03.10.2016 | Марина Войтенко

Экономика в лабиринте бюджетной неопределенности

Конец сентября – это всегда время соизмерения промежуточных итогов года (три четверти его уже позади) с ожиданиями на будущее (впереди обсуждение проекта финплана страны). Новостной поток минувшей недели не оставил размышления о таком балансе на «голодном пайке».

По оценке Росстата (опубликована 29 сентября), выпуск по базовым видам деятельности^[1] в августе вырос на 0,6%. Тем не менее, процессы восстановления экономики оставались неустойчивыми. Рост промышленности возобновился в годовом выражении до 0,7% (в январе-августе – +0,4%), что отчасти было связано с календарным фактором. При этом сохранилась заметная неоднородность его динамики по разным товарным группам. Несколько снизился (год к году) выпуск сырья, инвестиционных и промежуточных товаров. Однако выросло производство отдельных видов продукции машиностроения и заметно прибавило предложение товаров потребительского назначения (бытовая техника, легковые автомобили и т.п.). Внешний спрос оказал поддержку производству в химкомплексе и деревообработке. Высокие показатели сбора урожая обусловили значительный прирост в агросекторе (в августе год к году на 6%, за восемь месяцев – на 3,4%). В плюсе оказались и грузоперевозки (2,8% и 1,5% соответственно).

Некоторое продолжение получило улучшение динамики большинства индикаторов инвестиционной активности. Так, спад в строительстве замедлился до 2% против 3,5% в июле (зя январь-август снижение насчитывает 4,6%). В целом, по данным ЦБ РФ, темп падения инвестиций в третьем квартале замедлился до 2,5-3,5% (в первом полугодии – 4,3%). Некоторое торможение отмечается аналитиками Центробанка и в сокращении расходов на конечное потребление домохозяйств – до 3,0-4,0% (в январе-июне – 4,0-4,5%) в основном за счет высоких темпов роста номинальной зарплаты в первом полугодии. В третьем квартале она, тем не менее, потеряла 2 п.п. (с 7,8% до 5,8%), реальная заработная плата снижалась (в июле – на 1,3%, августе – на 1,0%), скорость сокращения торговой розницы оставалась высокой (-5,2% в июле, -5,1% в августе).

Итог наблюдаемых трендов – выход экономики из рецессии в стагнацию, прирост ВВП в третьем квартале оценивается ЦБ РФ (с исключением сезонности к апрелю-июню) близким к нулю. Такой результат ничего не прибавил к прогнозу-2016. Он оставлен регулятором без изменений в интервале минус 0,3-0,7% (инфляция, судя по динамике сентября составит, вероятно, 5,7-5,8%). Между тем, тенденции третьего квартала дали основания МВФ улучшить прогноз по России: спад-2016 ожидается теперь на 0,8% ВВП (в июле предполагалось 1,2%), рост-2017 – на 1,1% (прежняя оценка – плюс 1,0%).

Прогнозы Банка России на 2017-2019 годы, тем не менее, сохранены на прежнем уровне. В опубликованном 28 сентября проекте основных направлений денежно-кредитной политики (ДКП) на ближайшую трехлетку параметры базового варианта прогноза (при «нефти по 40») не претерпели изменений. Рост ВВП в 2017 году – 0,5-1,0%, в 2018-2019 годах – в интервале 1,5-2,0%; инфляция-2017 – на уровне таргета в 4% с поддержанием этой планки в последующие два года; отток капитала в 2017-ом – около $18 млрд, в 2018 и 2019 годах – $25 млрд в год; счет текущих операций платежного баланса – $17 млрд в 2017-ом и затем дважды по $25 млрд.

На прогнозном горизонте в целом сохранится стабильная динамика курса рубля, что «обусловит отсутствие дополнительного инфляционного давления со стороны этого фактора» и будет содействовать оживлению потребительского и инвестиционного спроса. Значимым фактором прогноза по росту цен, подчеркивают центральные банкиры, также является предположение об умеренном повышении регулируемых цен и тарифов (по планам правительства на 4,5-4,9% в 2017 году и 3,1-4,4% в 2018-2019годах).

