18.08.2014 | Алексей Макаркин

Иракское противостояние

Боевики из радикальной организации «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ) в июне захватили значительную часть севера Ирака. Правительственным войскам удалось остановить наступление радикалов, но не отбить стратегически важные районы, включая один из крупнейших городов страны – Мосул. Кроме того, продолжала сохраняться напряженность в отношениях центральных властей страны с «третьей силой» - курдской автономией. В этих условиях премьер-министр Нури аль-Малики, потеряв поддержку международного сообщества, был вынужден подать в отставку.

Наступление суннитов

ИГИЛ опирается на поддержку немалой части суннитской общины Ирака, которая чувствует себя ущемленной после свержения ее наиболее известного в мире представителя, Саддама Хусейна. В то же время если Саддам было светским авторитарным правителем, то ИГИЛ является исламистской фундаменталистской организацией, тесно связанной со своими единомышленниками из сирийского крыла «Аль-Каиды» - «Джабхат ан-Нусра», воюющего как со светским режимом Башара Асада, так и с прозападными повстанцами. ИГИЛ – это своего рода преемница организации «Аль-Каида в Ираке», которая в «нулевые» годы воевала как с американцами, так и с шиитами. К настоящему времени структуры «Аль-Каиды» в различных странах стали более автономными, в том числе и в вопросах финансирования. Исламский радикализм ИГИЛ способствует тому, что бывшие соратники Саддама и суннитские племенные вожди, которые сейчас взаимодействуют с этой организацией, выглядят лишь временными союзниками исламистов.

Захват города Мосул позволил ИГИЛ взять под контроль часть нефтепровода Киркук-Джейхан и один из трех иракских НПЗ, находящийся в городе Байджи. Этот населенный пункт расположен в 200 км к северу от Багдада, в совокупности предприятие в Байджи производит треть очищенного топлива в Ираке (НПЗ может переработать до 310 тыс. баррелей в сутки). Впрочем, иракские власти заявляли, что отбили завод, но пока что, по некоторым данным, реальный контроль над городом осуществляют исламисты. В 30 километрах от Тикрита (одного из суннитских центров Ирака, родины Саддама Хусейна) боевики захватили район Аджиль, на территории которого находятся месторождения нефти, объем добычи которых составляет около 30 тыс. баррелей в сутки. На территории Сирии исламистам удалось захватить самое крупное в этой стране месторождение нефти - Аль-Омар, которое находится на границе Сирии с Ираком. Боевики ИГИЛ также перехватили контроль над большей частью газовых и нефтяных промыслов сирийской провинции Дейр-эз-Зор.

Установив контроль над частью нефтяных ресурсов страны, исламисты начали активно использовать их для пополнения собственного бюджета. Иракское издание Iraqi Oil Report утверждает, что ИГИЛ ежедневно зарабатывает на продаже нефти около $1 млн. Судя по всему, исламистам так и не удалось запустить завод в Байджи, который они демонстративно передали местным племенам, стремясь укрепить свое влияние в суннитской общине Ирака. Сотрудников предприятия эвакуировали еще до его захвата, да и военные действия в этом районе продолжаются. Есть две версии механизма заработков исламистов. Согласно первой (распространяемой иракскими СМИ), боевики продают нефть, которая затем контрабандным путем попадает в Турцию и в Иран по крайне низкой цене - $25 за баррель. Перекупают нефть посредники на севере страны на границе с курдской автономией, причем после перепродажи на НПЗ прибыль от такой сделки может достигать колоссального уровня (кстати, Иран активно поддерживает центральное правительство Ирака, поэтому, если эти сообщения верны, то режим аятолл не полностью контролирует ситуацию в собственном нефтяном секторе). Есть и другая версия – нефть поступает на нелегальные передвижныеНПЗ в Сирии, производящие низкокачественные бензин и газойль.

