29.06.2015 | Татьяна Становая

«Оранжевый» или «электрический»: Москва перед вызовом армянского протеста

В Армении вспыхнули акции протеста, охватившие пять городов. Поводом для этого послужило повышение тарифов на электроэнергию: решение принято дочкой российской компании «Интер РАО». Правительство первоначально не было готово идти на уступки, протестующих разгоняли водометами. Затем президент республики Серж Саргсян объявил о проведении аудита оператора «Электросети Армении», причем до его окончания государство будет компенсировать населению разницу. В России в первые два дня реакция на протест последовала очень резкая: прокремлевские СМИ и эксперты назвали происходящее новым «Майданом», а протестующих – проамериканскими провокаторами. Через некоторое время риторика смягчилась. Правительство Армении согласилось временно компенсировать гражданам разницу между новым и старым тарифом на электроэнергию.

Главным предметом обсуждения ситуации в Армении стал вопрос, являются ли протесты стихийными или они организованы извне по сценарию «цветной революции»? Эксперты, занимающиеся Южным Кавказом, однозначно указывают, что ключевые причины происходящего носят внутренний характер.

Формальным поводом для акций стало повышение с 1 августа 2015 года тарифов на электроэнергию компанией «Электросети Армении». Эта компания с 2006 года на 100% принадлежит компании Interenergo B.V., дочернему предприятию российской «Интер РАО». Причина повышения тарифа – накопление огромного долга, что связывают с неэффективным менеджментом. Причем с этим согласны и во власти, и в оппозиции. Источник, близкий к правительственным кругам, заявил «Коммерсанту», что «непонятно, почему компания так неэффективно управляла ресурсами и накопила огромный долг, который теперь должен покрываться за счет простых людей». Он напомнил, что «разговоры о повышении тарифов на электроэнергию вызывали одинаковое недовольство как в рядах оппозиции, так и в руководстве страны, а громче всех против выступал министр экономики». Есть недовольство и отказом «Интер РАО» плотно взаимодействовать с армянскими властями. Однако источник «Коммерсанта», близкий к РАО, защищается: власти страны сдерживали рост тарифов несколько лет, что привело к недоинвестированию энергоактивов.

Ситуация внутри армянского общества воспринимается как несправедливая, а ответственность за это возлагается и на руководство страны, и частично на Россию, отношение к которой постепенно становится все более противоречивым. Первым серьезным сигналом нарастания антироссийский настроений стали протесты в 2013 году, когда в Ереван приезжал Владимир Путин. Переизбравшийся в феврале того года Серж Саргсян, обновил мандат доверия при полном бойкоте выборов со стороны оппозиции. Во время визита российского лидера в столице прошли акции протеста против присоединения Армении к ТС. Протестующие называли Таможенный союз попыткой колонизации Армении со стороны России, а полиция достаточно жестко подавила акцию. Вызывает раздражение и скупка российскими компаниями крупнейших инфраструктурных объектов. В 2014 году «Газпром» стал владельцем 100% акций поставщика газа в Армению компании «АрмРосгазпром». ОАО «РЖД» взяла в концессионное управление армянские железные дороги.

Появились и новые факторы. В Армении вызывает раздражение продажа Россией оружия Азербайджану. Всплеск антироссийский настроений вызвало и убийство армянской семьи российским военнослужащим в Гюмри.

При этом экономическая привлекательность России с кризисом, санкциями, девальвацией тоже падает. Торговый оборот с Россией в 2015 году упал на 20%, хотя она и по-прежнему остается главным партнером Армении. Весьма сложной является социально-экономическая ситуация в стране: более 30% населения остается за чертой бедности. Остро стоит проблема миграции: при официальной численности населения в 3 млн. (на 2014 год), с 1992 по 2010 год страну покинуло более 1 млн. чел. Недовольство текущим положением постепенно накапливалось. И ключевую роль в его образовании сыграла вовсе не оппозиция, а гражданское движение «Нет грабежу!», которое насчитывает примерно 15 000 активистов и мобилизуется через социальные сети. Возможно, именно это напугало Россию: социальные сети в свое время играли ключевую роль в событиях «арабской весны» и революциях в Украине.

