08.12.2014 | Марина Войтенко

Вызовы и ответы

Послание президента РФ Федеральному собранию длилось почти 70 минут, из них 30 мин. с небольшим были посвящены экономике и бизнесу. Столь высокое внимание вполне логично и понятно. Причина – резко возросшие риски структурно разбалансированного российского хозяйства и неоднозначные процессы, протекающие в нем здесь и сейчас.

2 декабря МЭР опубликовал мониторинг социально-экономического развития за январь-октябрь 2014 года. По оценке министерства, в октябре-2014 ВВП в годовом сравнении остался на уровне октября-2013 (0,0%), а с исключением сезонного и календарного факторов снизился на 0,1% после роста на 0,4% в сентябре. На понижение сработало сельское хозяйство[1], добыча полезных ископаемых и транспорт. Со снятым влиянием сезонности понизилась до нулевого значения динамика торговой розницы, а оборот платных услуг населению упал на 0,9%. И это при том, что после снижения в сентябре реальные располагаемые доходы россиян выросли на 2,0%. Но какова в них доля бегства от рубля – большой вопрос[2]. Нет уверенности и в закреплении позитивных тенденций в промвыпуске, поскольку после сентябрьского всплеска (+1,1%, сезонность исключена) октябрь отметился торможением (+0.2%), которое оказалось еще более резким в обработке (+1,4% и +0,2%) и обернулось спадом в добыче (+0,8% и -0,4%).

Остается негативной динамика инвестиций и строительства. С исключенной сезонностью к сентябрю они показали положительный результат – 0,5% и 0,6% соответственно. Но это – лишь свидетельство торможения падения (по итогам 10 месяцев – капвложения потеряли 2,5% год к году, а в октябре – 2,9%; строительство – 3,3% и 3,8%).

В ноябре, по предварительным оценкам ситуация не улучшилась. Пожалуй, только промышленность, замедляясь, показывает некоторый рост – согласно консенсус-прогнозу «Интерфакса», 1,5% год к году против 2,9% по итогам октября. Продолжает наращивать темпы инфляция. В годовом выражении к концу осени она ускорилась до 9,1% после октябрьских 8% и 7,6% в сентябре. За 11 месяцев 2014 года она достигла 8,5%. Причем усилению роста потребительских цен способствовали как структурные факторы (продовольственная инфляция в ноябре достигла 12,6% против 11,5% в октябре), так и фундаментальные в виде ослабления курса валюты.

Декабрьский консенсус-прогноз опрошенных «Интерфаксом» аналитиков по курсу доллара США на конец 2014 года вырос до 47,7 рублей с 42,1 рублей по опросу месяц назад[3]. И здесь многое будет зависеть от нефтяных котировок[4].

На этом фоне вовсе не удивительно резкое ужесточение прогнозных оценок на 2015-й год, представленных МЭР накануне президентского послания. Ожидается, что ВВП вместо роста на 1,2% продемонстрирует падение на 0,8%. Причем рецессия наступит уже в первом квартале, экономика может достичь дна к середине года, а затем вероятны некоторый отскок и разворот – в четвертом квартале-2015 – ноль либо небольшое снижение в годовом выражении. Существенно – с 2% роста до 3,5% сокращения – изменен прогноз по инвестициям в основной капитал.

В Минэкономразвития полагают, что в позитиве останется промпроизводство – 1,1% (1,6% в сентябрьском прогнозе). Реальные располагаемые доходы населения при этом вместо роста в 0,4% покажут сокращение на 2,8%, что в совокупности с высокой инфляцией (7,5% против ожидаемых ранее 5,5%) не дает надежд на оживление потребительского спроса. Тем более что и оценка уровня безработицы ухудшилась с 6,1% до 6,4%.

В своих расчетах министерство исходило из продолжения воздействия санкционных режимов на экономику в течение всего будущего года, средних цены на нефть в $80 за баррель и курса национальной валюты в 49 рублей/$ (в сентябре предполагались $100 за баррель и 37,7 рубля/$). Но с такой оценкой не согласен Минфин, который в отличие от МЭР допускает не только цены на нефть на уровне $80 за баррель в 2015 году, но готовится и к пессимистическому сценарию с уровнем в $60 за баррель.

В отношении же курса рубля в министерстве финансов исходят из того, что даже при условии небольших объемов валютного РЕПО Банка России (лимит составляет $50 млрд.) равновесный курс при $80 за баррель должен быть ниже 45 рублей/$. Нет консенсуса между ведомствами и по поводу оттока капитала в будущем году. МЭР прогнозирует $90 млрд. вместо ожидаемых ранее $50 млрд., в Минфине считают довольно пессимистичной оценку в $60-80 млрд. Однако при всех расхождениях во взглядах на составляющие прогноза общеэкономическую динамику оба ведомства оценивают одинаково – снижение ВВП в 2015 году на 0,8% с возможностью роста уже в 2016-ом.