В ЦБ РФ исходят из того, что на трехлетнем треке кабинет министров будет реализовывать сформированный к настоящему времени «консервативный подход к планированию бюджета». Однако с учетом существующих рисков в финансовой системе ДКП останется умеренно жесткой. Смягчение денежно-кредитных условий будет происходить по мере закрепления инфляции вблизи 4%-го таргета^[2]. В этих обстоятельствах задача Банка России поддерживать среднесрочный равновесный уровень положительных реальных процентных ставок в 2,5-3,0%. При этом в переходный период (то есть, по меньшей мере до конца 2017 года) для снижения инфляционных ожиданий и темпа роста цен они должны быть «несколько выше». По сути это означает, что денежные власти в 2018-2019 годах ориентируются на ключевую ставку в 7-8% и будут стремиться (о чем сказано прямо) избегать ее «неоправданно частых изменений».

Принципиально важным представляется и один из главных месседжей, заложенных в проект основных направлений ДКП: «Успешность принимаемых Банком России мер будет во многом зависеть от контекста общей стратегии макроэкономической политики, перспектив преодоления структурных ограничений в экономике. Для устойчивого роста благосостояния, повышения уровня и качества жизни людей необходимо, чтобы структурная политика, создающая стимулы для интенсивного развития, стала основным пунктом общественной, политической и экономической повестки». Достигать этого, однако, предстоит, преодолевая немалое число «порогов» и «подводных камней», все яснее обнаруживающихся в бурно текущем бюджетном процессе.

Минфин ухудшил прогноз дефицита-2016 с 3,3% до 3,5-3,7% ВВП (ожидания на этот счет у ЦБ РФ – 3,6%, у Fitch – 3,9%), что может осложнить исполнение намечаемых планов фискальной консолидации в 2017-2019 годах. Если не повышать общую налоговую нагрузку, что уже было неоднократно обещано, в том числе и Президентом РФ, то для снижения дефицита бюджета с 3,2% ВВП в 2017-ом ежегодно на 1 п.п. (в этом состоит главное бюджетное правило ближайших трех лет)^[3], министерствам и ведомствам придется сокращать расходы в номинальном выражении на 6% в следующем году и на 9% и 11% в 2018 и 2019 годах.

Дополнительные доходные поступления в 017-ом Минфин рассчитывает привлечь от нефтегазового сектора (232 млрд рублей с «нефтянки» при компромиссном варианте 50/50 за счет повышения НДПИ и акцизов^[4] и 100-170 млрд рублей с «Газпрома» «в зависимости от переговорного процесса в правительстве»), повышения до 50% дивидендов госкомпаний (250-300 млрд рублей), улучшения администрирования таможенных сборов и страховых взносов (100-150 млрд рублей)^[5]. Остаются еще доходы от приватизации, но их оценка пока затруднительна в силу отсутствия окончательных решений по срокам и сильной зависимости от рыночной конъюнктуры, тренды которой далеко не очевидны.

Правительство в 2017-2019 годах намерено выдерживать общую линию на неутяжеление общего фискального бремени. При этом, однако, не исключено его перераспределение между различными налогами – снижение ставок прямых (за исключением НДФЛ) и повышение косвенных. «Вбросов» в СМИ по этому поводу немало. Это и возможность увеличения НДС до 20%, и предложения поднять ставку подоходного налога до 15% или даже 20% (правда, в этом случае с сохранением 13% для льготных категорий граждан), и другие «новации». Понятно, что все это воспринимается бизнесом и населением с опаской – уже к 2018 году такие «творческие наработки» могут оказаться востребованными.

В этом случае достижение инфляционной цели, а значит, и инвестиционный рост будут отложены до лучших времен. Впрочем, по мнению финаналитиков, сдерживающим фактором может стать риск протестных проявлений и усиление абсентеизма электората (признаки его присутствия уже в настоящее время – низкая явка на выборах Госдумы), что вовсе не здорово в канун президентских выборов.

Поэтому поиск иных источников покрытия бюджетного небаланса – это даже не альтернатива, а чистой воды неизбежность. К тому же, как показывает объективное состояние рынка crude oil, оснований для надежд на быстрое отрастание нефтецен не слишком много. Финансовая трехлетка балансируется при «нефти по 80». Но, Международное энергетическое агентство прогнозирует, что мировая добыча нефти будет превышать спрос до конца 2017 года. Неформальной договоренности в Алжире снизить добычу до 32,5-33 млн баррелей в сутки еще предстоит обрасти деталями и получить закрепление официальным решением ОПЕК в ноябре-2016. Даже если план реализуется (чем многие эксперты сомневаются), резкого ценовзлета не будет. В лучшем случае котировки в среднегодовых значениях по маркерным сортам сложатся в диапазоне $50-60 за баррель, осторожно прогнозируют участники рынка, оговариваясь, что при этом начнется масштабное «возвращение сланцев». Рост цен выше $50 вызовет открытие «крана» – подчеркивает Эдриан Бинкс, глава Argus Media – ближайшего конкурента Platts. Не уходить в ожиданиях сильно дальше $50 за баррель советует и президент «Лукойла» Вагит Алекперов.

