30.12.2015 | Алексей Макаркин

На грани срыва: что будет с Украиной в наступающем году

Вряд ли Украину ждут в 2016 году серьезные потрясения: старые конфликты будут тлеть, но не приведут к ужесточению конфронтации.

Очередная революция

В следующем году, скорее всего, не будет нового Майдана. Для социального взрыва мало грустных экономических показателей (ожидаемое падение ВВП — около 11,5–12%, инфляция — 50%), нужен еще активный слой, способный не просто выйти на улицу, но и остаться на ней. Разумеется, нельзя говорить о том, что все участники Майдана довольны нынешними украинскими реалиями, как это, впрочем, происходит после любой революции. Но, во-первых, режим Януковича для них все равно остается худшим явлением: он был не просто коррумпирован, но и вульгарен. А новая власть, несмотря на многочисленные претензии в ее адрес, все же смогла заключить знаменитое соглашение об ассоциации с ЕС.

В ответ Россия ликвидировала зону свободной торговли с Украиной, но этот шаг ожидался и не стал шоковым. Хотя есть небольшой нюанс — голландские евроскептики добились проведения следующей весной референдума по поводу соглашения с Украиной. Но он будет носить консультативный характер, и никто из серьезных игроков не верит в то, что процесс можно повернуть вспять. Добавим к этому и ожидаемое в следующем году предоставление Украине безвизового режима с ЕС. Для большинства украинцев это прогресс скорее теоретический из-за нехватки средств на путешествия, но для активного слоя — немалое достижение.

Во-вторых, многие активисты Майдана в той или иной степени интегрированы во власть (исполнительную, законодательную, местную) или в правоохранительные органы (новая полиция, формируемая по грузинскому образцу). В-третьих, возможности противников нынешней украинской власти резко ограничены. Они и ранее уступали по способности к мобилизации майдановцам, что хорошо показали революционные события в Киеве в конце 2013 — начале 2014 годов, а сейчас одни находятся за решеткой, другие отправились воевать на Донбасс, третьи стали эмигрантами в России, а четвертые вынужденно отошли от политики, так как не желали выбирать предыдущие варианты.

Угроза распада

Не произойдет и развала страны, хотя амбиции региональных элит очевидны, тем более что мэры Киева, Львова, Днепропетровска, Харькова и Одессы принадлежат к разным политическим силам, причем первые трое — к «промайдановским», но конкурирующим друг с другом, а последние двое — к обломкам некогда могущественной Партии регионов. Но старые линии разграничения становятся все менее актуальными, а новые возникают на прагматичной основе, сочетающей политические и предпринимательские интересы. Например, на выборах мэра Днепропетровска администрация президента Порошенко поддерживала экс-соратника Януковича Александра Вилкула против недавнего «товарища по оружию» Бориса Филатова, который в итоге и стал мэром. Именно прагматизм является одной из «скреп», которые соединяют украинскую элиту, не позволяя ей рассыпаться (падение Януковича как раз и началось с нарушения этого принципа, когда он стал отчаянно «добивать» Тимошенко).

Россия за стеной

Другой «скрепой» является общее желание отгородиться от России, хотя и по разным основаниям. Одна часть украинской элиты не воспринимает Россию ментально, рассматривая ее как агрессора и препятствие на пути в Европу. Другая — преимущественно бывшие «регионалы» — видят в ней угрозу другого рода. Они не могут забыть, как их состоятельных коллег из Донецка и Луганска выгнали с насиженных мест доселе никому не известные командиры ополченцев.

Некоторым из представителей местной элиты пришлось уехать в другие регионы (самый яркий пример — мэр Донецка Лукьянченко, продержавшийся в городе до июля 2014-го), другим — пройти тернистый путь адаптации к новым правилам игры. Оказаться объектами социальной революции по донецко-луганскому образцу бывшие «регионалы» из Харькова или Одессы совершенно не собираются (тем более что украинские власти реализуют программу децентрализации, которая может дать местным кадрам новые возможности), а пользоваться ими они умеют.