Оппозиция присоединилась к протесту постфактум, а сам протест затем уже стал более массовым и разновозрастным. В целом в акциях, на пике, приняло участие около 10 тыс. человек.Одним из факторов, сдерживающим протесты, была разрозненность оппозиции, что в целом свойственно постсоветским авторитарным режимам. В стране действует три ключевых оппозиционных силы: «Процветающая Армения», лидер которой самый богатый бизнесмен Армении - Гагик Царукян - в феврале ушел из политики (он был близок к бывшему президенту Роберту Кочаряну, но фактически капитулировал после того, как над ним нависла угроза уголовных дел о неуплате налогов), «Наследие» во главе с Раффи Ованнисяном и «Армянский национальный конгресс» Левона Тер-Петросяна. Оппозиция уже выступала в октябре 2014 года против намерений Саргсяна провести конституционную реформу, суть которой – в преобразовании страны в парламентско-президентскую республику. Оппозиция считает, что таким образом Саргсян ищет способы остаться у власти.

Особенностью протеста является и его раскол на социальный и политический. Часть протестующих, отстаивающих «программу минимум» (недопущение роста тарифов) готова идти на диалог с властью. Другая часть, более радикальная – выдвигает политические требования, в числе которых – отставка президента Саргсяна. При этом эксперт по Кавказу Сергей Маркедонов обращает внимание на тот факт, что для Армении протестное движение на протяжении десятилетий было и остается серьезным фактором внутриполитической жизни. Каждые выборы сопровождались уличными акциями и часто кровавыми столкновениями. Нынешний же протест, по его мнению, не носит выраженной идеологической направленности, оставаясь социал-популистским.

В России, однако, в провластном информационном пространстве доминирует идея о прозападном характере протеста. Глава международного комитета Совета Федерации Константин Косачев заявил, что в армянских событиях есть признаки «цветной революции». Глава думского комитета по делам СНГ Леонид Слуцкий утверждал, что изначально в акциях протеста была заметна «заточенность на смену правящего режима, который поддержал в частности Россию и вошел в евразийский проект». Подобная позиция стала общим местом для провластных российских СМИ.

Такая реакция скорее имеет внутрироссийскую природу, проистекающую из общего ухудшения российско-западных отношений, украинского кризиса, резкого роста недоверия внутри России ко всему американскому. Как видно по последним заявлениям и Владимира Путина, и Николая Патрушева «Коммерсанту» (подробнее об этом в текстах ниже), российское руководство убеждено в намерениях США «развалить Россию», в том числе и через дестабилизацию ситуации в постсоветских государствах, усилении антироссийских и прозападных настроений в этих странах. В российских СМИ самые разные события – такие как протесты оппозиции в Македонии или антикоррупционные расследования в ФИФА – рассматриваются как составные части антироссийского курса. В эту же логику «заговора» вписываются и волнения в Армении.

В то же время официальная позиция российской власти является куда более сдержанной. Заместитель министра иностранных дел Григорий Карасин заявил: «Надеемся, что все это не выйдет за рамки правового поля. Рассчитываем на здравый смысл, на мудрость армянского руководства. По нашим данным, можно рассчитывать на то, что компромиссное решение по вопросам, затрагиваемым демонстрантами, будет найдено». Однако поток антиоранжевой критики со стороны российских СМИ и политиков становится самостоятельным факторов влияния: протестующие считают несправедливым сравнения их акции с Майданом. Наблюдатели предупреждают, что если эта линия в публичном пространстве продолжится, то антироссийские настроения в армянском обществе могут усилиться.

Говорить о схожести Майдана с нынешними протестами в Армении трудно. В данной ситуации речи не идет о внешнеполитическом расколе внутри общества по линии власть – оппозиция. Пророссийские и прозападные настроения есть как среди оппозиции, так и внутри власти. Негативное же отношение к России в армянском обществе носит ограниченный характер: оно направлено скорее против «российских олигархов», в то время как стратегическое партнерство с Москвой никто не ставит под сомнение. Более того, жестким ограничителем на пути развития отношений Армении с Западом является уникальная роль России по урегулированию карабахского кризиса: тут Москва находится вне конкуренции, и Запад не в состоянии дать Еревану такие же гарантии безопасности, которые готова предоставлять Россия. Армения также является членом ОДКБ, на ее территории располагается российская военная база. Это единственная страна Закавказья, с которой у России наиболее тесные, институционализированные отношения.

