05.03.2015 | Александр Ивахник

Санкции санкциям рознь

Президент США Барак Обама продлил на год антироссийские санкции, введенные в марте 2014 года в процессе оформления присоединения Крыма к России. Продление санкций аргументируется сохранением ситуации, при которой имеется «экстраординарная угроза безопасности и внешней политике США». Эту угрозу представляют «политика и люди, которые подрывают демократические процессы и институты на Украине, угрожают миру, безопасности, стабильности, суверенитету и территориальной целостности» Украины.

В российской реакции на это решение Белого дома сквозит плохо скрываемая обида. Ведь в Донбассе как раз сейчас впервые за долгое время почти не звучат выстрелы, установилось реальное перемирие и даже происходит отвод тяжелых вооружений от линии соприкосновения ополченцев самопровозглашенных республик и украинских силовиков. Отрицать вклад Москвы в этот процесс бессмысленно и несправедливо. Что касается бойни в Дебальцево, то ведь Владимир Путин в Минске предупреждал об опасности такого развития событий, если украинские войска не оставят этот котел. И вот теперь вместо признания миротворческих усилий России и позитивных шагов в направлении смягчения дискриминационных действий Белый дом продлевает санкции.

Конечно, при этом российская сторона подчеркнула (устами пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова), что, во-первых, «никакие санкции никогда не могут привести к тому, чтобы Россия вносила какие-то изменения в свою последовательную линию в международных делах». А, во-вторых, что «санкции – это обоюдоострое оружие; безусловно, оно доставляет дискомфорт Российской Федерации, но также оно наносит ущерб и предпринимателям, и экономике тех стран, которые играют в эти санкционные игры».

Глава комитета Госдумы по международным делам Алексей Пушков, в свою очередь, отметил, что продление санкций показывает: для Вашингтона главная задача – не решение украинской проблемы, а нанесение ущерба российской экономике. «США хотят, чтобы санкции оказали долгосрочное воздействие на состояние экономики России, и, соответственно, делаются расчеты на то, что в случае дальнейшего ухудшения этого состояния будет подорван авторитет российского политического руководства», – добавил он. И вновь повторил уже хрестоматийный тезис о том, что действия США в отношении России практически не связаны с Украиной: «Подтверждаются предположения тех, кто говорил о том, что если бы не Украина, то был бы другой выбран повод для холодной войны».

При этом, однако, уходит в тень тот факт, что продлен на год не весь пакет американских санкций, а лишь те, которые в несколько этапов были приняты в марте в ответ на включение Крыма в состав России. Напомним, что эти санкции носили персональный характер, под них попал целый ряд граждан России, в том числе высокопоставленных политиков, чиновников и бизнесменов. Кроме того, данные меры коснулись ряда конкретных российских компаний и банков, принадлежащих предпринимателям, попавшим в черный список. Эта первая волна санкций, практически в полной мере повторенная Европейским Союзом, была, конечно, неприятна для России, но не сильно влияла на ее экономику и широкими слоями россиян не воспринималась в качестве реальной угрозы. Сейчас, спустя год, президент США, согласно американскому законодательству, должен был или продлить эти санкции, или отменить их. Наивно было бы ожидать, что Обама предпочтет отмену. Дело не только в том, что его политику в украинском кризисе считают слишком мягкой многие сенаторы и конгрессмены, причем не только республиканцы, но и демократы. Можно не сомневаться, что и Евросоюз продлит на год крымскую волну санкций.

Есть много признаков того, что и США, и Европа де-факто смирились с переходом Крыма в состав России вопреки воле Украины. Но официальное признание этого для них неприемлемо, поскольку означало бы легитимацию действий России, подорвавших, с точки зрения Запада, утвердившийся в Европе после краха коммунизма и окончания холодной войны миропорядок. При этом югославский прецедент насильственной перекройки границ и внешнего (со стороны НАТО) военного вмешательства, на который часто ссылаются у нас, рассматривается на Западе не как прецедент, а как исключительный случай, вызванный масштабами кровопролития на национально-религиозной почве.

Иное дело – секторальные экономические санкции, которые вводились Вашингтоном и Евросоюзом против России летом и осенью по мере эскалации вооруженного конфликта в Донбассе. Эти санкции, с одной стороны, оказали значительно более негативное воздействие на экономику России (и, кстати, на экономику Европы, в т.ч. через российские антисанкции). С другой стороны, они носят не принципиальный, а так сказать, утилитарный характер, преследуя цель побудить Россию к определенному образу действий применительно к событиям на востоке Украины. Насколько эти санкции повлияли на реальную политику Москвы в украинском кризисе – вопрос дискуссионный. Но ясно, что и во властных кругах России уже давно осознали мощную вредоносность секторальных западных санкций для нашей экономики, тем более при низких ценах на нефть, и в Европе накапливается усталость от разрыва многих прежних цепочек экономического сотрудничества с восточным соседом.

Представляется, что дальнейший ход мирного процесса в Донбассе будет воздействовать на судьбу секторальных санкций самым непосредственным образом. Если к концу лета этот процесс не будет сорван и появятся признаки готовности противоборствующих сторон к реальным поискам какого-то политического компромисса, то можно ожидать и отказа Запада, по крайней мере, от части экономических санкций. Причем если при введении санкций запевалой выступали США, то в процессе ослабления санкционного режима эту роль возьмет на себя Европа, а Вашингтону скрепя сердце придется присоединиться. Это не означает, что с начавшейся год назад фазой противостояния России и Запада будет покончено, но, используя термины первой холодной войны, detente/разрядка напряженности может вернуться к жизни.

Версия для печати