В целях покрытия дефицита, очевидно, будет принято решение о расширении в разы объемов внутренних (чуть более 1 трлн рублей в год) и внешних (ежегодно не менее $7 млрд) заимствований. Оборотная сторона «медали» – сокращение на те же объемы инвестиционного потенциала в экономике (некоторая «компенсация» будет зависеть от графика выпуска ОФЗ, принимаемых как качественные залоги) и рост процентных расходов бюджета. В то же время, ясно (что немаловажно) – этот путь менее проинфляционный, чем рост налогообложения.

Еще один уже найденный источник (сродни «роялю в кустах») – продление заморозки пенсионных накоплений: 371,5 млрд рублей в 2017 году, 467 млрд – в 2018-ом и 532 млрд рублей в 2019-ом. По сути это означает, что нынешний формат накопительных пенсий уходит в историю. Новый же, так называемый «индивидуальный пенсионный капитал», который предполагается ввести с 2018 года, по замыслу ЦБ РФ и Минфина должен стать составной частью структурной реформы пенсионной системы в целом. Посыл, безусловно, оправдан, поскольку нынче почти 90% любого увеличения социальных расходов уходит на покрытие дефицита ПФР. Но пока налицо только набор принципов (накопления – частная собственность граждан, до 20% из них люди могут тратить до ухода с рынка труда, индивидуальные отчисления каждого работника достигают уровня 6% от зарплаты лишь через 7 лет, участие в пенсионном капитале мотивируется налоговыми льготами и т.п.). Детали должны быть отработаны в ходе широкой общественно-политической дискуссии. Между тем, минимальная оценка Минфином выпадающих доходов за три года от необходимого «материального стимулирования» граждан – примерно 0,5 трлн рублей.

В конце сентября Всемирный экономический форум представил очередной доклад с оценкой страновых рейтингов международной конкурентоспособности. Россия практически не изменила позицию: в 2016 году 43-е место среди 138 стран, в 2015-ом – 45-е из 144. В числе сравнительных преимуществ: емкость внутреннего рынка (6-е место), качество высшего образования (32-е место), инновационный потенциал (56-е при улучшении на 12 позиций). В то же время, российский индекс макроэкономических условий потерял сразу 50 пунктов (91-е место). Во многом это объясняется тем, что составители исходили из итогов 2015 года и первого квартала-2016 – времени далеко не лучшего для российского хозяйства.

Тем не менее, по-прежнему не радуют «отметки» институционально-регулятивной среды. Ее качество в целом на 88-ом месте, защита частной собственности – на 123-ем (в том числе интеллектуальных прав на 117-ом). Независимость правосудия – на 95-ом, бремя госуправления – на 103-ем, доступность кредитования – на 102-ом, развитость финансового рынка – на 108-ом месте.

Уже только одного этого перечня достаточно для актуализации структурной повестки, ключ на старт исполнению которой, по идее, должны были бы дать бюджет-2017 и трехлетний план фискальной консолидации. Вероятность сбываемости таких ожиданий, однако, затеряна в лабиринте бюджетной политики. Между замыслами реформ и практическими действиями стоит ее неопределенность, удерживающая заложницей российскую экономику вместе с перспективами роста.

Марина Войтенко – экономический обозреватель

^[1] Индекс исчисляется на основе данных об изменении физического объема производства продукции сельского хозяйства, промпроизводства, строительства, грузооборота транспорта, розничной и оптовой торговли.

^[2] Примечательно, что при росте цен «сильно ниже этого уровня» центральные банкиры видят весомые риски дефляции на группы товаров, которые оцениваются в «более трети потребкорзины».

^[3] С 2020 года предполагается перейти на «новое бюджетное правило» – обеспечивать первичный баланс доходов и расходов при «нефти по 40», а на структурный дефицит не более 1% относить затраты казны на управление госдолгом.

^[4] Средняя расчетная оценка роста цен в 2017 году на бензин в этом случае составляет (при «нефти по 50») 4,1 рубля за литр.

^[5] Наглядный пример вклада администрирования в увеличение доходных поступлений – предложение разморозить повышающий коэффициент, используемый для расчета ЕНВД. Ожидается, что к 2019 году сборы от налога возрастут на 15% (в 2015 году они насчитывали 78,5 млрд рублей). Вмененный доход при этом будет расти на 4-5% в год.

Версия для печати