31.05.2016 | Алексей Макаркин

Украинская декоммунизация

В Украине активно проходит процесс декоммунизации – переименовываются населенные пункты и улицы, снимаются памятники советским государственным деятелям. На фоне нерешительного проведения реформ в других сферах борьба с советскими символами становится областью, в которой украинские власти продвинулись наиболее далеко. А различные способы сопротивления декоммунизации не приводят к успеху.

Начало декоммунизации

Украинская декоммунизация началась в 1991 году. Еще до распада СССР, в апреле 1991 года, украинские художники по приглашению депутатов Верховной рады начали разработку эскизов будущей валюты независимого государства. Показательно, что этот процесс проходил под эгидой как комиссии Верховной рады по вопросам экономических реформ и управления народным хозяйством, но и комиссии по вопросам культуры и духовного возрождения, занимавшейся отбором персоналий. Окончательный список был утвержден первым президентом Украины Леонидом Кравчуком. В результате на банкноты, выпущенные в 1992 году, вскоре после провозглашения независимости Украины, не попал ни один украинский деятель советского времени.

С тех пор, несмотря на многочисленные перемены, включая две революции, пантеон украинских великих людей остается практически без изменения. В серии купюр 1992 года были представлены князья Владимир Великий и Ярослав Мудрый, гетманы Богдан Хмельницкий и Иван Мазепа, поэты Тарас Шевченко и Иван Франко, историк и политический деятель Михаил Грушевский. Инфляционные процессы привели к выпуску новых купюр более высокого номинала, но и на них нет деятелей советской Украины – представлены писательница Леся Украинка и философ Григорий Сковорода.

Впрочем, из перечисленных выше персоналий в советское время к числу «персон нон грата» можно было отнести только двоих. В первую очередь, разумеется, Мазепу, который считался предателем как русскими имперскими, так и советскими историками. Кроме того, Грушевский, хотя и умер советским академиком, но все равно считался «буржуазным историком» и националистом. Если его исторические работы в советском дискурсе могли быть предметом споров (но не апологии), то политическая деятельность оценивалась однозначно негативно.

В независимой Украине Грушевский как председатель Центральной рады в 1917-1918 годах стал одним из «отцов-основателей» страны. Уже в 1991 году в его память переименовали киевскую улицу Кирова, на которой находится Верховная рада. Впрочем, с другими историческими фигурами, деятельность которых негативно оценивалась в советское время, проблем было больше. Мазепа был отлучен от православной церкви. Симон Петлюра воспринимался в общественном мнении как «погромщик», с его деятельностью связывалась атаманщина периода гражданской войны, которая негативно оценивалась даже в брежневское время с «ползучей» частичной реабилитацией белого движения (в качестве примера можно привести известный фильм «Адъютант Его Превосходительства», в котором белые представлены куда респектабельнее, чем украинские националисты).

Степан Бандера и Роман Шухевич стали героями Западной Украины (где они неофициально почитались и при советской власти) – уже в 90-е годы в их память там стали переименовывать улицы, им ставили памятники. Однако общенациональными почитаемыми фигурами они быть не могли из-за обвинений в коллаборационизме во время Второй мировой войны. В результате уже с 90-х годов украинская политика памяти раздвоилась – на Востоке продолжали почитать советских героев, тогда как на Западе – воевавших против СССР. Сходная тенденция имела место и в электоральных предпочтениях украинских граждан – Восток был доменом «регионалов» и коммунистов, тогда как на Западе голосовали за Народный рух и его идеологических преемников. На Западе (кроме Прикарпатья, сильно отличавшегося по политическим предпочтениям своего населения от Галичины) декоммунизация прошла быстро и масштабно, тогда как на Востоке она практически отсутствовала. При Викторе Ющенко Бандере и Шухевичу были присвоены звания Героев Украины, а при Викторе Януковиче эти указы были отменены, но не в связи с коллаборационизмом, а по формальному основанию (оказывается, они не были гражданами Украины, имея польское гражданство).

