12.06.2001 | Алексей Макаркин

"Крестный отец» плюс фантом

"Крестный отец Кремля Борис Березовский или История разграбления России» - так называется только что вышедший в издательстве «Детектив-пресс» бестселлер Павла (Пола) Клебникова. Двойное написание имени автора не случайно - потомок русских эмигрантов, г-н Хлебников живет в США, где работает старшим редактором журнала «Форбс». Образование автор книги получил в Лондонской школе экономики, так что проблемы бизнеса ему знакомы не понаслышке. Первое издание хлебниковского труда вышло в прошлом году в США и было целиком распродано - лучшая рекомендация для книги о России, про проблемы которой американские читатели стали понемногу забывать.

Хлебников специализируется на Березовском уже не первый год. Этот интерес заставил его встретиться с десятками людей - от менеджеров фирм Бориса Абрамовича (в том числе и знаменитой «Андавы") до сотрудников российских силовых структур. Вряд ли Березовского радовал такой интерес - публикации Хлебникова в «Форбсе» привели к судебной тяжбе между олигархом и журналом. Однако это лишь раззадорило журналиста, да и руководство «Форбса» полностью его поддержало в дальнейших изысканиях (недаром, книга посвящается, в частности, и «журналу «Форбс» - за несгибаемость").

"Крестный отец…» читается на одном дыхании; очевидно, что писалась для американского читателя, который лишь приблизительно представляет себе, кто такие, скажем, Чубайс или Потанин. Время от времени сюжеты напоминают подготовительные материалы к обвинительному заключению - причем, не только в отношении Березовского, и даже не только российского бизнеса, но и всего курса реформ последнего десятилетия, начиная с гайдаровской либерализации цен. Причем реформаторов американский журналист критикует не менее резко, чем лидеры КПРФ. Разве что доказательная база побольше - множество ссылок на российскую периодику и авторские интервью.

Пожалуй, Хлебников в своей погоне за Борисом Абрамовичем, все же перегнул палку, выплеснул вместе с водой ребенка и т.д. (подходящий эпитет вправе подобрать читатель). Пока автор говорит о Березовском, все убедительно: цифры, факты, причем поданные таким образом, что судебной перспективы возможный иск со стороны разоблачаемого, видимо, не имеет (даже прозрачные намеки на возможную причастность главного героя к московским взрывам 1999 года сделаны предельно аккуратно). АВВА и «Сибнефть», «Аэрофлот» (плюс «Андава» и «Форус") и ОРТ - каждый этап пути кремлевского «крестного отца», по хлебниковской терминологии, выписаны филигранно. Но как только начинаются обобщения и рассуждения на общие темы, на страницы серьезной книги пробивается «журнализм» в отнюдь не лучшем варианте.

Впрочем, для потомка эмигрантов это неудивительно. Сколько было надежд в начале 90-х, но вместо потерянных некогда российских райских кущ взросли джунгли, ярко описанные еще до Хлебникова в художественных произведениях Юлии Латыниной. Однако в отличие от Хлебникова Латынина оптимистична - настолько, насколько можно, когда описываешь жизнь джунглей. По ее мнению, вовсе не ангельский российский бизнес все же не дает возможности рассыпаться экономике, а борьба за выживание рождает сильных людей, способных реализовывать самые амбициозные проекты. Хлебников же откровенно пессимистичен. Ельцин для него - только пьяница и неудачник. Российские крупные бизнесмены - все воры. Некоторую симпатию автор испытывает лишь к Вагиту Алекперову, но и про того говорит в стиле, напоминающем рассуждения г-на Собакевича про прокурора. Полный набор стереотипов из серии «Россия - бандитская страна» составляет ту часть книги, где автор абстрагируется от персоны Березовского.

В годы гайдаровских реформ в России вымерли старики - про такое даже «Советская Россия» не писала, она свою собственную читательскую аудиторию знает лучше, чем г-н Хлебников. «Молодое поколение повернулось к своим старшим спиной и оставило их на погибель», - столь обязывающий и драматический вывод, мягко говоря, странен для всякого, кто сколько-нибудь знает реальную жизнь нормальных российских семей.

"Внезапно в России вспыхнули заболевания, какие было принято связывать только с беднейшими странами третьего мира: дифтерия, холера, сыпной и брюшной тиф», - еще одна цитата-ужастик. И это при том, что случаи холеры в России в 90-е годы были единичны и не шли ни в какое сравнение с эпидемией этой болезни во вполне «благополучной» Астраханской области в начале 70-х годов. Похоже, правда, что из-за железного занавеса автор про нее не знал, но тогда реформаторов надо винить разве что в разрушении оного занавеса. Очередная цитата: «В начале 90-х годов ежегодно погибали около 2 тысяч новобранцев - дедовщина, самоубийства, убийства, несчастные случаи, какие-то непонятные обстоятельства». Можно подумать, что в начале 80-х годов дедовщины и прочих напастей не было. И т.д., и т.п.

Не исключено, что автор решил усилить драматический фон для описания похождений своего героя, учитывая популярный жанр своего труда - отсюда и «журнализмы». Но в результате впал в уныние, которое, как известно из Библии, является одним из смертных грехов. Создание фантомов в серьезной книге только дискредитирует ту серьезную и подчас сенсационную информацию, которая составила ее канву.

Алексей Макаркин - руководитель департамента аналитических исследований независимого фонда «Центр политических технологий"

Версия для печати