15.12.2015 | Марина Войтенко

2016 год – смена сценариев?

По многолетней предновогодней традиции декабрь – самое время для обновления прогнозных оценок и ожиданий. Среди их различных версий, представленных на прошедшей неделе в публичный информационный оборот, немало и довольно оптимистических.

Премьер Дмитрий Медведев, например, уверен: «спад в экономике остановлен, ждем роста». Глава МЭР Алексей Улюкаев, в свою очередь, полагает, что спад-2015 составит 3,5% ВВП, при этом такой критически важный параметр как объем инвестиций снизится не более чем на 7%. ВВП в ноябре (месяц к месяцу с сезонной очисткой) вырос на 0,1% – также как и в октябре. В связи с этим рост ВВП начнется со второго квартала 2016 года – на 0,7%, сохранившись на этой планке в целом в течение всего второго полугодия. Как видим, экономике вполне штатно «назначено» развиваться по так называемому базовому сценарию, положенному в основу параметров федерального бюджета следующего года.

Основания для таких выводов, однако, пока не выглядят однозначно убедительными. 10 декабря Росстат оставил без изменений свои предыдущие расчеты экономической динамики в январе-сентябре и третьем квартале 2015 года – в годовом выражении минус 3,7% и 4,1% ВВП соответственно. Хотя, как правило, «вторая оценка» отличается от предварительной несколько в лучшую сторону. Ноябрьские показатели деловой активности также не обнаружили устойчивого тренда. PMI с мая находится в сильно волатильной зоне с колебаниями вокруг 50 пунктов, что, по наблюдениям экспертов, указывает на высокий уровень неопределенности в отношении будущего экономической ситуации и отсутствие выраженных тенденций к ее позитивным изменениям. Индексы предпринимательской уверенности Росстата для добывающих и обрабатывающих отраслей показывают отрицательные значения, причем на минимумах с февраля и мая текущего года соответственно. Мониторинг Института экономической политики им. Е.Т.Гайдара (ИЭП) в ноябре тоже продемонстрировал преобладание негативных оценок спроса (-23% и -41% для обеих групп отраслей).

На этом фоне вполне обоснованной и логичной выглядит констатация председателя ЦБ РФ Эльвиры Набиуллиной (11 декабря), что говорить о формировании устойчивой положительной тенденции рано: «Динамика основных экономических показателей дает смешанную картину. Есть точечные признаки улучшения, но основа для восстановления экономики и тем более сравнительно высоких и устойчивых темпах роста в среднесрочной перспективе пока не сформировалась».

Отсюда и довольно сдержанные «виды» регулятора на 2016 год – адаптация экономики к новым условиям, изменение ее структуры и переток ресурсов в более производительные секторы продолжатся, но сокращение ВВП все же составит 0,5-1,0%, хотя во втором полугодии произойдет разворот в динамике запасов и постепенно будет завершаться инвестиционный спад. В положительную область темпы прироста ВВП выйдут лишь в 2017 году[1].

В ближайшие месяцы в Банке России ожидают продолжения текущих тенденций. Будет происходить постепенное накопление позитивных сдвигов, связанных с замещением импорта и ростом экспорта на отдельных сегментах рынка. В то же время, неопределенность экономических перспектив и слабый потребительский спрос продолжат оставаться ограничителями потенциала расширения производственной и инвестиционной активности.

Предпосылки их восстановления (особо заметные во второй половине 2016 года) станут создаваться по мере постепенного смягчения внутренних финансовых условий, снижения долговой нагрузки и улучшения деловых настроений. При этом спад потребления домохозяйств, хотя и существенно уменьшится, но сохранится, по-видимому, в течение всего 2016 года, следуя за динамикой реальных доходов.

В отраслях с устойчивым и значительным сокращением выпуска есть вероятность ускорения оптимизации издержек на рабочую силу, что может повлечь за собой некоторое повышение уровня безработицы.

Если добавить к вышеперечисленному растущее число россиян с доходами ниже прожиточного минимума (в январе-сентябре 2015 года оно увеличилось на 2,3 млн человек до 20,3 млн или 14,1% от общей численности населения), то «круговая панорама» «новой экономической реальности» вообще теряет остатки розовых оттенков[2].

Следует заметить, что прогноз ЦБ РФ вполне корреспондирует с рядом независимых экспертных оценок.

Так, декомпозиция темпов ВВП в 2015-2016 годах, проведенная на основе методологии ОЭСР в ИЭП, указывает на то, что при тестировании всех прогнозных сценариев МЭР (консервативного, базового и оптимистического) значения фактического выпуска оказываются ниже, чем у потенциального[3]. В переводе с макроэкономического диалекта на русский литературный язык это означает продолжение замедляющейся, но все-таки рецессии. Выход в режим роста возможен лишь при условии сильных «положительных шоков»: заметного повышения цен на нефть, отмены санкций и ограничительных контрмер при убедительных действиях в экономической политике в соответствии с необходимой к исполнению структурной повесткой. Ни по одному из этих «векторов» существенные подвижки не представляются очевидными.

