27.12.2005 | Подготовила Любовь Шарий

ПУТИН НАЧИНАЕТ ДЕМОНТАЖ СВОЕЙ СИСТЕМЫ

«Политком.Ру» начинает подводить политические итоги 2005 года. Своими представлениями о том, как эволюционировала политическая система России за текущий период; и как в связи с этой эволюцией будет происходить ее дальнейшее развитие, делится руководитель политологического департамента Центра политических технологий Алексей Зудин.

- Год начался достаточно драматически: с протестов по поводу монетизации льгот и оранжевых революций. Система, выстроенная к этому времени, в общем и целом выдержала испытания этими вызовами. Позитивным их результатом стало то, что столкновение с ними, худо-бедно, но вернуло в Россию политику, что особенно важно, потому что предшествующий год прошел под знаком усиления административной составляющей в политической системе. Девизом 2004 года стало замещение политических акторов агентами административной системы. Политика замещалась бюрократизацией, а своеобразным символом 2004 года можно считать Генеральную прокуратуру, которая занималась регулированием точек социальной напряженности, можно сказать, выступала в роли социального МЧС.

Вызовы, которыми закончился 2004 год и начался 2005-й, встряхнули политическую систему и способствовали тому, что политические акторы снова стали возвращаться на политическую сцену. Но возвращаются они уже в изменившемся виде. Оппозиция крайне ослаблена, но снова проявляет признаки жизни в разных проявлениях: от выхода на политическую арену Касьянова до попыток объединения демократов. В то же время процесс возвращения политики захватил и ведущую партию, где произошла смена руководства: административные кадры, которые удерживали «Единую Россию» в бюрократическом состоянии, ушли, а им на смену пришли кадры с политическим опытом.

Кроме того, что протесты против монетизации и оранжевые революции привели к возвращению политики и возрождению оппозиции, они же свидетельствовали о том, что в 2005 году началось два необъявленных и связанных между собой процесса: досрочная подготовка к избирательной кампании (в этом смысле межвыборный период оказался очень коротким) и наметившиеся сдвиги, которые обещают трансформацию политического режима по итогам выборов 2007-2008 годов.

Несмотря на то, что финал процесса трансформации режима остается открытым, уже сейчас можно наметить некие общие рамки того политического режима, который с определенной долей вероятности утвердится после нового электорального цикла.

Прежде всего, должен исчезнуть персоналистский, основанный на популярности одного лица, моноцентрический режим. Важно в этом смысле отметить, что к концу этого года информированная часть общественности и подавляющее большинство экспертов поверили, что когда Путин говорит, что уйдет, он вроде бы действительно собирается уйти. Но это значит, что система, формировавшая с 2000 года, лишится своего центра, после чего, она, конечно, не может не измениться. И эти изменения, в каких бы консервативных формах они не протекали, будут носить очень важный характер.

После того как президент оставит свой пост, есть основания предполагать, что он не уйдет из политической жизни, то есть сохранится в какой-то точке политического пространства, и, находясь там, создаст естественный полюс политического притяжения. Что автоматически приведет к тому, что у нас будет система не с одним центром, а, как минимум, с двумя или более центрами притяжения наверху.

То есть наметившиеся перемены означают деконцентрацию власти в самых верхних эшелонах.

Вторая особенность будущего режима состоит в том, что новый президент, кто бы им ни был, не станет такой же сильной политической фигурой, какой был Путин. Это неизбежно хотя бы потому, что Путин останется в каком-то качестве на политической сцене, даже если формального перераспределения полномочий не произойдет.

Третья особенность состоит в том, что в рамках этого режима повысится роль ведущей партии – «Единой России». Собственно говоря, этот процесс наметился и ранее, хоть долгое время и вызывал большие сомнения у политических аналитиков. Но в конце 2005 года стало ясно, что это действительно так – «Единая Россия» неудержимо набирает политическую массу. Про том, что само возвышение этой партии перестало быть политической интригой, главной интригой на ближайшие несколько лет стал вопрос о пределах и границах этого усиления. «Единая Россия» приблизилась к статусу доминантой партии, но в то же время есть основания полагать, что стопроцентно доминантной она не станет. Прежде всего, потому, что тогда все остальные игроки, включая нынешнего президента, попадут в зависимость от образовавшегося политического монстра, и на этом пути увеличивается риск того, что «Единая Россия» превратится в новое издание КПСС, а политический плюрализм (который сейчас сохраняется, хоть и в ослабленной форме) и многопартийность превратятся в фикцию.

