26.09.2014 | Александр Гущин

Приднестровье в контексте украинского кризиса: новые вызовы и угрозы

В последние месяцы на общем фоне трагических событий на Юго-Востоке Украины большее внимание стало уделяться приднестровской проблематике. Приднестровье, в отличие от Южной Осетии и Абхазии, выглядело ранее как периферийный регион, который в силу отсутствия стратегических ресурсов, развития переговорного процесса и сохраняющихся контактов между Тирасполем и Кишиневом, не вызывал к себе пристального интереса со времен провала реализации плана Козака. Сейчас же, политическая значимость Приднестровской Молдавской республики вновь возросла, что напрямую связано с теми трансформациями, которые произошли в 2014 г в Украине.

Постмайданные украинские власти резко изменили свое отношение к Приднестровью - строительство рва вдоль границы между Украиной и ПМР, переброска бригады Национальной гвардии в Одесскую область, постоянные сообщения об обнаружении беспилотных летательных аппаратов, запускаемых с территории ПМР свидетельствует о том, что украинское политическое и военное руководство воспринимает ПМР и находящихся там российских миротворцев как угрозу. Вместе с тем то давление, которое оказывается Украиной на непризнанную республику скорее лежит в плоскости игры нервов и пропаганды. Украинская силовая операция против ПМР представляется, учитывая слабость украинской армии (хотя и преувеличиваемую рядом российских экспертов), маловероятной. А вот ужесточение блокады и попытка превратить ПМР в своеобразную разменную монету в геополитическом торге возможна вполне.

Несомненно и Молдова и Украина готовы сделать многое, чтобы выдавить Россию из ПМР и будут предпринимать для этого все возможные невоенные усилия, руководствуясь в том числе и общей линией Запада, который очевидно желает вывода российских миротворцев из региона. Сейчас Украина фактически изменила свой статус в переговорном процессе. Из участницы переговорного процесса и из страны–гаранта Киев становится фактически и одной из заинтересованных сторон, причем явно на стороне Молдовы.

Ситуация в значительной степени осложняется еще и тем, что нынешние румынские власти все активнее используют объединительную риторику. С имиджевой точки зрения это им делать весьма удобно, особенно в контексте приближения столетней годовщины вхождения Бессарабии в состав королевской Румынии в 2018 г. С одной стороны уходящий в конце года со своего поста президент Румынии Бэсэску заявил о том, что не прочь получить молдавское гражданство и, действуя уже в политическом поле Молдавии, привести ее к объединению с Румынией. С другой, нынешний премьер-министр Румынии Понта, также сделал ряд радикальных заявлений, в частности опять же о возможности объединения в 2018 г., что вызвало резкую негативную реакцию российского МИДа.

Простая констатация факта, что эти заявления направлены лишь на внутреннее потребление, вряд ли оправдана. Несомненно, артикуляция объединительных идей, пусть порой и в гротескной форме, несет в себе и элемент зондажа на предмет позиции Запада в условиях изменения политической ситуации на Украине. Раньше ЕС выступал против румынского реваншизма, который кстати может вовсе и не остановиться на границах Молдовы, учитывая, то что значительная часть румын проживает в Буковине, а Одесская область в значительной части своей входила в румынскую Транснистрию в годы Второй мировой войны. Конечно, тот же Бэссэку в случае участия его в политической жизни Молдовы далеко не быстро сможет привлечь значительное число сторонников, ведь он абсолютно лишен русской культурной компоненты, что делает его востребованным только у ограниченной части населения, хотя нельзя при этом сбрасывать со счетов и харизматичность румынского лидера. Также следует учитывать, что Понта с высокой вероятностью станет президентом Румынии уже в конце этого года, так что вероятнее всего объединительная риторика продолжит оставаться лейтмотивом политики Румынии.

Важным фактором для Приднестровья являются и парламентские выборы, которые состоятся через два месяца в Молдове. Наверняка приднестровская элита с опаской наблюдает не только за молдавскими либералами и националистами, сторонниками курса на объединение, но и за Партией социалистов республики Молдова и такими политическими фигурами, как И. Додон. Те силы, которые пытаются установить контакт с Москвой и заявляют о приверженности идее Таможенного союза, безусловно, интересуют Москву и вызывают определенные симпатии у российской политической элиты. При этом они выступают за федерализацию Молдовы, что естественно вызывает тревогу в ПМР. Так спикер Госдумы РФ С. Нарышкин заявил не так давно, что Россия относится к ПСРМ как к надежному партнеру. Конечно, коммунисты, в то время, когда находились у власти, проводили далеко не пророссийский курс, что вполне может случиться и в случае победы ПСРМ, но, тем не менее, учитывая довольно слабые лоббистские возможности ПМР в Москве, определенные опасения в Тирасполе наверняка возникают.

