Информационный сайт
политических комментариев
вКонтакте Rss лента
Ближний Восток Украина Франция Россия США Кавказ
Комментарии Аналитика Экспертиза Интервью Бизнес Выборы Колонка экономиста Видео ЦПТ в других СМИ Новости ЦПТ

Выборы

Казалось бы, на президентских выборах 5 ноября 2024 г. будет только одна интрига: кто победит в «матч-реванше» Джо Байдена против Дональда Трампа? Оба главных участника выборов 2020 г. уверенно лидируют в симпатиях соответственно демократических и республиканских избирателей, которым предстоит определить на праймериз кандидата от своей партии. Рейтинг Трампа – 52% (данные агрегатора RealClearPolitics.com) – отрыв от ближайшего преследователя – более 30 пунктов, у Байдена – 64% и отрыв в 50 пунктов. Но интересных интриг можно ждать гораздо раньше, даже не на праймериз, а перед ними. Почему?

Бизнес

21 мая РБК получил иск от компании «Роснефть» с требованием взыскать 43 млрд руб. в качестве репутационного вреда. Поводом стал заголовок статьи о том, что ЧОП «РН-Охрана-Рязань», принадлежащий госкомпании «Росзарубежнефть», получил долю в Национальном нефтяном консорциуме (ННК), которому принадлежат активы в Венесуэле. «Роснефть» утверждает, что издание спровоцировало «волну дезинформации» в СМИ, которая нанесла ей существенный материальный ущерб.

Интервью

Текстовая расшифровка беседы Школы гражданского просвещения (признана Минюстом организацией, выполняющей функции иностранного агента) с президентом Центра политических технологий Борисом Макаренко на тему «Мы выбираем, нас выбирают - как это часто не совпадает».

Колонка экономиста

Видео

Интервью

24.03.2005

КРЕМЛЬ В ОРАНЖЕВОМ ОКРУЖЕНИИ

Во вторник президент Путин своим указом назначил известного политтехнолога Модеста Колерова руководителем недавно созданного управления при президенте РФ по межрегиональным и культурным связям с зарубежными странами. "Значительное поле деятельности нового управления находится в независимых государствах, образовавшихся на территории бывшего СССР" - говорится на президентском сайте. Сам Колеров в интервью "Коммерсанту" сказал, что его "позиция по поводу геополитических интересов России остается неизменной уже много лет - Россия должна отстаивать свои интересы на постсоветском пространстве". О задачах нового управления и целях, которые стоят перед российской властью в связи со стремительно меняющейся ситуацией на карте СНГ с "Политком.Ру" беседует руководитель политологического департамента Центра политических технологий, преподаватель факультета прикладной политологии Государственного Университета - Высшая школа экономики Алексей Зудин.

- Как вы оцениваете это назначение и какова, на ваш взгляд, роль нового управления, не станет ли оно еще одной бюрократической структурой?

- Назначение Модеста Колерова - продолжение практики прихода интеллектуалов во властные структуры. Здесь важно то, назначение сделано в политический блок, что является менее распространенной практикой. Колеров - фигура достаточно заметная, общественную известность он приобрел как публицист. Это человек с опытом политического консультанта и практическим интересом к политике. В конце прошлого - начале этого года возглавлявшееся им сетевое информационное агентство "Регнум" провело два крупномасштабных социологических исследования электората либеральных партий. Исследования носили прикладной характер и были частью большого проекта, направленного на создание новой правой партии. Агентство Колерова также заняло активную и достаточно жесткую позицию в отношении нарушения прав русскоязычного населения и попыток реабилитации сотрудничества с нацистами в Прибалтике.

Назначение М.Колерова можно рассматривать в русле перестройки отношений Кремля с ближним зарубежьем. Выбор в пользу политтехнолога и общественника вместо чиновника предвещает активизацию работы на профильных направлениях. С учетом предыдущего опыта Колерова, можно предположить, что будут широко использованы медийные возможности, в том числе интернет.

- После сообщения об этом назначении некоторые издания написали о том, что главная задача нового ведомства - предотвращение бархатных революций, вспыхивающих одна за другой в странах СНГ. Как вы оцениваете происходящие в соседних странах перемены и политику России в этой связи?

