15.06.2001 | Алексей Зудин

Гражданское общество или советская общественность

Президент Владимир Путин принял недавно в Кремле представителей общественных организаций (комментаторы уточняли - "неполитических"). Событие примечательное во всех отношениях. Хотя бы потому, что этой встрече с самого начала был придан символический характер, ведь она была приурочена к главному государственному празднику, Дню России.

Реставрация советского гимна и драматическая история с политической нейтрализацией НТВ позиционировали власть, похоже, не совсем так, как хотелось бы. Внутри страны это отталкивает часть социально активного населения, а за рубежом затрудняет выстраивание новых отношений с Западом. Самое время "освежить имидж", усилить в нем современную составляющую. Это позволит сделать моноцентрический политический режим более совместимым и с той частью общества, для которой "гражданское общество" сохраняет свой знаковый характер. По данным фонда "Общественное мнение", в апреле содержание этого понятия более или менее внятно смогли объяснить 22% опрошенных, причем понимание в данном случае практически полностью совпадает с позитивной окрашенностью. По сравнению с 55% опрошенных, которые о "гражданском обществе" не имеют никакого представления, это не очень много. Но и не так уж мало.

Таким образом, есть все основания трактовать встречу Путина с "общественниками" как попытку восстановить контакт с социально активной и либерально-настроенной частью общества. Как и награждение Бориса Ельцина орденом "За заслуги перед Отечеством" первой степени, и присуждение Владимиру Войновичу Государственной премии, и возвеличивание демократов первой волны в обращении президента к представителям общественных организаций. Можно напомнить также, что идеи и устремления этой части общества также не вполне чужды нынешнему Кремлю. Конечно, на переднем плане в имидже политического режима выступает "государственническая" и технократическая составляющие, но в определенной степени в нем присутствует и демократическая традиция. Путин -- политический наследник Ельцина и Собчака. И этой частью своей родословной, похоже, дорожит не в меньшей мере, чем всеми остальными. По крайней мере, он публично отдает дань уважения не только своим политическим учителям, но и двум другим фигурам антикоммунистического сопротивления, представляющим его западническое и почвеническое направления - Сахарову и Солженицыну. Если так, то пойдя на реставрацию советского гимна, самое время сделать что-то, чтобы не дать обществу отравиться опиумом "советской ностальгии". Встреча с посланцами зарождающегося гражданского общества - хороший способ напомнить российским гражданам о параметрах новой идентичности и заодно уточнить свою собственную.

Таким образом, при всей важности PR-составляющей, встреча Путина с общественниками имела отношение и к "большой политике" - экономической реформе и государственному строительству. Этой встречей Президент ответил скептикам. Тем, которые упрекали власть в попытках проводить либеральную реформу без гражданского общества. В этом смысле вполне протокольное по форме мероприятие можно рассматривать в тесной связи и с идеологией послания Федеральному Собранию, и с попыткой дополнить восстановление "вертикали власти" политикой диалога с целевыми аудиториями. Сначала - губернаторы в рамках Госсовета, потом - крупный бизнес в Совете предпринимательству и на ставших регулярными встречах с Президентом. И вот теперь - представители гражданских инициатив. По существу, в политике диалога открыт новый фронт. Важно и то, что впервые Кремль ищет партнеров не среди элит, а в гражданских структурах.

В основе политики диалога с элитами и обществом - понимание политическим руководством страны пагубности расширения бюрократического присутствия в экономике и обществе. Сочетание сильного государства и либеральной экономики побуждает к поиску корпоративных и гражданских структур, которые смогли бы стать партнерами государства в проведении реформ. В этом смысле первый шаг в налаживании взаимоотношений с гражданскими объединениями находится в идеологическом родстве с программой дебюрократизации экономики Германа Грефа и планами по переводу взаимоотношений государства с агентами рынка в саморегулирующие организации (СРО).

Судя по всему, гражданским объединениям отводится определенное место и в политической базе режима Владимира Путина. Президент дорожит поддержкой общества: его слова "про парня в Кремле, который должен оправдать доверие", прозвучавшие в тот же день в документальном фильме Виталия Манского, показанном по РТР, были весьма выразительны. "Пропрезидентское большинство" в обществе продолжает сохраняться, но вакуум организованной поддержки, судя по всему, побуждает его диверсифицировать связи с обществом. Кроме того, сам формат гражданских объединений хорошо встраивается в логику созданной Кремлем моноцентрической политической системы, где политические конфликты призваны уступить место консультациям. Повышение значимости гражданских объединений - хороший способ переключить часть общественных интересов и социальной активности с глобальных и политизированных проблем на решение конкретных задач на местах. Налицо попытка нащупать новый тип отношений с зарождающимся гражданским обществом, спокойный и конструктивный.

Вряд ли последней по значимости причиной, подтолкнувшей к сближению со структурами гражданского общества, стала неуемная активность самого громкого из нынешних оппонентов Кремля Бориса Березовского, затеявшего создание новой оппозиционной партии с опорой на часть гражданских объединений.

Без сомнения, встреча с Президентом поможет гражданским лидерам. Она подняла социальную значимость гражданских объединений: по сути, это означает легитимацию сектора гражданских инициатив. Сторонникам "закрытой политики", где все сводится к внутриэлитному диалогу и взаимодействию, теперь будет несколько труднее вести дела "по старинке". Но впечатляющие, на первый взгляд, показатели сектора гражданских инициатив (300 тысяч организаций и 1 млн. занятых) не должны вводить в заблуждение. За немногими исключениями речь пока идет главным образом о не разбуженном гражданском потенциале российского общества. Здесь еще в меньшей степени, чем где бы то ни было можно ожидать быстрых результатов.

Власть ведет поиск технологий реформы по широкому фронту. Попытки стимулировать низовые гражданские инициативы причудливо переплетаются в ее действиях с мерами по ужесточению полицейского контроля. В рамках политической формулы перемен "наведение порядка плюс модернизация всей страны" здесь нет неразрешимых противоречий. Остается противоречие в идеологии перемен: в каждом конкретном случае это противоречие "снимается" в сознании наиболее выдающихся представителей нынешней власти, но вновь оживает в головах типичных исполнителей ее политической воли. Вот здесь административная (и полицейская, как ее концентрированное выражение), с одной стороны, и гражданская составляющие большой реформы будут неизбежно сталкиваться и противоречить друг другу.

Не следует забывать, что в нашей истории существовало нечто, по своим внешним признаком отдаленно похожее на гражданское общество. Это была хорошо знакомая многим "советская общественность". Кто пришел на встречу? Запомнилось и приглашение статусных лиц (Леонов, Третьяк, Матвеев), и участие "Идущих вместе" и, наряду с этим, отсутствие ряда знаковых фигур гражданского общества (например, Алексеевой или Аузана). Но "советская общественность" выступала в роли подручного власти и не могла быть ее партнером. Во взаимоотношениях между государством и обществом будет трудно выйти за рамки двух крайностей - подобострастия и вечной оппозиционности. Слишком велика еще сила институциональной и психологической инерции. Создание подлинного субъекта реформы потребует от нынешней власти новых самоограничений, терпения и последовательности. Но первый шаг сделан.

Версия для печати