23.03.2015 | Марина Войтенко

Ненакопление – обязательно ли?

На минувшей неделе в судьбе накопительной компоненты пенсионной системы, то есть по сути единственного источника небюджетных длинных денег в экономике, в котором уже аккумулировано более 3 трлн. рублей[1], завязалась новая интрига. Вариантов развития событий немало: от полного отказа от обязательных накопительных пенсий до очередного моратория на 2016 год. Итогом совещания 19 марта у премьера Дмитрия Медведева стало то, что окончательное решение вновь оказалось отложенным.

В тот же день после выступления на съезде РСПП уже на закрытой для прессы встрече с членами бюро правления союза Владимир Путин высказался за сохранение обязательного характера накопительной системы. По мнению главы «профсоюза» крупного бизнеса Александра Шохина (в СМИ отмечалось, что именно он и задал этот вопрос), власти действительно склоняются к тому, чтобы оставить все как есть. Пресс-секретарь же Президента РФ Дмитрий Песков и вовсе отослал за ответом в кабинет министров – его, мол, компетенция. При этом вице-премьер Ольга Голодец, отвечающая за работу социального блока правительства, 20 марта, не раскрывая содержания возможного решения, подчеркнула, что определенность по накопительной системе должна быть установлена до начала проработки бюджетных параметров на 2016 год.

Судя по накалу страстей, спор между сторонниками и противниками обязательных пенсионных накоплений все еще не завершен. А просто выбор «за» не снимает с повестки дня других проблем, с ним связанных. По этой причине полезно еще раз обратиться к предложениям сторон и их аргументам.

Обязательная накопительная компонента была ведена в 2002 году в ходе пенсионной реформы. Предложения социального блока правительства по поводу ее отмены/замены на добровольную активно стали продвигаться со второй половины 2013 года. Причина – хронический дисбаланс бюджета ПФР, требующий постоянных трансфертов из госказны. В числе аргументов за упразднение и недостаточная доходность накоплений под управлением НПФов. На первый взгляд, такой вывод вполне обоснован. Согласно расчетам зампреда Банка России Владимира Чистюхина, доходность пенсионных накоплений с 2002 по 2012 год (10,5% годовых) чуть покрывала инфляцию, тогда как индексация страховой части оказалась много выше.

Однако вряд ли в сложившейся ситуации государство и дальше сможет проводить опережающие индексирования, тем более что новая «балльная» система уже поставила «цену» балла в зависимость от состояния экономики. Не выдерживает критики и апелляция представителей соцблока к отсутствию в стране финансовых инструментов, сочетающих в себе одновременно малые риски и высокую доходность, поскольку развитие финрынка – одна из основных задач именно правительства. То есть, отсутствие инструментов для инвестирования по существу аргумент не в пользу отказа от обязательных пенсионных накоплений, а констатация непродвижения по пути развития и рынка, и финансовой грамотности граждан.

Последнее, по мнению большинства экспертов, как раз и является камнем преткновения для расширения добровольных форм пенсионных накоплений. Так, первый зампред ЦБ РФ Сергей Швецов считает вероятность успешной замены обязательной накопительной пенсионной системы на добровольную в условиях отсутствия культуры накоплений мифом. Подобное решение нужно было принимать 15 лет назад, а сейчас, когда обязательная система работает, возвращаться к нему нецелесообразно, уверен глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев.

Существенны риски потери доверия граждан и бизнеса к действиям властей. Наиболее емко эту проблему охарактеризовал Сергей Швецов, выступая неделей ранее на VI Российском пенсионном конгрессе: «Сама дискуссия дискредитирует власть в силу того, что бизнесу нужны четкие ориентиры, как отрасль будет существовать, граждане должны рассчитывать на что-то, эмитенты должны понимать, как они будут осуществлять свои заимствования и привлечение капитала, и акционеры пенсионных фондов, которые вложили свои деньги, приобретая фонды, должны понимать, на что они могут рассчитывать». В такой ситуации еще острее обозначилась проблема определения собственности на средства накопительной составляющей пенсионной системы

Мнение о необходимости перевода их статуса из области публичного права в гражданское высказывалось большинством экспертов на протяжении уже многих лет. В марте-2015 Национальная ассоциация негосударственных пенсионных фондов (НАПФ) уже официально направила в Министерство финансов соответствующее предложение в надежде, что в случае признания пенсионных накоплений собственностью граждан любые попытки изъять или заморозить эти деньги будут невозможны. Кроме того, оно позволит значительно улучшить возможности и повысить доходность инвестирования накоплений, обеспечить еще большую прозрачность работы НПФ, активизировать конкурентность среды, диверсифицировать инструменты и риски. В Минфине восприняли идею как «целесообразную». Замглавы министерства Алексей Моисеев высказался по этому поводу весьма однозначно: «В принципе мы, я думаю, поддержим. Там есть доля технологических сложностей. Поэтому это надо внимательно проработать. Концепция конечно правильная, потому что в экономическом смысле эти деньги принадлежат гражданам».

В пользу сохранения обязательной накопительной системы говорит и реакция населения. По данным ЦБ РФ, о желании оставаться в ней (через подачу соответствующих заявлений в ПФР) заявили уже 30,5 млн. граждан, или 55% от числа работающих. Несмотря на замораживание накоплений в 2014 году 2,3 млн. человек решили перевести свои накопления из ПФР в НПФ, желающих провести обратную операцию оказалось вдесятеро меньше. По оценке Минфина, объем средств, находящихся сейчас под управлением НПФ на 40% выше уровня 2014 года. По расчетам министерства полное их изъятие будет стоить экономике потери 0,3 п.п. роста, то есть трети и без того скромных его потенциальных темпов.

