13.04.2015 | Марина Войтенко

Прогнозы, курс рубля и структурная повестка

В середине второй декады апреля МВФ, как ожидается, опубликует скорректированный прогноз темпов роста-2016 глобального ВВП и ведущих экономик мира. Первые оценки, между тем, уже сделаны.

Глава Фонда Кристин Лагард предупредила: результаты первого квартала несколько разочаровывают, рост продолжается, но будет более медленным (мировая экономика в целом прибавит также, как и в 2014 году, примерно 3,4%), неустойчивым и неравномерным – сохраняются все геополитические риски, а финансовые даже усиливаются. Из развитых экономик в МВФ уверены в перспективах США и Великобритании, в Еврозоне и Японии импульсы к росту постепенно усиливаются, но он вряд ли выйдет за пределы 1,0-1,5%. Картина развивающегося экономического мира еще более неоднозначна. «Яркое пятно на общем фоне» – Индия с темпами выше 7,5%, в Китае – замедление, но стабильное, в Бразилии – стагнация, в России – затруднения, которые при «неточной» экономической политике могут стать среднесрочными.

В принципе такие выводы были вполне ожидаемыми. Указывают на это и отслеживаемые Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) опережающие индикаторы. В феврале соответствующий индекс стран-членов организации в целом остался на уровне предыдущего месяца – 100,3 пункта, что говорит о сохранении стабильного уровня экономической активности. Повышение показателя для Еврозоны[1] со 100,6 до 100,7 указывает на позитивное изменение импульса к росту. Стабильной остается динамика в США, Великобритании и Японии. Растет показатель Индии – с 99,3 пункта до 99,5, тогда как большинства других крупных развивающихся экономик снижаются: российский – с 99 пунктов до 98,9 пункта, бразильский – с 99,4 до 99,2, китайский – с 98,5 до 98,4 пункта.

Независимые экспертные центры также фиксируют торможение экономической динамики emerging markets. Так, Capital Economics, отслеживающий ситуацию в 46 развивающихся странах, ожидает замедление темпов роста ВВП в них по итогам первого квартала-2015 в среднем до 4% против 4,5% в четвертом квартале-2014. Еще больший спад предполагают в Институте международных финансов – 3,6% и 4,5% соответственно. О методиках расчетов, естественно, можно спорить, но саму тенденцию – снижения скорости экономической динамики emerging markets до самого низкого с 2009 года (когда был зафиксирован рост на 3,9%) уровня – фиксирует большинство исследовательских компаний.

Основные проблемы остаются прежними: рост доллара и падение цен на сырьевые активы. Но в последнем случае низкие цены на нефть позволят в 2015 году странам-импортерам за счет сокращения энергетических субсидий сэкономить, согласно расчетам МВФ, в среднем 1% ВВП расходов, которые можно будет перераспределить на инфраструктуру, образование, здравоохранение и т.п. Как реализуется этот шанс, зависит, уверены в Фонде, от готовности «директивных органов» к проведению структурных реформ. Не менее актуально это и для экспортеров (в том числе, и для России), которым необходимо диверсифицировать экономику для компенсации выпадающих доходов.

Укрепление же американской валюты, основанное в основном на объективных процессах (включая снижение цен на энергоносители, слишком долгое стимулирование экономического роста по всему миру в основном средствами денежно-кредитной политики при слабой готовности правительств к реформам и т.д.), в случае неизменения стратегий и дальше будет способствовать сохранению дисбалансов pax economica.

Мир ожидает сложный период, когда Федеральная резервная система (ФРС) США начнет повышать процентные ставки. Как подчеркнула 9 апреля глава МВФ Кристин Лагард, «ликвидность может быстро испариться, если все бросятся к выходу одновременно…». При этом переоцененные рынки и страны emerging markets могут пострадать сильнее всего. По ее мнению, в то время как риски для глобальной экономики снизились в последние полгода, негативные факторы для мировой финансовой системы фактически выросли[2].

Озабочены этой проблемой и в самих США. В опубликованном 9 апреля полугодовом валютном отчете министерство финансов страны содержится критика в отношении Европы и Японии за чрезмерную зависимость от денежно-кредитной политики в деле стимулирования стагнирующего экономического роста, а также упреки в адрес Китая и Южной Кореи по поводу их валютных политик, способствующих искусственному занижению курсов. В документе выражается обеспокоенность тем, что неспособность использовать другие инструменты (кроме ДКП) может еще сильнее подорвать уже пессимистичные перспективы мировой экономике. – «Темпы мирового экономического роста не только не ускорились, но и существуют опасения по поводу того, что структура мирового производства становится все более несбалансированной», – отмечается в докладе.

