27.06.2016 | Татьяна Становая

Brexit: «исторический шок» единой Европы

23 июня в Великобритании прошел референдум о членстве страны в ЕС. Евроскептики одержали победу, набрав 51,9% голосов (17,4 млн человек), что стало сильнейшим ударом по единой Европе.

До самого конца не было ясно, какой выбор сделает Британия: по данным социологических опросов, баланс в пользу евроскептиков изменился лишь за три дня до голосования, в то время как на протяжении последних месяцев число сторонников bremain преобладало. Дэвид Кэмерон приложил много усилий, чтобы добиться сохранения страны в ЕС, проведя непростые переговоры с Брюсселем и добившись некоторых уступок. Соединенному Королевству гарантировали исключение из процесса дальнейшей политической интеграции ЕС, пошли навстречу в вопросах о социальных льготах для работающих граждан других стран ЕС (получающих от правительства помощь и льготы, но направляющие их в страны проживания своих семей). В финансовой сфере Лондону обещали освобождение от взносов в фонды, откуда поступает помощь проблемным странам ЕС, однако в целом по финансовым вопросам Брюссель не стал идти на серьёзные уступки.

В ЕС, по сути, вместо переговоров о том, как удержать Великобританию, предпочли готовиться к худшему. «Британские политики и голосующие должны знать, что пересмотра условий не будет. Мы заключили договор с премьер-министром [Дэвидом Кэмероном], он получил столько, сколько было возможно, мы дали столько, сколько могли. Выход - значит выход», - говорил Жан-Клод Юнкер перед референдумом. А лидер крупнейшей фракции в Европарламенте (христианские демократы) Манфред Вебер прямо написал: «Особого отношения не будет. ВыхОдите - значит, выходИте». На саммите ЕС 28-29 июня будет отдельное заседание без Великобритании.

Стоит также подчеркнуть, что Британия и лично Кэмерон в свое время выступали категорически против избрания Юнкера главой ЕС.

Против Bremain сыграл и раскол в правящей партии: за выход Британии выступил влиятельный бывший мэр Лондона Борис Джонсон (сменивший его Садик Хан выступал в поддержку Bremain), обвинявший Брюссель в «ползучей правовой экспансии», сковывающей Соединенное Королевство все большим количеством регулирующих мер и втягивающей страну в еврофедерацию. Джонсона сейчас называют одним из вероятных претендентов на кресло премьера. Найджел Фарадж, лидер радикальной евроскептической Партии независимости Соединенного Королевства (UKIP), надеется, что Британия сможет жить по «норвежской модели»: Норвегия не входит в Евросоюз, но пользуется почти всеми преференциями участника общеевропейского рынка. Однако эксперты и инвесторы ожидают экономического торможения, а международные рейтинговые агентства обещают пересмотреть рейтинг страны в пользу снижения.

В любом случае результаты референдума – это запуск дезинтеграционных процессов, как в самой Европе, так и в Великобритании. Уже внесен вопрос о проведении референдума о независимости Шотландии, чьё правительство сейчас выступает за членство в ЕС. Победу празднуют и все евроскептики Европы. Марин Ле Пен во Франции назвала итоги голосования победой свободы и призвала к проведению аналогичного референдума во Франции. Правящая партия социалистов во Франции выступила против Brexit, республиканцы заняли противоречивую позицию. Алан Жюппе назвал референдум историческим шоком для Британии и заявил о необходимости реформирования ЕС, а также укрепления оси Франция-Германия. Считающийся пророссийским политиком Тьерри Мариани поддержал британцев, критикуя нынешнее положение в ЕС и также признал к его реформированию.

Интересна разница в комментариях между руководством ЕС и отдельными политическими силами в Германии и Франции – ключевыми странами Евросоюза. Так, в ЕС Brexit стал рутинным, ожидаемым событием. Председатель Европейского совета Дональд Туск заявил: «То, что не убивает нас, делает нас сильнее». Ранее он говорил, что руководство ЕС было готово к негативному исходу референдума. Однако глава комитета по международным делам бундестага, высокопоставленный член возглавляемой канцлером Ангелой Меркель партии ХДС Норберт Реттген назвал Brexit «крупнейшей катастрофой в истории европейской интеграции». Сейчас у Германии появилось «особое обязательство» сохранить Европу единой, заявил он. Во Франции, как уже говорилось выше, среди правых звучат призывы укрепить ЕС альянсом с Германией. Это может стать одним из важных последствий референдума: укрепление блока Берлина-Парижа, некоторое снижение полицентричности в ЕС, ослабление перспектив к расширению Союза (хотя они и без того значительно сужены после кризиса) и формирование более выраженной позиции Западной Европы.

