12.07.2001 | Татьяна Скоробогатько

Бунта не будет, если...

Что позволит власти народ, который верит в лучшее, но готовится к худшему?

Центр стратегических разработок на Якиманке провел семинар «Россия 2001: социальные ожидания». Известные социологи, политологи, психологи пытались определить, насколько широкое поле для маневра предоставляет власти социально-психологическое состояние общества. Организаторы семинара убеждены: выстроить эффективную экономическую стратегию невозможно без учета гуманитарной ситуации в стране. Вот почему до конца года здесь планируют провести серию таких обсуждений - с приглашением ученых из региональных научных центров и вузов.

В ОЖИДАНИИ ДИАЛОГА

Социологические опросы показывают: россияне наконец-то вышли из глубокой депрессии, связанной с политической и экономической нестабильностью, кризисом 1998 года, войной в Чечне. По словам Льва Гудкова, завотделом ВЦИОМа, впервые за последние много месяцев позитивные оценки происходящего преобладают над негативными. Снижается уровень озлобленности, растерянности, обиды, растут оценки материального благополучия - как страны в целом, так и своего собственного. Причем собственное положение люди оценивают даже более оптимистично. Все меньше опрошенных высказывают намерение принять участие в различных акциях протеста. Чрезвычайно высоко доверие к главе государства: после некоторого спада популярности Путина его рейтинг стабилизировался на уровне 72 процентов. Правда, отношение к президенту носит несколько иррациональный характер: тех, кто верит ему, гораздо больше, чем тех, кто считает его деятельность успешной. Лишь 28 процентов опрошенных убеждены, что Путин в состоянии навести порядок в стране, 44 процента сомневаются, а 24 - считают, что он не сможет этого сделать. Тем не менее консолидация в большинстве своем позитивно настроенного народа вокруг общенационального лидера - безусловный сигнал: общество в целом готово сотрудничать с властью. Еще важнее, что позитивный настрой демонстрируют те, от кого в первую очередь зависит успех экономического развития. Александр Аузан, президент Института национального проекта «Общественный договор», констатировал: за последний год произошел удивительный сдвиг в социальном поведении наиболее продвинутых слоев среднего бизнеса. По словам Аузана, когда под эгидой «Общественного договора» началась борьба за слом административных барьеров, мешающих предпринимательству, поддержка этой борьбы самими предпринимателями была весьма специфической: «Мы с вами всей душой, только никому не говорите». Прошло несколько месяцев - и те же бизнесмены вдруг начали открыто выступать на пресс-конференциях, обращаться в суд с жалобами на произвол чиновников и т.д. Еще странность: многие фирмы ищут пути легализации теневых выплат своим сотрудникам - несмотря на то, что реального облегчения налогового бремени так и не произошло. Такое поведение кажется необъяснимым. Бизнесмены - люди здравомыслящие, они прекрасно видят, что отношение правительства к «барьерам» и налогам пока не меняется, что суды по-прежнему малоэффективны. Получается, просто верят в светлое завтра? Похоже на то. «Есть ожидание диалога, - констатировал Александр Аузан, - хотя пока этот диалог невозможен». Но как долго готов бизнес ждать от власти ответа, сохраняя при этом позитивный настрой? И насколько устойчив оптимизм других социальных групп?

ПОВОД ДЛЯ ТРЕВОГИ

По-разному интерпретируя данные соцопросов, большинство участников семинара были единодушны в одном: уставшее от катаклизмов общество с благодарностью восприняло предоставленную ему возможность пожить спокойно. На этом фоне люди прощают власти и свою растущую усталость от войны в Чечне (за последние полтора года число сторонников мирных переговоров выросло с 20 до 58 процентов), и отсутствие эффективных шагов в сфере экономики (этим обеспокоено 57 процентов опрошенных).

