтобы в Украине был мир. Я считаю, что мы должны жить в единой, унитарной, свободной и успешной стране».

Однако остаются неясными целый ряд факторов. Во-первых, реальные возможности Ахметова в Донецкой области, которую он был вынужден покинуть несколько недель назад под давлением деятелей ДНР (а отношение «республик» к нему с тех пор только ухудшилось – после того, как топ-менеджеры Ахметова поддержали восстановление контроля украинских властей над Мариуполем). Во-вторых, отношение к Ахметову в России, где ему вполне могут не доверять, как и другим украинским олигархам. В-третьих, насколько возможное соглашение с Ахметовым получит поддержку со стороны правительственной коалиции (против могут выступить «Свобода» и тимошенковская часть «Батькивщины»).

На этом фоне происходит значительное расслоение политики России. На официальном уровне Москва сохраняет относительно спокойный, конструктивный тон, требуя прекращения АТО на востоке страны. Даже гибель российских журналистов под Луганском, фактическое блокирование российского посольства в Киеве, забрасывание здания зажигательными смесями и реальная угроза жизни и здоровью дипломатов не привело к ответным жестким дипломатическим действиям. Однако эта официальная позиция сопровождается реальными действиями, которые косвенно указывают на значительное ужесточение политики России в отношении Украины с целью дальнейшей дестабилизации ситуации.

Политика России продолжает оставаться двойственной: официальная сдержанность при неофициальной эскалации напряженности. Вероятно, это именно та формула, которую Кремль выбрал для дальнейших действий. Речь идет о поддержании атомизированных неуправляемых очагов сепаратизма, которые будет поддерживаться молчаливым согласием Кремля на заброску туда добровольцев и военной техники. Елена Костюченко, чей муж ушел на войну, в блоге на «Эхо Москвы» рассказала, что мобилизация шла через интернет в специальных группах «Вконтакте», а также через военкоматы. «Ветераны рассказывают, что за несколько дней до майских праздников им звонили из военкоматов, приглашали на беседу — только тем, у кого есть опыт боевых действий, офицерам и прапорщикам», - написала Костюченко. Предпринимаются и демонстративные действия в военной сфере, хотя и носящие неоднозначный характер. К украинской границе переброшены дополнительные российские воинские части. А 21 июня были внезапно приведены в полную боевую готовность войска Центрального военного округа - впрочем, учения проходят на удаленных от территории Украины полигонах в Самарской, Кемеровской и Челябинской областях (в последнюю, в частности, переброшена дивизия ВДВ из Ивановской области, находящейся значительно ближе к Украине).

Сепаратисты продолжат получать и политическую поддержку. При участии Совета федерации и под руководством сенатора Николая Рыжкова, в частности, будет создан «комитет общественной поддержки жителей юго-востока Украины». Его цель - организация гуманитарной помощи и содействием беженцам. Спикер палаты Валентина Матвиенко также предложила «провести общественный международный трибунал» по расследованию преступлений на юго-востоке Украине.

Среди политтехнологов, обслуживающих политику России в отношении Украины, наблюдается некоторое размежевание. Одна группа – связанная с Александром Дугиным, (ставшим своего рода идеологом Новороссии) – развернула алармистскую кампанию о якобы готовящемся «сливе» восточной части Украины. Близкий к Кремлю эксперт Павел Данилин в ответ обвинил «нацдемов» и «нацболов» в троцкизме: «если туда [в Украину] вводить наши войска и пытаться решать вопрос силовыми методами, эта трагедия перерастет в катастрофу», - написал он, назвав все подобные призывы провокациями в интересах США. Судя по всему, «сливают» все-таки Дугина, чьи услуги были востребованы Кремлем (вероятно, при посредничестве Сергея Глазьева) на период активной подготовки референдумов об отделении Луганской и Донецкой области, а сейчас утратили актуальность. Игорь Стрелков, который очень близок к Дугину, в одном из последних обращений пригрозил Путину участью Слободана Милошевича. В среднесрочной перспективе это неизбежно рождает другую проблему: появление узкого слоя активных, военизированных фигур, носителей «русской идеи», глубоко разочарованных в Путине и российской власти и готовых к радикальным шагам для защиты своих ценностей.

Итак, раз России не удалось юридически гарантировать автономию востока Украины, то слабость украинской государственности может провоцироваться через перманентное поддержание напряженности на востоке. Причем, вероятно, речи о прямой военном вмешательстве со стороны России пока не идет: горячие очаги будут «подтапливаться» на том уровне, который не позволит Киеву окончательно взять ситуацию под контроль. В конечном счете, такая политика рассчитана на формирование на востоке Украине долгосрочной «горячей точки», наличие которой будет «головной болью» Киева, как минимум, затрудняя любые планы по сближению с Западом. Вопрос в том, сколь долго можно продолжать такую политику, не сталкиваясь с санкциями «третьего уровня» со стороны как США, так и ЕС (где, впрочем, по поводу санкций есть разные точки зрения).

Тем временем, европейская интеграция на сегодня стала вопросом абсолютного консенсуса украинской элиты. 27 июня Порошенко планирует подписать с ЕС соглашение об ассоциации, его экономическую часть. Категорически не приемля это решение Киева, Кремль в данной ситуации предлагает решение проблемы по-хорошему или по-плохому. В первом случае речь идет о возможности достижения компромисса в рамках трехстороннего формата обсуждения вопроса о зоне свободной торговли с ЕС и Украиной. Владимир Путин на совещании в Ставрополе по вопросам развития сельского хозяйства заявил, что ЕС согласился начать такие консультации, что уже является серьезной уступкой со стороны Брюсселя. Ранее, после отказа Киева от ассоциации в ноябре прошлого года, ЕС категорически исключал возможность обсуждения этих вопросов в трехстороннем формате, указывая, что это сфера двусторонних интересов ЕС и Украины. «Мы договорились о начале этих консультаций на экспертном уровне», — подчеркнул Путин, выразив надежду на то, что консультации начнутся хотя бы на уровне глав департаментов и со временем выйдут на министерский уровень. Однако в такой ситуации получается, что России предлагаются переговоры постфактум: если экономическая часть соглашения об ассоциации все-таки будет подписана 27 июня, шансов на успешный диалог с Москвой останется немного.

За последние недели можно выделить три ключевых тенденции в развитии ситуации вокруг Украины. Первое: стремление Порошенко выстроить свои более прочные институциональные и политические позиции, переформатируя политическое пространство «под себя» и инициируя конституционную реформу. Это образует среднесрочный тренд на аккумуляцию им политико-аппаратных ресурсов и повышение управляемости политическими процессами. Второе: образование на востоке Украины очагов затянувшихся конфликтов, которые будут в перманентном, полуофициальном режиме поддерживаться Россией как источники нестабильности ситуации в Украине. Третье: отношения России и Украины могут пойти по пути значительного, долгосрочного и глубокого ухудшения с рисками торговых и газовых войн. Это также повышает угрозу введения против России новой порции санкций со стороны Запада.

Татьяна Становая – руководитель Аналитического департамента Центра политических технологий

Версия для печати