03.10.2016 | Игорь Бунин

В преддверии праймериз французских правоцентристов: Жюппе vs. Саркози

Во Франции началась президентская гонка. Во французском обществе постепенно сформировалось мнение, что Марин Ле Пен практически неизбежно выйдет во второй тур. Раньше она набирала, по опросам, около 25% голосов, а в последнее время стала приближаться к 30%. Почти по всем опросам она выходит во второй тур, или опережая всех кандидатов, или занимая второе место после кандидата правоцентристской оппозиции Алена Жюппе.

Опросы демонстрируют также отсутствие у президента Франсуа Олланда шансов на выход во второй тур, особенно после того, как министр экономики Эммануэль Макрон покинул правительство и вступил в президентскую гонку (по последним опросам он набирает 12%-14% голосов). Результат Олланда, согласно исследованию, проведенному CEVIPOF в сентябре 2016 года (было опрошено около 20 тыс. человек, из которых 1216 абсолютно уверенны, что они будут участвовать в праймериз правоцентристской коалиции), опустился до 10%. И он занимает лишь пятое место, пропустив вперед и правоцентристского кандидата, и Марин Ле Пен, и Ж-Л. Меланшона, кандидата «радикальной левой», и самого Макрона[1].

Конечно, опираться на опросы по праймериз было бы немного легковесно ввиду отсутствия точной информации о составе электората до дня голосования. Даже с учетом «факторов неопределенности», которые неизбежны за 8 месяцев до выборов, когда 40% французов не определились со своим политическим выбором[2], и отсутствия окончательного предложения для избирателей. И эксперты, и французская элита, и значительная часть электората, тем не менее, стали осознавать, что на правоцентристских праймериз, которые состоятся 20 и 27 ноября, фактически может быть избран президент Франции.

Из 13 кандидатов, подавших заявки на праймериз правоцентристской коалиции, Высокий суд партии «Республиканцев» отобрал 7 претендентов, которые сумели пройти через систему поручительства. Чтобы участвовать в праймериз, кандидат должен собрать поручительства 250 народных избранников, в том числе не менее 20 депутатов, по крайней мере, из 30 департаментов, а также 2500 членов партии. Четыре кандидата относительно легко выполнили условия.

Одним из первых был зарегистрирован Ален Жюппе, самый старший участник выборов (ему 70 лет), мэр города Бордо, бывший министр финансов и министр иностранных дел, потом премьер-министр во время легислатуры Жака Ширака. Тогдашний президент Франции называл его «лучшим» среди своих министров. Он вернулся на Кэ д’Орсэ в 2011 году в годы правления Саркози. Мэр Бордо выдвинул свою кандидатуру в августе 2014г. и долгое время являлся практически единоличным лидером гонки (44% в январе, 38% в июне и 37% в сентябре, по опросу CEVIPOF)[3]. Он получил поддержку 72 депутатов, 1011 народных избранников и 4543 членов партии. Концепция Жюппе базируется на образе «капитализма с человеческим лицом», не столь замкнутого, как у Саркози, который признает только «ассимиляцию» иммигрантов, тогда как мэр Бордо принимает возможность «интеграции» мусульманской общины во французское общество. Он исповедует либеральную идеологию в социально-экономической области и выступает с прогрессивных позиций в социальной сфере. И это дает ему немалую поддержку среди центристских избирателей[4].

Огромное преимущество Жюппе заключается в том, что он объявил, что это «его последняя политическая битва», что он ограничится одной легислатурой и не собирается задерживаться на президентском посту[5]. Жюппе - единственный из правоцентристских кандидатов, который опережает Марин Ле Пен уже в первом туре и побеждает её с огромным отрывом во втором (разрыв достигает 30-40 пунктов, тогда как у Саркози он равен 10-20)[6]. По опыту праймериз, проведенных соцпартией, этот фактор является решающим в выборе избирателей. Сеголен Руаяль, по опросам, обгоняла своих конкурентов в 2006 году и стала кандидатом от соцпартии, а Олланд опережал Мартин Обри, что и привело к его победе в 2011 году

Николя Саркози является типичным «политическим животным»: начав политическую деятельность еще в студенческие годы, он сразу поставил своей целью стать президентом Франции. Был близок к Шираку, но потом перешел на сторону его конкурента, премьер-министра Эдуарда Балладюра. После поражения своего патрона в 1995г. он вернулся к Шираку, но только в 2002 году получил пост министра внутренних дел. До своего избрания президентом Франции в 2007 году он возглавлял правящую партию Союз народного движения (СНД). Проиграв президентские выборы в 2012 году, он на два года покинул политику. Многие советники предлагали ему выдвинуться как беспартийному кандидату, но он принял другое решение.