Экспертное сообщество в принципе придерживается аналогичной точки зрения (из 46 банков, участвовавших в конце ноября в опросе Bloomberg, рецессию по итогам 2015 года прогнозируют 21, хотя еще в середине ноября таких было 13), но варианты их консенсус-прогнозов оказываются пока более мягкими. Так, респонденты агентства «Интерфакс» ожидают снижения российской экономики в следующем году на 0,4% (месяц назад консенсус предполагал символический рост на 0,2%), инвестиций в основной капитал – на 2,9%, розничного товарооборота – на 0,1% (оценка МЭР – сокращение на 3,8%). Вместе с тем, темпы расширения промпроизводства (+0,4%) много ниже ориентиров официальных прогнозистов, оттока капитала выше – $91 млрд., а курса рубля – медианные – 46,1 рубля/$.

Еще более оптимистической выглядит оценка перспектив российского хозяйства Всемирным банком, пересмотревшим свои сентябрьские расчеты на 2015 год в сторону понижения – с 0,3% увеличения ВВП до 0,0% с высокой вероятностью ухудшения положения (в силу сохраняющейся нестабильности на мировом нефтяном и международных финансовых рынках в сочетании с неравномерным и медленным восстановлением мировой экономики). В случае же снижения геополитической напряженности и улучшения внешней конъюнктуры экономисты ВБ полагают возможным в 2016 году рост на уровне 0,5%.

В целом же за разностью предположений официальных российских прогнозистов, экспертов и участников рынков вполне ясно проявляется констатация общего тренда: в лучшем случае – длительная стагнация, но более реальна комбинация – стагнация, спад, опять стагнация. Восстановление роста без структурных реформ крайне маловероятно или, лучше сказать, попросту невозможно. Таков вызов, который оформился вполне объемно и конкретно, с неумолимой очевидностью требуя адекватных ответов действиями всех ветвей власти. Инерция сложившихся форм и методов теряющего качество и малоэффективного госуправления лишь увеличивает вероятность реализации рисков спада в динамике российского хозяйства и углубления его структурных дисбалансов.

Тем большее внимание вызвало содержание Послания Президента РФ Федеральному собранию (4 декабря), давшее повод многим наблюдателям провести параллель с тем, что говорил Владимир Путин в самом начале нулевых годов. В послании-2001, например, о роли бизнеса (причем в позитивном ключе) было произнесено 801 слово, в том числе 113 из них о свободе предпринимательства. В 2014 году количество положительно окрашенных лексических единиц подросло до 891-й, при этом о свободе в разных контекстах сказано почти впятеро чаще (547 слов).

Для иллюстрации к общему вектору достаточно привести лишь одну цитату: «Добросовестный труд, частная собственность, свобода предпринимательства – это такие же базовые консервативные ценности, как патриотизм, уважение к истории, традициям, культуре своей страны». В нынешних обстоятельствах отношений бизнеса хотя бы только с силовой частью госбюрократии такая вербальная интервенция выглядит круче некуда. Шаг, безусловно, необходимый и своевременный, но, увы, не самый трудный для власти на пути восстановления доверия у предпринимательского класса. Уровень текущих рисков подталкивает к как можно более быстрому прояснению деталей президентских замыслов.

Значительная часть поручений правительству по экономической части послания (опубликованы вечером 5 декабря на сайте Кремля) предельно конкретны. Это касается сокращения в 2015-2017 годах госрасходов ежегодно не менее чем на 5% в реальном выражении (кроме обороны и национальной безопасности) за счет снижения неэффективных затрат; координации деятельности госкомпаний в сфере закупок, инвестиционных проектов и капстроительства; премирования их руководителей в зависимости от снижения операционных издержек на 2-3% в год; обеспечения доступа малых и средних предприятий к госзакупкам; предоставления Владивостоку статуса свободного порта; докапитализации фонда развития Дальнего Востока и Байкальского региона; распространения льгот для территорий опережающего развития на моногорода и др.

Формулировки этих поручений однозначны с точки зрения того, что именно предстоит сделать. По ряду других – наиболее резонансных, подчеркнем это, вопросы у бизнеса и экспертного сообщества и остаются, и множатся. Установить мораторий на изменение условий налогообложения до 2018 года – решение, безусловно, фундаментально знаковое. Но, соответствующее поручение напрямую касается только налогов и страховых взносов, и без того уже значимо поднятых правками законодательства в уходящем году[5]. А разного рода сборы? В 2015 году регионы могут ввести их для торговых предприятий. Но ведь еще существуют экологические платежи, обязательное страхование опасных объектов и производств и т.п. Формально, с правовой точки зрения – это не налоги. Для бизнеса – ровно такое же обременение, сокращающее прибыль. Как будет обстоять дело с этой частью нагрузки? Ответ не очевиден. А частота налоговых проверок возрастет или нет? Это ведь тоже условие налогообложения.