По версии МВФ, более медленный рост в большей части экономического мира – это «новая норма». В 2015-2020 годах темпы развитых стран в среднем составят 1,6% (против 2,25% в докризисном пятилетии), у emerging markets- 5,2% (в 2008-2014 годах они двигались со скоростью 6,5% в год). Главные структурные вызовы для всех – устойчивость финансовых секторов, адаптация к ускоряющемуся старению населения, повышение гибкости рынка труда и развитие новых форм занятости.

Что касается РФ, то МВФ сохраняет свои качественные оценки: в 2015 году – спад более 3%, в 2016-ом возможен слабый рост. Тем не менее, «интрига прогнозов» для российской экономики продолжается. Рейтинговое агентство S&P ждет спада-2015 в 2,7% ВВП и роста-2016 в 1,9%. Эксперты связывают такой оптимизм с практической деятельностью агентства: растет спрос на российские активы у фондов, инвестирующих в бумаги спекулятивного уровня (у них выше доходность), при этом аппетит к риску прямо зависит от ощущения перспектив, которые S&P и формирует.

В МЭР также уверены – падение текущего года окажется меньше 3%, в следующем году ВВП вырастет на 2,3%. В ЦБ РФ более осторожны, предпочитая придерживаться консервативного варианта своего прогноза: спад в этом году 3,5-4,0%, в следующем – тоже продолжение рецессии с глубиной 1,0-1,6%. Весьма вероятно, что прогноз регулятор пересмотрит в конце апреля. Пока же предположения МЭР даже в публичном пространстве Банк России расценивает как сверхоптимистичные. В результате само Минэкономики оценивает теперь реализацию так называемого целевого прогноза в 2015-2017 годах (-2,1%, +3,8% и 4,0% ВВП) как маловероятную.

Вместе с тем, некоторые признаки «разрядки макроэкономической напряженности», действительно, наблюдаются. Инфляция проходит через свой пик. Рубль обрел некое равновесное значение курса, укрепившись к иностранным валютам в реальном выражении за первый квартал на 8,7%. Понемногу просыпается склонность к инвестированию в реальном секторе (согласно опросам руководителей предприятий в феврале об отказе от программ развития заявляли 49%, в марте – уже 40%).

Эксперты, однако, осторожны в прогнозах курса на годовом треке. Текущее ралли, которое может продолжиться еще некоторое время до 50 руб./$[3], вызвано стечением целого ряда обстоятельств: стабилизацией нефтецен в коридоре $50-60 за баррель; крайне низким внутренним спросом на валюту (вследствие резкого сжатия импорта, прохождения через февральско-мартовский локальный пик внешнего корпоративного долга[4], в полной мере заработавших инструментов валютного рефинансирования ЦБ РФ – банки заняли у регулятора с начала года $35,5 млрд.) и активными операциями carry trade крупных международных и отечественных игроков, обеспечивших спрос на рубли в целях получения дохода на арбитраж минимум в 14%. Свою роль сыграло и по меньшей мере неухудшение геополитической обстановки. Большая часть этих факторов (будем надеяться, кроме последнего), впрочем, преходящи.

Участники рынка напряженно ждали разворота курсового тренда. 10 апреля после решения ЦБ РФ повысить ставки по различным инструментам предоставления валютной ликвидности (на 0,5-1,0 п.п. до LIBOR + 1,5-2,0%) появились и первые его признаки – средние курсы доллара и евро с расчетами «завтра» составили 52,43 рубля и 55,60 рубля соответственно. В принципе отскок курса (рубль, действительно, выглядит переукрепленным) может оказаться довольно резким, если регулятор решит наказать спекулянтов. Вторая декада апреля расставит все по местам.

Ключевой момент – дата, когда игроки начнут фиксировать прибыль. При этом в целях сглаживания колебаний курса ЦБ РФ может (этого нельзя исключить) вновь вернуться на рынок. Разворот тренда (скорее всего он будет проходить плавно) способен вернуть курс к рубежу 56-58 руб./$, адекватному (опять-таки при прочих нейтрально действующих рыночных факторах) текущим котировкам нефти[5].

