23.05.2016 | Татьяна Становая

Судьба РБК: есть ли шансы сохраниться?

Смена редакции РБК стала настоящим шоком для либерального сообщества: одно из ведущих и наиболее качественных деловых изданий, позволявших себе писать на острые политические темы может прекратить свое существование в прежнем виде. Обновленное РБК может стать неполитическим деловым изданием: вероятно, именно таким образом Михаил Прохоров пытается выйти из политической конфликта.

Обыски в середине апреля в нескольких офисах группы ОНЕКСИМ стали первым серьезным признаком неоднозначности ситуации вокруг РБК. Мероприятия проводились силами ФСБ и налоговой полиции. Никаких уголовных дел при этом возбуждено не было, а публичная реакция правоохранительных органов была весьма сдержанной. Зато неофициальной информации появилось очень много. «Ведомости» и «Дождь» сообщали, что давление связано с громкими публикациями РБК, расследованиями, в которых затрагивались интересы семьи Владимира Путина. «Газета.ру» сообщала, что Кремль принуждает Михаила Прохорова продать актив. «Медуза» сделала большой материал-расследование, из которого следовало, что ситуацию курирует лично глава Росгвардии Виктор Золотов. А Ксения Собчак в своей колонке на «Снобе» указывала, что вопрос об РБК обсуждался на совещании у Владимира Путина с участием главы ФСБ Александра Бортникова.

Публично же представители власти категорично отвергают наличие политического контекста в ситуации вокруг РБК. Весьма резко высказался заместитель министра связи и массовых коммуникаций РФ Алексей Волин (что, впрочем, всегда было его манерой). Он обвинил уволенную редакцию в «доведении РБК «до ручки». «Это становится уже доброй традицией, что менеджеры экономически довели свое издание до ручки, находят причины не в экономике, а в неких внешних обстоятельствах», - сказал Волин. По его словам, у РБК, несмотря на отчеты о росте выручки в прошлом году, «но только дырка финансовая все равно была в 1,5 млрд рублей». «Поэтому, когда менеджмент по сути дела никаких изменений в экономике не проводит и увольняется за идиотизм, найти политику - самое милое дело, потому что это является прекрасным спасанием от обвинений в некомпетенции и непрофессионализме в своей работе», - отметил замминистра.

В ответ на это Осетинская в своем Facebook написала, что «главреды не занимаются бизнесом, они руководят редакцией… Один из KPI главреда в нормальных компаниях - не выход за пределы, а лучше экономия по [выделенному] бюджету. Конечно, ни о каких полутора миллиардах и похожих суммах речи не было даже близко, это другой порядок». Одновременно «Ведомости» привели данные, что в 2015 г. выручка РБК выросла на 3% и составила 5,1 млрд руб. В 2014 г. у РБК был операционный убыток, в 2015 г. бизнес стал операционно прибылен (13 млн руб.), а аудитория холдинга выросла – за счет мобильных пользователей. Но за счет давнего долга, унаследованного от предыдущих акционеров холдинга, чистый убыток РБК составил 4,7 млрд руб.

Вопрос «за что» уволена редакция практически не вызывает споров. Расследования, которые затрагивали «запретные темы», могли рассматриваться властью как выход за допустимые пределы. А учитывая укрепление позиций «силовиков» и логику военного времени, в рамках которой против России ведется геополитическая война с целью смены режима и последующего расчленения страны, публикации РБК могли восприниматься как соучастие в этой войне.

В то же время пока нет однозначного понимания того, являются ли громкие расследования настоящей причиной или лишь поводом. Есть ли здесь проблема нарастающей нетерпимости власти к влиятельным, качественным СМИ, которые как минимум имеют возможности (финансовые и профессиональные) для проведения расследований? Заметим, что РБК отличалось не только громкими публикациями, но и пристальным вниманием ко всем сложным, спорным решениям власти. Каждое уязвимое место подробно изучалось «под лупой». При этом если, например, «Новая газета» или «Дождь» остаются изданиями, ориентированными на либеральную аудиторию, на политические темы, то РБК работала с деловыми деполитизированными читателями. Отличие же от «Ведомостей» состоит в том, что последние, если и пишут на политические темы, то в политологическом, философском ключе, в то время как деловая повестка остается вне политики.

На этом фоне возникает вопрос о степени допустимой свободы, с точки зрения интересов Кремля, в российских СМИ. Возможно ли сохраниться на рынке СМИ при отказе от расследований, затрагивающих Путина и его близких, но с прежним уровнем критичности и пристального внимания к ошибкам и слабостям власти? Насколько широк круг «неприкасаемых»: ограничивается ли он членами семьи Путина или также и близкими друзьями? Например, Елизавета Осетинская 18 мая говорила, что смену редакции подтолкнула публикация «панамского досье», где речь шла о Сергее Ролдугине. В интервью The Financial Times она заявила, что после публикации материалов она дала указание журналистам исследовать дело об офшорах друга президента. Эти публикации привлекли внимание читателей, что положительно сказалось на трафике сайта РБК, но они же и стали «красной тряпкой» для Кремля, следует из слов Осетинской.

