27.07.2015 | Марина Войтенко

Экономика на «дне» – передвижение ползком и на ощупь

Середина лета не добавила уверенности в скором восстановлении деловой активности. Аналитические команды вновь и вновь просчитывают варианты развития событий, все больше обращая внимание на качественную составляющую текущих процессов. На минувшей неделе было публиковано сразу несколько экспертных докладов, но единственное содержащееся в них относительно оптимистическое утверждение укладывается в рамки понятия «замедление снижения» экономической динамики. Разворота же к устойчивому росту в третьем квартале практически никто не ожидает.

Официальные итоги первого полугодия-2015 в версии МЭР еще не опубликованы. По оценкам же Росстата, результаты января-июня (в сопоставлении с аналогичным периодом-2014) по-прежнему указывают на продолжение рецессии: промвыпуск снизился на 2,7%, оборот розничной торговли – на 8,0%, объем платных услуг населению – на 1,5%, экспорт – на 29,1%, импорт – на 38,7%, инвестиции в основной капитал – на 5,4%, реальные располагаемые доходы населения – на 3,1%, реальная зарплата – на 8,5%.

Впрочем, интенсивность спада замедляется: в июне по сравнению с маем текущего года основные экономические показатели (кроме транспорта и внешнеторгового оборота) оказались в небольшом плюсе. Инвестиции прибавили больше других – 19,6%, но сохранили отставание от июня-2014 на 7,1%.

Данные текущей статистики за июнь Центру развития НИУ ВШЭ дали повод для вывода о возврате экономики на траекторию стагнации. Согласно их расчетам, по итогам второго квартала российский ВВП снизился на 5-5,5% год к году. Если на этом падение прекратится, и остаток года экономика будет стагнировать, то в целом за 2015 год, по оценке Центра развития, спад ВВП составит 4,8%.

Свои расчеты 22 июля представили эксперты Внешэкономбанка: с учетом сезонной очистки ВВП в июне снизился (тренд наблюдается уже шестой месяц подряд) на 0,3% после падения на 0,5% в мае и на 0,8% в апреле. По сравнению с июнем-2014 ВВП сократился на 4,5%, в мае было зафиксировано падение на 5,0% – максимум в текущем году. В целом за второй квартал ВВП потерял 4,7% против 2,2% в первом, поквартальная динамика составила минус 1,9%. В ВЭБе отмечают: «замедление спада за годовой период в большей степени связано с благоприятным календарным фактором в июне (на два рабочих дня больше, чем в том же месяце год назад), а не с переломом негативных тенденций».

Другой важный вывод: «текущая динамика имеет намного меньшую циклическую компоненту, чем в 1998 и 2009 годах, что не позволяет надеяться на быстрое восстановление во втором полугодии». В третьем квартале, считают в ВЭБе, спад будет в большой степени исчерпан, экономика достигнет «дна». Факторами поддержки могут стать прекращение спада потребительского спроса (реакция на снижение инфляции) и благоприятный урожай.

После повышения тарифов ЖКХ июльский рост цен[1], по-видимому, может несколько превысить 1%. В МЭР, между тем, в августе ожидают дефляцию на 0,1-0,2%, а в целом по итогам года рост цен выйдет на уровень 10,5%. Прогноз довольно смелый, если учесть, что к 20 июля накопленная с начала года инфляция достигла 9,5%, а Минсельхоз уже начал осторожно говорить о возможной корректировке видов на урожай-2015 вследствие засухи и сильных дождей в ряде основных зернопроизводящих регионов.

Так, прогноз ведомства по зерну – 100 млн. тонн. пока остается неизменным[2]. Однако глава департамента растениеводства, химизации и защиты растений Петр Чекмарев уже в июле отметил, что министерство допускает снижение или повышение прогноза на 5 млн. тонн в зависимости от погодных условий, в первую очередь в связи с засухой в Волгоградской, Саратовской и Оренбургской областях[3]. Чиновник, правда, не исключил и возможность повышения прогноза примерно на тот же объем при благоприятном развитии ситуации. Эксперты же отмечают, что на урожай сельхозпродукцию в текущем году окажут сильное влияние не только погодные условия.