В то же время в середине июня в Ереване проходил семинар Rose-Roth Парламентской Ассамблеи НАТО под девизом «Безопасность и стабильность на Южном Кавказе: стимулирование длительного мира в регионе». НАТО рассматривается как желанный партнер в выстраивании сбалансированной системы безопасности региона, особенно на фоне появления новых угроз, в частности, со стороны ИГИЛ. Министр обороны Армении Сейран Оганян говорил недавно, что в рядах ИГ сражается большое число азербайджанских боевиков. «Возвращение этих боевиков, прошедших террористический путь, в первую очередь будет угрожать их странам, а затем напрямую и Армении. В этой ситуации Армения формирует свою систему безопасности в многовекторном формате. Будучи полноправным членом ОДКБ, Армения активно сотрудничает как с НАТО, так и с отдельными государствами-членами Альянса в двустороннем формате, и рассматривает сотрудничество с НАТО в качестве неотъемлемой части своей системы безопасности», — сказал министр обороны Армении. В этой связи Оганян подчеркнул, что как страна член ОДКБ, развивающая тесное военно-техническое взаимодействие с Россией и участвующая в миротворческих программах НАТО, Армения рассчитывает на преодоление разногласий между НАТО и Россией.

В то же время в Армении протестующие не выдвигают дилемму – Европа или Россия – которая была в Украине. Армения отказалась от подписания ассоциации с ЕС и вступила в Евразийский союз – массовых протестов это решение не вызвало. Однако ЕС от идеи интеграционных проектов с Арменией не отказывается. Брюссель готов рассмотреть варианты подписания соглашения об ассоциации с учетом членства страны в Евразийском союзе. Ожидалось, что в мае Ереван может подписать политическую часть соглашения с ЕС (переговоры об этом возобновились в декабре 2014 года), однако этого не произошло. Вопрос как минимум не снимается с повестки дня, что становится дополнительным раздражителем для России. Министр иностранных дел Армении Эдвард Налбандян заявил на днях, что Европейский союз поставил Армению перед дилеммой — либо ЕС, либо Россия. «Мы начали переговоры, они быстро продвинулись вперед и закончились Соглашением об ассоциации и Договором об углубленной и всеобъемлющей зоне свободной торговли. Но вдруг в Брюсселе начали говорить: знаете, вы должны выбрать — или ЕС, или Россия», — сказал Налбандян.

В российско-армянских отношениях накапливается непонимание. В армянской прессе много пишут о рассматривании Россией вероятности поддержки бывшего президента Роберта Кочаряна в качестве возможной альтернативы Саргсяну. По некоторым данным, во время протеста Кочарян выехал в Москву (хотя официальным поводом для этого было участие в совете директоров АФК «Система», членом которого он является). Оба принадлежат к старо-карабахскому клану, который правит страной с 98 года. Однако преувеличивать внутриполитические маневры России не стоит: любой будущий президент будет преимущественно ориентироваться на Москву, при этом, стараясь соблюсти разумный баланс и в отношениях с Западом.

«Электрический протест», как его уже назвали в СМИ, интересен крайне сильным геополитическим контекстом, который задает поведение ключевого игрока региона – России. Для Москвы происходят весьма опасные метаморфозы. Во-первых, очень болезненными, чувствительными темами становится любой стихийный протест, который может гипотетически подразумевать возможность давления на власть с целью ее смены. И даже если Россия смягчит свое отношение к ситуации, отказавшись от антиоранжевой риторики (и возобладает позиция, озвученная МИДом), ситуация все равно воспринимается как уязвимая с точки зрения стремления Запада дестабилизировать Россию через ее соседей. Во-вторых, обращает на себя внимание общее изменение отношения к протесту как таковому. Если во время Майдана Россия реагировала негативно преимущественно на политическую природу такого протеста, то сейчас недопустимыми становятся и социальные протесты. А это означает, что аналогичное отношение – в рамках «теории заговора» - может иметь место в будущем и в самой России. Но главный вывод, который важно сделать – это нарастание деструктивности и эмоциональности в российской реакции на события на постсоветском пространстве и общий кризис внешнеполитической линии, фактическими последствиями которой становится утрата авторитета и привлекательности России среди постсоветских элит и населения.

Татьяна Становая – руководитель Аналитического департамента Центра политических технологий

Версия для печати