- Эти революции представляют собою звенья одной цепи. Налицо использование одних и тех же технологий, схожая символика и американское присутствие. Америка и Европа принимают активное участие в цикле ротации власти в российском ближнем зарубежье. Расширение границ ЕС привело к тому, что геополитическое положение "постсоветских" государств изменилось. Теперь они - ближайшие соседи не только России, но и Европы.

Поэтому неудивительно, что уже не только Россия, но и Запад хочет принимать участие в происходящих там процессах. Но российское участие трактуется как "вмешательство во внутренние дела", а западное, во-первых, старательно "микшируется", а во-вторых, подается как помощь процессам демократизации.

На волне глобализации на Западе все чаще стали забывать, что демократия - это, прежде всего, внутренне дело и самостоятельное решение народов независимых государств. Процессы демократизации обладают собственной логикой и развиваются на основе внутренних факторов: уровня развития страны, зрелости, готовности общественных сил. Попытки построить демократию извне, насильственным образом, оборачиваются откровенным фарсом, как в Афганистане, или трагедией - как в Ираке.

События на Украине можно интерпретировать по-разному. Рухнул морально исчерпавший себя и коррумпированный режим. Ожидается, что за этим последует создание прочных демократических институтов. В то же время к власти пришли новые кланы и олигархические группировки. И с учетом уровня развития этой страны и масштабов необходимого институционального строительства вероятность вторичной олигархизации власти весьма высока.

На примере Грузии и Украины мы наблюдали, как естественное недовольство граждан неэффективными режимами превращается в инструмент для внешнего вмешательства под флагом демократизации. Сами народы уже не очень спрашивают, чего они хотят. Ставка делается на высокую политическую уязвимость постсоветских режимов: крайняя неустойчивость власти, клановость и коррупция. Возникает система с "узким горлышком". Уровень недовольства правящими группами в элитах и в обществе может быть очень высок на протяжении длительного времени. Но решение внутренних проблем этих стран через парадигму ускоренной демократизации приводит к тому, что государственные системы становятся еще более нестабильными и могут даже распадаться. Вмешательство Запада спровоцировало распад Югославии, сначала "большой", а потом - и "малой". Сейчас на наших глазах происходит распад Киргизии.

На грани распада была и Украина. И эта история еще далеко не закончена. Известно, что избирательная кампания там проходила под знаком раскола - территориального, политического, культурного. Вопрос о том, укрепила ли "оранжевая революция" украинское государство или создала предпосылки для его дезинтеграции пока остается без ответа. В любом случае, создание устойчивых демократических институтов требует длительного времени. Мы помним, что политическая демократия становится сильной, когда опирается на развитое гражданское общество. Но его пока нет ни в России, ни на Украине, ни, тем более, в Грузии и Киргизии, и появится оно не скоро. "Гибридные" политические режимы, сочетающие демократические и административные формы правления, стали фактически безальтернативными для этих стран на длительную перспективу.

Ротация власти - мощный инструмент укрепления институтов. Только она в состоянии уменьшить "персоналистскую" составляющую политических режимов. Демократическая ротация опирается на окрепшие институты. Но верно и обратное - только сильные институты делают возможным демократическое обновление власти. С учетом глубины деинституционализации на "постсоветском" пространстве ротация "оранжевых революций" мало чем отличается от той ротации, которую называют управляемой. На первый взгляд, главное различие между управляемой и революционной ротацией - в масштабах обновления правящих групп. При управляемой ротации обновление не приобретает радикальный характер, "оранжевые" революции предполагают кардинальную чистку верхов. Но вряд ли это обстоятельство можно признать принципиальным для постсоветских обществ. После таких обновлений политика снова неизбежно становится "закрытой", клановой и клиентелистской, а нестабильность будет сохраняться длительное время.Революция и ротация - разные вещи. Ротация укрепляет институты, а революция их разрушает.

Вопрос в другом - в политической цене таких перемен для общества, а также в том, насколько различные виды ротации власти снижают или, наоборот, увеличивают неопределенность, расширяют или уменьшают шансы на будущее. Тесная связь постсоветских политических режимов с государственными институтами означает, что революционная ротация создает высокую вероятность краха существующих государств. Внешнее поощрение политической активности в слабых и нестабильных системах может привести к тому, что каждый новый режим будет еще менее устойчивым, чем предыдущий. И вряд ли можно ожидать реального укрепления институтов, того самого, о котором говорят лидеры и спонсоры "цветных" революций.