В ноябре 2014 Саркози вернулся и стал президентом СНД, который в мае 2015г. сменил название и стал партией «Республиканцев» (LR).Как писал известный французский политолог Ж. Жаффре[7], Саркози выбрал «стратегию последовательного завоевания ядерных групп электората» (первоначально активистов партии, что позволило ему стать вождем правой оппозиции, а затем электората LR, который, по его мнению, должен доминировать на первичных выборах). Саркози объявил себя кандидатом лишь в конце августа в своей книге «Все для Франции»[8], отказавшись, в соответствии с партийным уставом, от поста президента партии «Республиканцев».

По оценке М. Фуко, директора CEVIPOF, главного политологического центра Франции, у него не появилось новых идей и его рассуждения о национальной идентичности напоминают его мысли, высказанные еще в 2010 году. По словам французского политолога, Саркози «пережевывает те же правые идеи, все более и более откровенные илишенные какой-либо новизны в социально-экономической области»[9]. Ему не удалось избавиться от негативного отношения общественного мнения: 79% опрошенных не желают, чтобы Саркози стал вновь президентом Франции. (L’Express, 23.08.2016) Во французской прессе даже появился лозунг: «кто угодно, только не Саркози» («Tout sauf Sarkozy» - «TSS») Саркози собрал подписи 103 депутатов и более 20000 членов партии. За 2016 год, по данным CEVIPOF, он нарастил поддержку избирателей на праймериз: 32% в январе, 30% в июне и 33% в сентябре, значительно сократив свой разрыв с Жюппе (по данным CEFIPOV, с 12 пунктов в январе до 4 в сентябре). По опросу IFOP, Жюппе потерял с января по сентябрь 6 пунктов (с 41% до 35%), а Саркози выиграл один пункт, и у него 31%[10]. Правда, по опросу KANTAR SOFRES, разрыв увеличился и достиг 6 пунктов.

Франсуа Фийон, другой бывший премьер-министр Франции, выдвинул свою кандидатуру в августе 2015 года, хотя впервые он сказал об этой возможности еще в мае 2013 года. Он получил поручительства 84 депутатов, 406 народных избранников и 6128 партийных активистов. Фийон представляет себя как либерального кандидата, готового пойти на полный разрыв с прежней системой в духе М. Тэтчер: сокращение государственных расходов на 110 миллиардов евро, повышение пенсионного возраста до 65 лет, возвращение к рабочей недели в 39 часов и так далее. Все эти меры должны адаптировать французскую социальную модель к глобализации.

Он объявил себя реальным соперником Саркози, хотя и критикует «умеренность» Жюппе. »Кто может хотя бы на мгновение представить генерала де Голля, вызванного на допрос?» - задает вопрос Фийон, явно намекая на Саркози, который находится под следствием сразу по двум уголовным делам.[11] Его поддерживают всего 9-10% респондентов, готовых принять участие в праймериз. Бывший премьер-министр признается: «Мои друзья мне объясняют: «Ты слишком много говоришь о экономике и занятости»[12]. Чтобы решить эту проблему, Фийон только что издал книгу «Победить исламский тоталитаризм» («Vaincre le totalitarisme islamique»), в которой доказывал, что Франция может выиграть войну с террористами, «уважая правовое государство»[13]. Другой проблемой Фийона становится его политическая непоследовательность: он начинал как «социальный голлист», а сегодня представляется избирателям как наследник Маргарет Тэтчер.