Задача ИГИЛ – создание теократического квазигосударства – халифата – которое отличается от обычного государства тем, что оно является «плацдармом» для дальнейшей экспансии под религиозными лозунгами. Фанатики уничтожают даже исламские святыни – например, мечеть Юнуса (пророка Ионы в библейской традиции), обвиняя их строителей в поклонении идолам. Можно провести аналогии с режимом талибов в Афганистане или с Шамилем Басаевым и его сторонниками в Чечне. Пытаться договориться с подобными силами о компромиссах невозможно – для них занятая территория и имеющиеся в их распоряжении денежные средства являются лишь ресурсами для дальнейшей борьбы. Поэтому остаются военные действия – но и с ними далеко не все просто.

Третья сила

В настоящее время боевики ИГИЛ еще не достигли такого военного потенциала, который может позволить им продолжить продвижение на юг страны, где добывается основная часть иракской нефти. Более того, боевики ИГИЛ не в состоянии преодолеть сопротивление курдов и захватить контролируемые ими месторождения. Однако правительство в Багдаде и руководство курдской автономии исторически находятся друг с другом в конфликтных отношениях, связанных в значительной степени со стремлением курдов контролировать нефтяные ресурсы севера Ирака.

Свои проблемы курды в значительной степени связывали с личностью премьер-министра Ирака и лидера блока «Государство закона» Нури аль-Малики, являющегося реальным лидером страны. Аль-Малики возглавляет правительство страны с 2006 года; его кандидатура была одобрена американцами, которые видели в этом шиитском деятеле политически слабую, неамбициозную фигуру, не связанную прямо с Ираном и способную пойти на компромисс с суннитской общиной и с курдами (которые, кстати, также исповедуют суннизм). Первое время так и было, но после ухода американцев аль-Малики взял курс на полное доминирование своей общины – тем более, что сразу же после свержения Саддама он работал в комитете, который занимался «чисткой» госаппарата от сторонников прежнего режима (в значительной части суннитов). На парламентских выборах, состоявшихся в апреле 2014 года, блок «Государство закона» получил относительное большинство и получил возможность выдвинуть кандидатуру аль-Малики на пост премьера на третий срок.

Уже в ходе нынешнего конфликта с исламистами отношения центрального правительства и курдов существенно ухудшились. В начале июля глава автономного региона Масуд Барзани призвал парламент автономной области определить дату референдума о независимости от Ирака. Ранее Барзани обвинил Багдад в провальной политике, из-за которой боевики ИГИЛ вплотную подошли к границам автономии, и подчеркнул, что курды не обязаны платить за его политические ошибки и не будут это делать. 9 июля аль-Малики заявил, что столица автономного Курдистана город Эрбиль стал базой ИГИЛ. Курды возмутились – известно, что на курдской территории нашла убежище часть населения Мосула, бежавшая от исламистов. В ответ курдские министры заявили о том, что покидают центральное правительство, к которому у них были претензии и раньше (в связи с удержанием курдской части государственного бюджета).

В середине июля курдские военизированные формирования заняли два нефтяных месторождения, ранее официально находившихся в ведении центральной власти - под контроль отрядов национального ополчения «пешмерга» перешли скважины на месторождениях Киркук и Бей-Хасан (ежедневная добыча составляет около 400 тыс. баррелей). Официально город Киркук не входит в состав Иракского Курдистана, несмотря на то, что большинство его жителей - курды. Однако Киркук был захвачен курдскими «пешмерга» в начале июня в ходе столкновений с боевиками ИГИЛ. С учетом ресурса занятых месторождений курды смогут резко увеличить добычу нефти (сейчас экспорт нефти из Курдистана составляет 120-150 тыс. баррелей в сутки). И они настаивают на учете своих интересов. Разумеется, курдов нельзя сравнивать с радикальными исламистами – их стратегической целью является собственная государственность, и в рамках ее достижения они готовы на компромиссы, в том числе и стратегические. В июле курдская община договорилась с шиитами об избрании 24 июля нового президента Ирака Фуада Масума (эту должность, носящую в значительной степени представительский характер, согласно межобщинному соглашению занимает курд). Однако именно Масум сыграл знаковую роль в последующих событиях, в том числе и в судьбе аль-Малики, так как вслед за избранием президента по Конституции должно было состояться назначение нового премьера.

