18.11.2015 | Александр Ивахник

Трагедии сближают?

15-16 ноября в турецкой Анталье прошел ежегодный саммит руководителей ведущих государств мира – Группы двадцати (G20). После серии варварских терактов в Париже в центре дискуссий оказалась тема борьбы с международным терроризмом. Владимир Путин, возглавляющий страну, которая активно вовлечена в борьбу с ИГ и пассажирский самолет которой, как уже было ясно участникам саммита, 31 октября стал жертвой мести джихадистов, оказался на авансцене саммита. От обструкции, которой Путин был подвергнут на прошлогоднем форуме G20 в Австралии из-за украинского кризиса, не осталось и следа. Это совсем не означает, что противоречия России и Запада, в т.ч. по конфликту в Сирии, преодолены. Однако резко обострившиеся угрозы международной и внутренней безопасности толкают мировых лидеров к более тесному взаимодействию.

Коллеги Владимира Путина по саммиту «двадцатки» четко осознали, что без участия российского лидера, полтора месяца назад принявшего решение о масштабном военном вмешательстве в Сирии, добиться эффективных договоренностей о путях нейтрализации ИГ и преодоления сирийского кризиса невозможно. Об этом свидетельствует длинный список двусторонних встреч, которые состоялись у Путина на полях саммита в Анталье. Именно сирийская проблематика была в центре бесед президента РФ с президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом, королем Саудовской Аравии Сальманом бен Абдель Азизом Аль Саудом и лидерами ведущих европейских стран: канцлером ФРГ Ангелой Меркель, итальянским премьером Маттео Ренци и главой правительства Великобритании Дэвидом Кэмероном, который долгое время вообще уклонялся от прямых контактов с Путиным. Кроме того, российский президент встретился с председателем КНР Си Цзиньпином, директором-распорядителем МВФ Кристин Лагард и премьером Японии Синдзо Абэ.

Но наибольшее внимание, естественно, привлекла заранее не объявленная получасовая встреча между Владимиром Путиным и президентом США Бараком Обамой. Во время общения Обама, по словам неназванного представителя администрации США, отметил «важность военных усилий» России в Сирии. Это осторожное признание означает отход от прежней преимущественно критической оценки российского вмешательства в Сирии. При этом в последнее время оба ключевых внешних игрока сирийской драмы демонстрируют определенную готовность к взаимным уступкам. Американцы, как показывает ход переговоров глав внешнеполитических ведомств США, России и важнейших стран Ближнего Востока в Вене, больше не настаивают на немедленном уходе Башара Асада от власти и допускают его сохранение на президентском посту в течение переходного периода. Россия, насколько можно понять, также заняла более гибкую позицию по поводу судьбы Асада, очевидно, поняв невозможность удержания им рычагов власти даже на среднесрочный период. Анонимный представитель Белого дома сообщил агентству Reuters, что в ходе встречи в Анталье Обама и Путин согласились с тем, что в Сирии необходим транзит власти, осуществленный самими сирийцами, причем этот процесс должен оформиться в переговорах под эгидой ООН.

В этой связи симптоматична озвученная президентом России на пресс-конференции по итогам саммита готовность Москвы взаимодействовать с вооруженной антиасадовской оппозицией. Путин сообщил, что Россия установила контакты с частью так называемой непримиримой сирийской оппозиции, которая просила не наносить удары по тем территориям, которые она контролирует. «Часть вооруженной оппозиции считает возможным при поддержке России начать активные боевые действия против ИГ, и мы готовы оказать такую поддержку с воздуха, – отметил Путин. – Если это произойдет, это может стать хорошей базой и для последующей работы по политическому урегулированию». Такое заявление дает западным лидерам основания ожидать, что Россия станет наносить бомбовые удары в Сирии более избирательно, концентрируясь на боевиках ИГ и других однозначно террористических организаций.