Брюно Ле Мэр, бывший министр сельского хозяйства и соперник Саркози в борьбе за пост президента партии в 2014 году, давно ведет кампанию по сбору подписей и получил поддержку 34 депутатов, 480 народных избранников и 4600 активистов. По опросу CEVIPOF, у него сейчас 13% избирателей. Он самый молодой кандидат (ему 46 лет) и пытается играть на лозунге обновления элиты, «свежей крови». Но электорат рассматривает его как чересчур молодого и недостаточно опытного, а Жюппе не нашел в его предложениях «ничего модернистского»[14] Будучи выпускником L.’ENA, школы, готовящей высшую административную элиту, Ле Мэр бичует «авторитарную модель, базирующуюся на энархах» и предлагает ликвидировать L’ENA и за 10 лет сократить численность государственных служащих на 1 миллион человек[15]

Все остальные кандидаты с трудом прошли через «естественный отбор» и по опросам имеют незначительную поддержку избирателей. Жан-Франсуа Копе, бывший президент Союза за народное движение, как и Саркози, замешанный в скандале по поводу фальсификации финансирования избирательной кампании 2012г. («дело Бигмальон», в ходе которого Саркози пытается переложить ответственность на президента СНД), сумел собрать подписи только 2 сентября. Натали Костюшко-Моризе, министр экологии в правительстве Саркози, пошла против своего бывшего шефа, но смогла получить подписи только при поддержке Жюппе, который решил её использовать в своей борьбе с Саркози («Если второй тур будет под вопросом, то её помощь пригодится»,- заметил один из членов штаба Жюппе)[16]. Она публично поблагодарила бывшего премьера-министра за помощь.Сейчас у нее 4% избирателей.

Не исключено, что команда Жюппе помогала и депутату Эрве Маритону собирать подписи. Во всяком случае он известен своей беспощадной критикой президентства Саркози. Правда, Высокий суд «Республиканцев» не пропустил Маритона из-за нехватки голосов активистов и он в конечном счете присоединился к Жюппе, несмотря на свой жесткий консерватизм[17]. «Чем больше кандидатов, тем лучше для нас», - уверял Жиль Боейр, директор избирательной кампании Жюппе. С его точки зрения, это позволит не допустить биполяризации во время праймериз и, следовательно, выгодно лидеру гонки[18]. () Еще один кандидат, Жан-Фредерик Пуассон, президент небольшой Христианско-демократической партии, шел без поручителей по правилам праймериз[19]. За исключением Пуассона, все кандидаты второго ряда (да и Фийон) имеют дополнительный мотив - «антисаркозизм», выросший из личных отношений.

Из этой ситуации вытекает, пишет газета «Фигаро», что «в правом лагере нет больше естественного лидера»[20]. Саркози надеялся сразу же выйти на позиции фаворита президентской гонки и добиться доминирования в своем лагере, но встретил достойных соперников. Вместо доминирования естественного лидера в соответствии с бонапартистской традицией Саркози пришлось принять принцип «селекции»[21].

Оценивая начальный этап избирательной кампании, можно сказать, что по-прежнему сохраняется биполярность, борьба между Жюппе и Саркози, плюралистической конфигурации накануне праймериз так и не возникло. По опросу, проведенному институтом Kantar Sofrés в сентябре, Ле Мэр потерял 4 пункта за месяц (с 17% до 13%), Фийон - один (с 9% до 8%). И этим воспользовался Жюппе: к нему перешли эти голоса и он стал опережать Саркози на 6 пунктов - 39% на 33%. Во втором туре мэр Бордо побеждает с громадным преимуществом: 59% на 41%[22]. Судя по этому опросу, произошел отчетливый рост рейтинга мэра Бордо, а кампания Саркози начала выдыхаться. Если же оценивать ситуацию по другим опроса, то совершенно ясно, что никакого «взрыва», резкого подъема популярности Саркози, на который рассчитывали его сторонники, не произошло. «Правый электорат желал бы солидности и уравновешенности, наши избиратели не любят всяких пиаровских штучек. У них голова болит от фанфаронства», - объяснял один из экспертов Жюппе[23].

Говоря о выборе избирателей, Ж-Д Леви, директор политического отдела института общественного мнения «Харрис», отмечал, что «Республиканцы» имеют громадное преимущество над Национальным фронтом, поскольку французы все еще не верят в способность НФ управлять страной. Однако по проблемам безработицы, социального неравенства, покупательной способности или даже управления бюджетом Франции общественное мнение не видит у правых особых преимуществ перед правительством социалистов. Критерий политического выбора в настоящее время иной - поддержка электоратом той или иной системы ценностей, которую персонифицируют кандидаты. Например, Жюппе отождествляет самообладание, политическую выдержку; Саркози - приоритет большинства над желаниями меньшинств, Фийон - «рациональное управление» экономикой, Брюно Ле Мэр - «политическое обновление»[24].