Другие примеры смены редакций российских СМИ указывают на то, что дело, вероятно, не только в семье Путина. Например, команда Галины Тимченко была уволена из Lenta.ru за ссылку на интервью с лидером запрещённой в России организации «Правый сектор». При этом анонимно тогда сообщалось, что Кремль давно раздражала независимая политика издания. Принятие же закона, ограничивающего участие иностранных инвесторов в капитале российских СМИ, привело к смене собственников «Ведомостей» и Forbes. Причина принятия этого закона также не была связана с конкретными статьями, а укладывалась в общий тренд – снижение автономности российских СМИ и передача управления ими «ответственной» политической элите.

Чисто оппозиционные же издания в интернете просто блокировались как экстремистские, а в начале 2014 года едва не был закрыт телеканал «Дождь».

Таким образом, смена редакции РБК – это не столько реакция на отдельные статьи, которые стали скорее поводом, сколько следствие общего тренда. Это означает, что попытка сохранить прежний уровень качественной журналистики при отказе от публикации статей на острые темы, вовсе не гарантирует сохранность издания.

Много дискуссий вызвали и мотивы самого Михаила Прохорова. Источники, близкие к нему, говорили, что бизнесмен инвестировал в качественное СМИ, но не был готов к политическому конфликту. Видение редакции и собственника в отношении информационной политики существенно разошлись, попытки договориться провалились. Сам Прохоров, во-первых, утратил в значительной степени интерес к медийному бизнесу и был готов обсуждать вопрос о его продаже. А во-вторых, искал возможность договориться с Кремлем. По слухам, ситуация якобы была «улажена» после телефонного разговора Путина с бизнесменом.

Ситуация в определенной степени похожа на тактику Прохорова в партийной сфере. Конфликт с Владиславом Сурковым в 2011 году из-за вопросов контроля над парией «Правое дело» привело к созданию Прохоровым альтернативной партии «Гражданская платформа». Тогда Прохоров заигрывал с протестом, но в итоге пошел с Кремлем на компромисс, попытавшись сделать из своей партии умеренную силу. В таком виде она практически сразу утратила свою привлекательность для демократического лагеря и была «съедена» региональными конформистским активом, в итоге получившим контроль над партийной структурой. Прохоров же за свое детище бороться не стал и вскоре отступил от всех партийных проектов.

Сейчас, по данным источников в РБК, Прохоров продавать актив не собирается, но попытается сохранить издание, но без «радикалов». Это как раз и напоминает попытку создания «Гражданской платформы»: конструктивной оппозиции. На рынке СМИ есть примеры удачной реализации подобного концепта. Так, «Газета.Ру» после смены собственника и редакции в 2012 году продолжает публиковать актуальные политические колонки, оставаясь влиятельным СМИ, не превратившемся при этом в условные «Взгляд» или «Известия». Сохранился и русский «Forbes», где после длительных перемен главным редактором стал бывший редактор «Сноба» Николай Усков. В журнале пропали колонки Константина Гаазе, критично писавшего о власти, но остались материалы Сергея Медведева, писавшего в апреле как раз про «панамское досье». Наконец, политически острыми остаются «Ведомости», несмотря на смену собственника (правда, по неофициальной информации, бывший гендиректор «Коммерсанта» Демьян Кудрявцев – лишь временный владелец, который должен обеспечить передачу актива другой структуре).

Таким образом, создается впечатление, что у РБК также есть шанс сохраниться умеренно критичным изданием, не заходящем за красные линии. Однако в ситуации вокруг этого СМИ есть нюанс, который может затруднить реализацию этого сценария. Смены редакций и собственников в выше перечисленных СМИ были следствием общеполитического тренда, это не носило персонифицированного характера. В ситуации с РБК есть персональный фактор (как это было, например, и в ситуации с «Дождем», но телеканал, несмотря на трудности, устоял, перейдя на полностью платный контент).

Предложенный Прохоровым компромисс (сохранение умеренного, но качественного СМИ) может быть отвергнут властью, так как в нарастании конфликта в данном случае могли играть персональную роль «силовики»: главы Росгвардии и ФСБ, для которых вопрос дальнейшего существования РБК может рассматриваться шире, чем просто уход «радикалов» и прекращение громких журналистских расследований. Вопрос о том, готова ли власть оставаться терпимой к качественным СМИ, де-факто претендующим на роль «четвертой власти» и сохраняющим влияние на ключевые аудитории, остается открытым. Однако за последние пять лет ситуация на рынке СМИ претерпела кардинальные изменения, окно возможностей для независимой журналистики существенно сужается, а количество независимых СМИ – кардинально сокращается. И независимый РБК с трудом вписывается в эти тенденции.

Татьяна Становая – руководитель Аналитического департамента Центра политических технологий

Версия для печати