Смещение аль-Малики

После начала наступления войск ИГИЛ аль-Малики апеллировал за поддержкой к США, но администрация Барака Обамы демонстрировала подчеркнутую сдержанность. Понятно, что втягиваться в новую иракскую войну американцы не хотят – риски носят запредельный характер. Но дело не только в этом – США, разумеется, заинтересованы в том, чтобы остановить исламских радикалов, но не собираются делать ставку на премьера, который не смог консолидировать страну. Кроме того, американцы учитывают интересы и суннитской Саудовской Аравии, которая имеет свои интересы в Ираке. В отличие от своих оппонентов из Катара, саудиты всерьез опасаются роста исламского радикализма, но при этом ставят на ситуативных союзников ИГИЛ – племенных вождей и даже бывших саддамовцев (напомним, что Саудовская Аравия участвовала в борьбе с Саддамом, но в данном случае прагматизм возобладал). Поэтому сейчас на повестке дня американской администрации стоит формирование новой конструкции власти, которая позволит изолировать ИГИЛ, расколоть суннитов и сохранить единство страны – пусть даже фактически на федеративной основе.

В конце июля аль-Малики отверг предложение сформировать чрезвычайную администрацию с участием всех религиозных и этнических групп, потому что, по его мнению это противоречило бы результатам парламентских выборов. Однако 11 августа президент Масум проигнорировал требование блока «Государство закона» и поручил сформировать новое правительство не аль-Малики, а Хайдеру аль-Абади, шиитскому политику, занимавшему до этого пост вице-спикера парламента. Аль-Абади вначале был коллегой аль-Малики, но затем стал его конкурентом внутри общины в качестве одного из лидеров блока «Национальный иракский альянс». После назначения аль-Абади сказал, что «все мы должны объединиться против кампании террора в Ираке и остановить экстремистские группировки». Таким образом, он выступил в поддержку создания широкой коалиции, включающей все основные общины страны. Он может рассчитывать на поддержку части шиитов, курдов и умеренных суннитов.

Премьер-министр первоначально не признал своего смещения - подконтрольные аль-Малики силы безопасности, заняли стратегические позиции вокруг Багдада, в частности, окружив зеленую зону — правительственный квартал. Однако на него было оказано мощное давление со стороны международного сообщества. Президент США Барак Обама и вице-президент Джо Байден провели телефонную беседу с аль-Абади, в которой поддержали его назначение на пост премьер-министра Ирака и призвали «сформировать правительство с широким представительством». Позже, в специальном обращении, Обама сказал, что «перед новым руководством Ирака стоит сложная задача. Оно должно вернуть доверие своих граждан, работая при этом в интересах каждого, и предпринимать шаги, демонстрируя свою решимость. Я призываю всех политических лидеров Ирака работать мирно в рамках политического процесса, который происходит в эти дни». Верховный представитель Европейского союза по иностранным делам и политике безопасности Кэтрин Эштон приветствовала назначение аль-Абади. Лидеры Франции и Турции Франсуа Олланд и Реджеп Тайип Эрдоган в телефонном разговоре «подчеркнули необходимость быстрого создания в Ираке политических условий, позволяющих эффективно бороться против «Исламского государства» и удовлетворять чаяния населения страны», в связи с этим выразив «желание, чтобы назначенный премьер-министром Ирака Хайдер аль-Абади оперативно сформировал правительство национального единства». Отставку аль-Малики предсказуемо одобрила и Саудовская Аравия.