Уточнений требует и инициатива по «надзорным каникулам» для малого предпринимательства. Их поручено применять в отношении тех, у кого по итогам предшествовавших трех лет не выявлено существенных нарушений. Но, какие именно могут быть признанными таковыми? До 2016 года, когда должен начаться трехлетний каникулярный период, при «творческом» потенциале широких «надзирающих масс» кандидатов на вакации может и вовсе не остаться[6].

Полная амнистия капиталов, возвращающихся в Россию, воспринята, понятно, с одобрением. Но. результаты будут зависеть от конкретного содержания закона. Между тем, опыт диалога бизнес-сообщества с правительством по поводу подготовки закона о контролируемых иностранных компаниях заметно умеряет «восторг ожиданий» – договаривались об одном , получили нечто, на компромисс мало похожее.

На реализацию самых знаковых инициатив, согласно поручениям отведено 6-8 месяцев. Но, это как раз и есть время максимальной концентрации рисков рецессии-2015. Правда, ряд поручений должны быть исполнены в сжатые сроки. Меры по докапитализации системно значимых банков, которые будут участвовать в программе проектного финансирования ЦБ РФ, должны быть приняты до 1 февраля 2015 года. К 25 декабря 2014-го денежные власти совместно с правительством обязаны представить первый доклад о пресечении спекулятивных действий на валютном рынке. Министр финансов Антон Силуанов обмолвился о «работе» с экспортерами, чтобы они более равномерно продавали валютную выручку. В принципе для курса рубля это могло бы стать дополнительным стабилизирующим фактором. Но, участники рынка увидели в этом повод для подозрений о будущих валютных ограничениях – «добрая воля» по уговору – вещь скоротечная, может возникнуть соблазн ее нормативной формализации. А это – уже другая история, слабо совместимая с плавающим курсом зато как раз спекулянтам открывающая «горизонт планирования» их действий. В итоге собственно рыночная реакция на послание оказалась довольно сдержанной – рубль, сначала окрепнув, затем снова отдал инициативу доллару и евро, фондовые площадки остались на понижательном тренде.

Тем не менее, послание-2015 может стать началом отсчета для перемены точки зрения на госрегулирование и разворота в сторону структурных реформ, без которых практически невозможно развиваться темпами, хотя бы близкими к общемировым (то есть выше 3% в год). Слова послания о предпринимательской свободе могут дать старт «нулевому циклу» здания новой экономической политики. Чтобы этот задел не стал очередным котлованным недостроем, необходимые для реализации президентских инициатив законы должны быть выработаны при действенном участии самого бизнеса, а их последующее правоприменение стать предметом широкого контроля со стороны российского общество. Структурным преобразованиям в экономике требуется своя политическая технология. И ее еще предстоит создать.

Марина Войтенко – экономический обозреватель

^[1] К октябрю-2013 снижение в сельском хозяйстве составило 12,4%, а к сентябрю-2014 с исключением сезонности – 4,2%.

^[2] Так, согласно данным опубликованного на минувшей неделе расширенного отчета Росстата, в октябре домохозяйства потратили рекордную за последние два года долю своих денежных доходов на покупку валюты – 8,6% ($8,8 млрд.). В том же периоде 2013 года показатель был почти вдвое меньше – 4,7%.

^[3] Консенсус-прогноз по евро на конец 2014 года составляет 58,5 руб. (52,5 руб. месяц назад).

^[4] По данным ФТС, средняя цена на нефть марки Urals снизилась в январе-ноябре на 6,3% в годовом выражении до $100,91 за баррель. В январе-ноябре 2013 года она составляла $107,71 за баррель. При этом только в ноябре цены на Urals год к году упали на 27% до $78,33 за баррель (в ноябре-2013 – $107,32 за баррель).

^[5] Все налоги, которые можно было поднять, уже увеличены (на дивиденды, НДПИ, страховые взносы в фонд медстраха, акцизы на табак и топливо, водные платежи и т.п.). Малый бизнес, работающий по упрощенной системе налогообложения, с 1 января 2015 года будет платить налог на недвижимое имущество. Кроме того, повышен коэффициент-дефлятор для расчета базы по единому налогу на вмененный доход, в результате налогооблагаемая база по ЕНВД вырастет на 7,5%.

^[6] В 2013 году, например, были проведены 2,6 млн. разного рода проверок. 89% из них пришлись на 7 ведомств: МЧС, Роспотребнадзор, ФНС, Ростехнадзор, Роструд, МВД, Россельхознадзор. 4 декабря правительство одобрило законопроект, упрощающий проверки бизнеса органами государственного и муниципального контроля. Так, вводится запрет требовать от предпринимателей документы, которые уже имеются в распоряжении контролирующего органа, а также любые данные, содержащиеся в государственных информационных системах и реестрах.

Версия для печати