Формально результаты референдума носят консультативный характер, однако после победы Brexit Дэвид Кэмерон заявил, что до осени уйдет в отставку, так как стране нужен премьер, разделяющий мнение британцев. В то же время лидер кампании за выход из ЕС Мэттью Эллиот заявил Reuters, что Великобритания останется в объединении в течение многих месяцев или даже нескольких лет. Он также высказался против отставки Кэмерона: «Среди Консервативной партии есть те, кто хочет отставки премьер-министра [Дэвида Кэмерона]. Но подавляющее большинство хочет, чтобы он остался и выполнил свое решение», — сказал Эллиот.

Результат референдума оказал мощное влияние на мировые фондовые биржи и рынки валют. Так, фунт стерлинга обвалился до минимума за 30 лет. Курс британской валюты к доллару на минимуме обвалился более чем на 11%. Евро упал к американской валюте более чем на 3,7%, писал РБК. Согласно прогнозу финансовых аналитиков, европейские площадки на открытии потеряют 6–7,5%, пишет Reuters. Мировые цены на нефть утром в пятницу опускались более чем на 6%. Основной немецкий индекс DAX, отражающий динамику стоимости 30 крупнейших компаний, на открытии торгов упал на 8,09% до 9437 пунктов, это сильнейшее за пять лет падение.

Во внутрибританских дискуссиях о Brexit имел место и российский фактор. Так, британский премьер говорил, что от выхода страны из ЕС выигрывает только Владимир Путин. Глава британского МИДа Филип Хаммонд заявил, что президент России Владимир Путин «почувствует немного меньшее давление сегодня утром, он будет более оптимистичным по поводу перспектив снятия в конечном итоге европейских санкций».

Действительно в России в среде консерваторов, охранителей, пропутинских, мейнстримовских сил преобладала позиция за выход Британии из ЕС. Провластные СМИ вышли с заголовками, что Великобритания выбрала независимость. Преобладание таких настроении понятно: России всегда было сложнее иметь дело с единой Европой, где общая внешнеполитическая линия была существенно жестче линии традиционных союзников России – стран Западной Европы. После начала украинского кризиса и резкого ухудшения отношения России и Запада, Москва потеряла надежды на прежние тесные связи, начав активно заигрывать с евроскептиками и ультраправыми, активно используя аргумент о кризисе единой Европы и в своей внутренней пропаганде (достаточно указать, например, бесконечное обыгрывание и манипулирование проблемой миграционного кризиса). Фактически российская элита стала руководствовать принципом «чем хуже, тем лучше»: если не удается договариваться с ЕС, то следует содействовать его ослаблению.

В то же время оказалось непросто выяснить официальную позицию России в отношении референдума, в то время как ключевые мировые игроки так или иначе ее обозначали. О Brexit лишь однажды, в рамках ПМЭФ, высказался Владимир Путин, который не захотел делиться своим мнением, но указал, что Россия предпочитает иметь дело с сильной Европой. В этом контексте выход Британии скорее можно назвать плохой новостью для главы государства. Однако для Кремля это не причина потенциальных негативных последствий, а следствие уже имеющей место слабости ЕС. При этом Путин дал понять, что пока неясно, приведет ли референдум к концентрации Европы или ее дезинтеграции.

Для России результаты референдума могут иметь большое значение. Во-первых, ожидается, что это в определённой степени осложнит Западу задачу поддержания единства позиции по политике сдерживания в отношении России. Великобритания в ЕС была страной в числе наиболее последовательных сторонников жесткого подхода и продления санкций. На это как раз и надеется российская элита. Однако этот аргумент (что после референдума будет сложнее продлевать санкции) носит с обеих сторон (и сторонников Bremain, и российских патриотов) манипулятивный характер. Кэмерон использовал его скорее для того, чтобы показать, что плодами Brexit будут пользоваться внешние акторы, чья политика представляет опасность для мирового сообщества. В России же это скорее используется для дискредитации сторонников жесткого подхода к санкционной политике.