В выборе избирателей огромное значение имеет политический опыт кандидатов. Жюппе, бывший премьер-министр и бывший министр иностранных дел, отошедший на время от политических дел, прошедший через »пустыню» и получивший время на «размышления», представляется «спокойным и взвешенным». Он «рассматривается избирателями - писал французский политолог П. Перрино - как твердая ценность благодаря своей долгой политической карьере и своему опыту»[25]. Ж-Д Леви пишет: «По отношению к Франсуа Олланду он воплощает власть и авторитет, а по отношению к Николя Саркози он гарантирует меньше риска и меньше распыленности»[26]. Сопоставление образов Жюппе и Саркози, проведенного IFOP в июне 2016 года, показывает, что если имидж Жюппе структурируется вокруг таких понятий, как объединение французов, серьезность и честность, то в образе Саркози сильнее всего проявляются такие черты, как динамизм и авторитарность[27].

Именно этот динамизм позволил Саркози навязать другим кандидатам основные темы кампании. Либеральная «Фигаро» писала, что «французы знают о том, что Ален Жюппе защищает концепцию «счастливой идентичности» и он написал 4 книги на эту тему. От Брюно Ле Мэра останется его программа в тысячу страниц и в два кило весом. От Франсуа Фийона - программа административной переделки страны в духе Маргарит Тэтчер». Напротив, от Саркози исходят в основном полемические идеи, которые гораздо сильнее воздействуют на общественное мнение[28]. Телепередачу бывшего президента на «Франс-2» смотрели 2, 7 миллионов французов, 200 тыс. видели её на Фейсбуке, 300 тыс. её читали в Твитере Саркози[29]. «Меня сочли уже умершим! Я должен тогда стать самым посещаемым кладбищем Франции», - иронизировал бывший президент[30].

Саркози был всегда гиперактивен в медийной сфере, политиком, намертво сцепленным с микрофоном, готовым удовлетворить любой запрос средств массовой информации (его недаром называют, как и Ширака, «бульдозером» или «дорожным катком»), но в 2016 году он фактически стал и писателем: в начале года он издал книгу «Франция для жизни», призванную показать согражданам, что он учел уроки прошлого, а через пять месяцев вышла новая работа, в которой он пытается сформулировать свое новое политическое кредо и предстать «человеком будущего». Главной темой книги стала идентичность. Саркози и раньше говорил, что «в кампании на первом месте будут проблемы Франции, Республики, французской культуры, с двумя основными вопросами: Что значит быть французом? И чем станет Франция?»[31]. В своей книге он писал о Франции, подточенной «напряженностью, смятением и гневом». Саркози напомнил основы своей философии: непринятие «эгалитаризма», наследия «мая 1968» и европейской технократии и ставка на восстановление сильного государства. Он жестко настаивает на ассимиляции иммигрантов. Необходимо решительно «бороться против мультикультурного общества», «тирании меньшинств». С его точки зрения, элита Франции «игнорирует национальную культуру ради расположенных рядом частичных культур». Выступая против концепции «счастливой идентичности» Жюппе, бывший президент Франции утверждал: «Не бывает счастливой идентичности, если французская идентичность не будет доминировать над частичными идентичностями». «Франция, продолжает он, является нацией, испытывающей глубокую привязанность к своим ценностям, своим традициям, своему языку, своей культуре, своему образу жизни. Необходимо искренне присоединиться к ним, чтобы включиться в национальное сообщество».

При этом 12 лет назад Саркози в книге, посвященной республиканским ценностям и религии, «верил в большей степени в интеграцию, нежели в ассимиляцию. Успешная интеграция не требует от того, кого принимает Франция, отказа от собственного «Я». И это лучшее противоядие, может быть, единственное от коммунитаристских соблазнов»[32]. Если Саркози сейчас настаивает на «ассимиляции», то Жюппе согласен на «интеграцию», что предполагает «уважение разнообразия и утверждения единства». «Мы, французы, разные. У нас ни один цвет кожи, ни одна религия, ни одинаковые верования. И это разнообразие, которое восходит к далеким временам, есть наше богатство, наша сила. И не надо пытаться стереть все это, стремясь залить нас в одну и ту же форму»[33].