Но социальная умиротворенность - хрупкая вещь. Тем более когда большинство населения испытывает сомнение относительно завтрашнего благополучия (более половины опрошенных ВЦИОМом предполагают, что ситуация в стране будет ухудшаться). Рядовые граждане не оригинальны в дурных предчувствиях - экономисты, теоретики и практики тоже испытывают беспокойство. Поводы для тревоги у каждого свои. Население страшится роста цен и снижения уровня жизни (в частности, в результате реформы ЖКХ). Экономисты же видят опасность в том, что власть не сумеет воспользоваться социально-политической стабильностью для проведения реформ.

Внутренние резервы нынешней стабилизации весьма ограниченны, считает президент компании «Вангрвард» Владимир Лопухин, возглавлявший в правительстве Егора Гайдара Минтопэнерго. Главный ресурс, благодаря которому стране удалось относительно легко преодолеть августовский кризис 98-го, - высокая мировая цена на нефть, - может иссякнуть в любую минуту. Между тем за послекризисные годы в стране мало что изменилось. По-прежнему мы имеем очень «дорогостоящее» государство. Низка инвестиционная активность (некоторое оживление, в частности, в нефтяной промышленности Лопухин объясняет исключительно необходимостью «латания дыр»: прохудилась труба - надо заделать). Капиталы, как и раньше, утекают за границу (хотя масштабы «утечки» и возврата оптимисты и пессимисты оценивают по-разному, сам факт никто не отрицает). Власть, хочешь не хочешь, должна все-таки решать, куда двигаться, чтобы выбраться из этого болота. Как сказал директор Института социологического анализа Игорь Клямкин: «Стабилизация, которой мы себя убаюкиваем, уже была - и при Черномырдине, и при Примакове. Проблема не в стабильности - мы развитие не можем обеспечить». Однако развитие предполагает активные действия власти, а такие действия неизбежно создадут угрозу стабильности.

Научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин считает, что нынешняя социальная ситуация - прекрасная основа для движения по пути реформ. Помешать этому движению, как ни парадоксально, может... высокий рейтинг президента, вернее, опасение его утратить. Ясин предостерегает: «Сегодня стабильность - завтраона может разрушиться, потому что, когда общество успокаивается, возникают новые проблемы». Впервые российское руководство вынуждено самостоятельно, а не под давлением общества или идеологических соображений решать, нужно ли проводить реформы, в том числе и очень болезненные для населения. Решать, стоит ли ради отдаленных перспектив развития ставить на карту главный свой сегодняшний козырь - социально-политическое спокойствие.

БЕЖАТЬ ИЛИ СТОЯТЬ?

Впрочем, так ли велик риск дестабилизации? Игорь Бунин, гендиректор Фонда «Центр политических технологий», считает, что теоретически такой риск существует. Он ссылается на исторический опыт, свидетельствующий: революции не всегда происходили в периоды резкого ухудшения ситуации в государстве. Подчас народное терпение заканчивалось как раз тогда, когда открывалась перспектива улучшения жизни: именно нарастание разрыва между ожиданиями и реальностью может привести к революционному взрыву. Однако, по мнению Бунина, российский «социальный расклад» пока не дает повода для опасений.

На вопрос социологов, какое из высказываний точнее всего описывает отношение респондентов к нынешней жизни, всего 14 процентов ответили: «Я никак не могу приспособиться». 7 процентам «удалось использовать новые возможности, чтобы добиться большего». 27 процентов смирились, что пришлось отказаться от привычного образа жизни, ограничивая себя в большом и малом. 28 процентов ответили: «Приходится вертеться, хвататься за любую возможность заработать, лишь бы обеспечить себе и близким терпимую жизнь». Первая и вторая группа - «проигравшие» и «победители». Ясно, что «победителям» бунтовать ни к чему. А «проигравшие» - это в основном люди пожилые, больные, слабые, на организованный протест не способные. Есть еще «смирившиеся» и «вертящиеся». «Смирившихся» на отчаянные поступки может подвигнуть лишь резкое ухудшение их материального положения - скажем, невыполнение зарплатно-пенсионных обязательств государства. Но эти обязательства пока выполняются. «Вертящихся» способен «подкосить» либо системный экономический кризис, лишив их возможности работать и зарабатывать, либо стремительное обесценивание результатов их труда - то есть гиперинфляция. Анализируя сегодняшнюю ситуацию, Бунин приходит к выводу: бунт невозможен, тем более что нет и «сверхидеи», вокруг которой могут объединиться бунтующие, как это было в 1917-м.

