20.06.2016 | Татьяна Становая

Российские фанаты в Марселе: «нормальные мужики» или хулиганы?

11 июня, в день игры между командами России и Англии в рамках чемпионата Европы по футболу, в Старом порту города Марсель во Франции произошла массовая драка российских и английских болельщиков. В России все это вызвало противоречивую реакцию. В связи с произошедшими событиями возникают вопросы, в какой степени все это является следствием политических трансформаций внутри России?

Первые сообщения, которые поступили из французских и российских СМИ, казались невероятными: несколько десятков российских фанатов обратили в бегство две сотни английских болельщиков, имеющих репутацию самых агрессивных и профессионально подготовленных. Прокурор Марселя Брис Робен сообщил, что в беспорядках участвовали 150 «крайне подготовленных» российских хулиганов, однако полиция не смогла задержать ни одного из них. В итоге начались столкновения, в результате которой четверо находятся в крайне тяжелом состоянии, один болельщик скончался.

Во Франции в СМИ подчеркивали, что россиянине, в отличие от англичан, не употребляли алкоголь, были значительно моложе и в прекрасной физической форме – многие выглядели профессиональными бойцами. Это сразу родило массу предложений, что фанаты готовились заранее к столкновениям, и речь идет о сознательной провокации. Появились дискуссии, исходит ли это от Кремля, который таким образом, якобы решил показать, что с Россией нужно считаться, от «силовиков», которые в той или иной степени курируют фанатские организации, или от самих клубов болельщиков. Политической остроты добавили и некоторые комментарии представителей власти и «патриотических» журналистов, откровенно подбадривающих хулиганов.

Так, спортивные журналисты восхищались российскими фанатами и их физической формой, особой популярностью пользовался текст из блога спортивного журналиста Андрея Малосолова под названием «Почему победа русских фанатов в марсельском порту — это круто!», о чем писал Сергей Медведев в колонке для Forbes. Представитель Следственного комитета России Владимир Маркин в Twitter назвал российских фанатов «нормальными мужиками». «Они же [французская полиция] привыкли «мужиков» на гей-парадах видеть…» В интервью Первому каналу он также обвинил в беспорядках французскую полицию, которую сравнил с героями фильма «Такси». Депутат Госдумы от ЛДПР и член исполкома РФС Игорь Лебедев заявил: «Ничего страшного не вижу в драке фанатов. Наоборот, молодцы наши ребята. Так держать!», а позже в интервью предположил: «Если бы Мутко был с фанатами на трибуне, он бы также дрался». Показательно также, что на телеканале «Россия 1» ведущий одной из программ обвинил англичан в провокациях на стадионе Лилля, в то время как она имела место со стороны российской трибуны. На поправляющую реплику спортивного комментатора Владимира Стогниенко, из зала прозвучало обвинение в том, что он не болеет за Россию.

После того, как был задержан автобус с официальной делегацией российских болельщиков, весьма критично в отношении действий французской полиции писал в своем Твиттере Александр Шпрыгин, глава Всероссийского общества болельщиков (ВОБ). Сам Шпрыкин ранее имел репутацию радикал-националиста.

Но судя по реакции официальных властей, прежде всего, спортивных властей и Дмитрия Пескова, ни о какой заинтересованности российской власти в беспорядках не может идти речи. Действия фанатов публично осудил Владимир Путин, хотя и заявил при этом, что не понимает, «как 200 россиян отметелили несколько тысяч англичан». Глава РФС Виталий Мутко рекомендовал российским футбольным фанатам, депортируемым из Франции, подчиниться. Российский футбольный союз (РФС) осудил действия российских болельщиков, участвовавших в беспорядках в Марселе. Более того, когда французский суд принял решение осудить, дав реальные сроки, нескольких российских болельщиков, российские власти заявили, что помогали в выявлении хулиганов. Таким образом, защищать «своих» любой ценой Кремль тоже не готов. Хотя речь идет о статусных фигурах в среде фанатов - Алексей Ерунов является директором по работе с болельщиками в футбольном клубе «Локомотив» (Москва), Сергей Горбачев - исполнительным директором фан-клуба тульского «Арсенала», а Николай Морозов занимает должность руководителя фан-клуба московского «Динамо». При этом Горбачев и Ерунов входят в центральный совет ВОБ.

В то же время посол Франции в Москве Жан-Морис Рипер был вызван в Министерство иностранных дел России: французскому посланнику «было сделано представление». В российском МИДе в частности указали на «дискриминационный и неизбирательный характер» мер. Недопустимым в Москве также посчитали то, что о случившемся не были оповещены российские консульские учреждения во Франции. Министр иностранных дел России Сергей Лавров при этом, выступая 15 июня в Госдуме, назвал неприемлемой ситуацию, когда автобус с российскими гражданами пытается взять штурмом французский спецназ. Он рассказал, что потребовал от своего французского коллеги Жан-Марка Эйро не допустить повторения подобной ситуации. Во французских СМИ по этому поводу звучало много разочарования: от России ждали совершенно иной реакции. Похоже, что в самой российской власти не было полного единства по поводу отношения к теме фанатов (иначе не были бы возможными высказывания Маркина), что и привело к противоречивым сигналам.

Судя по всему, изначально французские власти колебались в отношении выбора линии поведения. Задержание автобуса с официальной делегацией внесло определенную сумятицу: на протяжении нескольких часов полиция не решалась на жесткие действия, учитывая отказ россиян выходить из автобуса. Ситуация была крайне напряженной, разрядить ее помог прибывший на место генеральный консул, которого все же предупредили о происходивших событиях. В итоге всех доставили в Марсель по решению прокурора этого города, несколько десятков были задержаны на 24 часа, затем по 11 из них было принято решение о депортации, включая и Шпрыгина.

