19.06.2001

Путин-Буш: Что после рукопожатия?

С момента, когда было объявлено о том, что президенты России и США встретятся в Любляне, прошло совсем немного времени. И тем не менее за эти считанные дни в отношениях между двумя странами кое-что изменилось. Американская жесткая интонация сменилась осторожным приглашением к дружбе и сотрудничеству. Россия пока не сделала никаких обязывающих заявлений, но также снизила градус напряженности. Все теперь зависит от того, о чем именно будут говорить президенты. Что же окажется в повестке дня?

Виктор Кременюк, заместитель директора Института США и Канады РАН:

Мне кажется, что обе стороны продолжали интенсивно работать благодаря достигнутой договоренности. Все возникшие благоприятные факторы уже говорят о том, что встреча будет неизмеримо больше, чем просто знакомством. Приятные неожиданности? Я бы их не исключил, не станем, впрочем, гадать. Но есть два сценария - предпочтительный и непредпочтительный. Начнем с последнего. Если президенты сразу начнут обсуждать сложные вопросы вроде ПРО, то это может привести в тупик. Ведь и Бушу надо будет оправдать срочность встречи с российским президентом, и Путину тоже, этот вопрос - дурной соблазн, далеко он ни нас, ни Америку не приведет. А вот второй вариант я бы сравнил с Женевской встречей Горбачева и Рейгана. Тогда каждый из лидеров предложил другому свой список проблем, которые считал необходимым обсудить. Потом эти списки сопоставили, и в результате нашли консенсус по проведению целой системы переговоров, а тогда уже стали определять сроки, масштабы, формат - и практически разработали программу общения двух стран на несколько лет вперед. Вот если бы что-то такое сейчас удалось Бушу и Путину, это было бы наилучшим вариантом. Ведь при Ельцине проблемы больше накапливались, чем решались. Если бы президенты договорились - что надо решать, в какие сроки, что нужно оговаривать самим, а что можно с легкостью передать экспертам - было бы очень полезно, и за два часа встречи это можно было бы сделать. Таким образом, президенты открыли бы дорогу к новым переговорам, сопоставимым с прорывом, который произошел при Горбачеве.

Владимир Кумачев, вице-президент Института национальной безопасности и стратегических исследований:

Первым и главным вопросом, как мне кажется, будет НПРО. Дело ведь даже не в самом факте разногласий между двумя нашими странами, а в том, что эта затея тревожит многие другие страны, которые так или иначе задействованы в построении системы международной безопасности. Это может испортить систему международных отношений в целом. Многие начнут недружественно относиться друг к другу, поссорятся просто. Вот образовалось у нас некое почти стратегическое партнерство с Индией. И тут министр обороны Индии заявил: "А нас эта проблема вообще не касается". Неувязка! Как говорится, ложка нашлась, а осадок остался. Будет затронута, но очень кратко, тема кредитов. У обеих сторон желания на эту тему говорить нет. Карты Чечни и свободы прессы будут разыгрываться постоянно. Россия тоже не считает возможным, что США могут нам указывать относительно нашей прикаспийской политики и прочего. На Чечню нам всегда будут указывать, когда Россия будет занимать неудобную позицию по важным для Запада вопросам, это вряд ли им очень любо.

Встреча с Шанхайской пятеркой, внесет сомнение, ведь союз-то это военно-политический. И США хотели бы, чтобы мы советовались с ними. Они понимают, что Россия не пойдет на полный диктат. Но хоть что-то согласовывать они бы были заинтересованы, а Россия ведет себя самостоятельно.

Сергей Казеннов, заведующий сектором геостратегических исследований ИМЭМО РАН:

Я думаю, оба президента понимают: они встречаются не для того, чтобы на что-то друг другу пенять. Судьбоносных решений тоже не будет. На таких встречах хотят набирать очки, а не растрачивать свой рейтинг. Буш неплохо организовал свое расписание перед встречей, поговорил по-испански в Испании, а потом - самая серьезная, а может действительно важная, кто знает? -- встреча с Путиным. Наш президент построил свою неделю не хуже. Мы еще раз показываем Бушу, что мир многополярен, и когда Америка слишком много берет на себя, исходя из своих представлений о том, что такое хорошо и что такое плохо, мы еще раз показываем Америке - мы самостоятельны и учить нас не надо. Никто Америку не хочет уколоть. И встреча в Шанхае имеет значение в том отношении, что тем самым мы говорим: мир целостный, но многополюсный. Америка - полюс, но лишь один из многих.

Андрей Пионтковский, директор Центра стратегических исследований:

Встреча в любом случае не будет более чем актом знакомства. Вопрос о ПРО может стать камнем преткновения. Но между радикальными позициями есть компромисс - модификация договора, чтобы удовлетворить не совсем понятные американские амбиции и сохранить наши интересы. Мешают субъективные факторы, как в Вашингтоне, так и в Москве. Министры обороны Рамсфельд и Иванов играют классические роли. Иванов встал на позиции ВПК, мечтая разрушить договор американскими руками, Рамсфельд просто не хочет признавать никаких договоренностей. Они очень помогают друг другу. Посмотрите, как Иванов грозится выйти из 32 соглашений по контролю над вооружениями - а все эти ограничения в большей-то степени по американским вооружениям! Что тут угрожать, они нужнее нам, чем американцам.

Материал подготовил Андрей Цунский - эксперт независимого фонда "Центр политических технологий"

Версия для печати