Экономисты ИЭП им. Е.Т.Гайдара, например, уверены в серьезном понижательном давлении на динамику сельского хозяйства сокращения потребительского спроса. Это обстоятельство вкупе с подорожанием используемых ресурсов[4] и низкой доступностью финансирования отражаются в замедлении показателей сектора – с 4,2% прироста к аналогичному периоду прошлого года в марте до 1,6% в июне.

Еще один фактор, вызывающий вопросы к официальному прогнозу по инфляции-2015 – высокая вероятность осеннего витка валютно-финансовой турбулентности на мировых рынках, на которую обратили внимание аналитики ЦМИ Сбербанка и Альфа-банка в докладах, опубликованных 20 и 21 июля. Общий вывод: восстановление будет более сдержанным из-за усиливающегося давления на рубль (на минувшей неделе курс уже тестировал планку в 58 рублей за доллар США) в сторону ослабления с соответствующими классическими макроэффектами – прежде всего, слабым потребительским и инвестиционным спросом и вялым темпом уменьшения кредитных ставок, а также некоторым усилением (на $5-10 млрд.) оттока капитала и долларизации депозитов юрлиц и вкладов населения.

Одна из причин – снижение цен на нефть и другие сырьевые товары. Всемирный банк прогнозирует, что средняя цена нефти (корзина сортов Brent, Dubai и WTI с равным весом) в 2015 году составит $57 за баррель, в 2016-ом – $61 за баррель. В 2015 году энергоносители будут в среднем стоить на 39% меньше, чем в 2014-ом[5]. При этом цены на неэнергетическое сырье понизятся на 12%, в том числе на металлы – на 16%, сельхозпродукцию – на 11%, удобрения – на 4,2%. По данным товарных бирж (Чикаго, Лондон и др.), сводный индекс сырьевых активов находится на минимуме за последние 13 лет.

Ожидания экспертов в целом пессимистические. В Morgan Stanley, например, предполагают, что настоящий нефтеценовой кризис (а вслед за ним и новое падение сырьевых цен) еще только впереди, и аналогов тому, что предстоит, не было в мировой экономической истории. Другие уверены – паниковать не следует, но будет сложно. Общее неснижение добычи нефти в мире и, видимо, неизбежное уже возвращение на рынок Ирана[6] растягивают балансирование спроса и предложения дополнительно на несколько кварталов (по оптимистическому сценарию – на середину 2016 года).

На слабую конъюнктуру основных экспортных рынков РФ (что ухудшает условия восстановительного роста на стороне торгового и платежного балансов) могут наложиться и последствия для валютного курса вследствие повышения ФРС США базовой ставки (по данным июльского опроса BofA Merrill Lynch среди портфельных управляющих, 54% респондентов полагают, что оно состоится в сентябре). Оптимистический прогноз курса на конец года – 60-62 руб./$.

Ожидаемый осенью рост курса доллара, естественно, усилит давление на сырьевые цены в сторону снижения. На то, что этот тренд по сути уже сложился, указывают и прогнозы цены на золото. Эксперты Goldman Sachs Group Inc. Считают, что она к концу года может опуститься ниже $1 тыс. за тройскую унцию впервые с 2009-го[7].

Торможение спада основных показателей российской экономики, зафиксированное июньской статистикой, дало основание для предположений – «дно» либо уже достигнуто, либо «событие» случится в третьем квартале. 17 экономистов, опрошенных на прошлой неделе Bloomberg, разделились между этими выводами в соотношении 7:10. Примечательно, что «противоположности» сошлись в констатации – достигнув «дна», экономика может оставаться на нем до конца года и даже дольше. Спад в третьем квартале сохранится на уровне 4% ВВП (в годовом выражении), а первый устойчивый плюс (год к году) вероятен не ранее апреля-2016. По сути эту же перспективу, судя, например, по высказываниям премьера Дмитрия Медведева, не исключают и в кабинете министров.

Между тем, экспертные ожидания-2016 понемногу снижаются. 20 июня Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) опубликовал скорректированную версию базового варианта прогноза на следующий год: после спада-2015 в 3,2-3,5% в 2016-ом возможен слабый рост на 0,7-1,0% ВВП (более чем вдвое ниже оценок МЭР и меньше довольно умеренных выкладок ЦБ РФ в 1,2-1,4%) при среднегодовой цене Urals в $63-66 за баррель. Инвестиции вырастут на 2,1-2,5%. Реальная зарплата – на 1,8-2,1%, реальные доходы населения – на 3,3-3,6%, оборот розничной торговли – на 1,7-2,0%. Результаты довольно скромны, причем за них еще предстоит побороться.

