13.05.2015 | Александр Гущин

Корректировка от Керри

«Для России и вооруженных сторонников самопровозглашенных ДНР и ЛНР на востоке Украины настал критический момент для действий: стороны должны придерживаться минских соглашений», - сказал на следующий день после переговоров с российским президентом Владимиром Путиным госсекретарь США Джон Керри. Открывая заседание глав МИД стран НАТО в турецкой Анталье, Керри сказал также, что американские власти не стремятся к сохранению санкций в отношении России, но они необходимы, чтобы «попытаться обеспечить мир и безопасность на Украине. Казалось бы, в этих заявлениях нет ничего принципиально нового, но сам факт проведения сочинской встречи, ее тональность и отдельные детали все же показывают, что кое-что изменилось.

С одной стороны, прямых указаний на достижение прорыва нет. Их и вряд ли следовало бы ожидать, принимая во внимание глубокие противоречия между Россией и США не только по украинскому кризису, но и по более глобальной повестке. Вместе с тем, даже некоторые малые подвижки дают определенную надежду на изменение ситуации.

С какими позициями стороны пришли к встрече?

1. Очевидно, что визит Керри не был экспромтом, ясно, что американская сторона была проинформирована - Россия готова рамочно обсуждать те рубежи, на которые она может отойти по Украине и, по крайней мере, часть из них действительно обсуждаема для американцев. То, что майские праздники не стали временем жесткой эскалации конфликта, (а именно к такому варианту склонялось в апреле большинство экспертов) со стороны ополченцев, даже напротив, сам Донецк подвергся обстрелу, подчеркивает, что решение не допустить эскалации, все же попытаться выйти на определенные договоренности созрело в Москве уже ранее.

2. Обе стороны начинают осознавать, что сложившаяся патовая ситуация становится невыгодной никому. А ситуация действительно патовая, потому что, запас экономической живучести России при санкциях оказался достаточно велик, сказалась недооценка на Западе способности Кремля консолидировать значительную часть российского общества перед лицом внешней угрозы. Точка, за которой начинается серьезное недовольство, а не просто сотрясание воздуха оппозицией, находится, оказывается, гораздо дальше, чем она виделась изначально.

Россия дает по-прежнему понять, что в случае попытки силового вмешательства последует ответ с такой силой, который переведет отношения ЕС-США-Россия в совершенно иную плоскость. Это подкрепляется еще и довольно нарочитым перемещением центра тяжести внешней политики на Восток. Да, этот восточный вектор имеет объективно сырьевой характер, ведь Россия, безусловно, интересна Китаю, в первую очередь как источник сырья, а не страна высокотехнологичных производств, но все же он планомерно осуществляется российскими властями, демонстрацией чего служит визит китайского лидера Си Цзинпина в Москву на 9 мая.

Подписанные в ходе этого визита документы, несмотря на то, что их реальную выгоду для России оценить сложно, а результаты их мы увидим в лучшем случае лет через 10-20, все же демонстрируют готовность идти на стратегическое партнерство, несмотря на значительно меньший потенциал и вероятное ведомое место России в его рамках. Такой поворот, безусловно, не устраивает США.

3. Сопротивление стран Европы антироссийским санкциям заметно возросло. Вряд ли можно говорить о каком-то мятеже в странах Европы и о готовности европейцев выйти из-под американского влияния, но удержание такого влияния потребует уже очень заметного увеличения сил и средств. Такое положение, могло бы быть для США оправданным и они, вероятно, пошли бы на это, даже, имея в качестве вероятного противника Россию, но из-за Украины они вряд ли будут это делать, тем более принимая во внимание сложное положение в Йемене, зоне островов Спратли, сложной ситуации в Сирии и трудностях с Ираном.

4. Украина сама по себе за последний год то, что говорили о ней уже давно многие специалисты, которые, так или иначе, сталкивались с политической элитой стран и ее отдельными представителями. Украинская власть оказалась пока не способна обеспечить реформирование экономики, в то время как кредитование страны уже идет, говорить о системном реформировании и системной борьбе с коррупцией пока не приходится.