В том же ключе укрепления взаимопонимания с Западом стóит рассматривать и согласие Москвы на реструктуризацию российского кредита Украине в 3 млрд. долларов, выданного на исходе правления Виктора Януковича. По итогам беседы с Кристин Лагард Путин сообщил, что Россия готова пойти даже на лучшие условия реструктуризации, чем просит МВФ. По его словам, МВФ просил перенести платеж на 2016 год, а Россия готова растянуть погашение до конца 2018 года и в год получать по 1 миллиарду, но под гарантии США, Евросоюза или солидного международного института.

На пресс-конференции по итогам саммита Владимир Путин отметил, что год назад отношения между Западом и Россией «конечно, были более напряженными, чем сегодня; это, конечно, чувствуется, это правда». Он логично объяснил изменения к лучшему тем, что «жизнь идет вперед, всё меняется, возникают новые проблемы, новые угрозы, новые вызовы, которые трудно решать в одиночку кому бы то ни было, нужно объединять усилия». Выражая готовность к дальнейшему восстановлению конструктивных отношений с Западом, Путин, пожалуй, впервые публично обозначил надежду на отмену антироссийских санкций. «Те односторонние меры, которые ограничили наше взаимодействие по различным направлениям, были инициированы не нами, а нашими партнерами. Если наши партнеры считают, что настало время как-то менять наши отношения, то мы будем это приветствовать. Мы никогда не отказывались от совместной работы и двери не закрывали», – заметил президент РФ.

16 ноября отсутствовавший в Анталье президент Франции Франсуа Олланд на совместном заседании обеих палат парламента страны заявил, что необходимо добиваться создания единой коалиции против «Исламского государства», в которую нужно привлечь и Россию. Он сообщил, что с этой целью в ближайшее время собирается встретиться с лидерами России и США. Резкое изменение позиции Олланда, прежде осуждавшего военную операцию России в Сирии, после шока потрясших Францию парижских терактов вполне понятно. И все-таки перспективы прямых совместных действий России и коалиции под руководством США в Сирии на данный момент не просматриваются. Остается слишком много противоречий – и по линии соперничества между США и Россией за место лидера антитеррористической борьбы, и по линии взаимоотношений с влиятельными мусульманскими странами региона: Турцией, Ираном, Саудовской Аравией.

Тем не менее, можно ожидать параллельного усиления воздушных ударов по боевикам «Исламского государства» со стороны участников западной коалиции и России. 16 ноября США и Франция нанесли массированные и скоординированные бомбовые удары по «столице» ИГ городу Ракка и по бензовозам с нефтью, добываемой на подконтрольных ИГ месторождениях и являющейся основным источником дохода террористической организации. 17 ноября в Москве было официально объявлено, что причиной крушения российского аэробуса А321 стал теракт, и сразу после этого российская подводная лодка нанесла из восточной части Средиземного моря удары крылатыми ракетами «Калибр» по целям в окрестностях Ракки. Одновременно был нанесен бомбовый удар. По информации официальных лиц в США, Россия предупредила об обоих ударах американскую сторону.

Глубокие расхождения между руководителями России и стран Запада в ценностях, во взглядах на должный миропорядок, в оценках действий друг друга на международной арене, безусловно, в обозримом будущем сохранятся. Резко возросшая роль России в сирийском урегулировании также не заставит США и их ближайших союзников совсем забыть о неразрешенном конфликте на востоке Украины. Не случайно в понедельник вечером Белый дом заявил, что лидеры США и крупнейших стран Евросоюза на встрече в Анталье пришли к согласию о необходимости сохранить санкции против России до полного выполнения Минских соглашений по Донбассу. Однако можно ожидать, что перед лицом реальной угрозы и России, и Западу со стороны «Исламского государства» и других джихадистских организаций влияние идейно-политических противоречий на согласование действий в сфере практической политики будет уменьшаться, а на первый план будет выходить здоровый прагматизм.

Версия для печати