Потом дискуссия приняла отчасти гротескные формы. Обращаясь к молодежи, Саркози заявил: «Какой национальности не были ваши родители, в тот момент, когда вы становитесь французами, ваши предки - это галлы и Верцингеторикс». В ответ левые обвинили Саркози в этническом национализме, в пропаганде «замкнутой на себя Франции». Но идея бывшего президента принципиально иная. Как говорила Симона де Бовуар, «женщиной не рождаются, ею становятся». Так же галлами не рождаются, ими становятся, интернализируя всю историю Франции. Это был тактический ход Саркози, он понимал, какую реакцию это вызовет. И Жюппе отреагировал: «Когда у дерева срезают корни, то оно засыхает». Он вновь повторил: «Все не могут быть одинаковыми. Надо уважать наше разнообразие». Его соперник именно этого и ждал: ему удалось вновь подчеркнуть различие между «ассимиляцией» и «интеграцией», надеясь, что правый избиратель выберет самого непримиримого противника мультикультурного общества.

Лишь спустя некоторое время конкуренты нашли правильный ответ: Фийон назвал эти идеи «карикатурными», а Жюппе возмутился «ничтожным характером политических дебатов», предлагая «говорить о будущем». С его точки зрения, в избирательной кампании не следует «каждый день придумывать бессмысленности, чтобы заставить говорить о себе». Чтобы не уподобляться Трампу, который исключил мусульман из американского общества, Саркози включил в состав предков нации «мусульманских пехотинцев, воевавших в колониальных войсках и проливавших кровь за Францию»[34]. Таким образом, Саркози стремится делать упор на тех темах, которые неизбежно вызовут определенное неприятие Жюппе и одновременно отдаляют мэра Бордо от ядерного электората партии «Республиканцев».

Французские журналисты назвали некоторые из этих тем[35]. Одной из первых стала тема «объединения семей» иммигрантов. Саркози объявил, что Франция должна ограничить объединение семей, так как Франция «не может принимать такое количество народа в то время, когда мы не интегрировали уже прибывших». Жюппе моментально отреагировал, назвав такую позицию бесчеловечной, одновременно оговорившись, что прием семьи должен зависеть от уровня её доходов. Но для Саркози главным было то, что избиратели РП увидели, что он пытается перекрыть « кран иммиграции», а Жюппе считает это «бесчеловечным». Другой темой, разделяющей конкурентов, стала судьба лиц, заподозренных в симпатиях к террористам. Саркози предложил поместить в центры специального содержания тех, кто зарегистрирован в досье S и представляет «реальную опасность», которую можно оценить, исходя из их связей с террористами, независимо от того, носят они прямой или виртуальный характер.

Но на сей раз Жюппе нашел достаточно четкое контрпредложение. Он заявил, что правовое государство есть фундамент общества, и что не нужно ни превращаться в ангелов, ни играть постоянно на повышение. И он предложил ввести в уголовный кодекс понятие преступного деяния, связанного с пребыванием в районе военных действий, где оперируют террористы, или желанием туда попасть. Таким образом, появилось более четкое обоснование заключения в лагеря специального содержания. Причем, в проекте Жюппе решение выносит судья, а по плану Саркози заключение в специальный лагерь проводится административными мерами и лишь потом оформляется судебным порядком. Для Жюппе «красной линией является правовое государство и уважение к судебной власти»[36].

Еще одной темой стал запрет, введенный мэрами ряда города на появление в публичных бассейнах или на пляже женщин в буркини. Этот запрет «во имя морали и уважения принципов светского государства» был широко поддержан политическим классом Франции и практически всеми правоцентристскими кандидатами, но отменен Государственным советом как «наносящий серьезный удар по фундаментальным свободам и полностью незаконный». Он вызвал полное непонимание международной прессы, которая признала его «идиотским», «сексистским», «актом чрезмерного фанатизма». Саркози воспользовался этой дискуссией, чтобы потребовать принятие закона, запрещающего ношение буркини, надеясь таким образом перехватить электорат Национального фронта. Жюппе дистанцировался от этого подхода, заявив, что необходимо противостоять соблазну приимать законы в результате публичной полемики. Он призвал выработать в ходе диалога с исламом Франции «хартию светских принципов». С точки зрения Саркози, этот призыв к диалогу вряд ли воспримут правые избиратели после последних террористических актов[37].