«Запад готов помочь Киеву реализовать его европейские амбиции, однако делать вместо него его «домашнее задание» Европейский союз не намерен», заявил премьер-министр Словакии Фицо. У Евросоюза действительно видимо уже назрело четкое ощущение того, что есть риск серьезно увязнуть в делах насквозь коррумпированной страны. Ни одной сколько–нибудь серьезной подвижки в области реформ не произошло. Украинские власти вновь начали погрязать в муждоусобной войне. Да, определенные тактические, временные успехи есть. Например, нейтрализация конкурента президента И.Коломойского, проведенная при прямом участии США, конечно в целом позитивный для Киева момент, однако ни о каком равноудалении олигархов или превращении их в обычных бизнесменов, о чем очень любят говорить некоторые эксперты из Украины, не происходит. Ситуация обостряется, пирог становится все меньше, противоречия по линии Порошенко-Яценюк-Тмишенко- Фирташ-Левочкин-Ахметов все больше, а результата для страны пока нет. Очередного всплеска внутреннего противостояния можно ждать под местные выборы к осени, а в перспективе не исключен и распад большой коалиции, отставка премьера и новые выборы в Раду. В такой обстановке налаживание мирного процесса может повредить антироссийской пропаганде на Украине, степень влияния которой и так слабеет, а ведь консолидация строится сегодня во многом именно вокруг нее.

5. Россия, обеспечив поддержку ДНР и ЛНР, и сделав многое, чтобы не допустить их поражения в прошлом году, после Дебальцево осознала, что военных сил ополченцев не хватит для серьезного поражения ВСУ, а если последует поражение тактическое, например, падение Мариуполя, то это в еще большей степени осложнит положение Москвы. С точки зрения санкционного давления и взаимодействия с ЕС, это сузит свободу маневра, а взамен к ДНР или ЛНР будут присоединены всего лишь один-два района, пусть даже и с очень важным для Украины городом. Вероятно, пришло и осознание того, что сама по себе тактическая победа при всех ее негативных сторонах для Киева пока не способна поднять народ на борьбу с режимом и не способствует восстанию в Днепропетровске, Запорожье, Харькове, а может только сплотить антироссийские силы, и повысить риск захвата власти радикалами.

6. Эффект от санкций, хотя и кажется незначительным, но уже трудно скрываем. В перспективе ужесточение санкций, приведет не просто к финансовым потерям, но и способно, как бы что ни говорили сторонники особого пути и ориентации на Восток, оказать негативное влияние на и без того существующее технологическое отставание России. В таких условиях поворот на Восток делает Москву зависимой от Пекина. Кроме того, ясно, что повышать градус можно тоже до определенной меры, после чего может сорвать резьбу и роптание части элиты, консолидация которой на экране телевизора и на деле – совсем разные вещи, превратится в открытое недовольство.

7. В последнее время даже из анализа открытых источников видно, что о Большой Новороссии говорят лишь некоторые эксперты, пропагандисты или люди, которые искренне положили свое время, силы и опыт на реализацию этой идеи, но не достигли успеха. Причем было сделано много для того, чтобы ослабить их позиции и рукотворно. Проект Большой Новороссии сегодня может быть реанимирован только в случае открытой войны между Россией и Украиной, которая повлечет вмешательство Запада и тяжелейшие последствия для обеих сторон.

Весь этот комплекс проблем привел к тому, что с обеих сторон, видимо, принято решение сделать шаг назад. С американской стороны, это видно косвенно, даже в высказывании Керри о словах Порошенко, сказанных о Донецком аэропорте. (Президент Украины заявил, что украинские силы обязательно отобьют его). Госсекретарь, комментируя это высказывание, напомнил о необходимости выполнения минских соглашений, хотя и оговорился, что не знает контекст заявления украинского президента. По сути, это первое упоминание американцами о необходимости выполнения минских соглашений, сделанное в сторону украинской стороны.