В ИЭП, кстати говоря, в отличие от аналитиков Банка России не видят положительного вклада в ВВП внешнеторговой компоненты. Причина – уровень нефтецен, который заметно ниже средних многолетних значений. В декабре после решения ОПЕК сохранить текущие объемы добычи (в ноябре в странах картеля она достигла 31,7 млн баррелей в сутки) ситуация еще более ухудшилась. Brent спикировала ниже $39 за баррель, Urals упала еще глубже (в соответствии со спредом в $3,0-3,5). Нефть, таким образом, уже стоит дешевле $40 за баррель, заложенных в консервативный (стрессовый) сценарий МЭР для 2016 года. На оценку возникающих при таком раскладе дополнительных макроэкономических и бюджетных рисков, естественно, влияют изменившиеся ожидания по стабилизации рынка crude oil в следующем году.

В Международном энергетическом агентстве (МЭА) считают, что мировой спрос в 2016 году вырастет на 1,2 млн баррелей в сутки. Но избыток текущего предложения в целом уже составляет минимум 1,8 млн барр/сутки (для нефти ОПЕК и того больше – 2,3 млн барр/сутки[4]). Балансирование рынка, таким образом, затягивается и, скорее всего. захватит и 2017 год. Глава МЭА Фатих Бироль в интервью CNBC сказал: «Заглядывая в 2016 год, я не вижу причины для повышения цен». Предложение будет расти в связи с возвращением на рынок Ирана. Инвестиции в отрасль в 2015 году упали на 20%. Это максимальное снижение за последние тридцать лет продолжится и дальше, но значимый ценовой эффект начнет проявляться только через два-три года.

Глава «Лукойла» Вагит Алекперов уверен, что в 2016 году нефть не выйдет за пределы $50 за баррель. Подчеркнем, что это еще оптимистический прогноз. Участники рынка не исключают, что среднегодовая цена Brent может сложиться в интервале $46-49 за баррель. Цена Urals в этом случае окажется на $4-7 ниже той, что уже заложена в расчетные параметры бюджета-2016. В Минфине также уже не ждут «какого-то серьезного роста цен выше $50 за баррель». По мнению замминистра Максима Орешкина, «нефтяная отрасль меняется структурно, может так оказаться, что столько нефти в принципе уже не нужно будет мировой экономике, мы будем жить в другой реальности и по другим условиям». Отсюда и прогноз министерства – вилка в $40-60 за баррель на ближайшие семь лет[5], из которой нужно исходить при проведении макроэкономической политики.

Исходя из этой посылки, Минфин на минувшей неделе заново оценил бюджетные риски отставания нефтецен от среднегодового уровня базового сценария. Даже без учета средств, необходимых для докапитализации ВЭБа и реструктуризации его внешнего долга (его объем составляет 1,7% ВВП) при среднегодовой цене в $50 за баррель дефицит может составить 3,6%. Вопросы уже вызывают исполнение прогнозов по добыче и экспорту жидких углеводородов, величина прибыли Центрального банка (в бюджет направляется 90% за 2015 год), поступление соцвзносов и курсовая переоценка расходов. Если предположить вероятность укрепления национальной валюты до 58-60 руб./$, то возможный дефицит возрастет до 4,1%. При цене нефти в среднем за год около $40 за баррель – и вовсе до 5,2%. В зависимости от вариантов выпадающие доходы могут составить от 750 млрд до 1,5-1,6 трлн рублей.

Чтобы уложиться в запланированный 3%-ный дефицит, придется ускоренно тратить Резервный фонд[6], сокращать расходы (до 5% в реальном выражении), увеличивать доходы от приватизации до 1 трлн рублей, резать субсидии, замораживать стройки, начало которых запланировано на 2016 год, а также использовать 557 млрд рублей антикризисных резервов только в крайних случаях. Предложения на этот счет прорабатываются. С чисто финансовой точки зрения пройти 2016 год без дополнительного небаланса вполне возможно. Но бюджеты 2017-2018 годов могут оказаться без страховки суверенных фондов (придется тратить уже и Фонд национального благосостояния – ФНБ). Одновременно немалую часть 2016 года экономика будет пребывать в рамках консервативного сценария. Напомним, что в полном объеме его реализация означала бы спад до 1,0-1,3% ВВП.

Следует иметь в виду и то, что вместе с нефтеценами «плывут» и другие параметры базового сценария и бюджета-2016. Возросла неопределенность с курсом рубля. Котировки Urals подталкивают его к ослаблению, которое может быть несколько усилено повышением ставки ФРС США. В краткосрочной перспективе – до 70-72 рублей за доллар. Затем положение будет стабилизироваться, рубль выглядит уже сейчас увереннее многих валют других развивающихся стран. Объем внешнего корпоративного долга в следующем году вдвое меньше, чем в текущем; спрос на валюту, следовательно, обещает быть ниже; платежный же баланс останется устойчивым, благодаря профициту счета текущих операций (СТО) и сокращению оттока капитала.