Наконец, Саркози предложил сразу же, с июня 2017года, сократить на 10% налог на доход всех категорий граждан, пытаясь таким способом воспользоваться массовым неприятием того налогового давления, которое происходило во время легислатуры Олланда. С точки зрения Жюппе, эта идея «ложная» и нереализуема, сначала надо снизить государственные расходы и лишь потом уменьшить налоговое бремя.

В результате каждый из кандидатов пытается сформировать в общественном мнении определенный образ своего соперника: штаб мэра Бордо представляет Саркози как «опасного экстремиста», способного расколоть страну, довести Францию до «гражданской войны». Жан-Пьер Раффарен, бывший премьер-министр и союзник Жюппе,предостерег французов: «Нельзя управлять с помощью ненависти». Штаб бывшего президента, напротив, пытается доказать, что Жюппе является «опасным идеалистом», а его концепция «счастливой идентичности» есть «отрицание реальности». Сам Саркози себя презентует почти как нового Бонапарта или де Голля, способного решить любую проблему. А Жюппе подает себя как символ «умеренности»[38].

Поскольку Жюппе занял правоцентристскю нишу в избирательном корпусе, то Саркози вынужден смещаться вправо. Он использует золотое правило любых выборов - необходимо прежде всего мобилизовать свой ядерный электорат. И 37% тех избирателей, которые голосовали за правую коалицию на региональных выборах, его поддерживают. Расширение его электората возможно только в одном направлении, к избирателям Национального фронта. Он ориентируется на типичного избирателя фронта - пенсионерку из Марселя по имени Мадлен, которая разочаровалась в нем и готова голосовать за мадам Ле Пен, заявив об этом по радио. Саркози пригласил её на свой первый митинг, предварительно побеседовав с ней. Она заявила, что услышала то, что ей необходимо: «Поворота влево не будет и тема иммигрантов будет главной в кампании». «Ситуация очень серьезная и этого хватит», - сказала она. Саркози фактически принял её логику. На другом митинге он уже говорил: «Я чувствую как дрожит голос молчаливого большинства, который говорит «Хватит!». С точки зрения Саркози, французов интересуют темы «безопасности», «защиты наших ценностей», «коммунитаризма», «идентичности Франции», особенно после убийства отца Жака Амели в Руане и террористического акта в Ницце[39].

Фактически происходит сближение позиций Саркози и Марин Ле Пен в сфере безопасности при сохранении серьезных разногласий в социально-экономической и внешнеполитической областях. Порой Саркози даже превосходит её в жесткости подхода. Марин Ле Пен заявляет, что она выступает за сохранение правового государства, тогда как для Саркози право должно эволюционировать в соответствии с требованиями борьбы с террористами. Но и экс-президент Франции, и Марин Ле Пен требуют высылать из страны всех иностранцев, заподозренных в связях с террористами.

Столь же близки их позиции по проблеме иммиграции. Они оба предлагают отменить (Марин Ле Пен) или резко ограничить(Саркози) получение гражданства по праву «почвы». Оба желают ликвидировать или ограничить «объединение семей». Президент Национального фронта хотела бы немедленно приостановить действие Шенгенского договора, а Саркози желал бы начать переговоры, а пока сократить сферу его применения для выходцев из других стран. И тот, и другая требуют резко ограничить допуск новых иммигрантов во Францию, а Саркози фактически взял у Национального фронта его лозунг о «национальном приоритете», заявив, что «необходимо ввести пятилетний срок для того, чтобы иностранцы могли бы воспользоваться социальными пособиями»[40]. Как и Национальный фронт, Саркози предлагает запретить хиджабы в университете, в государственных учреждениях и на производстве. Правда, фронт действует решительнее, требуя запретить хиджабы в публичном пространстве и даже на улице. Бывший президент Франции, как и Марин Ле Пен, требует выслать из Франции все имамов радикального толка. С его точки зрения, Французскому совету мусульманского культа совместно с Министерством внутренних дел должно быть предоставлено право контролировать имамов. Марин Ле Пен, правда, не доверяет Совету и желала бы, чтобы ислам самоорганизовался без вмешательства государство и внешнего влияния.

