09.03.2016 | Марина Войтенко

Есть ли свет в конце тоннеля?

Классический ответ на этот вопрос в середине 70-х годов прошлого века дал бундесканцлер Гельмут Шмидт: «Он есть всегда, но, если вы едете по одной колее, главное, чтобы это не были огни приближающегося поезда». Десятилетия, минувшие с тех пор, прибавили многое к анализу перспектив преодоления рецессий. Тем не менее, исходной точкой были и остаются направленность и интенсивность перемен в прогнозах. Под этим углом зрения начало марта выглядит довольно противоречиво.

Экономисты, опрошенные Reuters (результаты представлены 4 марта), несколько ухудшили прогноз-2016 по ВВП РФ – спад на 1,4% против 1,2% месяцем ранее. Вместе с тем, ожидания инфляции снижены на конец года до 7,9% с 8,6%. Валютный курс, как предполагается, к тому же времени составит 70,45 рублей за доллар США. Уменьшение ключевой ставки ЦБ РФ возобновит только во втором квартале (на 50 б.п.).

В этом же духе «выступили» и международные рейтинговые агентства. В Fitch оценку российского ВВП в текущем году снизили до минус 1,5% (в декабре-2015 ожидали рост на 0,6%), объяснив корректировку неустойчивостью нефтеценовой конъюнктуры и проблемами в бюджетной системе. В свою очередь Moody's Investors Service поставило российский рейтинг на пересмотр с возможностью снижения. Реакция Минфина оказалась на удивление спокойной.

«Оценка агентства Moody's показывает необходимость адаптации бюджетной системы к новой реальности на сырьевом рынке. Правительство РФ уже подготовило меры оперативного реагирования на складывающуюся экономическую ситуацию и прорабатывает вопрос среднесрочной сбалансированности бюджета», – сообщил журналистам глава ведомства Антон Силуанов 5 марта. Он также уточнил, что агентство взяло два месяца на дополнительный анализ ситуации, все это время «Минфин будет находиться с представителями агентства в постоянном контакте и представлять им всю необходимую информацию для всестороннего и объективного анализа состояния российской экономики».

На таком новостном фоне даже довольно сдержанные (по российским официальным меркам) оценки департамента исследований и прогнозирования (ДИП) Банка России (опубликованы 3 марта) исполнены большего оптимизма. Январская статистика в целом способствовала их некоторому улучшению. В ДИП полагают, что в первом квартале сезонно очищенный ВВП сократится на 0,3%, в апреле-июне вероятен нулевой рост. Первая оценка третьего квартала-2016 с учетом доступной на данный момент статистики указывает, поясняют аналитики Центробанка, на возобновление слабого роста в 0,2-0,3%. Следует отметить, что речь идет о динамике квартал к кварталу после устранения влияния сезонного фактора. В целом же, если вектор движения экономики не изменится до конца года, по его итогам падение ВВП «скорее всего, незначительно превысит 1%».

Тем не менее, в ДИП осторожны, поскольку слабые январские данные опережающих индикаторов заставляют пока сдержанно относится к результатам, полученным в модельных расчетах. Они впоследствии «могут существенным образом измениться по мере поступления новой статистики». Продолжение стагнации останется вероятным, по меньшей мере, до середины года, а полноценное восстановление окажется затяжным, учитывая происходящие структурные изменения. В первую очередь это касается ситуации в промвыпуске, где некоторое увеличение в последние два месяца все еще неустойчиво. Риск общепромышленной стагнации в течение года с повестки дня не снимается.

Противоречивая картина складывается с потребительским спросом. Наблюдаемое замедление спада в торговой рознице обязано, прежде всего, эффекту базы. Падение реальных зарплат в годовом выражении до 6,1% (с сезонной очисткой они даже вышли в плюс) – минимально за последние 14 месяцев. В МЭР полагают, что это можно рассматривать как первый признак начала разворота тренда. Вместе с тем, реальные располагаемые доходы вновь вернулись в отрицательную область.