Компромиссные решения и идеологическая борьба

В этих условиях центральная власть преимущественно пыталась маневрировать, продвигая в публичном пространстве не столь эмоционально воспринимаемые исторические персоны. Такой фигурой стал, к примеру, соратник Мазепы Филип Орлик, ставший гетманом в эмиграции. Несмотря на его негативную характеристику в пушкинской «Полтаве», он не принадлежал к историческим «аллергенам» первого ряда (в отличие от Мазепы, Петлюры и Бандеры). Зато с его именем связывается издание «Пактов и конституции прав и вольностей Войска Запорожского» 1710 года – документа, который украинская историография считает первой Конституцией страны. Неудивительно, что при Кравчуке в честь Орлика была переименована киевская улица Чекистов, но и при Викторе Януковиче в Киеве ему был открыт памятник. Однако для Востока и такие фигуры были неприемлемы.

Интересно, что в президентство Ющенко украинский Нацбанк выпускал памятные монеты с изображениями деятелей Центральной рады, Украинской народной республики (УНР; под фактическим руководством Петлюры) и существовавшей во время гражданской войны Западно-Украинской народной республики (ЗУНР); также большой и противоречивый резонанс вызвал выпуск монеты с портретом Шухевича и почтовой марки, посвященной Бандере. В президентство Януковича на монетах появились фигуры советской истории (партизанский командир Сидор Ковпак, конструктор-ракетчик Михаил Янгель, космонавт Георгий Береговой), а также Нестор Махно, как символ украинской вольницы, противостоявший не только красным и белым, но и петлюровцам.

Впрочем, постепенно проходила легитимация спорных персонажей. В президентство Ющенко в Киеве появились улицы Симона Петлюры и Ивана Мазепы, причем в честь последнего была в 2007 году переименована улица Январского восстания, на которой находится Киево-Печерская лавра – главный духовный центр Украинской православной церкви Московского патриархата. Это решение вызвало протесты со стороны со стороны православных иерархов и активистов и трехлетние споры, завершившиеся в президентство Януковича компромиссом – часть улицы Мазепы, на которой находится лавра, была переименована в Лаврскую. Таким образом, Янукович не решился пойти на слишком резкий шаг, стремясь найти «мягкое» решение, которое устроило бы всех (но, на самом деле, не устроило ни одну из противоборствующих сторон). Характерно, что на стороне «восточников» выступила каноническая церковь – не только из-за анафемы Мазепе, но и в связи с ее опорой на прихожан и спонсоров с Востока.

Однако большинство переименований воспринимались общественным мнением куда спокойнее. Это было связано не только с региональными особенностями, но и с характером переименований. До 2015 года на Востоке Украины переименований городов практически не было. Ворошиловоград, Жданов, Карло-Либкнехтовск, Готвальд стали, соответственно, Луганском, Мариуполем, Соледаром, Змиёвом еще в советское время. Впрочем, в 1992 году Коммунарск стал Алчевском – в честь предпринимателя XIX века Алексея Алчевского, основателя местного завода. Это решение было принято на основе решения городского референдума, проходившего одновременно с референдумом о независимости Украины 1 декабря 1991 года. В последующие годы такое голосование было бы уже невозможным из-за ностальгии по советским временам. Примечательно, что полевой командир Алексей Мозговой, контролировавший Алчевск в 2014-2015 годах, по сообщениям СМИ, намеревался вернуть городу советское название.

Характерно, что на Западе ревизии подвергались не только названия, связанные с советской, но и с русской историей (например, городу Нестерову Львовской области, названный в честь летчика-героя Первой мировой войны, было в 1992 году возвращено название Жолква). Тогда как при Януковиче знаменитой «петле Нестерова» была посвящена памятная монета.

Переименования улиц в таких городах, как Киев и Одесса, носили преимущественно характер восстановления старых названий, что смягчало отношение к ним со стороны общества (по идеологическим мотивам протестовали только коммунисты). Причем в Одессе «реставрация» досоветских названий была связана не с украинской национальной идеей, а со специфической местной идентичностью. Ришельевская, Ланжероновская, Большая и Малая Арнаутские улицы вызывали в памяти историю российского города-порта, а не государства Украина. Характерно также, что в 2007 году в Одессе был восстановлен памятник Екатерине II и ее сподвижникам демонтированный в 1920-м, а находивший на его месте памятник потемкинцам был перемещен в другое место. Восстановление памятника Екатерине привело к протестам со стороны сторонников украинского национального движения, обвинявших императрицу в ликвидации Запорожской Сечи и закрепощении украинцев. Они воспринимали этот шаг как демонстрацию пророссийских симпатий одесской власти.

