14.11.2016 | Татьяна Становая

Бизнес-подход. Чего ждать США и миру от Дональда Трампа?

8 ноября в США прошли президентские выборы, 45-ым президентом страны стал республиканец Дональд Трамп. Его победа стала неожиданностью: практически все прогнозы накануне голосования указывали на высокую вероятность победы Хиллари Клинтон. Причины избрания самого нетипичного кандидата на американских выборах стали предметом анализа не только в контексте внутриамериканской политики, но и общих трендов, указывающих на нарастание отчужденности населения западных обществ и традиционных политических институтов, истеблишмента.

Социологи указывают на аналогичные процессы в странах Европы, где популярность в последние несколько лет набирали нетрадиционные левые и правые (Марин Ле Пен и Front Nationale во Франции, СИРИЗу в Греции, «Подемос» в Испании). Избрание Трампа может усилить эти тенденции, придав больше легитимности и радикальным идеям, и их носителям. Проигрыш же Клинтон расценивается как поражение элит в противостоянии с новыми антиэлитами. Победа Трампа также показала и степень ограниченности инструментариев изучения обществ, особенно после такого же неожиданного Brexit.

Итоги выборов в США – признак сильнейшего разочарования населения в способности правящего класса решать проблемы, имеющие приоритетное значение для широких масс. Главой самого влиятельного на планете государства стал миллиардер с нулевым политическим опытом, крайне поверхностными представлениями по внешнеполитическим и внутренним вопросам управления, человек авантюристичного типа, непоследовательный в своих убеждениях, с крайне противоречивой репутацией. Такому кандидату удалось одержать победу, несмотря на в разы меньший объем спонсорской поддержки, негативное отношение к нему большинства СМИ, включая республиканские.

В результате сегодня никто толком не понимает, чего ждать от нового президента. Эксперты строят апокалиптические прогнозы в отношении будущего американской экономики (прежде всего, из-за его угроз Трампа выйти из Nafta (соглашение о свободной торговле между Канадой, США и Мексикой) и ввести 45%-ную пошлину на товары из Китая и 35%-ную на импорт из Мексики). Аналитики Citi в августе предупредили, что действия Трампа могут снизить мировой ВВП на 0,7–0,8 п. п. Из-за его склонности к протекционизму могут пострадать не только Мексика и Китай, но и многие другие страны. Главным же «врагом» США могут стать не страны из условной «оси зла», куда после 2014 года вошла и Россия, а другие страны, в том числе Китай, в основе конфликта с которыми лежат не ценностные, а торгово-коммерческие интересы Вашингтона.

Основной избиратель Трампа – это белый мужчина за 45 лет без высшего образования. Консорциум американских СМИ National Election Pool опросил около 25 000 человек: у Трампа 53% сторонников среди мужчин, 42% среди женщин, 58% среди белых, 8% среди чернокожих и 29% среди испаноговорящих. Как видно, несмотря на жесткую антимигрантскую риторику (с обещанием построить стену на границе США и Мексики, а также выдворить 11 млн нелегальных мигрантов) и выраженный сексизм, ему удалось избежать провала по голосам со стороны латиноамериканцев и жесткой части электората. Среди тех, кто старше 45 лет, за Трампа 53%, среди 30–44 летних – 42%, среди 18–29-летних – 37%. Reuters/Ipsos, опросив около 45 000 человек, дает такую статистику (первая цифра – мужчины, вторая – женщины): за Трампа 63 и 52% белых, 13 и 4% чернокожих, 33 и 26% латиноамериканцев.

При этом победа Трампа была абсолютно технократична: эпатажная стилистка Трампа, радикализм отдельных положений его программы, исключительный популизм, основанный на долгом анализе радиопередач для самых консервативных слоев населения, - все это «сделало» президентство возможным вопреки всему. Это дает наблюдателям основания полагать, что и будущая политика Трампа будет строиться именно на прагматизме, что в определенной степени уже отразилось в публичных позициях Трампа по отношениям с Россией (подробнее об этом ниже), признании «неподъемной» роли США как «мирового жандарма». В дихотомии ценности (что является в определенной степени олицетворением долгосрочных, стратегических интересов) против сиюминутных интересов, Трамп, вероятно, предпочтет второе.

Для России главная интрига – как изменится политика США в отношении украинского кризиса, санкций, Сирии. В своей апрельской речи, посвященной внешней политике, Трамп призвал отказаться от глобальных амбицией США. Трамп называл ошибками политику США в отношении Ирака, Египта, Ливии и Сирии, а также назвал опасным экспорт «демократии западного образца» в государства без соответствующего политического опыта. «Сначала мы разрушили существовавшие там институты, а затем очень удивились тому, что за этим последовало. Гражданская война, религиозный фанатизм, тысячи загубленных американских жизней и триллионы долларов – все это мы получили в итоге. Возник вакуум, который быстро заполнило «Исламское государство», - говорил он, содержательно отстаивая позицию, крайне близкую к позиции Владимира Путина. В вопросах международной безопасности Трамп выступал за концепцию «каждый за себя»: по его словам, Япония и Южная Корея должны сами развивать свое ядерное оружие, чтобы защищаться от Северной Кореи. Если следовать этой логике, то можно ожидать ослабления геополитической игры США на постсоветском пространстве, снижение активной политической поддержки стран Центральной Европы, рассчитывающих на нее в условиях возможной угрозы со стороны России, снижение активности НАТО (Трамп выступал за снижение расходов США на эту организацию). Впрочем, все это – не столько внешнеполитическая позиция Трампа, сколько критика курса Обамы и имплицитно – Клинтон.

