08.07.2001 | Дмитрий Орлов

Провалы "Белорусского чуда"

Рассмотрение комиссией парламентского собрания Союза России и Белоруссии проекта союзного бюджета на 2002 год еще раз показало, что белорусская экономика - поистине вещь в себе. Дело не только и не столько в том, что, как выяснилось, финансовые власти Белоруссии вновь (и очень сильно) недофинансировали заранее утвержденные совместные расходы. Абсурдную логику развития "белорусской модели" можно понять, лишь осознав соотношение происходящих в ней как общеизвестных, так и весьма нетипичных для других экономических систем процессов.

По официальным данным Министерства статистики и анализа (белорусского Госкомстата), по итогам 2000 года индекс роста ВВП составил в этой стране 106%, реальная заработная плата выросла на 10,9%, реальные доходы населения - на 18% и розничный товарооборот - на 8,5%. В стране сохраняются очень низкая безработица и по-прежнему охватывающая почти все население система социальных гарантий. Процветание?

Отнюдь нет. Президент Александр Лукашенко не зря потребовал от правительства обеспечить к осени, времени президентских выборов, 100-долларовую среднюю зарплату. Он хорошо осознает суть проблемы, которую нужно решить - показательно решить - до выборов. Ее имя - обнищание основной части населения. Средний крестьянин, по информации Минстатанализа, получал в прошлом году 10,5-11 млн. белорусских рублей в месяц (14,5 долл.). По тем же официальным данным, индекс розничных цен составил 207,5%, оптовых - 290,6%, денежная масса выросла почти в 2,5 раза, а белорусский рубль обесценился по отношению к доллару США в 3,7 раза (это объясняется "политикой ликвидации множественных курсов"). Денежный станок работает на полную мощность, при этом инфляция существенно опережает рост доходов граждан. А отрицательное сальдо торгового баланса - превышение импорта над экспортом -- в маленькой Белоруссии больше миллиарда долларов.

Еще раз подчеркнем, что все это -- официальная информация, контролируемая администрацией президента Лукашенко. Такого не бывает в эпоху экономического бума. Напротив, это типичная ситуация для больной экономики с колоссальными внутренними диспропорциями. Ее болезни - родимые пятна социализма, уверенно захватившие весь кожный покров.

Почти четверть (а в сельском хозяйстве - более трети) предприятий убыточны. Хронически убыточны: неоплатный долг возрастает из года в год. Но реальных банкротов отнюдь не ждет формальное банкротство. Как и двадцать, и пятьдесят лет назад, они получают государственные кредиты. Их щедро и почти безвозвратно выдает через уполномоченные кредитные структуры Национальный банк Белоруссии. При этом сам Национальный банк - это просто филиал Минфина, а крупнейшие коммерческие банки - по сути крупные отделения Нацбанка. Главные источники их существования - правительственные кредиты и деньги населения. Исключения из правила составляют, пожалуй, лишь связанные с российским капиталом довольно мощные для Белоруссии "Белгазпромбанк" и "Славнефтебанк".

Финансовая политика белорусских властей откровенно вторична по отношению к потребностям реального сектора. Более того, она безропотно обслуживает эти потребности. Некогда всеобщий для экономик стран Восточного блока механизм перераспределения доходов от эффективных предприятий к убыточным работает в Белоруссии на полную мощность. В сочетании с очень высокими налогами (через них перераспределялось в 2000 году 35,1% ВВП) он не только не стимулирует деловую активность, но жестко подавляет ее.

Цены в Белоруссии регулируются государством. Ценовая политика на сельскохозяйственном рынке уже почти обрушила его: государственные закупочные цены повышаются хаотично, но главное, они всегда ниже оптовых российских на 23-25% (на мясо), на молоко и яйца - на 40-50%. Так президент Лукашенко заботится о народе. Однако дефицит образуется сам собой и служит мощным основанием для спекуляции и самоотверженной борьбы с ней.

Ради чего создана эта весьма специфическая система? Ответ можно получить из Государственной программы развития промышленного комплекса на 1998-2015 годы. Попутно заметим, что экономические стратеги белорусского президента пошли дальше госплановских: в последней классической разработке советского периода - "Основных направлениях развития народного хозяйства СССР на 1986-1990 и на период до 2000 года", утвержденной XXVII съездом КПСС, -- так далеко не заглядывали. Итак, в программе - "точки роста", которые должна обслуживать экономика. Это наукоемкие и высокотехнологичные машиностроение и сопутствующие отрасли.

1998 год был выбран стратегами как точка отсчета не случайно. Именно тогда началось фиксируемое даже официальной статистикой падение темпов экономического роста. Природа этого роста очевидна: подстегивавшаяся Национальным банком с 1994 года загрузка простаивавших советских мощностей, прежде всего в машиностроении. Очевидна и природа падения: кризис сбыта в тех самых субсидируемых отраслях. Работа "на склад", давно ставшая в России анахронизмом, у наших восточных соседей весьма распространена. Сбытом неликвидов - преимущественно в Россию в рамках межгосударственных договоров - интенсивно занимаются власти, включая лично президента. Иногда им это удается. Иногда - нет, и тогда статистика вынуждена фиксировать угрожающие провалы "белорусского чуда".

Из не связанных с обслуживанием российского экспорта энергоносителей отраслей на плаву держатся лишь черная металлургия и деревообработка. Гордость советской Белоруссии - производство микроавтобусов, троллейбусов, экскаваторов, кормоуборочных комбайнов - в прошлом году испытало жесточайший спад, доходивший до 66%.

Зачем Белоруссия России? Конечно, не для субсидирования ее маленькой смешной (или трагичной) экономики. Обходится оно, кстати, недешево: только долг за газ и электроэнергию составляет около 400 млн. долл. И не ради общего - российского - рубля, который должен войти в обращение в Белоруссии в 2005 году. Наш гордый восточный сосед - это поддерживающие стратегическую стабильность в Восточной Европе военные базы российских Вооруженных Сил, рынок сбыта для неконкурентоспособной в Европе продукции и, наконец, дешевый и бесперебойный транзит энергоносителей на Запад.

По территории Белоруссии проходят нефтепровод "Дружба" (ветка на Германию, ветка на Венгрию и Словакию) и нефтепровод на латвийский Вентспилс (уже к концу 2001 года его должна заменить внутрироссийская Балтийская трубопроводная система). Белорусский нефтяной транзит (2 доллара за тонну) вдвое дешевле украинского и вчетверо - латвийского. Он короче и технологически проще. Возможно, это и есть реальная экономическая основа союза двух братских славянских государств. Неудивительно, что "Газпром" строит здесь газопровод "Ямал-Западная Европа": как говаривал Рем Вяхирев, это "станет лекарством для Украины", удачно сочетающей относительно высокие транзитные тарифы на прокачку российских энергоносителей и несанкционированные отборы. Как ожидается, ежегодный экспортный доход России от проекта "Ямал-Западная Европа" начиная с 2008 года должен составить примерно миллиард долларов.

Модель, по которой развивается белорусская экономика, обречена - особенно с учетом не сильно охраняемой таможенной границы с Россией. Однако модель белорусского транзита экономит и будет экономить для российских сырьевых корпораций (и, соответственно, российского бюджета) миллиарды долларов. Ради нефтяного транзитного тарифа в 2 доллара за тонну и газового в 1,75 доллара за 1000 кубометров (а лучше - в 1,6 и 1,2 долл. соответственно) российские власти вполне могут вытерпеть на белорусском престоле любого внебрачного ребенка российско-белорусской интеграции. Даже если он, как говаривал президент Рейган, - наш сукин сын.

Версия для печати