Масштабная декоммунизация

После свержения Виктора Януковича в 2014 году декоммунизация приняла общенациональный характер. Основным институтом, разрабатывающим политический курс в этой сфере, стал Украинский институт национальной памяти (УИНП), созданный по инициативе президента Виктора Ющенко еще в 2006 году. УИНП был создан по образцу аналогичного органа, существующего в Польше.

До 2014 года деятельность УИНП носила достаточно ограниченный характер – в публичном пространстве он был связан преимущественно с проблематикой Голодомора и исторической реабилитации Организации украинских националистов (ОУН). Примечательно, что Янукович после своего прихода к власти хотя и сменил руководителя института, но не ликвидировал этот орган, не желая слишком сильно раздражать украинскую интеллигенцию. После свержения Януковича УИНП возглавил историк Владимир Вятрович, выпускник Львовского университета, автор диссертации на тему «Зарубежные рейды УПА в контексте реализации антитоталитарной национально-демократической революции народов Центрально-Восточной Европы». Вятрович принимал активное участие в «оранжевой революции» и Евромайдане. Его работы как историка подвергаются критике многими специалистами как апологию ОУН, стремление придать этой организации респектабельность, доказать непричастность ее лидеров к уничтожению поляков во время Волынской резни, а также «затушевать» их антиеврейскую деятельность в период Холокоста.

Под руководством Вятровича в УИНП в 2014 году был разработан пакет из четырех законов: «Об осуждении коммунистического и национал-социалистического (нацистского) тоталитарных режимов на Украине и запрете пропаганды их символики», «О правовом статусе и памяти борцов за независимость Украины в ХХ веке», «Об увековечении победы над нацизмом во Второй мировой войне 1939-1945 годов» (особенность этого документа – замена термина «Великая Отечественная» на «Вторая мировая») и «О доступе к архивам репрессивных органов коммунистического тоталитарного режима 1917-1991 годов». В апреле 2015 года он был принят Верховной радой. На основании первого из этих законов УИНП составил список из 871 населенного пункта, подлежащих переименованию. Также институт обнародовал 520 фамилий исторических деятелей, именами которых нельзя называть улицы и другие объекты. Среди них оказались лица, занимавшие руководящие должности в коммунистической партии, высших органах власти СССР, РСФСР, других союзных или автономных советских республик, сотрудники ЧК-ГПУ-НКВД-КГБ, деятели революционного движения. Новые же названия улиц рекомендовано брать, в частности, из списка «борцов за независимость Украины».

К настоящему времени абсолютное большинство населенных пунктов уже переименованы. В феврале 2016 года Верховная рада приняла постановление, согласно которому Ильичевск Одесской области стал Черноморском, также были переименованы города в Донецкой области (Дзержинск – в Торецк, Красный Лиман – в Лиман, Артемовск – в Бахмут). В мае произошли новые переименования, самыми громкими из которых стали смена названий Днепропетровска (на Днепр) и Днепродзержинска (ему возвращено наименование Каменское). Также Комсомольск Полтавской области переименован в Горишни Плавни, Кузнецовск Ровенской области - в Вараш, Цюрупинск Херсонской области - в Олешки, Димитров Донецкой области – в Мирноград. Из крупных городов пока что не переименован Кировоград. Новые названия сельских населенных пунктов насчитываются сотнями. Ряд переименований касается населенных пунктов, находящихся в Крыму (им присвоены крымскотатарские названия) и на неподконтрольной Украине территории ДНР-ЛНР (Стаханов стал Кадиевкой, Краснодон – Сорокино, Торез – Чистяково). Впрочем, эти переименования можно реализовать только на украинских картах и в официальных документах Украины.

