01.03.2016 | Евгений Ляпин

Игра святых престолов: навстречу Всеправославному собору

Предстоящий Всеправославный собор во многом обещает быть похожим на недавнюю встречу Папы Франциска и патриарха Кирилла. Оба события получили громкую рекламу и репутацию «исторических», оба тесно связаны с дипломатией, оба завершатся торжественными и благодушными декларациями и оба мало чем пополнят копилку подлинной христианской солидарности.

СМИ поспешили назвать предстоящий собор, который пройдет 16-17 июня на о. Крит, «Вселенским». Но будущие участники и организаторы подчеркивают, что такой титул некорректен хотя бы в силу формальных признаков: не может быть Вселенского собора без участия Папы или его полномочного легата. По настоянию Константинопольского патриарха Варфоломея представители Католической Церкви приглашены, но лишь в качестве почетных наблюдателей.

Не предполагается, что на собор будут вынесены какие-либо вероучительные вопросы, которые окажут влияние на всю полноту христианских церквей, как на востоке, так и на западе. Поэтому в церковных кругах принято именовать июньское мероприятие «Святым и Великим Собором Православной Церкви». В сущности, на Крите состоится конференция предстоятелей поместных православных церквей с весьма ограниченной повесткой дня. По словам председателя Отдела внешних церковных связей (ОВЦС) Московского Патриархата митрополита Илариона (Алфеева) «этот Собор вообще не будет решать вопросы: он лишь провозгласит то, что будет решено <…> заранее, на этапе подготовки к нему».

Наибольший интерес вызывает то, какую форму в контексте собора примет традиционное дипломатическое противостояние двух основных центров православного мира – Константинополя и Москвы. Для Вселенской патриархии сам факт его проведения очень важен. Это результат более чем полувековых усилий ее иерархов. Столь долгий путь дался весьма нелегко: он был отмечен множеством препятствий и вынужденных компромиссов, большинство из которых связано с позицией Чистого переулка. Зная о том, насколько большую роль для Константинополя играет публичная презентация в качестве «первой по чести» православной церкви, Москва неоднократно пыталась сыграть на этом. Не обошлось без таких демаршей и сейчас.

В конце 2015 года последовал ряд заявлений со стороны священнослужителей Московской патриархии, в которых открыто ставились под сомнение и перспективы проведения собора, и его благотворность для дела православия. Так, на епархиальном собрании Киевской епархии предстоятель УПЦ МП митрополит Онуфрий озвучил информацию о том, что Элладская архиепископия, Антиохийская, Московская и, возможно, Сербская патриархии могут и вовсе отказаться от участия. Патриарх Варфоломей, в свою очередь, среди главных трудностей в подготовке Всеправославного собора назвал дух национализма, господствующий в «некоторых из наших сестер Православных Церквей». При этом Святейший добавил, что они «поддерживают тесную связь с правительствами своих стран, получают солидную финансовую поддержку и стараются всеми средствами <…> продвигать интересы и стратегии, имеющие политическую природу». Хотя эти церкви и не были названо прямо, эксперты сходятся во мнении, что перечисленные Константинопольским патриархом приметы наиболее характерны именно для РПЦ.

Вместе с тем, Фанар вынужден считаться с угрозой саботажа. Для Москвы же она оказалась действенным инструментом давления на патриарха Варфоломея, который очень близко подошел к осуществлению замысла своих предшественников и явно не был готов отказаться от него. И РПЦ не преминула воспользоваться уязвимым положением оппонента, чтобы улучшить свои переговорные позиции и обменять «по выгодному курсу» свою лояльность к идее собора на существенные уступки со стороны Фанара. Эта тактика неоднократно приносила плоды. С ее помощью, скажем, патриарху Кириллу удалось добиться договоренности, что все решения Всеправославного собора будут приниматься исключительно через консенсус. Это значит, что у Москвы появляется возможность заблокировать любое не устраивающее ее решение. На предсоборном совещании в швейцарском Шамбези (21-27 января 2016 г.) этот дипломатический ход был повторен вновь. И вновь греки во имя спасения собора вынуждены были идти на уступки.