В реальности темпы могут быть и выше, но лишь при условии позитивной синергии последовательных действий денежных властей (таргетирование инфляции, плавающий курс нацвалюты, управление ликвидностью), налогово-бюджетной политики и структурных реформ, которые по большому счету еще даже не начинались. Основной риск – неочевидность перспектив инвестиций как главного драйвера восстановительного роста[8]. Поэтому быстрый отскок от «дна» пока не слишком вероятен, а наиболее реалистичным способом обживания этой «плоскости» остается передвижение ползком и на ощупь.

Марина Войтенко – экономический обозреватель

^[1] Среднесуточный темп роста цен за двадцать дней июля-2015 составил 0,047%. По сравнению с 0,006% в июне показатель увеличился на 683% (в 7,8 раза). И это при том, что в его расчет не входят отчисления на капремонт для собственников жилья. На 20 июля к концу декабря-2014 водоснабжение подорожало на 7,7%, водоотведение – на 8,0%, электроснабжение – на 7,4%, плата за жилье в госдомах – на 9,1%.

^[2] И даже эта планка ниже прошлогоднего урожая, когда Россия собрала 105,3 млн. тонн зерна.

^[3] Неблагоприятные погодные условия нанесли серьезный ущерб урожаю 2015 года в Саратовской области, где изначально планировалось собрать не менее 3,8 млн. тонн зерна. Такому оптимистичному прогнозу способствовали благоприятные весенние условия. Нагрянувшая в регион засуха заставила местный минсельхоз снизить планку ожиданий на 34% (до 2,5 млн. тонн). Новосибирская область также прогнозирует объем урожая на 20% ниже первоначальных ориентиров.

^[4] По данным Минсельхоза, размер площадей, задействованных под растениеводство в 2015 году, в целом сохранился на уровне прошлого 2014-го, за исключением картофеля и овощей, площади под которые увеличились в 1,5 раза. Вместе с тем, по оценке экспертов ИЭП, рост цен на ресурсы (прежде всего – удобрения) мог привести к сокращению их использования даже при сохранении размеров площадей. Понятно, что в этом случае валовый сбор может оказаться меньшим, чем в предыдущие годы.

^[5] О возможных последствиях можно судить на основании того, что на энергетический сектор российской экономики приходится 17-20% ВВП, около 50% бюджетных доходов и почти 65% экспорта.

^[6] Текущее превышение предложения над спросом на рынке crude oil, по минимальным оценкам, составляет 800 тыс. баррелей в сутки. В ОПЕК на минувшей неделе вновь дали понять, что падение нефтецен не повлияет на уровень добычи картеля. В свою очередь, в правительстве Ирана уверены – после отмены санкций (как ожидается, в конце октября – начале ноября) страна сможет в течение года увеличить экспортные поставки на 1 млн. баррелей в сутки. Эксперты Platts ожидают, что Иран продавит сырьевой рынок еще и скидками, и в результате нефть в поисках своего покупателя существенно сбросит стоимость, а равновесие, которое устраивает большинство участников рынка, будет утрачено.

К тому же к концу 2017 года Иран планирует довести добычу природного газа до 1,1 млрд. м³ в сутки и намерен всерьез закрепиться на рынках жидких углеводородов, рассчитывая привлечь до 2020 года $185 млрд. в пятьдесят уже определенных нефтегазовых проектов с зарубежным участием.

^[7] В Morgan Stanley полагают, что этот драгметалл будет торговаться (в зависимости от сценариев) в диапазоне $800-1050 за унцию. У Всемирного банка прогноз более благоприятный – среднегодовая цена золота в 2015 году снизится на 7,2% до $1190 за тройскую унцию, в 2016-ом – до $1156.

^[8] Опасения на этот счет вызывает, прежде всего, динамика чистой прибыли предприятий – доминирующего источника вложений в основной капитал. В мае, по данным Росстата (опубликованы 21 июля), она составила 879 млрд. рублей, апреле – 1 трлн. 297,5 млрд. рублей, марте – 1 трлн. 547 млрд. рублей.

Версия для печати