26.10.2001 | Дмитрий Саймс, Пол Сондерс

Отказ от договора по ПРО обойдется США недешево

В связи с последним заявлением президента Дж.Буша о том, что Cоединенные Штаты откажутся от договора по ПРО в «любой удобный для Америки момент», возникает серьезный вопрос. А именно: как администрация Буша определяет, что «удобно» во внешней политике?

Подход администрации к противоракетной обороне позволяет предположить, что они могут признать удобным любое действие в любой момент, лишь бы оно привело к должному результату.

Администрация поступает правильно в том, что продолжает курс на создание ограниченной ракетной обороны. Разумным следует признать и поддержание ощущения неизбежности ее создания для того, чтобы противостоять скепсису европейцев и проволочкам со стороны России (не говоря о внутренней оппозиции в США).

Сходным образом, разумно было бы предположить, что Америка не станет ограничивать собственные возможности маневра прежде, чем практические испытания позволят определить, какие именно технологические решения противоракетной обороны будут оптимальными.

Но развертывание системы противоракетной обороны не может рассматриваться в отрыве от других существенных национальных интересов. Скорее, оно должно быть включено в контекст иных ключевых приоритетов США, включая укрепление отношений с Россией, Китаем и нашими европейскими союзниками и ограничение распространения ядерного оружия, от которого эта система и должна нас защищать.

Совершенно очевидно, что Россия не объявит войну Соединенным Штатам, если они выйдут из договора по ПРО. Вопреки многочисленным заявлениям, Москва не пойдет на реальные изменения своей ядерной политики или количества своих ядерных вооружений. Но даже если это и произойдет, причин для беспокойства нет. Холодная война окончена, и вероятность того, что российский арсенал будет использован против нас, ничтожна.

Но это не означает, что Соединенные Штаты могут выйти из соглашения в одностороннем порядке, ничем не поплатившись. Прагматичное правительство Владимира Путина, ясно сознавая возможности США, если и не станет открыто враждебным, то наверняка будет менее склонно считаться с американскими интересами в других сферах.

Начнем с того, что Россия, скорее всего, будет меньше считать себя связанной обязательствами при рассмотрении вопросов о продаже оружия в Китай или любую другую страну, готовую платить наличными и в срок. Развал режима контроля над вооружениями уменьшит склонность Москвы сотрудничать с Соединенными Штатами по вопросам охраны ядерных материалов, ограничения иностранного доступа к своим ядерным технологиям и другим проблемам, связанным с нераспространением ядерного оружия. В наибольшем выигрыше при этом может оказаться Иран.

Пекин наверняка отреагирует сходным образом, учитывая, что влияние системы ПРО на его относительно небольшой потенциал стратегических баллистических ракет будет еще сильнее и непосредственнее. Сотрудничество с Китаем по вопросам нераспространения, в частности, применительно к Сев.Корее и Пакистану, будет, мягко говоря, ограничено. Вместе с Россией Китай сведет на нет попытки проведения интересов США через Совет Безопасности ООН .

Наши европейские союзники, если им придется выбирать между США и Россией, поддержат нас, но без энтузиазма. Опасность, таким образом, не в том, что Европа перестанет поддерживать США, а в том, что у нее будет все меньше оснований заходить в этой поддержке достаточно далеко.

Каждый день, каждый месяц, каждый год Англия, Франция, Германия и другие будут решать, в какой степени имеет смысл оказать поддержку Соединенным Штатам по вопросам отношений с Россией, Китаем, Ираком, Ираном, Израилем, международной торговли и всем остальным спорным проблемам все более сложного современного мира.

Односторонний отказ США от соглашения по ПРО будет подпитывать в Европе мнение, что Соединенные Штаты - «наглая сверхдержава», а не заслуживающий доверия мировой лидер.

Эти соображения не были бы столь значимы, если бы односторонний отказ от соглашения был единственным способом обеспечить создание противоракетной обороны. Ирония заключается в том, что российские официальные лица уже признали, что Договор по ПРО не является неприкосновенным и Соединенные Штаты могут испытывать и развертывать ограниченные системы ПРО в увязке с сокращением наступательных вооружений, желательным для обеих сторон.

Некоторые в России пошли дальше, предложив, что планируемый испытательный полгон на Аляске мог бы быть включен в соглашение по ПРО в его нынешнем виде. Администрация Путина хочет получить потенциальную выгоду от благоприятных взаимоотношений с США и понимает, что тут есть, что терять.

В этих обстоятельствах можно было бы достичь согласия почти полностью на американских условиях. Но действовать, не достигнув такого согласия, значило бы создавать условия для для самосбывающегося пророчества о том, что Россия и Китай будут способствовать распространению ядерных технологий, что, в свою очередь, ускорит и обострит угрозу Соединенным Штатам и потребует все более изощренных и дорогостоящих средств обороны. Безусловно, стоит смириться с небольшими сегодняшними неудобствами, чтобы избежать существенных дополнительных затрат - затрат нашей безопасности и нашего бюджета - в будущем.

Спрашивается, почему такая спешка? Почему администрация Буша говорит об отказе от договора по ПРО, не пытаясь по настоящему достичь согласия по этому вопросу? Не стала ли ракетная оборона религиозной догмой для «правых», как стал ею контроль над вооружениями для «левых»?

Как любой президент, Джордж Буш имеет право на идеологические предрасположения. Но, как ответственный лидер, он должен был бы признать, что Америке невыгодно идти на обострение противоречий, когда желаемая договоренность вполне достижима.

Дмитрий Саймс, президент Nixon Center, Пол Сондерс, директор Nixon Center

Версия для печати