На динамике потребления, безусловно, сказывается сброс темпа в росте цен. В январе-феврале инфляция набрала 1,6% (год назад – 6,2%), опустившись в годовом выражении до 8,9% (в январе-феврале 2015 года – 15,8%). Аналогичный февральский показатель еще ниже – 8,1% (год назад – 16,7%). В МЭР ожидают, что годовая инфляция в марте достигнет 7,5-7,7%^[1]. Однако со второго квартала вероятно «торможение торможения» вследствие переноса эффекта ослабления курса рубля, повышения акцизов на бензин и т.п. В департаменте исследований и прогнозирования (ДИП) ЦБ РФ отмечают, что ценовые индексы январских и февральских опросов PMI не обнаруживают роста девальвационных и инфляционных ожиданий в связи с ослаблением рубля. По сравнению с началом 2015 года это принципиально другая ситуация. Тем не менее, центральные банкиры осторожны, не исключая, что при сохранении текущей месячной динамики ИПЦ до конца года рост цен по итогам-2016 может составить 8,0-8,5%. С оценкой риска согласны и в экспертном сообществе. Консенсус-прогнозы пока (!) исходят из сокращения-2016 реальных зарплат на 3-5%, конечного частного потребления – на 3-4%.

Следует также иметь в виду негативное влияние на рост номинальной заработной платы и уверенность потребителей со стороны рынка труда. Умеренный рост безработицы (на 3 февраля число официально зарегистрированных безработных насчитывало 1 млн 016 тыс человек при количестве вакансий в 1,1 млн ед.) и отсутствие активного процесса высвобождения рабочей силы (на 17 февраля в режиме неполной занятости и простое находилось 300 213 человек)^[2] сопровождаются более сильным, чем в прошлые кризисы снижением зарплат. Одновременно растет и просроченная задолженность по ним – по состоянию на 1 февраля предприятия недоплатили работникам 4,3 млрд рублей (в том числе более 760 млн в январе – рост показателя в годовом выражении на 73%). Давление на потребительский спрос может усилиться – по данным проекта «Банк данных заработных плат» HeadHunter сокращать персонал намерена каждая четвертая из опрошенных компаний^[3].

Между тем, характерная примета январского потребительского поведения населения – превышение расходов над доходами (по 2015 году оно составило 418 млрд рублей, а в январе-2016 – 201,2 млрд), когда уровень жизни поддерживается за счет проедания наличных сбережений и банковских депозитов. Насколько хватит этого «запаса прочности»? В ЦБ РФ понизили оценку годового темпа прироста конечного потребления домохозяйств в первом квартале с «-2,2-3,3%» до «-5,8-6,2%». Драйвер восстановительного роста в этой сфере экономики не обнаруживается.

При этом так называемая «сберегательная модель поведения» на поверку оказывается средством «рационализации» текущего потребления. Явно свидетельство тому – динамика банковских депозитов россиян, большинство из которых не долгосрочны. На начало февраля, по данным ЦБ РФ, вклады физлиц до востребования и сроком до 30 дней (3 331,2 млрд рублей) и сроком до 1 года (9 288,0) по совокупности составили 12 619,2 млрд рублей, а вклады сроком свыше 1 года – только 10 182,3 млрд. В целом же депозиты физлиц в январе сократились на 1,8%, в том же месяце годом ранее – выросли на 4,2%. По данным же Росстата, доля денежных доходов, направляемых населением на оплату товаров и услуг по сравнению с первым месяцем прошлого года выросла на 0,5%, составив 94,6%; сбережения в целом сократились на 3,4% против роста на 6,9% в январе-2015, а во вкладах и ценных бумагах – на 12,0%.

Улучшить картину российских макропоказателей могут возможные изменения в динамике нефтецен. Комментируя переговоры и консультации главных стран-нефтеэкспортеров, деловые СМИ в мире не устают повторять, что crude oil достигла «дна» и цены во втором полугодии поднимутся до $40-50 за баррель. Действительно, «главная цифра» начала недели – 7 марта Brent поднималась выше $40.

Как отмечает агентство Bloomberg, рост нефтяных котировок происходит на фоне решения американских компаний о сокращении числа буровых, что должно привести к снижению производства. Согласно оценке Baker Hughes Inc., количество нефтяных буровых установок в США снизилось до 392, что является самым низким показателем с декабря 2009 года. Данные же комиссии по торговле товарными фьючерсами показали, что перспектива снижения и застывания цен на уровне $20 за баррель исчезла, констатирует Bloomberg.