На что претендует Чистый переулок в сложившихся условиях? Во-первых, на изменение тех степеней старшинства, которые изложены в диптихах. Сегодня Московская патриархии вынуждена мириться, что выше нее стоит не только Константинополь, но и Александрийская, Антиохийская и Иерусалимская церкви, окончательно потерявшие свое былое влияние и находящиеся уже много лет в зависимости от материальной помощи, поступающей из России. Достаточно вспомнить, как эмиссар патриарха Никона Арсений Суханов еще в XVII веке выговаривал восточным архиереям: «На Москве государь во всей подсолнечной един царь благочестивой. А ваш патриарх Александрийский над кем будет патриарх? Толко всего у него две церкви во всей его епархии». Такое отношение сохранилось, по большому счету, и в наши дни. Неудивительно, что РПЦ все активнее выступает за пересмотр этой сложившейся еще в Средневековье иерархии. Но гораздо сильнее, чем вопросы символического старшинства, ее волнует сохранение своего влияния на украинскую церковную жизнь.

Киевская патриархия и Украинская Автокефальная Православная Церковь не теряют надежд получить каноническое признание со стороны Вселенской патриархии. Для УПЦ МП, продолжающей сохранять прочную связь с Москвой, это решение Фанара стало бы катастрофой. По сути, эксклюзивный каноничный статус – единственное, что удерживает миллионы верующих в ее лоне. Защита позиций УПЦ МП будет, по всей видимости, одним из основных приоритетов для патриарха Кирилла на Всеправославном соборе. И в этом отношении ему уже удалось достичь заметных успехов. Тема предоставления автокефалии церквам «альтернативного православия» в Украине не была упомянута в итоговом документе Шамбезийского совещания. А по его окончании Московский патриарх известил прессу о гарантиях со стороны Варфоломея, что «ни во время, ни после Всеправославного Собора не будут прикладываться какие-либо усилия для того, чтобы легализовать раскол на Украине». Кроме того, митрополит Онуфрий был признан «единственным каноническим главой Православия на Украине». Это выглядело большой дипломатической победой Чистого переулка, сумевшего извлечь максимальный «дивиденд» из своей лояльности будущему собору.

Однако, как стало известно из последующих разъяснений со стороны Константинопольской патриархии (в лице патриаршего советника архидиакон Иоанна Хрисавгиса), предстоятель РПЦ несколько поспешил с триумфальными заявлениями. «Москва хотела бы заставить нас поверить, что Константинополь сжался под российским давлением, - пишет в журнале «First Things» о. Иоанн, - Однако со стороны Константинополя не прозвучало <…> никакого обещания ослабить свои отношения с православными верующими в Украине. В самом деле, Вселенский Патриарх Варфоломей подчеркнул свое историческое и каноническое право отвечать на обращения или вопросы православных верующих в Украине как «дочерней церкви» Константинополя». То, что действительное мнение патриарха Варфоломея об украинском церковном вопросе отличается от того, как оно было представлено в выступлении спикеров РПЦ, подтвердили и предстоятели украинских приходов Константинопольской юрисдикции в США митрополит Антоний и епископ Даниил.

Видимо, на соборе обе конфликтующие стороны предпочтут применить к украинской теме (и некоторым другим) мудрое правило знаменитого философа Людвига Витгенштейна: «О чем невозможно говорить, о том следует молчать». Это, конечно, отрицательный консенсус, но для положительного просто отсутствуют предпосылки. Фанару нет нужды связывать себе руки, когда положении Московской Патриархии в Украине становится все менее прочным. А делегация РПЦ, которая фактически будет представлять на Крите позицию официальной российской дипломатии, не настроена делать публичные уступки. Нет у Чистого переулка и внутренних стимулов к реформам и примирению с греками. Большая часть его прихожан и духовенства настроена к Варфоломею и его идее собора равнодушно, а меньшая – самая деятельная и консервативная – резко агрессивно. Тем не менее, сам по себе Всеправославный собор может быть использован Московской Патриархией, как удачный пиар-повод. Ведь молчание удобно тем, что его можно представить в медийном пространстве (по крайней мере, внутреннем) как значительную победу над «раскольниками» и свидетельство «возрастающего авторитета России на международной арене».

Евгений Ляпин - журналист

Версия для печати