Но если "экспорт демократии" не способен играть конструктивную роль, то чем же он является на самом деле? Ответ прост: политическое соперничество никто не отменял. В руках политиков развитых стран (по крайней мере, части из них) "цветные" революции становятся инструментом ослабления геополитических позиций России на постсоветском пространстве. И не исключено, что эти люди вполне отдают себе отчет в разрушительных последствиях такого вмешательства. А как иначе можно объяснить содействие ускоренной демократизации в странах, в которых для этого просто нет предпосылок.

Глобализация сделала мир "теснее" и изменила соотношение внутренних и внешних условий демократического процесса. Когда бывшая Восточная Европа проходила через демократизацию, то факторы внешнего влияния играли огромную роль: один был связан с СССР, вступившего в эпоху перестройки, другой - с притяжением Запада. Но, несмотря на решающую роль внешних факторов на начальной стадии процесса, внутренние предпосылки демократизации в странах бывшей Восточной Европы были гораздо сильнее, чем в большинстве "постсоветских" государств. Главное достижение в институциональном строительстве в этом регионе - превращение партий в ядро политической системы, регулярные выборы и нормальная, а не управляемая, ротация власти. Но даже сейчас, по мнению большинства исследователей, демократия в бывших странах Восточной Европы имеет свои особенности, главная из которых - слабое гражданское общество. А это означает, что и в этом случае основы демократической системы продолжают оставаться неустойчивыми.

Сегодня демократия превратилась в безальтернативную форму правления. Вопрос об оптимальном способе организации власти исторически исчерпан и снят с повестки дня. Если раньше главной проблемой было направление политического развития, то сейчас на передний план выдвигается принципиально другая проблема - субъекта развития. При всей важности внешних стимулов, определяющими остаются внутренние факторы демократического развития. В регионах мира, где демократия исторически запоздала, можно поменять правящие группы, но нельзя заменить ни элиты, ни граждан, которые не вполне достигли необходимого уровня "гражданской компетенции". Никакое внешнее вмешательство не способно повысить общий уровень развития этих стран. А вот привести к "срыву" в развитии вполне может: демократизация, форсированная извне, способна привести к деградации институтов, в особенности, если будет сопровождаться ослаблением или разрушением государства как естественной формы любого развития. Молодые и безответственные постсоветские элиты в сочетании с западными политиками и вполне благополучными политологами-"утопистами" вряд ли можно считать адекватным субъектом демократического развития. По крайней мере, их ответственность перед народами, которые они избирают объектами своих усилий, никак не больше той, которую испытывают "постсоветские" правящие группы.

В ХХ веке уже была попытка централизованного управления революциями по всему миру, инициатором которой выступал Советский Союз. Сейчас большинство историков более или менее согласны с тем, что важным условием победы фашизма в Германии стало вмешательство Коминтерна. Это была внешняя сила, действия которой подчинялись интересам советского руководства. При множестве отличий "новый Коминтерн", инициирующий демократические интервенции по всему миру, в главном похож на "старый": то же сочетание безответственности и утопизма при реальной подчиненности внешним интересам. В условиях глобализации попытка управлять политическими переменами из внешних центров может обернуться гораздо более разрушительными последствиями. По крайней мере, в арабском мире уже наметилась закономерность: чем больше демократических интервенций, тем больше исламского фундаментализма. И не только фундаментализма. После американского военного вмешательства в Афганистане поток наркотиков из этой страны не уменьшился, а увеличился. Так что есть практические основания утверждать, что крах существующих государственных образований в Центральной Азии открывает путь для экспансии исламских экстремистов и наркотрафика. Турция как единственный в мусульманском мире успешный пример долговременной модернизации, а затем и демократизации - это продукт внутреннего, а не внешнего управления переменами.