В дальнейшем импульсы к ослаблению рубля, по-видимому, могут дать новое снижение ключевой ставки ЦБ РФ и, конечно же, рост доллара ко всем другим валютам уже как следствие повышения базовой ставки ФРС США. Согласно опросам Bloomberg, участники рынка и финансовые аналитики ожидают, что оно случится в сентябре текущего года (65% респондентов). Как это повлияет на значение курса рубля, предсказать трудно. Но вероятность того, что прогноз среднегодового курса в 60-61 руб./$ может оказаться оптимистическим, по мнению многих экспертов, как минимум не снижается. Их оппоненты, между тем, уверены – курс по году в целом укрепится до $55-56 руб./$.

Ралли на валютном рынке помимо оздоровительного психологического эффекта – дела при всех отложенных рисках как-то налаживаются – заставило задуматься о структурной повестке, в которую уже «уперлось» большинство мер из антикризисного плана. Удешевление импорта по мере укрепления рубля (пик новых контрактов как раз традиционно приходится на февраль-март) подвигло к корректировке представлений о разного рода «замещениях» и т.п. Согласно опросам руководителей предприятий (ИЭП им. Е.Т.Гайдара), у 62% уже возникли проблемы с поисками отечественных аналогов оборудования, материалов, комплектующих и т.д., а 35% найденное никак не устраивает по критерию «цена – качество». Выводы, естественно, впереди. Но тот факт, что ряд импортных потоков просто напросто критически необходим для расширения будущего несырьевого экспорта уже закладывается в проекты поручений. У правительственных чиновников появился даже новый речевой оборот – «экпорто-ориентированное импортозамещение».

Важный сдвиг в решении структурных проблем – обращение к вопросам стимулирования малого и среднего бизнеса (МСБ). Этой теме на минувшей неделе было посвящено заседание Госсовета. Впечатления от развернувшейся дискуссии довольно противоречивы – многие предложения на поверку оказались не вполне проработанными и с ходу были оспорены Минфином (например, о расширении критериев отнесения в малому предпринимательству и передаче регионам федеральной части налога на прибыль). Тем не менее, одобрена в целом идея создания единого органа господдержки МСБ, обеспеченного необходимыми ресурсами. Зафиксирована и стратегическая цель – как минимум удвоить к 2020 году вклад МСБ в ВВП и занятость (сейчас 21% и 18 млн. человек).

Прогнозы российской макроэкономики по-прежнему указывают на ее неустойчивость. Их сбываемость, однако, зависит от содержания госрегулирования, в определении которого все более существенную роль должна играть собственно структурная повестка. От скорости ее прорастания сквозь «частокол» традиционных антикризисных мер будет зависеть ослабление риска выхода из рецессии в заведомо неудовлетворительные темпы роста.

Марина Войтенко – экономический обозреватель

^[1] В феврале рост индикаторов был отмечен во Франции (до 100,7 пункта со 100,5 пункта), в Италии (до 101 пункта со 100,8 пункта), а также в Германии (до 99,8 пункта с 99,7 пункта).

^[2] В связи с чем Кристин Лагард вновь призвала политиков предпринять шаги по обеспечению рынков достаточной ликвидностью, улучшению надзорной политики за небанковскими заемщиками и введения регулирующих реформ, таких как защита институтов, чрезвычайно значимых для финансовой системы (too-big-to-fail).

^[3] Официальные курсы ЦБ РФ, установленные 10 апреля: доллар США – 51,06 рубля, евро – 54,27 рубля.

^[4] За первый квартал общий внешний долг РФ сократился с $597,254 млрд. до $559, 359 млрд. В том числе: у органов госуправления – с $41,606 млрд. до $39,241 млрд., банков – со $171,460 млрд. до $154,017 млрд., прочих секторов – с $373,599 млрд. до $366,019 млрд.

^[5] Цены могут пойти вверх при затягивании военных действий в Йемене, особенно в случае затруднений (или блокады) транспортировки crude oil по Баб-эль-Мандебскому проливу. В то же время, возвращение Ирана на нефтяной рынок после отмены санкций, по прогнозу Международного энергетического агентства, способно уронить нефтецены на $15 за баррель уже в 2016 году. В текущем году ожидания этого эффекта, естественно, усилят волатильность рынка.

Версия для печати