19.11.2015 | Петр Морозов

Европа и Россия: реакция на террор

После вызывающе демонстративных и кровопролитных терактов в Париже, ответственность за которые взяло на себя запрещенное в России «Исламское государство», Европа погрузилась в состояние тревоги и смятения. Вводится контроль на границах внутри Шенгенской зоны. Ряд стран, вроде резко поправевшей Польши, отказываются от размещения беженцев по ранее с большим трудом утвержденным в Евросоюзе квотам. Да и во Франции 62% жителей уже высказываются против дальнейшего приема беженцев из Сирии. По соображениям безопасности в последний момент отменяются футбольные матчи в Брюсселе между сборными Бельгии и Испании и в Ганновере между сборными Германии и Голландии, причем в последнем случае причиной послужила найденная рядом со стадионом машина со взрывчаткой. В Париже, наконец, открывается для посещения туристов, то вновь закрывается Эйфелева башня. Два самолета авиакомпании Air France, следовавшие 17 ноября из США в Париж, из-за сообщений о заложенных бомбах изменили курс и приземлились в американских аэропортах.

Масса вопросов возникла у европейцев и особенно, конечно, французов по поводу удивительной беспечности спецслужб и полиции. После террористического нападения на редакцию Charlie Hebdo в январе можно было ожидать усиления мер безопасности и ужесточения контроля над лицами, известными своими связями с радикальным исламизмом. Но этого не произошло. Оставались без присмотра даже те подозрительные личности, о ком поступали сигналы от спецслужб других стран. И лишь когда грянул гром, в верхах обнаружилась политическая воля и силы правопорядка резко активизировали свои действия. Антитеррористические рейды прошли не только в брюссельском мусульманском гетто Молинбек, куда вели следы парижских террористов, но и в Германии, Австрии, Голландии – во всех этих случаях задерживались подозреваемые в причастности к терактам в Париже и в подготовке новых терактов. Во Франции в ночь на понедельник было проведено 168 обысков, на следующую ночь – 128, было задержано несколько десятков человек и изъято немало оружия. Рано утром в среду в парижском пригороде Сен-Дени рядом со стадионом Stade de France прошла масштабная полицейская операция с участием военных.

При штурме квартиры, в которой, как подозревали, скрывался организатор терактов в Париже, была слышна стрельба и взрывы. В ходе операции террористка-смертница совершила самоподрыв, другой террорист был застрелен снайпером, арестованы семь человек, пять полицейских получили легкие ранения. В районе было на время остановлено движение поездов метро, автобусов и трамваев, закрыты школы и колледжи.

В России, даже после объявления о взрыве бомбы, вызвавшем гибель самолета А-321 рейса Шарм-эль-Шейх – Санкт-Петербург, пока европейского смятения не наблюдается. Однако в крупнейших городах явно умножились попытки вызвать неуверенность и нервозность. В Москве 16 ноября в результате анонимных звонков с угрозами взрывов эвакуировали сначала Курский вокзал и станцию метро «Теплый Стан», затем Ярославский вокзал и Митинский радиорынок. 17 ноября в Санкт-Петербурге по той же причине был эвакуирован Московский вокзал. И хотя широкого беспокойства не ощущается, многим в стране уже понятно, что фанатики-джихадисты не проводят различий между светской Европой и ориентированной на традиционные ценности Россией: и та, и другая вступили на путь борьбы с «Исламским государством», а значит, в равной мере заслуживают беспощадного наказания. По удачному выражению Валентины Матвиенко, сейчас «речь идет о глобальном конфликте общемировой цивилизации с антицивилизацией».

В такой ситуации наступил исключительно благоприятный момент, чтобы отложить в сторону мировоззренческие расхождения России и Запада и объединить усилия в борьбе с абсолютным злом средневекового террора. Вроде бы в это благородное дело готовы внести свой вклад и российские законодатели. На вечернем заседании 17 ноября Госдума приняла заявление «О необходимости немедленного создания международной антитеррористической коалиции». В заявлении Госдумы упоминаются «трагические события» в Париже, а также предшествовавшие им террористические акты на Ближнем и Среднем Востоке и в Северной Африке, однако почему-то ни словом не упоминается теракт в отношении российского аэробуса над Синаем. В заявлении депутаты призывают парламентариев стран Европы, Северной Америки, Ближнего и Среднего Востока и других регионов мира сделать всё от них зависящее для создания международной антитеррористической коалиции.