Два сильных удара по аль-Малики были нанесены с шиитской стороны. Во-первых, духовный лидер иракских шиитов великий аятолла Али Систани поддержал назначение аль-Абади. Во-вторых, аль-Малики отказал в поддержке его ключевой внешнеполитический партнер – Иран. Его лидер великий аятолла Али Хаменеи заявил: «Я надеюсь, что назначение нового премьер-министра в Ираке разрядит напряженность, приведет к созданию нового правительства и преподаст хороший урок тем, кто стремиться поднять в стране бунт». Секретарь Высшего совета национальной безопасности Ирана Али Шамхани назвал процесс передачи власти в Ираке законным.

Оказавшись в полной изоляции, аль-Малики был вынужден согласиться со своей отставкой. Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун заявил, что «это дает возможность для быстрого продвижения критически важного процесса формирования нового правительства во временных рамках, предоставленных конституцией» (кабинет должен быть сформирован в месячный срок).

США, Европа, Россия

Одновременно с созданием в Ираке новой властной конструкции, США решились на ограниченное вмешательство в конфликт, направленное на сдерживание исламистов. 7 августа Обама санкционировал применение военных самолетов в Ираке для защиты американских солдат и дипломатов в Ирбиле и предотвращения «потенциального акта геноцида» против курдской религиозной общины езидов, проживающей на севере Ирака. 10 августа вследствие авиаударов американских истребителей были уничтожены несколько БТРов и грузовик, с которых велся обстрел езидов. 12 августа в Ираке авиация США нанесла четыре удара по позициям исламистов.14 августа Обама сообщил о разблокировке сотен езидов в Ираке, бежавших в горный массив Синджар от боевиков ИГИЛ. По словам Обамы, ситуация в горном массиве Синджар заметно улучшилась. Многие из беженцев-езидов смогли покинуть горы, и теперь Пентагон не намерен проводить новые военные операции.

В конце июня власти США направили в Ирак около 300 военных советников. При этом Обама подчеркнул, что американцы не будут принимать непосредственного участия в военных действиях. В августе США отправили в иракский Курдистан группу из более чем 130 военных советников. По словам американского министра обороны Чака Хейгела, морские пехотинцы и спецназ направлены для оценки гуманитарной ситуации и в боевых действиях задействованы не будут. Белый дом ждет того, чтобы аль-Абади утвердил «стратегию, направленную на укрепление национального Единства», которую бы США и их европейские союзники могли поддержать. «Мы готовы рассмотреть все варианты, - заявил журналистам издания один из представителей администрации. - Обсуждается множество различных подходов».

Вашингтон не исключает и возможность некоторого увеличения интенсивности нанесения воздушных ударов по позициям боевиков. Однако продолжают действовать серьезные ограничители. «У нас нет полномочий, также как и сколько-нибудь серьезных намерений начать такое масштабное применение авиации, какое имело место в Косово, - пояснил один из представитель военного ведомства США. - Однако там, где есть угроза людям, где ситуация удовлетворяет установленным критериям, мы окажем содействие». США не готовы вновь втягиваться в иракский конфликт и направлять туда значительный воинский контингент – напомним, что одним из успехов администрации Обамы считается вывод войск из Ирака (а в нынешнем году американские вооруженные силы покидают и Афганистан). Общественное мнение США – как и других западных стран – крайне негативно отнеслось бы к новой масштабной иракской войне.

Британские СМИ сообщают, что группа офицеров британского элитного подразделения SAS (Специальная воздушная служба) вовлечена в действия по противостоянию наступлению отрядов движения ИГИЛ. И в данном случае подчеркивается, что речь идет об ограниченном вмешательстве - в частности, телеканал Sky News передает, что находящаяся в иракском Курдистане группа британских офицеров спецназа «осуществляет мониторинг ситуации на севере Ирака и постоянно направляет соответствующую информацию в Лондон». Британские власти занимались операциями по сбрасыванию с самолетов воды и продовольствия жителям северной части Ирака, которые были прекращены в середине августа в связи с улучшением там гуманитарной ситуации.