По Сирии публичная позиция Трампа в ходе избирательной кампании заключалась в признании необходимости сосредоточить усилия на противостоянии ИГИЛ (запрещена в России), а не свержении Башара Асада, что потребует координации усилий с Россией. Призыв же Хиллари Клинтон создать бесполетную зону в Сирии, по словам Трампа, может привести к третьей мировой войне из-за рисков прямого столкновения российских и американских военных.

Украина остается для Трампа глубоко периферийной темой. В марте 2016 года он говорил, что не США должны заниматься этой страной, а Германия, которая ближе. «Почему мы всегда те, кто ведет к потенциальной Третьей мировой войне с Россией?», - задавался он вопросом. Отношение к Крыму является более противоречивым. Трамп признавал важными результаты прошедшего на полуострове референдума о присоединении к России, тем самым придавая политическую (но не юридическую) легитимность этому голосованию. Он также указывал на опасность нарастания конфликта с Россией из-за Крыма. Подобный подход позволяет сделать вывод, что Трамп чаще склонен расставлять приоритеты исходя из конъюнктурной значимости проблемы (Крым остается проблемой локальной), а не из базовых принципов международной политики (таких как территориальная целостность). Это означает, что его политика как раз может быть более конъюнктурной и гибкой, без особой оглядки на ценностные и правовые приоритеты. В то же время Трамп не обещал признать Крым российским, а также снять санкции с России, а лишь обещал поднять этот вопрос для рассмотрения.

При этом важно также понимать, что внешнеполитические позиции Трампа, по сути, основанные на отказе от «геополитической нагрузки», совершенно не означают «пророссийскости» нового американского лидера, как это часто преподносится в российских СМИ. Трамп обещал найти общий язык с Путиным, но не раз допускал в его адрес резкие выпады, которые противоречили ранее сказанному. Так, он обвинял Россию в срыве сирийского перемирия, призывал сбивать российские самолеты, которые приближаются к американским на опасное расстояние. Трамп также выражал поддержку Украине, но делал это с оговорками, что проблемой должна заниматься Европа. Одной из причин провала на украинском направлении Трамп называл отсутствие уважения Путина к президенту США.

Какой будет реальная внешняя политика, сейчас мало кто берется предсказывать. Западные дипломаты заверяли журналистов FT, что люди Трампа им в частном порядке говорили, что высказывания кандидата следует расценивать не как политическое заявление, а как стартовое предложение на деловых переговорах.

Многое будет зависеть, какой будет будущая команда Трампа. Ее формирование будет непростым из-за испорченных отношений Трампа со значительной частью республиканцев. Ключевым соратником нового президента называют бывшего спикера Конгресса Ньюта Гингрича, в свое время получившего прозвище Бульдог за свою политическую хватку. Главными претендентами на посты в новой администрации можно считать тех членов команды Трампа, кто остался с ним до конца, несмотря на шквал критики и раскол в партийной элите. Помимо Ньюта Грингича в этом списке называют бывших кандидатов на пост президента от республиканцев, выбывших на раннем этапе кампании и присоединившихся к Дональду Трампу, — Бена Карсона и губернатора Нью-Джерси Криса Кристи.

Кроме того, потенциальными кандидатами на ключевые посты в администрации считают бывшего мэра Нью-Йорка Рудольфа Джулиани, поддерживавшего бизнесмена с самого начала кампании, и генерала Майкла Флинна. В команду нового президента могут быть включены и те немногие сенаторы, и конгрессмены-республиканцы, которые пошли против лидера своей партии в Конгрессе Пола Райана и заявили о поддержке Дональда Трампа. Самые заметные фигуры в этом списке — сенаторы Боб Коркер, Джефф Сешнс, Джим Тэлент и Дункан Хантер. Сешнс может стать госсекретарем или главой Пентагона.

Третья группа потенциальных членов будущей администрации — представители мира финансов, близкие бизнесмену по духу. Среди них — бывший менеджер банка Goldman Sachs Стив Мюних и основатель инвестиционного фонда Granite Capital Лью Айзенберг. Профессор Университета Виргинии Джеймс Сизар заявил «Коммерсанту», что наиболее вероятной кандидатурой на должность госсекретаря считается бывший представитель США при ООН 67-летний интервенционист-неоконсерватор Джон Болтон.

8 ноября в США переизбирался весь состав палаты представителей (нижняя палата конгресса), треть сената (верхняя палата конгресса), в 12 штатах граждане избирали губернатора. По итогам парламентских выборов Республиканская партия уменьшила представительство, но сохранила большинство в обеих палатах конгресса. В нижней палате ее представители теперь контролируют более 54% вместо 56,5% мандатов, в верхней палате число занятых сенаторами-республиканцами мест сократилось с 54% до, как максимум, 52% (сейчас 51 на 48; в Луизиане второй тур будет в декабре).

После избрания Дональда Трампа наступает период неопределённости, зависящий от двух ключевых факторов. Во-первых, это формирование новой администрации и ее характер. Во-вторых, первые шаги Трампа уже после вступления в должность президента: по ним можно будет судить о реальной дистанции между предвыборной риторикой кандидата Трампа и делами уже избранного президента. Однако в любом случае речь идет о приходе на высший пост самой влиятельной страны в мире человека с бизнес-подходом к решению ключевых вопросов, с минимальным набором морально-ценностных ограничителей, особой стилистикой политического лидерства, которая скорее будет играть на руку России (достаточно вспомнить, как ладили между собой российский лидер и премьер-министр Италии Сильвио Берлускони). Персональный фактор в международной политике станет более выраженным. Можно ожидать снижения предсказуемости в мировой политике, вероятного усилении полицентричности мирового сообщества, в том числе и внутри Запада.

Татьяна Становая – руководитель Аналитического демартамента Центра политических технологий

Версия для печати