И в ЦБ РФ, и в экспертном сообществе прогнозируют продолжение наблюдаемых трендов: в январе-ноябре положительное сальдо СТО подросло до $60,8 млрд по сравнению с $54,2 млрд за аналогичный прошлогодний период; чистый вывоз капитала частным сектором, напротив, снизился более чем вдвое к уровню-2014 – $53,0 млрд и $118,7 млрд соответственно. С учетом этих обстоятельств финансовые аналитики ожидают укрепления рубля к текущим уровням и среднегодового значения в интервале 64-66 руб/$ (в бюджет-2016 заложены 63,3 руб/$).

Понятно, что перенос курсового эффекта на внутренние цены не будет слишком значительным. Вместе с тем, возросшие инфляционные риски отступать будут неторопливо. С 1-го по 7-е декабря цены выросли на 0,2% после шага в 0,1% в предыдущие три недели, набрав с начала года 12,3%. По итогам-2015 рост может оказаться вблизи верхней границы прогнозного интервала ЦБ РФ, то есть, около 13%. Но может и превысить эту планку, если начнет действовать эффект ограничительных мер на импорт из Турции. В Банке России оценивают его влияние в 0,2-0,4 п.п. дополнительного роста ИПЦ. Альтернативные оценки выше – от 0,7 п.п. в ЕБРР до 2,0 п.п. в Альфа банке (даже премьер Дмитрий Медведев допускает 0,5 п.п.).

ЦБ РФ прогнозирует снижение инфляции в январе-2016 до уровня менее 10%, в первом квартале – до 7,5-8,0%, в конце года – до 5,5-6,5% и до 4%-го таргета в 2017 году. Препятствиями могут стать сохранение продолжительное время повышенных инфляционных ожиданий (что и наблюдается сейчас), пересмотр запланированных на 2016-2017 годы темпов увеличения регулируемых цен и тарифов, индексации выплат и в целом смягчение бюджетной политики. Если добавить к этому роль повышения платежей с большегрузных фур (МЭР еще в августе предупредило, что эта мера может добавить к годовой инфляции 1-2 п.п.), вероятность введения продовольственного эмбарго в отношении Украины, а также расширения санкций на турецком треке, то прогноз экспертов об инфляции-2016 в 7,5-8,5% не выглядит таким уж несбыточным. Но, это опять-таки еще одна подножка базовому сценарию и восстановительному, прежде всего, инвестиционному росту.

В начале декабря появились признаки сползания из базового сценария-2016 в консервативный. Неснижение вероятности продолжения рецессии и усиление бюджетных рисков требуют новой композиции мер экономической политики и ускоренного разворота к решению задач структурной повестки. Без этого под вопросом может оказаться положительная динамика 2017 года. Базовый сценарий пока еще остается актуальным, но за его сбываемость придется побороться самым серьезным образом.

Марина Войтенко – экономический обозреватель

[1] См. подробнее Доклад о денежно-кредитной политике, опубликованный Банком России 11 декабря 2015 года.

[2] Прожиточный минимум в третьем квартале-2015 насчитывал 9 тыс 673 рубля (год назад – 8 тыс. 86 рублей). Среднедушевой доход населения – 30 тыс 456 рублей (28 тыс 990 рублей). Согласно проведенному в октябре опросу ВЦИОМ, 66% респондентов заметили увеличение числа бедных в стране за последние пять лет, из них 41% определили его как значительное.

[3] См. подробнее С.Дробышевский, М.Казакова, Темпы роста в 2015-2016 гг.: о чем говорит декомпозиция, Оперативный мониторинг ИЭП №17, 2015 год.

[4] В ноябре компенсировать прирост добычи в Ираке (+6,0%) не смогло ее снижение в Саудовской Аравии (-0,24%), Ливии (-4,93%) и Нигерии (-1,28%) – более 247 тыс барр/сутки против 70 тыс. Одновременно добычу наращивали Ангола (+1,38%), Кувейт (+0,96%), Эквадор (+0,55%). Страны, не входящие в картель, снизили увеличение добычи до 300 тыс барр/сутки против 2,2 млн барр/сутки в начале года. Суммарная добыча составила 58,5 млн барр/сутки, в том числе 9,3 млн барр/сутки в США (сокращение против апрельского пика на 2,7%).

[5] Глава Минфина Антон Силуанов, выступая 12 декабря в Казани на заседании коллегии финансовых, казначейских и налоговых органов Татарстана, допустил, что в 2016 году цена на нефть будет опускаться и до $30 за баррель, и предупредил о необходимости подготовить запасные варианты действий.

[6] Снижение дефицита бюджета-2015 до 2,9% против плановых 3,2% ВВП позволяет сэкономить 0,5 трлн рублей трат из резервного фонда. Это несколько снизит давление на него в 2016 году (при среднегодовой цене в $50 за баррель к концу года должно остаться 1,1-1,2 трлн рублей, но очень высока вероятность, что до второго квартала текущие цены могут держаться около $40 за баррель).

Версия для печати