Будущее Яценюка

Прогнозируемая многими отставка правительства Арсения Яценюка, разумеется, к фатальным событиям не относится, но была бы явлением незаурядным, так как речь идет не о «проходном» премьере, а о важной политической фигуре. Однако она вовсе не предрешена, хотя и возможна. Несмотря на резкое падение рейтинга и многочисленные претензии с разных сторон, Яценюк продолжает держаться в премьерском кресле: он уже занимает пост главы правительства дольше, чем Егор Гайдар в общей сложности находился в разных должностях в российском правительстве. Ключевой ресурс Яценюка — его парламентская фракция «Народный фронт», без которой у кабинета министров нет прочного большинства. Хотя это не гарантирует сохранения его правительства от существенных кадровых перемен, тем более что уже трое министров просятся в отставку (глава Минздрава — еще с начала июля, но замену ему подобрать пока не могут).

Газовый вопрос

В будущем году украинская сторона продолжит курс на снижение газовой зависимости от России, используя реверс из Европы, прекращения которого «Газпрому» добиться так и не удалось. Впрочем, Украина здесь играет на грани фола, используя во время переговоров знания не только экономистов, но и метеорологов. Опираясь на их прогнозы о мягкой зиме, украинцы закачали в подземные хранилища минимальное количество газа. Пока что прогнозы сбываются. Но если ударят январские или февральские морозы, то запасов может и не хватить.

Еще один конфликтный вопрос в отношениях с Россией — долг $3 млрд, который украинцы не хотят выплачивать, считая его «взяткой Януковичу». В будущем году стороны встретятся в суде, и процесс вряд ли будет быстрым. Тем временем Запад подтвердил, что не собирается бросать Украину, изменив правила МВФ, с тем чтобы эта организация могла продолжить финансирование страны и в условиях дефолта перед одним из кредиторов.

Запад и Донбасс

Действия Запада показывают, что, несмотря на окончание романтического периода отношений с Украиной, ЕС не собирается бросать Киев. С этим связано и продление на очередные полгода санкций против России.

В то же время понятно, что стратегический компромисс между Россией и Украиной невозможен. Задача Украины — максимально «отгородиться» как от России, так и от восточных районов, находящихся фактически под российским контролем. На это направлен целый комплекс действий: в частности, с октября прекратилось авиационное сообщение между Россией и Украиной, а на востоке страны созданы современные укрепления, в том числе в районе Мариуполя. Значительная часть вооружений в соответствии с минскими и парижскими договоренностями отведена с позиций, но может быть возвращена на них в течение нескольких часов.

И Россия не собирается «сдавать» ДНР-ЛНР, рассматривая их как «плацдармы», позволяющие если не влиять на внутриукраинскую ситуацию, то хотя бы держать Киев в постоянном напряжении, затрудняя ему превращение в стабильную прозападную страну. Отсюда и постоянная поддержка этих республик самыми разнообразными средствами — от бесплатного газа до военных «отпускников». Вооружения также если и отводятся, то недалеко. В Донецке и Луганске активно проводится «деукраинизация» всех сторон жизни — от образовательной до финансовой. Эта политика продолжится и в наступающем году одновременно с продолжением минского переговорного процесса, в ходе которого стороны прежде всего стремятся возложить друг на друга ответственность за его неудачу.

В надежде на кризис

Украина делает ставку на возможное ослабление России в связи с экономическим кризисом, после которого можно будет через несколько лет вернуть реальный контроль над Донецком и Луганском. Образцом для украинской власти является хорватская военная операция «Буря», проведенная летом 1995 года и приведшая к уничтожению непризнанной республики Сербская Краина. Россия рассчитывает на то, что «разрядка» на востоке Украины, в результате которой масштабные боевые действия не ведутся уже около года, позволит снять с нее хотя бы часть западных санкций, а экономические проблемы заставят украинское общество разочароваться в «западном» выборе. Ставка на скорейший распад Украины уже не делается, но в долгосрочной перспективе она все равно не рассматривается как дееспособное государство. Обе стороны, таким образом, сменили цели с краткосрочных на долгосрочные, но это никак не способствует примирению.

В настоящее время ни одна из сторон не имеет реальной возможности для того, чтобы переломить ситуацию, так как риски запредельно велики — статус-кво, скорее всего, в обозримой перспективе сохранится. Если только у кого-то не сдадут нервы в условиях, когда обоюдные обстрелы продолжаются, а между сторонами нет разделительных сил.

Алексей Макаркин – первый вице-президент Центра политических технологий

Оригинал

Версия для печати