На практике выход Великобритании вряд ли заметно скажется на санкционной линии ЕС: не менее жесткой позиции в отношении России, например, придерживается Германия, имеющая определяющее влияние на внешнеполитические решения ЕС. Это как раз подтвердило последнее обсуждение вопроса о продлениях санкций: несмотря на появление неформальной информации о том, что Париж тормозит продление санкций, Франция заверила в неизменности ее подхода, а вопрос о продлении будет решен положительно в самые ближайшие дни.

В российской политической элите результаты референдума стали еще одним поводом для критики и Европы, и США. Глава международного комитета Госдумы Алексей Пушков назвал Brexit личным провалом президента США Барака Обамы. Ранее Обама предупреждал британцев, что выход из ЕС может заметно осложнить торговые отношения двух стран. Президент США в колонке, написанной в апреле для Daily Telegraph, назвал Британию связующим звеном между США и Европой. «США видят, как ваш сильный голос в Европе гарантирует, что Европа сохранит прочные позиции в мире, а Евросоюз останется открытым и тесно связанным со своими союзниками за океаном», - говорилось в статье. В то же время кандидат в президенты США Дональд Трамп, находясь в Шотландии, заявил, что «британцы вернули себе контроль над страной». России удобно видеть в Brexit удар по позициям США в мире.

Во-вторых, нарастание процессов разобщения внутри Европы ведет к изменениям настроений инвесторов. Один из российских инвесторов написал РБК, что продает все и открывает короткие позиции по акциям Сбербанка и «Роснефти». «Те, кто уже начинают покупать, недооценивают потенциал паники», — указал он. В России бизнес и власти тоже следят за голосованием по Brexit, опасаясь прежде всего краткосрочного эффекта — всплеска волатильности рынков и снижения цен на активы. Негативное влияние Brexit на российские рынки очутилось сразу: доллар на открытии торгов на Московской бирже в пятницу подорожал на 1,8%, курс вырос с 63,85 до 65,68 руб. за $1. Выход Великобритании из Евросоюза «снизит аппетит всех инвесторов к риску», заявил замглавы Минфина России Алексей Моисеев. По его словам, влияние референдума на финансовые рынки уже можно увидеть. «Но серьезных рисков для России я в этом не вижу», — сказал замминистра. Госбанки уже указали, что влияние будет серьезным, но опосредованным: ожидается снижение стоимости российских активов и падение экономики на 1%, говорил глава Сбербанка Герман Греф. Сложнее будет и реализовывать приватизационные сделки.

Публичная невнятность официальной российской позиции по Brexit – само по себе важное явление, что связано с ограниченностью внешнеполитических маневров как в отношениях с евроскептиками (официальные власти не торопиться с ними солидаризироваться, оставляя это в качестве привилегии для «охранителей» и «ястребов», но понимая, что подобная ставка может оказаться заведомом проигрышной стратегически), так и в отношениях со сторонниками единой Европы – они изрядно подпорчены со странами Западной Европы, и с руководством ЕС.

Однако для России выход Великобритании из ЕС может иметь амбивалентное значение. С одной стороны, это удар по позициям сторонников жесткой санкционной политики и в некотором роде моральная победа пропутинских авангардных сил, получивших в свои руки массу аргументов для критики ЕС и «загибающейся» европейской цивилизации в целом. «Охранители» и «ястребы» могут также надеяться на то, что тем самым ослабнет и влияние США на внешнеполитический вектор Европы, хотя подобные надежды по большей части кажутся спекулятивными. Однако, с другой стороны, Brexit – это удар по единой Европе, которая становится политически слабее, в том числе и за счет усиления внутренних дезинтеграционных трендов. Иметь дело с такой Европой России, как признал, в том числе, Путин, будет сложнее. Не может Россия рассчитывать и на то, что за счет ослабления ЕС удастся эффективнее выстраивать отношения с отдельными европейскими странами: тут ключевым препятствием остается сильно деградированные отношения с Германией и странами Восточной Европы. Но против России играет и ярко выраженный репутационный фактор: в контексте подготовки референдума сложилось устойчивое понимание, что Россия будет рада Brexit, даже если в действительности позиция Кремля остается гораздо более сложной. А это уже создает и психологический барьер на пути оптимизации контактов России и Брюсселя, а также России и наиболее сильных стран ЕС, для которых Brexit стал скорее шоком.

Татьяна Становая – руководитель Аналитического департамента Центра политических технологий

Версия для печати