Но тут-то и возникает принципиальный вопрос: что именно удержит общество в равновесии - консервация нынешнего положения вещей или курс на перемены? С одной стороны, одна только реформа ЖКХ, которая принесет 2,5-кратное подорожание жилья, способна стать протестным катализатором, не только для «смирившихся», но и для «вертящихся» (им-то никакие субсидии уж точно не положены). С другой - консервация, по мнению многих экономистов, неизбежно приведет к тому самому системному кризису, социальные последствия которого непредсказуемы. Власти действительно предстоит непростой выбор. Правда, Денис Драгунский, научный руководитель Института национального проекта «Общественный договор», в своем выступлении утверждал, что существует объективная цикличность общественных ожиданий и разочарований. «Энтузиазм 60-х ушел в классический застой 70-х. Разочарование конвертировалось в коррупционный снизу доверху режим. Но возникли ожидания вечной стабильности режима. Они также не исполнились. Разочарование конвертировалось в энтузиазм перестройки... В новых социальных ожиданиях всегда оживает «позитив» позапрошлого цикла... В перестроечном энтузиазме возродился романтический социализм шестидесятничества. В нынешних социальных ожиданиях опять сильна нота порядка - но не квазисталинская, как в застое, а собственно застойная или псевдореформаторская». Дело власти решать, как реагировать на теоретические построения ученых, верить ли их предсказаниям. Новые разочарования, по мнению Драгунского, наступят в обществе примерно к 2007 году. Если так, то «стабилизацией» можно еще немножко понаслаждаться. Но далеко не все выступавшие согласились со столь оптимистичным прогнозом. Действительно, говорила завкафедрой политической психологии философского факультета МГУ Елена Шестопал, люди сегодня не хотят взрывов. К тому же население не организовано - гражданского общества как не было, так и нет. Народ дает власти передышку, и власть многое может себе позволить. Но вот долго ли продлится эта передышка? Вряд ли до 2007 года, считает Шестопал. Позитивная консолидация общества может разрушиться в одночасье - экономических предпосылок для этого достаточно.

ЛЕКАРСТВО НА ДОМ

Ученые, как правило, не выдают политических рецептов. Их дело - поставить диагноз и предоставить власти возможность самой решать, какой режим прописывать себе и обществу - постельный или активно-реабилитационный. Тем более сколько ученых - столько и мнений. Кто-то из участников семинара убаюкивал себя и других психотерапевтическим «все хорошо, все будет хорошо». Кто-то, напротив, предсказывал обострение. Кто-то пытался хотя бы обозначить возможный стратегический план оздоровительных процедур. Руководитель группы «Меркатор» политолог Дмитрий Орешкин на основе проведенных его группой исследований электорального поведения населения пришел к выводу: влияние центральной власти на поведение граждан все больше ослабевает - сколько бы ни говорили о «руке Кремля». Что из этого следует? А то, что «моноцентрическая» структура государства постепенно перерождается в «полицентрическую». Такая тенденция не противоречит принципу укрепления государственности: и в эпоху самодержавия бывали времена, когда кроме главной столицы существовали также «столицы второго плана». Дав возможность развиваться «провинциальным столицам», власть позволит пробудиться активности и инициативе огромного количества людей, полагает Орешкин. Сегодня житель провинциальной Пензы понимает: реализовать себя в родном городе невозможно, но невозможно и в Москве - далеко, дорого. Может, именно создав условия для роста и развития каждого «по месту жительства», власть и сумеет изменить психологический настрой граждан, дав им шанс не только верить в лучшее, но и своими руками строить его?

Московские новости Номер 27 (1094), 3 - 9 июля 2001

Версия для печати