Если вернуться к тому, что послужило отправной точкой для нашего разговора, то я бы не стал определять функции нового управления в Администрации Президента как противостояние "оранжевым" революциям. Это невозможно и, с моей точки зрения, не нужно. Противодействие переменам - близорукий подход, который способен только нанести ущерб интересам страны. Проблему необходимо переформулировать: задача состоит в том, чтобы обеспечить постоянное политическое присутствие России в странах ближнего зарубежья, причем делать это нужно в самых различных формах.

Россия не имеет внятной политики в отношении ближнего зарубежья. Эти отношения предельно перонализированы, бюрократизированы, ориентированы на краткосрочные цели и подчинены узкому набору приоритетов. Стратегическое видение и полноценная политика в них просто отсутствует.

Можно расценить создание нового управления в Администрации Президента как шаг на пути придания отношениям со странами-соседями необходимой политической составляющей. Это независимые государства, и там в любом случае будет происходить ротация власти. Мы должны быть готовыми к диалогу с новыми властями еще до того, как станут известны результаты очередных выборов. И для этого нужно налаживать связи с широким спектром политических сил, а не ограничивать отношения уровнем первых лиц, министерств и хозяйствующих субъектов.

- Последнее время стал болезненным вопрос взаимоотношений России со странами - бывшими советскими республиками. Обвинения в "имперских амбициях" звучали с одинаковой частотой из уст и ближайших, и отдаленных соседей. Должна ли Россия сделать выводы из серии неудач на внешнеполитическом поле и отказаться от претензий на роль единственного центра притяжения в СНГ?

У России, безусловно, есть имперский синдром, поскольку она долго и была империей. Но есть и безудержная спекуляция по этому поводу, расчетливая игра на чувстве вины российского общества.

Существует "эффект большой страны", вокруг которой естественным образом возникает зона притяжения, независимо от ее амбиций. У США тоже есть такое силовое поле, и они очень ревниво относятся к нашим контактам с Кубой или, допустим, Венесуэлой.

Отказ от имперских устремлений не должен означать отказ от роли на естественное лидерство на постсоветском пространстве. Геополитические конкуренты постоянно эксплуатируют угрозу "имперского реванша", но за этими разговорами кроется недовольство тем, что Россия стремится быть доминантной в этом регионе. Обвинения в "имперских замашках" призваны ослабить российское лидерство. Это точно такой же инструмент политического соперничества, как и внешнее содействие "цветным" революциям.

То, что эти разговоры возникают в странах СНГ, тоже объяснимо. Если бы Россия достигла впечатляющих успехов в экономическом росте и демократическом развитии, то говорить об имперских амбициях было бы сложнее. Но быстро это невозможно. Инерция распада Советского Союза будет сохраняться еще очень долго, и еще долго будет питать антироссийские настроения. Для политических сил в "ближнем зарубежье", которые хотят прорваться к власти, антироссийские настроения - дешевый политический ресурс. Сейчас, похоже, начинается новая волна дистанцирования ближнего зарубежья от России, сопоставимая с той, которая была в начале 1990-х годов. Мы помним, что затем эта волна постепенно сменилась на противоположную, потому, что на наших соседей постоянно действует и фактор ресурсного притяжения России. И чтобы не превратиться в безвольного донора постсоветского пространства, необходимо расширить политическое присутствие в соседних странах. Это было бы наиболее разумным ответом России на обострение политического соперничества с Западом в тесном глобальном мире.

Версия для печати

Комментарии

Экспертиза

Поколенческий разрыв является одной из основных политических проблем современной России, так как усугубляется принципиальной разницей в вопросе интеграции в глобальный мир. События последних полутора лет являются в значительной степени попыткой развернуть вспять этот разрыв, вернувшись к «норме».

Внутриполитический кризис в Армении бушует уже несколько месяцев. И если первые массовые антиправительственные акции, начавшиеся, как реакция на подписание премьер-министром Николом Пашиняном совместного заявления о прекращении огня в Нагорном Карабахе, стихли в канун новогодних празднеств, то в феврале 2021 года они получили новый импульс.

6 декабря 2020 года перешагнув 80 лет, от тяжелой болезни скончался обаятельный человек, выдающийся деятель, блестящий медик онколог, практиковавший до конца жизни, Табаре Васкес.

Новости ЦПТ

ЦПТ в других СМИ

Мы в социальных сетях
вКонтакте Rss лента
Разработка сайта: http://standarta.net