Возможность превращения ведущей партии в политическую монополию во многом объясняется не только исторической инерцией, но и качеством элит, которые сейчас начинают устремляться в «Единую Россию». Это элиты переходного общества. И они заинтересованы больше всего в том, чтобы законсервировать нынешнее переходное состояние страны. Между тем страна как никогда нуждается в динамичном экономическом развитии, возобновлении социальной мобильности, а значит, и в пространстве для политической динамики.

Таким образом, в рамках политического строительства ближайших лет будет решаться трудная задача: необходимо превратить «Единую Россию» в реальную партию с реальной сферой полномочий и ответственности, но при этом необходимо избежать ее превращения в новое издание КПСС.

Во многом позитивное решение этой задачи будет зависеть от того, насколько удастся обеспечить четкое позиционирование «Единой России» как правоцентристской или либерально-консервативной политической партии. Нынешняя идеология «Единой России», так называемый «социальный консерватизм», в переводе на политический язык означает, что «Единая Россия» претендует в равной мере на все участки политического спектра (центристский, правый и даже левый), а это говорит о том, что она настроилась на превращение в абсолютного политического гегемона, который отодвинет все остальные политические силы на обочину. Другими словами, «Единая Россия» хотела бы сохранить и в будущем нынешний объем контроля над Государственной Думой.

Такой вариант, если только он состоится, лишит политическую систему необходимой гибкости. И формат будущего политического режима, и интрига ближайших нескольких лет будет зависеть от того, как будет разворачиваться позиционирование «Единой России» - как либерально-консервативной партии или как «партии для всех». То есть борьба между социальным консерватизмом и либеральным консерватизмом внутри партии на самом деле является борьбой за будущий статус этой партии и за то, каким станет формат нового политического режима.

Четвертая возможная характеристика нового режима связана с Общественной палатой. Сейчас это пока не очень понятный институт, механизм формирования и обстоятельства образования которого вызвали сильное отторжение в СМИ. Но Общественная палата, еще даже не будучи полностью сформированной, уже в конце этого года прошла боевое крещение. Я имею в виду конфликт, который произошел между Госдумой и Общественной палатой по поводу закона о НКО. И хотя победителем пока вышла Госдума (и контролирующая ее «Единая Россия»), но благодаря этому громкому конфликту состоялось политическое рождение нового института. Не исключено, что в ближайшем будущем Общественная палата повторит судьбу других политических проектов Кремля, которые сначала объявлялись безжизненными, выдуманными, а потом начинали оживать, попав в реальный политический процесс и вступив во взаимодействие с другими политическими силами.

Пятое. Продолжает оставаться неясным (а значит, есть основания ожидать прояснения) место бизнеса в новой системе. На роль младшего партнера власти элита бизнеса вряд ли вернется, но быть просто ресурсом власти в рамках «частно-государственного партнерства», которое официально провозглашено в качестве модели, бизнес не сможет. В ближайшем будущем будут идти поиски отчетливого места для бизнеса в трансформирующемся политическом режиме. И в поисках этого нового места важную роль сыграют две вещи. Первое – это альянс части бизнеса с «Единой Россией», я имею в виду и вступление ряда крупных предпринимателей в ее ряды, и то, что либерально-консервативное крыло стремится стать голосом бизнеса в «Единой России». Второе обстоятельство заключается в том, что важную роль в поисках адекватного нового места для бизнеса может сыграть новое руководство РСПП во главе с Шохиным.

Сейчас существуют три площадки, на которых может происходить формирование нового места для бизнеса. Первая (самая, пожалуй, «техническая») – это Совет по конкурентоспособности при правительстве. Вторая и третья площадки носят более содержательный характер. Одна из них – соглашение между «Единой Россией» и «Деловой Россией», где от лица Кремля выступает «Единая Россия», а в роли посредника между властью и бизнесом – «Деловая Россия». Другая площадка находится внутри Общественной палаты, членом которой стал Александр Шохин, который одновременно является членом «Единой России». То есть уровень политической интеграции нового руководства РСПП на порядок выше. Мы также знаем о том, что еще несколько крупных бизнесменов стали членами Общественной палаты. Можно предположить, что поиск внятного места для бизнеса будет проходить на этих площадках, и наиболее активно внутри самой «Единой России» и внутри Общественной палаты.

Подводя итоги, можно сказать, что 2005 год был годом начавшегося поворота в неизвестность. Но, по крайней мере, в этом году становится ясно, что политический режим, к которому мы успели привыкнуть за время правления Путина, изменится, и уже начинает меняться. Первые признаки этих перемен и составляют главное содержание уходящего года.

Версия для печати