05.11.2015 | Александр Ивахник

Партия Эрдогана вернула себе власть

Внеочередные парламентские выборы в Турции 1 ноября привели к окончанию пятимесячного политического кризиса в стране. Основанная президентом Реджепом Тайипом Эрдоганом в 2001 году Партия справедливости и развития (ПСР) набрала 49,4% голосов, что обеспечило ей 317 мест в 550-местном парламенте и позволяет сформировать однопартийное правительство. При крайне высоком электоральном барьере в 10% помимо умеренно исламистской ПСР в парламент прошли левоцентристская, ориентированная на светские ценности Народно-республиканская партия (25,4% голосов), правая Партия националистического движения (11,9%) и прокурдская Партия демократии народов (10,7%).

Причиной проведения досрочных выборов стало то, что на очередных парламентских выборах 7 июня Партия справедливости и развития президента Эрдогана и премьер-министра Ахмета Давутоглу хотя и пришла первой, собрав 40,8% голосов, но впервые не смогла получить абсолютного большинства мест. Долгие переговоры о формировании коалиционного правительства окончились неудачно. Оппозиционные партии надеялись, что новые выборы еще больше усилят их позиции. В политических кругах Турции и на Западе даже пошли разговоры о закате «эры Эрдогана». Социально-экономическая ситуация в стране действительно не сулила ПСР успеха. После долгого и уверенного роста экономика Турции в 2015 году сократилась на 3,5%, инфляция превысила 14%, снижается курс турецкой лиры, уровень безработицы достиг 10%.

Но на ход предвыборной кампании главное влияние оказали не проблемы экономики, а международная обстановка и вопросы безопасности. Обострение вооруженной борьбы в соседней Сирии самым непосредственным образом сказалось на Турции. После присоединения Анкары к западной антитеррористической коалиции боевики запрещенного в России «Исламского государства» прибегли в юго-восточных районах страны к тактике терактов. Еще бóльшие опасения у турецких властей вызывали активные боевые действия против ИГИЛ в Сирии курдского ополчения. В Анкаре опасались тесного взаимодействия сирийских курдов с радикальными формированиями Рабочей партии Курдистана в приграничных районах Турции. Дополнительное напряжение вносил беспрецедентный поток беженцев из Сирии. По приблизительным оценкам, на территорию Турции переместилось около 2 млн. сирийцев, лишь 300 тысяч из которых живут в созданных властями лагерях беженцев, а остальные разбрелись по стране и при малейшей возможности пытаются перебраться в Европу.

В такой критической ситуации президент Эрдоган (формально беспартийный) и премьер Давутоглу решили сыграть на обострение и сделали главными национальными лозунгами в период предвыборной кампании обеспечение безопасности и возвращение стабильности. Громко зазвучали заявления об угрозе национальной целостности со стороны курдов. Летом возобновились вооруженные столкновения между турецкими силовиками и боевиками Рабочей партии Курдистана (РПК). Одновременно провластные СМИ развернули жесткую пропагандистскую кампанию против прокурдской Партии демократии народов, которая в июне впервые пробилась в парламент. Эту партию обвиняли в том, что она является лишь политическим прикрытием для вооруженных сепаратистов из РПК.

В октябре после начала российской военно-воздушной операции против боевых отрядов исламистов в Сирии Эрдоган и Давутоглу выступили с рядом резких заявлений по поводу прямого вмешательства России во внутрисирийский конфликт и поддержки Москвой режима Башара Асада. Прозвучали угрозы о возможном отказе от масштабных двусторонних проектов в энергетической сфере. С другой стороны, президент Эрдоган вступил в активные торги с Евросоюзом относительно условий принятия Анкарой мер, направленных на сокращение неконтролируемой миграции сирийских беженцев в Европу. В середине октября Анкару посетила канцлер Германии Ангела Меркель, которая обещала Эрдогану значительное увеличение европейской финансовой помощи на обустройство беженцев в Турции и значительное облегчение визового режима для турецких граждан.

Все эти решительные действия и заявления, очевидно, оказывали влияние не только на консервативно или националистически настроенных обитателей турецкой глубинки, но и на более образованных жителей крупных городов, всерьез воспринявших угрозы национальной безопасности и решивших, что в такой сложной ситуации стране необходима устойчивая и твердая власть. Дополнительным фактором, послужившим консолидации самых разных групп населения вокруг партии власти, стал потрясший страну крупнейший теракт в Анкаре 10 октября, осуществленный смертниками из ИГИЛ и унесший жизни более 100 человек. Не случайно в ходе выборов 1 ноября значительно сократилась поддержка как националистов из Партии националистического движения, так и левых демократов из Партии демократии народов.

Таким образом, на ближайшие годы в Турции сохранится давно сложившаяся властная конфигурация с правительством, единолично сформированным президентской партией. Тем не менее, одна интрига остается. Авторитарный харизматик Реджеп Тайип Эрдоган шел в прошлом году на первые прямые президентские выборы, явно рассчитывая, что ему удастся добиться преобразования существующей в Турции парламентской республики в президентскую. Глава ПСР Ахмет Давутоглу после объявления результатов выборов призвал все политические силы поддержать реформу конституции страны, чтобы расширить полномочия президента. Однако для решения вопроса об изменении конституции в парламенте необходимо наличие 2/3 голосов (а именно 367), что при наличии у ПСР 317 мест не реально. Для вынесения этого вопроса на всенародный референдум требуется 330 голосов депутатов. В рядах парламентской оппозиции партия власти может попытаться найти сторонников идеи такого референдума лишь среди депутатов из Партии националистического движения, но это также будет непросто.

Вместе с тем, в любом случае результаты выборов 1 ноября значительно укрепили позиции и амбиции Реджепа Тайипа Эрдогана как лидера страны, являющейся одним из важнейших игроков в разрешении сирийского кризиса. Как известно, президент суннитской Турции Эрдоган выступает одним из самых непримиримых противников алавита Башара Асада. И можно ожидать, что его голос с требованием незамедлительного ухода Асада от власти теперь будет звучать в переговорах по сирийскому урегулированию еще громче.

Версия для печати