Однако сегодня было бы крайне преждевременно говорить о том, что сочинские переговоры стали прорывом или станут первым шагом на пути к такому прорыву. Это связано как с инерцией и глубиной самого конфликта, так и с существованием коренных противоречий между СССР и США на постсоветском пространстве, которые ни сочинская, никакая последующая единоразовая встреча не снимут. Причем эти противоречия касаются не только Украины, или даже соседней с ней Молдовы, но и других регионов.

Говоря о формировании контуров мира на Украине, следует упомянуть и о минских соглашениях, реализация которых будет очень проблематичной. Что касается их политической части, то рисковым моментом является степень конституционной реформы и децентрализации. Донецк направил свои предложения по автономии в составе Украины и проведению выборов. Это поистине широчайшая автономия лишь с условным нахождением в составе одного государства. Основой концепции законопроекта является самостоятельное и независимое формирование населением отдельных районов временных избирательных комиссий. Именно эти комиссии определят порядок организации выборов, агитации, подсчета голосов и т. д. К выборам, согласно проекту, не будут допущены украинские партии, представители которых принимали участие во введении режима АТО, экономической блокады, в разжигании милитаристской пропаганды и социальной и межнациональной розни. Наблюдать за выборами будет Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ) ОБСЕ и представители других международных организаций. В соответствии со стандартами БДИПЧ, выборы состоятся после отмены АТО и принятия закона Украины об амнистии ополчения и политических активистов Донбасса.

Безусловно, на такие условия Киев, да и Вашингтон вряд ли пойдут, хотя их надо воспринимать как выдвинутый максимум, специально для переговоров, от которого потом будут сделаны уступки, но опять же вопрос о форме, структуре автономии, выборов очень сложный и решить его в ближайшие недели и месяцы вряд ли возможно. Аналогичное положение и с тем, что делать с разоружением ополченцев и как будут сосуществовать народная милиция и ВСУ. Очевидно, что Киев будет настаивать не только на контроле над границей, но и на размещении воинских частей на территории современных ДНР и ЛНР. Его вряд ли устроит нахождение на границе нескольких погранзастав, за которыми будут расквартированы части народной милиции, при том, что до войск ВСУ будет еще несколько десятков километров. Да и единое государство все же предполагает возможность присутствия его вооруженных сил на всей территории. Конечно, иное бывает, при конфедерации, но о конфедерации никто пока не говорит, а времена ОАР и Сенегамбии давно канули в лета.

Кроме того, сам Киев предпринимает пока шаги по дезинтеграции Украины и Юго-Востока – так, Кабмин Украины принял постановление, по которому неподконтрольные Киеву территории Донецкой и Луганской областей исключаются из энергетического рынка страны. Это, конечно, не содействует реинтеграции потерянных территорий.

Противоречия возникнут и по введению в действие евроассоциации - "Мы пригласили российскую и украинскую сторону на переговоры на политическом уровне для обсуждения вопросов имплементации соглашения об ассоциации и глубокой и всеобъемлющей зоне свободной торговли, встреча состоится в ближайшие недели, конкретную дату я пока не могу подтвердить", — сообщил РИА Новости представитель Еврокомиссии. Отвечая на вопрос, могут ли стороны обсудить изменение сроков вступления в силу соглашения межу ЕС и Украиной, он заявил: "Соглашение вступит в силу как запланировано. Мы всегда это говорили".

Все эти противоречия делают пока гипотетическиое урегулирование очень хрупким и переводит конфликт в замороженное состояние. Вместе с тем, даже такое урегулирование весьма позитивно, ведь каждая из сторон, наверняка осознает, что в случае крушения и этой попытки, доверие уже может быть не найдено и альтернативы эскалации, которая может нарастать как снежный ком, не останется.

Любые мирные соглашения и процессы на сегодняшний не отменяют того, что США продолжат выстраивать новую восточную политику НАТО, и будут продолжать оказывать помощь Киеву, даже несмотря на все трудности, с которыми они сталкиваются при взаимодействии с украинскими властями. Таким образом, вероятное подключение США к переговорному процессу является сегодня позитивным шагом, но дает лишь надежду на замораживание и постепенное мирное урегулирование, чем представляет собой реальный шанс на перезагрузку.

Александр Гущин – доцент РГГУ

Версия для печати