30.03.2015 | Марина Войтенко

Развилки деоффшоризации

Предпоследняя полная неделя марта оказалась беспрецедентно урожайной на принципиальные решения властей о том, как стимулировать возвращение в «родную гавань» российских капиталов из низконалоговых юрисдикций.

Напомним, что идея оффшорной амнистии была одним из бесспорных «хитов» прошлогоднего президентского послания Федеральному собранию РФ. Погружение экономики в рецессию, разработка антикризисного плана и бюджетные корректировки-2015, на первый взгляд, отодвинули ее как бы на второй план. Причины настолько глубоки, что до боли памятный вопрос из отечественной литературной классики – «а был ли мальчик?» – был, пожалуй, самой благодушной ассоциацией в связи с размышлениями об ускользающем предмете. Впрочем, СМИ, отдадим должное, настойчиво информировали о продолжающейся работе. Правда с оговорками, что идет она трудно и до конечных результатов как-то неблизко.

Выступление Владимира Путина на съезде РСПП приоткрыло покров «тайны». Оказалось, что, во-первых, к российским капиталам могут быть вопросы у зарубежных регуляторов (выяснилось – у британских блюстителей чистоты денег они уже возникли). И, во-вторых, что разумные компромиссы в спорах чиновников и бизнесменов вполне возможны и, более того, должны быть ожидаемы. Президент РФ четко дал понять, что не против совмещения амнистии капиталов с переносом сроков подачи деклараций о доходах и имуществе, требуемых законом о контролируемых иностранных компаниях (КИК).

Наблюдатели сразу предположили: если автор идеи начинает публично обращаться к ее судъбе, то из этого следует, и «маршрут движения» столкнулся с развилками, когда требуется принятие политических решений высшего уровня. На минувшей неделе все эти перекрестки деоффшоризации обозначились вполне зримо.

Вопрос о том, в каком виде будет проходить амнистия капиталов, полностью прояснился на совещании Президента РФ с членами правительства 25 марта – она должна случиться по наиболее либеральному варианту из всех обсуждаемых.

Легализация будет синхронизирована с деоффшоризацией – соответствующие поправки в действующий закон о КИК уже подготовлены правительством и внесены в Госдуму[1]. Предполагается продление срока предоставления деклараций с 1 апреля до 15 июня, при этом закон о легализации капиталов должен быть принят до 1 июня. Как подчеркнул министр финансов Антон Силуанов в ходе совещания у президента, «наши граждане, бизнесмены, которые имеют компании за рубежом, смогут синхронизировать, сопоставить и принять управленческие решения вместе с теми позициями и положениями закона об амнистии, который будет принят в течение двух месяцев».

Проект закона предусматривает добровольное декларирование гражданами имущества (недвижимость, акции, доли в капитале, включая имущество в доверительном управлении и переданное от номинального владельца, и т.п.) и счетов и вкладов в банках за границей, а также возможность декларирования доходов и операций, связанных с приобретением легализуемого имущества и схем вывода (до 1 января 2014 года) капитала за границу. При этом предлагается более конкретно определить перечень статей Уголовного кодекса, от ответственности по которому предлагается освободить участников амнистии, ко второму чтению законопроекта после консультаций с FATF[2] (Международной организацией по борьбе с отмыванием преступных доходов и финансированием терроризма – Financial Action Task Force).

В законопроекте предусмотрены и нормы о строгой конфиденциальности, о строгом подходе к сохранности информации. На нее будет распространяться режим налоговой тайны и она, как подчеркнул в ходе заседания правительства 26 марта глава Минфина, «не сможет быть использована в каких-либо разбирательствах, будь то уголовных, налоговых, административных и так далее. Эта информация будет жёстко и строго контролироваться и находиться под контролем со стороны налоговой службы».