Участники рынка, тем не менее, не спешат бить в литавры. Рост цены одновременно повышает вероятность последующих коррекций, когда котировки будут реагировать на сезонные факторы (например, завершение отопительного сезона), изменения курса доллара (в случае очередного повышения ФРС базовой ставки), ход переговоров о замораживании нефтедобычи на уровне 11 января, а главное – на соблюдение всеми странами достигнутых договоренностей. К тому же Иран не намерен присоединяться к «заморозке» пока не достигнет уровня 2010-2011 годов – примерно 4 млн баррелей в сутки (в феврале его суточные продажи составляли 1,5 млн баррелей). Что же касается «сланцев», то, как ожидают многие аналитики, компании этого сектора мировой нефтеиндустрии начнут наращивать добычу уже при $45 за баррель. С учетом всего этого, а также немалых геополитических рисков на самом Ближнем Востоке, прогноз среднегодовой цены Urals в интервале $35-40 за баррель остается по сути «рабочим сценарием», не слишком сильно помогающим российским денежным и финансовым властям.

Все большего внимания требует состояние глобального хозяйства в целом. Настроения деловых СМИ и международного экспертного сообщества по его поводу уже «приправлены» солидной долей скепсиса. Новой мировой рецессии еще не ждут, но повсеместное торможение – уже реальность. Среди его главных факторов: опасения «жесткой посадки» Китая и ее возможного влияния на фондовые рынки; неопределенность экономического роста в США; нарастающие бюджетные, инфляционные, долговые и валютные проблемы в развивающихся экономиках; перспективы длительной холодной войны между Саудовской Аравией и Ираном, способной дестабилизировать нефтерынок; спад котировок ценных бумаг вкупе с всплеском в кредитных спредах; снижение рентабельности глобальных банков; финансовые и миграционные проблемы в Еврозоне с «дамокловым мячом» британского референдума о выходе из ЕС и т.п. Любой из этих рисков способен стать триггером системного ухудшения ситуации в мировой экономике и резкого сжатия внешнего спроса, пока еще ощутимо поддерживающего ВВП РФ.

Тем не менее, основная опасность для возобновления позитивной динамики российского хозяйства – эффективность внутренней экономической политики, остающаяся ниже своего потенциала. По расчетам ДИП, сокращение расходов бюджетной системы негативно повлияет на совокупный спрос 2016 года, «отрезав» от ВВП 0,3-0,7 п.п. «Похудевший» до 684,8 млрд рублей антикризисный план правительства (462,2 млрд рублей его целевых средств уже заложены в бюджет, дополнительные источники на 158 млрд еще предстоит найти) по сути направлен на то, чтобы не допустить ухудшения общеэкономического положения.

Для радикального разворота трендов заявленные усилия могут оказаться недостаточными. К тому же применение фискальных и денежно-кредитных стимулирующих мер ограничено не снижающимися рисками финансовой нестабильности и ускорения инфляции. Структурная же повестка, означающая по сути прокладку новой «экономической многоколейки» способна дать «расчетный» эффект лишь на среднесрочном горизонте.

В итоге ответ на вопрос о глубине и продолжительности текущей рецессии пока не складывается. Проблески света в конце тоннеля при желании разглядеть можно, но протяженность этой транспортно-логистической коммуникации на пути к восстановительному росту все еще не поддается однозначному определению.

Марина Войтенко – экономический обозреватель

^[1] В министерстве не исключают, что это может позволить ЦБ РФ снизить ключевую ставку уже на ближайшем заседании Совета директоров 18 марта.

^[2] Согласно экспертным оценкам, на деле этот показатель выше в 3-6 раз.

^[3] Сокращать численность работников намерены, прежде всего, компании в автомобильном бизнесе (60%), добыче и переработке полезных ископаемых (48%) и розничной торговли (36%). Тенденция наиболее характерна для крупного бизнеса с количеством занятых от 5 тыс человек. Оптимизировать штат собираются 40% таких респондентов. Опрос HeadHunter проведен в конце января-феврале среди 514 компаний, 86% из них – российские, 44% работают в Москве.

Версия для печати