Переименование улиц тоже завершается. В Киеве осталось переименовать лишь несколько улиц, сходная ситуация и в большинстве других городов. Активному процессу декоммунизации способствовало то, что если местные власти медлили с переименованиями, то это право переходило к губернаторам, которые активно этим пользовались. Например, в закарпатском селе Калины эпатажный губернатор Геннадий Москаль переименовал улицу Ленина в улицу Джона Леннона, видимо, решил проучить недостаточно лояльную местную власть. Из тех же соображений площадь Октябрьская в селе Минай Ужгородского района стала площадью Энди Уорхола. Таким образом, декоммунизацию можно считать, в целом, завершенной.

В то же время в целом ряде городов новые названия присваиваются по результатам обсуждения. В Киеве некоторые вновь предложенные наименования были отклонены (например, одна из улиц не получит имени чеченского командира Исы Мунаева, погибшего на Донбассе, где он воевал на украинской стороне). В Днепропетровске была оживленная дискуссия по поводу переименования центрального проспекта Карла Маркса – рассматривалось два вариант – в честь историка и этнографа, академика Дмитрия Яворницкого или одного из инициаторов строительства местной железной дороги, предпринимателя и мецената Александра Поля. Голосования не было, но обсуждение оказалось весьма бурным, хотя и доброжелательным (как «борьба лучшего с хорошим»; тем более, что оба персонажа как директор и спонсор имели прямое отношение к местному историческому музею). В результате проспект назвали в память Яворницкого, а имя Поля получил другой проспект – Кирова. Попытка переименовать улицу Ленина в Степана Бандеры оказалась столь конфликтной, что от нее отказались (улица получила историческое название Воскресенская).

Сопротивление

Декоммунизация не вызвала активного публичного сопротивления, что неудивительно. Коммунистическая партия фактически разгромлена, она находится на грани запрета, не прошла в Раду на выборах 2014 года, не имеет права использовать свою традиционную символику. В 2015 году коммунисты вместе с прогрессивными социалистами Натальи Витренко и несколькими мелкими партиями и организациями создали движение «Левая оппозиция», однако оно не пользуется значительным влиянием. Партия регионов распалась на несколько частей, которые в настоящее время находятся в обороне и не хотят идти на жесткий конфликт с властью. Впрочем, самый крупный из этих «обломков», Оппозиционный блок, переименования осудил, но не склонен к активному и безнадежному сопротивлению. Для Оппозиционного блока важнее продемонстрировать своим избирателям принципиальное неприятие декоммунизации, причем одним из ключевых аргументов выступают расходы на этот проект (так, расходы, связанные с заменой табличек с названием улиц на домах, включены в квартплату). Другие аргументы – несвоевременность декоммунизации в условиях экономического кризиса и неприятие населением некоторых новых названий (в основном связанных с бандеровским движением).

Впрочем, можно выделить некоторые формы сопротивления. Во-первых, это попытки оспорить ее в судебном порядке. Так, в городе Сумы районный суд 4 мая приостановил действие распоряжения мэра о переименовании топонимов в рамках закона о декоммунизации вплоть до разбирательства иска одного из местных депутатов от Оппозиционного блока, назначенного на 4 июня. Кроме того, по данным УИНП, два населенных пункта из сотен обратились в суд в связи с изменением названия, хотя, по мнению юриста института, больших перспектив у этих исков нет.

Во-вторых, имели место попытки профанации декоммунизации, то есть придания старым названиям новых смыслов или их незначительной корректировки. Самый известный пример – Днепропетровск, который было предложено «переименовать» в Днепропетровск, но в честь не большевика Петровского, а апостола Петра. За этот вариант высказалось подавляющее большинство жителей города, которые не хотели расставаться с привычным наименованием. Похожая ситуация была и с Димитровом, который предлагалось переименовать в Димитриев или Дмитров, в честь святого Димитрия Ростовского. В Харькове планировалось сохранить названия Дзержинского, Фрунзенского и Октябрьского районов города – соответственно, «переосмыслив» их и увековечив память расстрелянного нацистами врача Владислава Дзержинского (работавшего до революции в Харькове брата основателя ВЧК), погибшего на войне летчика Тимура Фрунзе (сына наркома), а также отметив День защитника Украины 14 октября.

