06.07.2016 | Олег Громов

Кому нужна украинская ГТС?

4 июля кабинет министров Украины принял постановление, по которому НАК «Нафтогаз» будет разделен на две компании - «Магистральные газопроводы» и «Подземные газохранилища». Формально это сделано в соответствии с Третьим энергопакетом ЕС. Однако реальные причины совсем в другом.

Интерес Украины заключается в том, чтобы составить конкуренцию набирающему обороты проекту «Северный поток–2». Годом ранее – на Петербургском экономическом форуме 2015 года – компании «Е.ОN SE», «Royal Dutch Shell», «OMV AG» и «Газпром», заинтересованные в этом проекте, подписали меморандум о намерениях в отношении нового проекта поставки российских энергоресурсов в Европу. Позже к меморандуму присоединилась компания «BASF»/«Wintershall». Председатель правления «Газпрома» Алексей Миллер заявил, что технические вопросы должны быть улажены до 2017 года, когда начнется прокладка очередной трубы по дну Балтийского моря из российской Усть-Луги в Германию.

Однако возникли новые трудности, связанные не только с политическими моментами и режимом «неблагоприятствования» в отношении России со стороны Еврокомиссии. Словакия выразла озабоченность тем, что из страны-транзитера (при условии прокачки газа из Украины в Европу) она превратится исключительно в потребителя (если газ пойдет из Северной Германии). Но в июне 2016 года Алексей Миллер заявил о достижении компромисса с оператором словацких газотранспортных сетей компанией «Eustream» по вопросу участия в «Северном потоке – 2».

Таким образом, проект обрастает «мясом» на фоне того, что украинская газотранспортная система (ГТС) стареет, и желающих ее модернизировать (по крайней мере, с начала конфликта на юго-востке Украины) больше не становится. Основное опасение Киева связано с тем, что после вероятного запуска очередного «Северного потока» прокачка газа через Украину упадет с нынешних 70 млрд. кубометров в год до менее 60, что автоматически делает ее использование нерентабельным. Тогда Киев теряет не менее 2 млрд. рублей в год (по ценам 2015 года) за транзит газа, а кроме того – международные позиции как транзитера в Европу и возможность выгодно продать свою ГТС.

Более того, хронические проблемы с поставками российского газа на Украину, обострившиеся после начала войны на Донбассе, не придают Киеву солидности в качестве надежного партнера, готового при любых политических обстоятельствах обеспечить транзит российского газа в Европу через свою территорию. Проще говоря, Украина может внезапно отказаться от сотрудничества с «Газпромом», что ударит и по европейцам – поскольку в ПХГ всегда должен быть определенный объем газа (которого сейчас, кстати, недостаточно, по российским оценкам, для надежных поставок Европу в зимний период 2016/2017 годов). В итоге Украина в июне этого года возобновила переговоры с «Газпромом» о покупке у него газа на фоне прекращения скудного реверса российских же энергоносителей из Венгрии, Польши и Словакии. Опять же это не гарантирует, что таких проблем не возникнет впредь. И эта неопределенность – лучший аргумент «Газпрома» на переговорах с европейцами по поводу строительства «Северного потока – 2».

Поэтому именно сейчас Киев вспомнил об исполнении своих обязательств по Третьему энергопакету, поскольку надеется, что таким образом сможет привлечь иностранных инвесторов, а именно американские и европейские компании (доступ россиян в этот сегмент рынка запрещен, что уже вызвало возмущение Москвы, опирающейся на нормы ВТО). Однако с инвестициями, обещанными еще премьером Юлией Тимошенко в уже далеком 2009 году, все не так просто. Пока длится Стокгольский арбитраж между Украиной и Россией по поводу отдельных статей того самого договора 2009 года, действуют определенные ограничения на аренду ГТС как имущество истца. В настоящее время система остается на балансе Фонда госимущества Украины и передается «Магистральным газопроводам» только в концессию. А уже эта фирма по идее должна сдавать ГТС в аренду иностранным или иным частным компаниям. И так понятно, что процедура запутанна и туманна. С учетом высокого уровня коррупции и политической неопределенности риски большие.

Также надо учесть высокую стоимость модернизации ГТС, которую в разное время оценивали от 10 до 20 млрд. долларов в общей сумме. Таким образом, Украина сделала только первый шаг в направлении коммерциализации своего «национального богатства», отрезав от этого сектора самого вероятного покупателя/арендатора – «Газпром». Нет уверенности, что европейские компании будут готовы взять на себя целиком бремя управления этой махиной и не захотят разделить его на паритетных началах с российским монополистом. Было бы не удивительно, если такое предложение поступило бы, скажем, от немецких компаний, тесно сотрудничающих с «Газпромом».

Что же касается «Северного потока – 2», то как и в случае с «Турецким потоком», его будущее во многом зависит от политической воли (в первом случае – от евробюрократии), а также от продвижения коммерческих переговоров. Пока не решены вопросы прибыли потенциальных участников и даже не ведутся детальные переговоры о технической части. То есть реализация откладывается, скорее всего, до начала 2020-х годов. А значит, пока украинская ГТС остается в цене, со скидкой на то, что она представляет собой «вещь в себе» или лучше сказать – клубок проблем, который так же не удастся размотать быстро и при действующем политическом руководстве Украины.

В любом случае мяч на украинском поле – от Киева ждут либо смягчения позиции по повышению платы за транзит российского газа, либо доступа к аренде ГТС российскими компаниями. А также иных выгодных предложений. Если таковые последуют, «Северный поток – 2» могут задвинуть в долгий ящик.

Олег Громов – политический обозреватель

Версия для печати