По выбору физлица декларация может быть представлена до 31 декабря-2015 в налоговый орган или центральный аппарат ФНС, а процедура подачи должна быть предельно упрощена. Но и само декларирование не означает обязательности возврата соответствующего имущества на территорию РФ, потребуется лишь перевод в прозрачную юрисдикцию, которая не попадает в так называемый чёрный список FATF, а также за пределы тех стран, с которыми Россия не имеет соглашений, – во избежание двойного налогообложения. Премьер-министр Дмитрий Медведев особо отметил: «Но даже если эти деньги на момент декларирования останутся за пределами нашей страны, в будущем они могут быть спокойно инвестированы в Россию, если их собственник примет такое решение».

Более широкий подход, чем только амнистия капиталов, заложен и в самом названии законопроекта – «О добровольном декларировании физическими лицами имущества и счетов (вкладов) в банках». По сути, это – возможность для россиян существенно укрепить правовой статус всего своего имущества – как за рубежом, так и в РФ. По мнению первого вице-премьера Игоря Шувалова, этот закон будет, прежде всего, востребован людьми, «которые относят себя к среднему классу, у которых есть какое-то недвижимое, движимое имущество».

Как видим, месседж, посланный властями, предельно ясен – амнистия капиталов-2015 состоится. Вместе с тем, на пути к ее полноценной реализации предстоит пройти через несколько развилок. Одна из них – платность или бесплатность упрощенного декларирования. С одной стороны, внесенной в Госдуму законопроект не содержит (пока?) предложений ни по «входному взносу», ни по налогообложению заявленного имущества. Главный резон отказаться от фискальных сборов – неясность, с какой налоговой базы это делать (как ее рассчитывать?) и за какой именно период, и как затем оценивать достоверность/недостоверность сведений о задекларированных активах.

Сложность проблем с оценкой активов, по-видимому, придется вновь доказывать в парламентской дискуссии. Как известно, различные проекты депутатов и сенаторов, тоже внесенные в ГД РФ, и разработанные с опорой на мировой опыт, предполагают разовые платежи. В законопроекте «О порядке возврата активов в РФ», предложенном членами Совета Федерации, например, предусмотрена ставка налога на возвращенный капитал в 2,5%. Определенный скепсис есть и у бизнеса, подозревающего развитие событий после амнистии по аналогии с «бесплатным сыром». Развеять эти сомнения, впрочем, могли бы более четко прописанные гарантии безопасности участников «процесса». Ведь именно этим, как показывает практика, отличаются успешные амнистии капиталов от провальных.

В Италии, например, в 2001-2002 годах заявители должны были заплатить 2,5% от задекларированной стоимости имущества или приобрести ценные бумаги на 12%. Итог впечатляет – только за первые два месяца в легальный оборот вернулись активы на €61 млрд., налоговые сборы увеличились на €24 млрд. Доверие было обеспечено выдачей специальных «сертификатов конфиденциальности взноса», владельцы которых освобождались от подачи деклараций, уплаты налоговых задолженностей и аудита средств, полученных до легализации. При этом ликвидировались все записи о фискальных долгах по заявленным активам, обеспечивалась полная конфиденциальность всех их перемещений, а налогообложение декларируемого дохода проводилось через специально созданный финансовый институт.

Предположим, что аналогичные вопросы применительно к текущим российским реалиям будут решены[3], и принцип бесплатности амнистии капиталов устоит. Однако придется вновь проходить через очередную развилку – определение мер, оптимизирующих мотивации к уходу из оффшорных юрисдикций. Речь, прежде всего, идет о пакете поправок к закону о контролируемых иностранных компаниях. В них в частности предлагается: освобождение от налогообложения дивидендов, полученных от КИК; расширение перечня случаев, когда возникает право рассчитывать прибыль по правилам ведения местной финансовой отчетности, а не по российским нормам; коррекция признаков налогового резидентства РФ для юрлиц (таковыми, например, не будут считаться ведение бухучета или делопроизводства для иностранных компаний в общем центре обслуживания группы в России, а также место проведения совета директоров).

Все эти меры – принципиальны для повышения доверия бизнеса к намеченным планам по деоффшоризации. Снижать «градус» в ходе предстоящих парламентских дискуссий было бы контрпродуктивно. Крайне важно также сохранить принцип отказа от увязки деклараций об активах с обязательствами их полного или частичного инвестирования в России. Многие амнистии в мире проваливались именно вследствие такого «линкиджа»[4].