Однако все эти попытки были отклонены, хотя нельзя сказать, что их участники ничего не добились. Так, украинские националисты выступали за переименование Днепропетровска в Сичеслав (так он недолго назывался в петлюровское время), а «старый» вариант Екатеринослав не рассматривался из-за исторической роли императрицы Екатерины в ликвидации Запорожской Сечи. В результате было выбрано нейтральное название Днепр – так жители уже давно неофициально называют свой город. Дмитров переименован не в Стусово (в честь погибшего в российских лагерях украинского поэта-диссидента Василия Стуса) или Гродовск, как предлагал УИНП, а в Мирноград, что устроило и исполнительную власть, и местных депутатов.

В-третьих, есть попытки использовать декоммунизацию для создания или восстановления топонимов, более приемлемых для населения. Самый известный пример – застопорившееся переименование Кировограда. Население выступило за название Елисаветград, существовавшее до революции (в 2000 году даже проводил референдум о переименование, но тогда абсолютное большинство жителей из-за ностальгии по советским временам и финансовых соображений высказались за сохранение названия Кировоград). УИНП этот вариант отклонило как «имперский», заявляя, что город был назван в честь русской императрица Елизаветы Петровны (сторонники такого варианта переименования настаивают на том, что имя было избрано в память святой Елизаветы). В свою очередь, власти выступали за вариант Ингульск – по реке, протекающей по территории города, что вызвало сильное недовольство жителей из-за его недостаточной звучности. Сейчас идет поиск третьего названия, которое если не примирит стороны, то, по крайней мере, не вызовет враждебности.

Еще одна, несколько менее нашумевшая, история. Польская община Киева предложила переименовать улицу Ванды Василевской в улицу Януша Корчака – в честь знаменитого врача и педагога, погибшего в Освенциме. Однако благочинный Шевченковского района протоиерей Владислав Софийчук (Украинская православная церковь Московского патриархата) предложил альтернативу – вернуть улице название Мариинская, по одноименной церкви, разрушенной большевиками. Началась бурная дискуссия, в разгар которой община свое предложение сняла, чтобы не быть втянутой в скандал, а переименователи установили, что церковь Марии Магдалины была изначально названа в связи с тем, что эта святая была небесной покровительницей императрицы Марии Федоровны. Теперь в честь Корчака собираются переименовывать улицу Баумана, а жителям улицы Ванды Василевской предложили название «улица Всеволода Змиенко», в память генерала армии УНР.

Во многих населенных пунктах Востока Украины новые названия носят подчеркнуто нейтральный характер (Центральная, Школьная и др.). А в Одессе местные власти решили пойти на упреждение, переименовав ряд «коммунистических» улиц в честь персон, приемлемых для населения и не связанных с «украинизацией» – шахматиста Ефима Геллера, музыкантов Святослава Рихтера и Давида Ойстраха, певца Петра Лещенко и др. Впрочем, здесь «малой кровью» отделаться не удалось – Одесская областная администрация своим решением переименовала еще ряд улиц, причем названия оказались куда более противоречивыми. Так, улица Островского стала Ивана Мазепы, Ярослава Галана – Романа Шухевича, проспект Маршала Жукова – проспектом Небесной Сотни, а улица Героев Сталинграда переименована в улицу Героев обороны Одессы (в Киеве жители проголосовали против переименования «своего» проспекта Героев Сталинграда).

От декоммунизации к дерусификации

Если декоммунизация в Украине завершается, то одновременно происходит другой процесс – ее «перетекание» в дерусификацию. Под ударом оказываются наименования, не связанные с советской властью, а напоминающие о персонажах российской истории. Также увеличивается количество инициатив по переименованию объектов, названных в честь советских военачальников (Жуков, Ватутин и др.).

Так, с конца марта по конец мая в Киеве проходило общественное голосование по переименованию нескольких улиц и проспектов. Проспект Генерала Ватутина было предложено назвать проспектом Романа Шухевича, улицы Суворова и Кутузова – в честь генералов УНР Омельяновича-Павленко и Алмазова. Кроме того, Московский проспект должен был получить имя Степана Бандеры. Голосование носило активный и конфликтный характер, незадолго до его завершения количество сторонников и противников переименований было примерно равным. Однако в последние дни произошла мощная мобилизация (идеологическая, а, возможно, и административная) сторонников новых названий, что делает переименование практически неизбежным. Видимо, такая практика будет продолжаться.