Другие западные страны также подключились к разрешению иракского кризиса, но дистанционно. Так, Франция объявила о начале поставок оружия курдским вооруженным формированием «пешмерга», на что Багдад ответил одобрением. 15 августа четыре военно-транспортных самолета Германии с гуманитарным грузом на борту вылетели в город Эрбиль на севере Ирака с авиабазы в городе Хон (федеральная земля Шлезвиг-Гольштейн).

Россия в июне поставила Ираку несколько ударных самолетов Су-25, причем здесь был элемент неявной конкуренции с США. Американцы задержали поставки правительству аль-Малики истребителей F-16, настаивая на изменении политического курса иракских властей. В сложившейся ситуации иракское министерство обороны было вынуждено обратиться к российской стороне ввиду необходимости срочного повышения боеспособности иракских ВВС в борьбе с ИГИЛ. Точное количество самолетов Су-25, которые поставлены в Ирак, не называлось. Иракские источники сообщили о пяти Су-25, которые в разобранном виде были доставлены в Багдад на борту транспортного самолета Ан-124-100 «Руслан». США официально не возражали против этих поставок.

Таким образом, Россия и США заинтересованы в сдерживании ИГИЛ, но их приоритеты в Ираке были различными. Россию вполне устраивало правительство аль-Малики, которое ориентировалось на Иран и негативно относилось к сирийской оппозиции, воюющей против режима Башара Асада. Россия обвиняет Запад в дестабилизации политической ситуации в Сирии и считает, что именно западные страны косвенно виновны в том, что война перекинулась на Ирак. Неудивительно, что МИД России дистанцировался от оценок внутрииракского политического противостояния. И только после отставки аль-Малики заявил, что «в Москве приветствуют консолидированное решение иракских политиков о передаче властных полномочий» Так что Россия будет взаимодействовать и с новым правительством страны.

Ценовой фактор

Некоторые аналитики прогнозируют резкий рост нефтяных цен в связи с внутрииракским конфликтом. По мнению экспертов банка Societe Generale, если столкновения приведут к сбоям работ двух НПЗ на юге страны, из которых нефть направляется в портовые терминалы в Персидском заливе, стоимость барреля нефти может взлететь до $150. Следствием тревожных сообщений из Ирака стал некоторый рост цен, который в июле сменился падением – когда стало ясно, что наступление ИГИЛ выдохлось, и непосредственной угрозы Багдаду и югу страны нет. Пока что на юге Ирака события развиваются в инерционном режиме. Так, в мае 2014 года «Газпром нефть» приступила к промышленной добыче нефти на месторождении Бадра в соответствие с контрактом, подписанным за четыре года до этого. В настоящее время добыча на месторождении осуществляется на двух скважинах, готовится к запуску третья, в июне начато бурение четвертой.

Да и эксперты Societe Generale считают, что даже при худшем сценарии ценовой «скачок» будет непродолжительным, так как в этом случае Саудовская Аравия увеличит объем поставок нефти на мировой рынок, чтобы не допустить негативного влияния на мировую экономику. Более вероятным сценарием является продолжение гражданской войны в Ираке между суннитами и шиитами в течение 1-2 лет, которая может вызвать перебои в поставках не более чем 500 тыс. баррелей нефти в сутки. В этом случае и любые трубопроводные проекты, проходящие через северный Ирак, замораживаются на неопределенный срок – даже в случае подавления исламистского мятежа риски новой дестабилизации будут зашкаливать. Но и перспективы стабилизации ситуации в Ираке после отставки аль-Малики выглядят неочевидными – неясно, насколько новые лидеры страны смогут создать дееспособную военно-политическую систему, способную противостоять как террористам из ИГИЛ, так и центробежным тенденциям в стране.

Алексей Макаркин – первый вице-президент Центра политических технологий

Версия для печати