Однако надежда на то, что Саркози удастся перехватить электорат Национального фронта, все более и более оказывается иллюзорной. П. Перрино заявил: «Чем больше Саркози говорит как Марин Ле Пен, тем сильнее он её усиливает». По его словам, «люди всегда предпочитают оригинал копии, как уже однажды сказала Марин Ле Пен»[41]. По опросу CEVIPOF, с июня по сентябрь 10% избирателей Саркози перешли на сторону Марин Ле Пен. Само идеологическое сближение с программой Национального фронта позволяет Марин Ле Пен легче проводить политику «де-демонизации» по превращению «фронта» в респектабельную партию.

Да и динамика рейтинга Саркози была кратковременной: она была вызвана прежде всего наступательным характером его кампании, когда ему удалось сфокусировать внимание общества на своих темах. Но в конце сентября «бульдозер» Саркози брутально столкнулся со своим прошлым»[42]. Двое его близких сотрудников - Бернар Скарсини, бывший руководитель Генеральной дирекции внутренней безопасности, и Кристиан Флэш, бывший директор судебной полиции Парижа, были взяты под стражу за злоупотребление своим влиянием. Потом появилось сообщение о том, что в судебные органы передана записная книжка крупного чиновника режима Каддафи, в которой были зарегистрированы ряд сумм, вложенных в избирательную кампанию Саркози в 2007 году. Затем появилась книга его бывшего советника Патрика Бюиссона[43], в которой бывший президент предстал человеком без убеждений, мотивированный только своими интересами и зависимый от своей жены. В этот момент появилось сообщение, что Саркози вызывают в уголовный суд по делу незаконного финансирования избирательной кампании 2012 года. Наконец, в газете «Монд» вышла статья Ж-Ф Копе о заговоре по делу «Бигмальон», жертвой которого он стал. И Копе прямо обвинил Саркози в этом заговоре и в уголовном преступлении.

Жюппе избрал иную, чем Саркози, стратегию: он строит свою кампанию на неприятии Саркози («кто угодно, только не Саркози» - «TSS»); 26% его избирателей прежде всего хотят «выразить своим голосованием отказ от другого кандидата». Он еще в 2015г. понимал, что его политическая судьба зависит от численности избирателей, пришедших на праймериз. «Если проголосуют 500 тыс. человек, то у Саркози есть шансы на победу. Если придет 3 миллиона, то у меня все шансы победить»[44]. Поэтому он обращается ко всем французам, готовых подписать документ о своей поддержке идеи смены власти и ценностей правых и центра, прийти на открытые для всех первичные выборы. «И если есть те, кто разочаровался в Олланда, то мы приглашаем и их»[45]. И около 10% левых избирателей подумывают о том, чтобы прийти на праймериз правоцентристской коалиции. И две трети из них готовы голосовать за Жюппе.

Чем больше левые избиратели осознают невозможность выхода Олланда или другого левого кандидата во второй тур, тем сильнее их готовность голосовать за Жюппе на правоцентристских праймериз. Вероника Пор, санитарка, всегда голосовавшая за левых, рассказывает: «Когда я представляю себе второй тур, в котором остались только Ле Пен и Саркози, меня охватывает ужас». Она пойдет на праймериз, чтобы не допустить этого сценария. Многие левые избиратели не хотят выбирать «между чумой и холерой» и голосование за Жюппе кажется им «приемлемым выходом». По словам Перрино, даже маргинальное участие левых избирателей может оказаться решающим. Они проголосуют за Жюппе, ибо хотели бы, чтобы правый президент занимал бы более «открытую позицию к левому электорату»[46]. Иначе говоря, происходит консолидация виртуальной коалиции, направленной против Саркози, которому практически невозможно её разрушить.

Игорь Бунин - президент Центра политических технологий

[1] Présidentielle: Emmanuel Macron en grand perturbateur.- Le Monde,26.09.2016.