Это не означает, что из украинской топонимики полностью изымаются наименования, связанные с Красной армией или Россией. Так, в Киеве появилась улица Алексея Береста – лейтенанта, участника штурма рейхстага. Но в Украине имя Береста связывается не только с героизмом, но и с несправедливостью со стороны командования – в отличие от Егорова и Кантарии он не значится в числе воинов, установивших Знамя Победы над рейхстагом, а, напротив, был вскоре уволен из армии. В 1970 году он погиб, спасая девочку из-под колес поезда. Показательно, что в современной России было отказано в посмертном присвоении ему звания Героя, тогда как в Украине президент Ющенко в 2005 году присвоил ему аналогичное звание. Таким образом, выстраивается схема, согласно которой герои-украинцы принимали участие в войне с разных сторон, но, хотя и по разным причинам, подвергались несправедливым преследованием со стороны советской власти. Понятно, что с такой трактовкой в России не согласятся ни государство, ни общество.

Что касается россиян, то в Украине хотя и нечасто, но появляются топонимы, связанные с деятелями российской оппозиции, выступавших в поддержку «оранжевой» революции 2004 года или Майдана. В Луцке появится улица Валерии Новодворской. В Киеве обсуждается вопрос о присвоении имени Бориса Немцова ныне безымянной площади, но пока большинство голосующих в ходе обсуждения высказывают против. Похоже, что дело здесь не только в протесте сторонников коммунистов и Оппозиционного блока, но и в недовольстве противоположной стороны, которой хотелось бы назвать в память Немцова Воздухофлотский проспект, на котором находится российское посольство. По аналогии с появлением в 1984 году в Вашингтоне площади Сахарова рядом с посольством СССР.

Таким образом, декоммунизация означает попытку формирования украинской идентичности на основе «отталкивания» от России (что свойственно многим новым государствам, отделившимся от бывших метрополий) и соединения различных элементов истории, свидетельствующих о самостоятельности Украины. От деятельности князей и гетманов до антисоветских традиций, связанных с именами Петлюры и Бандеры, и памяти об участниках «Небесной сотни» и украинских военных, погибших на Донбассе, в честь которых также названо немало улиц. Формируется пантеон, где не находится места даже коммунистам-«украинизаторам» 1920-х годов или советским высокопоставленным хозяйственникам. Занятная история произошла в Харькове, где в прошлом году горсовет переименовал улицу Красноармейскую в честь Николая Конарева - министра путей транспорта СССР, который четыре года был членом ЦК КПСС (также он возглавлял Южную железную дорогу, управление которой находится в Харькове, являлся почетным гражданином этого города). В нынешнем году распоряжением губернатора улица получила новое название в честь погибшего участника «Небесной Сотни», харьковчанина Евгения Котляра.

Идеология украинского Запада полностью доминирует над «восточной», представители которой находятся в глухой обороне. Это неудивительно – за годы украинской независимости Востоку, несмотря на значительные ресурсы (властный, информационный, финансовый и др.), не удалось сформулировать собственную целостную концепцию истории своей страны, которая не была бы ни советской, ни антисоветской. Впрочем, само формирование такой жизнеспособной концепции находится под сомнением из-за того, что «отталкивание» от России, которым занимался и Леонид Кучма (вспомним некогда нашумевшую книгу «Украина – не Россия»), не может быть дозированным. Его на практике невозможно было удержать в рамках, устраивавших элитные группы, балансировавшие между Россией и Западом.

Глухая оборона Востока означает отсутствие у него в настоящее время ресурсов для эффективного сопротивления. Разумеется, он в будущем попытается взять реванш, но его перспективы сомнительны. Даже если в Киеве к власти придет правительство, в котором будут представлены ослабленные сейчас восточные элиты, то декоммунизация уже успеет укорениться, и ее масштабная ревизия может быть очень маловероятной. В крайнем случае, возможна корректировка некоторых названий, которая не будет влиять на общую картину.

Алексей Макаркин – первый вице-президент Центра политических технологий

Версия для печати