Еще одна и весьма непростая развилка – законодательное определение ограничений, проистекающих из норм, критериев и процедур, которым в своей деятельности следует FATF. Ознакомление с законопроектом ее представители начнут только 30 марта. Как заметил первый вице-премьер Игорь Шувалов, рабочее взаимодействие с FATF необходимо для обеспечения полного соответствия ее требованиям и недопущения создания каких-либо дополнительных возможностей для отмывания денег. Все необходимые фильтры для этого (в полном соответствии с международными обязательствами РФ) еще предстоит выстроить. Немалую роль в этом призван сыграть Росфинмониторинг[5].

Принципиальная особенность намеченных планов по деоффшоризации экономики – отсутствие в них фискальных целей. В настоящее время нет даже официальных оценок предполагаемого объема средств, которые могут вернуться в Россию. Как подчеркивает первый вице-премьер Игорь Шувалов, предложенные решения, прежде всего, важны «с точки зрения создания доверия, соответствующего улучшения инвестиционного климата, то есть это – скорее, настроение, а не конкретное средство». В российской регулятивной практике это новый поворот, причем к структурной повестке перехода к новой модели развития. Как в связи с этим станет меняться настроение бизнеса, можно будет понять уже к началу лета-2015.

^[1] В том числе уточнены положения закона о КИК в части налогообложения так называемых активных холдингов, получающих доходы от контролируемых ими компаний, занимающихся активной деятельностью. В соответствие с действующим законодательством их нераспределённая прибыль подлежит налогообложению. Теперь предлагается дать преференции инвестирующим в активные формы бизнеса. Кроме того, в российское законодательство впервые вводится понятие безотзывного траста. Речь идёт об освобождении от налога на нераспределённую прибыль учредителей траста, которые не имеют права распоряжения, управления имуществом этого траста, не будут участвовать в получении соответствующих активов при ликвидации этого траста.

^[2] Законопроектом предусматривается, что для участия в амнистии не будут приниматься следующие позиции, и амнистия не будет распространяться на лиц, осуждённых к моменту проведения амнистии; лиц, в отношении которых к моменту проведения амнистии было возбуждено уголовное дело или дело об административном правонарушении по основаниям, по которым проводится амнистия.

^[3] В 2007 году (в ходе единственной полноценно проведенной в РФ налоговой амнистии) этого не случилось. Легализация капиталов с уплатой 13%-го налога и перевод средств из оффшорных в российские банки дали скромный эффект – в бюджет были зачислены допналоги на сумму 3,7 млрд. рублей.

^[4] В Бельгии в 2004 году гражданам предлагалось вернуть средства с зарубежных банковских счетов на родину, заплатив 6-9% (в том числе 6% с капитала, инвестируемого в акции бельгийских компаний). Предполагалось, что возврат составит €10-15 млрд. На деле получилось около €1 млрд. Активы для вложений были расценены как непривлекательные. Аналогичный опыт и в Аргентине, где в конце 1980-х обязательным условием было направление легализуемого капитала в национальные инвестиционные фонды. Неуспех был предопределен недоверием к этим институтам (низкая эффективность, коррупция и т.п.).

^[5] Результативность деятельности российской финразведки в последнее время заметно выросла. По данным ее главы Юрия Чиханшина, только в 2014 году проведено почти 40 тыс. финансовых расследований, возбуждено 1,5 тыс. уголовных дел, заблокировано 3,5 тыс. счетов лиц, имеющих отношение к террористической деятельности. С начала текущего года пресечено причинение ущерба государству на 300 млрд. рублей, возмещены активы на 265 млрд. рублей, конфисковано имущества более чем на 3 млрд. рублей, доначисленно налогов – на 16 млрд. рублей. Одновременно в банковском секторе приостановлены операции (по признакам сомнительности) на 137 млрд. рублей.

Версия для печати