Что же российские депутаты сочли нужным сказать своим коллегам в других странах в этот драматический момент? А вот что: «Безответственная и порочная политика Запада, проводимая под лозунгом экспорта демократии, уже привела к появлению и укреплению так называемого Исламского государства, а попытки использовать радикальные группировки в качестве тарана для свержения неугодных режимов чреваты дальнейшими негативными сценариями. В случае если не будут приняты срочные и эффективные меры, в том числе военного характера, хаос на Ближнем Востоке и в Северной Африке грозит захлестнуть волной насилия и террора соседние государства и регионы мира».

Этот центральный тезис заявления, озвученный как раз тогда, когда вроде бы намечаются перспективы практического военного сотрудничества России с Францией, а возможно, и с США, в борьбе с исламистскими террористами в Сирии, свидетельствуют о полной потере адекватности российскими депутатами. Может быть, сейчас не время спорить о генезисе «Исламского государства»? Уже миллионы слов сказаны о неправомерности и стратегической глупости вторжения США, Великобритании и ряда других стран НАТО в саддамовский Ирак, которое произошло больше 12 лет назад. Кстати, и тогда далеко не все члены Альянса поддержали эту акцию. Кроме того, можно вспомнить, что предшественница ИГ в роли главного орудия исламистского террора «Аль-Каида» возникла в 80-х годах прошлого века как реакция на вторжение советских войск в Афганистан. Так что обмениваться обвинениями в стимулировании воинственного исламского фундаментализма можно бесконечно, но это лишь мешает налаживанию взаимопонимания.

Утром в среду Обращение к парламентам иностранных государств на ту же тему принял Совет Федерации. Обращение сенаторов носит гораздо более выдержанный и продуманный характер. В документе отмечается, что «человечеству брошен глобальный вызов, на который ни одно государство планеты не в состоянии дать ответ в одиночку». В целях комплексного противодействия терроризму Совфед предлагает «объединить усилия всех членов международного сообщества, создать широкую коалицию государств, отрицающих насильственный экстремизм и готовых внести свой вклад в победу над общим злом». Сенаторы призвали парламенты иностранных государств «отложить политические разногласия и занять твердую позицию в пользу налаживания широкого и эффективного межпарламентского и межгосударственного сотрудничества в сфере противодействия международному терроризму».

Наконец, свою лепту в оценку важности объединения международных усилий в борьбе с террором решил внести и глава правительства России Дмитрий Медведев. Лепта получилась довольно своеобразной. Прибыв утром 18 ноября в столицу Филиппин Манилу на саммит АТЭС, он охарактеризовал теракты исламистских экстремистов с российским самолетом над Синаем и в Париже как войну, объявленную всему цивилизованному миру, как глобальную и абсолютно реальную угрозу. Зачин кажется убедительным. Но после этого Медведев сразу перешел к обидам и претензиям. «Странной сегодня выглядит позиция ряда западных стран по России. Коротко она может быть сформулирована так: пусть мир летит в тартарары, но с Россией мы не хотим работать. Да, ИГИЛ – зло, но не абсолютное. Не такое, чтобы для его уничтожения сотрудничать с русскими. Мы не любим Асада и сочувствуем Украине, а Россия типа – наоборот, поэтому никакой работы, не надо нормальных контактов, обсуждения сирийского вопроса. У вас свои цели в сирийской кампании, у нас свои. Мы объявили русским бойкот», – таким видится российскому премьеру подход Запада.

Подобная характеристика позиции западных государств не совсем точна даже для начала российской военной операции в Сирии, а уж сейчас, после потрясших Европу терактов, она вовсе не соответствует действительности. Разве глава правительства не знает о многочисленных встречах президента Владимира Путина с мировыми лидерами на недавнем саммите G20 в Анталье? Об интенсивных переговорах в Вене глав внешнеполитических ведомств ведущих государств по урегулированию сирийского кризиса? О настойчивых предложениях Франсуа Олланда сформировать с Россией общий фронт борьбы с ИГ и позитивном ответе на них Путина?

Истоки подобного искажения реальности – в антизападничестве, глубоко укоренившемся в умах российского политического руководства. Антизападничестве, которое начиналось как риторический инструмент мобилизации масс на поддержку внешнеполитического курса Кремля, а затем перешло на уровень рефлексов. Сейчас официальная российская политическая элита стоит перед дилеммой. Не преодолев рефлекторного антизападничества, невозможно построить прочный и наполненный реальным содержанием союз с ведущими западными государствами в борьбе с исламистским террором. Но жить без антизападных шаблонов и стереотипов, так удачно объясняющих все беды и трудности России, начальству будет тяжело.

Версия для печати