Современное Приднестровье стоит перед серьезными проблемами не только политическими, но и экономическими. Сейчас регион живет практически в условиях блокады, когда экспорт из Украины и Молдовы сведен до минимума. Кроме того, Приднестровье, и в этом есть серьезная недоработка и России не в должной мере ориентирован на торговлю с Россией и рынок Таможенного союза. Несмотря на то, что целый ряд объектов в принадлежит российскому капиталу, структура экспорта не в пользу России, а в пользу ЕС. Кроме то в условиях ратификации ассоциации Молдова -ЕС Приднестровье оказывается перед серьезной угрозой. Сегодня со стороны ЕС действуют определенные автономные торговые преференции, и отмена их нанесет сильный удар по экономике Приднестровья. Таким образом, переориентация ПМР ее экономики на европейский рынок, с одной стороны позволила сохранить свой экспорт, а с другой в условиях заключения ЗСТ ставит под удар экономику ПМР в стратегическом плане.

Именно в целях выживания в условиях блокадных мер Молдовы бизнес Приднестровья был вынужден искать «наиболее лёгкий путь для сбыта», через автономные торговые преференции со стороны Европы. При этом, по подсчетам приднестровских властей, создание ЗСТ между Молдавией и ЕС способно критически ухудшить экономическое положение Приднестровья. Так ПМР может потерять 39% производства, 65% экспорта, 57% внешнеторгового оборота, 36% налоговых поступлений в бюджет и 23% ВВП. В случае заключения Молдавией соглашения о зоне свободной торговли с ЕС, приднестровские экономические агенты могут лишиться европейских рынков сбыта, что используется Кишиневом и его западными союзниками для давления на Тирасполь с целью интеграции Приднестровья в правовое и экономическое пространство Молдавии. Такой экономический контекст в еще большей степени ставит на повестку дня вопрос о выработке со стороны России нового формата в отношении Приднестровья. Последние геополитические изменения ставят под вопрос тезис о том, что в нынешнем замороженном состоянии приднестровская проблема может оставаться еще долгие годы.

Сегодня стало очевидно, что отказ от плана Козака был ошибкой Запада, ведь тогда Москва фактически согласилась на федерализацию, сейчас же вполне вероятно, что, учитывая уход, возможно временный, от широкого проекта «Новороссия», Москва вновь попытается сохранить конфликт в замороженном состоянии. Очевидно, что нынешнее руководство ПМР лишено свободы маневра, которую имел, например И. Смирнов, далеко не во всем подчиняющийся Москве, а порой и заигрывающий с Киевом. Сегодня, если руководство ПМР собирается сохранить субъектность, альтернативы евразийскому политико-экономическому курсу практически не остается. При этом следует учитывать, что у власти в ПМР сейчас находится новая элита, которая пришла на смену постсоветской элите при президенте И.Смирнове, когда советская идентичность главенствовала. Теперь у власти молодое поколение, которое выросло и делало карьеру уже в независимом Приднестровье. И для этой элиты в обстановке резко негативной украинской позиции, ЗСТ Молдовы с Румынией и федералистских устремлений социалистов Молдовы, вопрос сохранения своей де-факто государственности стоит вновь довольно остро.

В этом контексте многое зависит от позиции Москвы, где по-прежнему во многом склонны смотреть на приденстровский вопрос как на второстепенный. В любом случае можно прогнозировать, что 2015-2016 гг. станут рубежными для будущего ПМР. И если Россия хочет оказать действительно заметное влияние на судьбу региона, она должна будет заявить о своей позиции более четко. Ведь время после крымского референдума прошло, на признание ПМР Россия не пошла и вряд ли пойдет, а держать конфликт в том состоянии, в котором он находится сейчас, долгое время вряд ли удастся. Тем более, что Запад вместе с Киевом наверняка и дальше будут использовать приднестровскую проблему как средство давления на Москву.

Александр Гущин - заместитель заведующего кафедрой стран постсоветского зарубежья Российского государственного гуманитарного университета

Версия для печати