[2] Election présidentielle: «40% des Francais ne sont pas décidé à aller voter ou ne savent pas pour qui» - Le Monde, 26.09.2016.

[3] Ipsos sopra-steria. Sciences Po-CEVIPOF. September 2016. «Enquete électoralе francaise 2017» - Vague 6.

[4] Подробнее см.: И. Бунин Правоцентристский лагерь накануне праймериз. - «Политком», 11.08.2016.

[5] Alain Juppé. C’est le dernier combat de vie politique. - Le Point, 10.08. 2016.

[6] Juppé se présente comme le meilleur rempart face à Marine Le Pen - Le Point, 25.09.2016.

[7] J.Jaffré. «La seule arme de Juppé est d’ etre l’ incarnation du refus de Sarkozy» - L’Opinion fr., 07.07.2016.

[8] N. Sarkozy. Tout pour la France. Paris, Plon. 2016.

[9] M.Foucault: «Nicolas Sarkozy reste sur les memes valeurs 2012» - La Croix, 22.08. 2016

[10] IFOP-Fiducial. Vague 3, septembre 2016.

[11] L’ offensive de Fillon sème le trouble à droite - Le Figaro, 30.08.2016

[12] Le Figaro, 23.09.2016.

[13] Francois Fillon: «L’ennemi, c’est le totalitarisme islamique» - L’e Figaro, 30.08.2016.

[14] Le Figaro, 29.09.2016.

[15] Le Figaro,10.09.2016.

[16] NKM-Juppé:les dessous d’un coup de main - l’Opinion, 16.08.2016

[17] Le Monde, 28.09.2016.

[18] L’Opinion, 12.09.2016.

[19] Le Monde, 09.09.2016; L’Opinion.30.06.2016.

[20] Le Figaro, 23.09.2016.

[21] Les Républicains à l’épreuve de la primaire. - La Croix, 24.09.2016.

[22] Primaire à droite: Alain Juppé creuse l’écart avec Nicolas Sarkozy - Le Figaro, 28.09.2016

[23] Le Figaro, 28.09.2016.

[24] Présidentielle: «Les voyants sont au vert pour la droite» - Le Figaro, 16.08.2016.

[25] Les Echos,17.02.2016.

[26] Le Figaro, 10.05. 2016.

[27] Le Figaro, 08.07.2016.

[28] Du bon usage du Gaulois en période électorale - Le Figaro,20.09.2016.

[29] Le Figaro, 16.09.2016.

[30] Le Figaro, 24.08.2016.

[31] Le Monde, 10.06.2016.

[32] Н. Sarkozy. La République, les religions, l’espérance. Paris, 2004.

[33] Le Monde, 12.06. 2016.

[34] Le Figaro, 20.09.2016; 23.09.2016; 25.09.2016; Le Monde, 21.09.2016;24.09.2016.

[35] Le match Juppé-Sarkozy en quatre clivages - Le Point, 07.09.2016

[36] L’Express,13.09.2016.

[37] L’Express,17.08.2016; Le Point, 20.08.2016; Le Monde, 26.08.2016.

[38] Vers la bipolarisation? Ou vers l’exaspération? - Le Figaro, 29.08.2016.

[39] Primaire à droite : Sarkozy, à la reconquete de son électorat passé au FN. - Le Figaro, 02.09.2016.

[40] Sarkozy et Le Pen: deux programme proches sur le régalien - Le Monde, 12.09.2016.

[41] «Plus Sarkozy parle comme Marine Le Pen, il renforce Marine Le Pen» - News Monde Europe.- tdg.ch. 29.09.2016.

[42] La semaine de cauchemar de Sarkozy. - Le Monde, 29.09.2016.

[43] P. Buisson. La Cause du peuple. P. Perrin, 2016

[44] Primaire UMP: les électeurs de gauche doivent voter Juppé pour éviter Sarkozy 2- Challenges.fr., 24.09.2016.

[45] Le Point, 27.09.2016.

[46] Ipsos sopra-steria. Op.cit.; Ces infiltrés de gauche à la primaire de droite.- Liberation,25.09.2016; Ces électeurs de gauche qui veulent voter à la primaire de droite - Le Monde, 01.10.2016.

Версия для печати