Жесткую позицию тут занял премьер-министр Франции Эммануэль Вальс. Он назвал справедливым решение выдворить из страны некоторых футбольных болельщиков. «Депортация состоится, после судебного постановления, поскольку эти люди не могут находиться на территории Франции, их присутствие здесь нежелательно ввиду их поведения», - сказал премьер в беседе с журналистами. Он пояснил, что эти меры приняты из соображений безопасности.

Беспорядки стали для российской власти неприятным сюрпризом. Себастьян Луи, изучающий субкультуру радикальных болельщиков, объяснил в интервью изданию «Ле Монд», что показать себя россиянам было наиболее престижно именно в атаке на английских болельщиков, которые в мифологизированном сознании движения фанатов воспринимаются как «мэтры» в этой среде, даже если таковыми не являются уже несколько лет. Он также отметил, что с конца 90-х мы имеем дело с новым поколением болельщиков преимущественно из стран Восточной Европы, России и Польши: они каждый день тренируются, не пьют, ведут подчёркнуто аскетичный образ жизни, посвящая себя борьбе.

Себастьян Луи указывает, что дело в геополитике: особенно в России власти поощряют такие фанатские организации, многие из которых близки к спецслужбам. Они также используется в спланированных провокациях. Действительно, во второй половине 2000-х это приобрело относительно заметный масштаб: фанаты, которые всегда отличались высокой степень организации, рассматривались властью как «боевые союзники» в противостоянии угрозам «цветной революции». Несмотря на радикализм взглядов, часто откровенно националистических, они не воспринимались Кремлем как политическая опасность. Главная угроза Кремлю видится со стороны Запада и прозападных сил внутри России, и в этой системе координат, националисты становились естественными союзниками.

Однако в последние годы ситуация начала меняться, а вместе с ней и политика Кремля в отношении националистов: многие видные представители национал-патриотических движений были осуждены, организации запрещены. Отчасти это объяснялось желанием поставить их под более жесткий контроль: несогласные утрачивали свою легитимность в глазах Кремля. В добавление к этому многие заметные деятели в националистическом движении резко критиковали политику России в отношении Украины, считая, что Москва проявляет слабость.

С болельщиками тоже отношения власти никогда не были линейными. Как писал в своей колонке Сергей Смирнов, главный редактор ресурса «Медиазона», любители конспирологических версий, вроде той, что футбольных хулиганов на чемпионат Европы собирали по всей стране и отправили во Францию на самолете Путина, плохо знакомы с самой субкультурой». Он указал, что факты сотрудничества фанатов и власти были, но строились на материальной основе. Смирнов подчеркивает, что «футбольные хулиганы стремились не ссориться с властью, они и так из-за драк находились в группе риска. Однако стратегическим тот союз назвать было никак нельзя: слишком близко сотрудничавшие с властью «хулиганы» были в итоге формально даже отчислены из своих «фирм», хотя это и было в определенной мере профанацией».

Скорее правильнее говорить не сколько о поддержке государством «силовых групп», сколько о создании политических, идеологических, информационных условий для роста их агрессии, амбиций. После возвращения Крыма изменилась информационная повестка власти: ура-патриотизм, антиамериканизм, подчеркнутое высокомерие в отношении западных обществ, ценностей, агрессивное неприятие либеральной риторики и свобод как таковых, а также логика войны и конфронтационный настрой – все это не могло не повлиять на снижение толерантности в отношении внешнего мира.

Нынешняя ситуация с поведением российских болельщиков создает комплекс проблем для России. Во-первых, это репутационная проблема. Поведение россиян формирует образ путинской России – непредсказуемой, угрожающей безопасности, потакающей националистическим и реваншистским настроениям. Присоединение Крыма и война на Донбассе уже заметно повлияли на пересмотр военной политики НАТО. Болельщики воспринимаются не только как традиционно агрессивные фанаты, но и как сторонники российской власти, которые могут быть использованы в решении политических задач Кремля.

Во-вторых, ситуации стала неприятным испытанием для российско-французских отношений, которые, даже несмотря на политику сдерживания со стороны Запада, оставались относительно теплыми. Французские власти обвиняли Россию в нежелании оказывать помощь в расследовании происходящего. А Россия, в свою очередь, сочла действия полиции Франции слишком жесткой в отношении россиян.

В-третьих, события во Франции могут иметь негативные последствия для российского футбола в частности и российского спорта в целом, где и так достаточно скандалов с участием россиян. Пока российская сборная по футболу была условно дисквалифицирована, также выписан штраф в 150 тыс евро. Однако в случае повторения событий может встать вопрос о лишении России права проведения чемпионата мира по футболу в 2018 году.

Обсуждение ситуации вокруг российских футбольных хулиганов носит весьма политизированный характер, и по сути искусственно сводится либо к защите России с патриотических позиций, либо к критике Кремля за «пособничество» и поощрение деятельности фанатов и националистически настроенных социальных групп. Однако проблема оказывается сложнее: подъем патриотических настроений сопровождается «побочным эффектом», при котором на авансцену выходят более агрессивно настроенные социальные группы, не в полной мере или вообще не контролируемые российскими властями. Этот эффект затрагивает не только фанатов, но и «охранителей» (агрессивная риторика «Антимайдана»), «кадыровцев», националистов. Этот тренд может в перспективе создавать угрозу политической стабильности в самой России, где тактические игры в антизападничество превращаются в долгосрочный устойчивый неконтролируемый процесс.

Татьяна Становая – руководитель Аналитического департамента Центра политических технологий

Версия для печати