В Центре макроэкономических исследования Сбербанка уверены: при ликвидации накопительных пенсий к 2025 году коэффициент замещения (соотношение средних пенсии и зарплаты) может упасть до 25% (в 2011 году он насчитывал 35,7%, в 2012-ом – 35%, в 2014-ом – 33,1%). Напомним, что сам по себе ПФР не справляется с балансированием распределительной системы. Так в 2013 году на выплату пенсий уходило 7,4% ВВП, в том числе 4,3% ВВП за счет трансферта из федерального бюджета. К 2018 году потребность в бюджетной подпитке может увеличиться до вообще неподъемных 7,5-8,3% ВВП (для сравнения: в странах ОЭСР этот показатель в среднем не превышает 2,4% ВВП). Рост трансферта обусловлен осложняющейся демографической ситуацией. По прогнозу Росстата в 2014-2018 годах число пенсионеров увеличится на 2,9 млн. человек (до 36,8 млн.), а трудоспособное население сократится на 2,8 млн. человек (до 82,4 млн.). Общая же численность выходящего на рынок труда поколения 1990-х в полтора раза меньше, чем уходящего с него поколения 1950-х.

Накопительная система в принципе позволяет отчасти самортизировать предстоящее расширение пенсионных расходов. Но и оставить ее в том виде как есть, тоже не выход. Замглавы Минфина Алексей Моисеев уверен, что в текущем состоянии «она может проработать пять лет, но потом потеряет финансовый смысл», так как если ничего не менять, будет сохраняться отрицательная реальная доходность.

Тем более важно подчеркнуть, что ЦБ РФ (как финансовый мегарегулятор) однозначно высказываясь за обязательность накопительной системы, не оставляет усилий по ее усовершенствованию. Так, ожидаемый (здесь требуется законодательное решение) мораторий на переход клиентов из фонда в фонд в течение нескольких лет может существенно изменить инвестиционные модели: при увеличении горизонта вложений можно будет вывести значительную часть портфеля из-под ежегодной переоценки, что особо актуально в периоды высокой финансово-рыночной волатильности.

Одновременно Банк России намерен пересмотреть нормативы по составу активов, разрешенных для инвестирования. В настоящее время отбор в систему гарантирования пенсионных накоплений прошли 24 негосударственных пенсионных фонда, в которых находится 940 млрд. рублей, или 84% средств всех НПФ. 41% (или 385,4 млрд. рублей) вложены в корпоративные облигации, еще 8% (или 75,2 млрд. рублей) – в акции. На банковских депозитах и расчетных счетах хранится 35% (или 329 млрд. рублей). Всего 2% обязательных накоплений (18,8 млрд. рублей) вложены в ОФЗ, 6% – в субфедеральные облигации, 4% – в ипотечные облигации, еще 2% – в ипотечные сертификаты участия, и по 1% «связаны» накопительным купонным доходом и специальными брокерскими счетами.

Как отмечается в пресс-релизе регулятора, сейчас НПФ при наличии более длинных пассивов, чем у банковского сектора, вынуждены инвестировать их в депозиты кредитных организаций, так как этот инструмент позволяет уходить от краткосрочных колебаний рынка. ЦБ РФ может разрешить НПФ создавать «портфель активов, удерживаемых до погашения», которые не требуют ежедневной переоценки. Эта мера позволит существенно увеличить долю вложений в инструменты с фиксированной доходностью, прежде всего, в облигации компаний реального сектора[2]. Вместе с тем, уже с июля начнут действовать ограничения для НПФ: в депозиты, счета и акции банков они смогут вкладывать не более 40% накоплений.

Диверсификация рисков НПФ (что особо актуально при ожидании возвращения им в текущем году, если не будет принято решение о новом моратории, 500 млрд. рублей «хвостов» 2013 года) будут способствовать разрабатываемый механизм санации фондов и поправки в законодательство, позволяющие в случае выявления нарушений через суд уменьшать долю акционеров до 10% и ниже (по аналогии с уже действующими нормами в отношении владельцев банков). Как видим, несмотря на непроясненность судьбы обязательной накопительной системы и в ЦБ РФ, и в экономическом блоке правительства делается немало для повышения ее устойчивости.

Окончательное решение отложено до конца апреля. Моратория-2016 может и не случиться: Минфин и МЭР с редким единодушием заявляют, что экономика прошла пик негатива, инфляционные тренды близки к перелому, а курс рубля обрел новое равновесие. Между тем, судьба длинных накопительно-пенсионных денег остается индикатором готовности властей формировать, а затем и исполнять структурную повестку. Понятно, что новая модель экономики невозможна без долгосрочного инвестиционного ресурса. Но даже если накопительная компонента (чего очень бы хотелось) сохранит свой обязательный характер, это всего лишь одна из граней проблемы перезагрузки пенсионной системы в целом. Сколько ни откладывай решение вопросов с досрочными и корпоративными пенсиями или повышением пенсионного возраста, делать это все равно придется[3]. Иначе путь к новой модели экономического развития в итоге может быстро закончиться одним большим пенсионным тупиком.

Марина Войтенко – экономический обозреватель

^[1] В том числе 1,1 трлн. рублей были доверены НПФ и около 2 трлн. находятся под управлением ВЭБа.

^[2] В настоящее время НПФ инвестировали в инструменты нефинансового сектора экономики примерно 30% обязательных пенсионных накоплений, в том числе около 10% (более 90 млрд. рублей) в инфраструктурные проекты.

^[3] По расчетам Экономической экспертной группы, отказ от накопительной системы и сохранение статус-кво в распределительной приведет к тому, что к 2050 году придется либо повышать тариф взносов до 70%, либо распределять на пенсии дополнительно 10% ВВП, либо сокращать обязательства.

Версия для печати