26.12.2016 | Марина Войтенко

Рост-2017 – новый вызов

Итоги уходящего в новейшую экономическую историю 2016-го будут, как водится, подведены после новогодних праздников ближе к концу января. Тем не менее, очевидные уже результаты последнего осеннего месяца вкупе с трендами, сложившимися с начала года, позволяют говорить о том, что российское хозяйство переходит к послерецессионному восстановительному росту. Формальным критерием станут, понятно, слабоположительные (с сезонной очисткой темпы ВВП квартал к кварталу – в октябре-декабре они, видимо, составят 0,1-0,2%. Действительной же точкой разворота станет скорость января-марта 2017-го, когда, как ожидается, ВВП может прибавить до 0,3%, но уже в сравнении с соответствующим периодом 2016 года.

Предположение может показаться довольно смелым. Но в официальных и экспертных версиях оно основывается на наблюдаемых в настоящее время трендах в динамике основных макропоказателей. Опубликованные на минувшей неделе Росстатом оценки итогов ноября-2016 и 11 месяцев с начала года несколько повысили оптимизм настроений относительно развития оздоровительных процессов в российской экономике. Статведомство зафиксировало «некоторое замедление» спада в торговой рознице до 4,1% год к году после 4,2% в октябре, что, однако, оказалось много хуже консенсус-прогноза аналитиков (-3,4% г/г). Немалую роль в этом сыграло торможение роста реальной заработной платы: к ноябрю-2015 он составил 1,7% (в октябре г/г было 2,0%). При этом темп за январь-ноябрь (100,5%) в годовом выражении остался таким же, как и за 10 месяцев. В ноябре по отношению к октябрю, впрочем, положительная дельта составила 0,6%.

Реальные располагаемые доходы населения к октябрю-2016, напротив, снизились на 0,9%, хотя и замедлили падение год к году: с 4,4% в середине осени до 4,1% в ее последний месяц, с 5,3% за январь-октябрь до 5,1% за 11 месяцев. Восстановление потребительского спроса (общее увеличение зарплат по-прежнему сдерживается его более низкой скоростью у госслужащих и занятых в оборонном секторе), таким образом, остается одной из наиболее актуальных задач следующего года. По опросам агентства Head Hunter, компании корпоративного сектора в среднем планируют поднять номинальную зарплату-2017 на 8% (треть собирается сделать это в январе, еще треть – в первом квартале).

Наблюдаемое снижение темпа роста цен (в Минфине не исключают, что в текущем году он достигнет на 5,4-5,6%) способствует уменьшению инфляционных ожиданий и слабоположительным переменам в самооценках гражданами материального положения. По данным декабрьского опроса «инФОМ», проведенного по заказу Банка России, оценка наблюдаемой за год инфляции в декабре уменьшилась до минимального значения с декабря-2015 (на 2,4 п.п. до 14,8%). Ожидания остаются выше уровня фактической инфляции^[1], однако доля респондентов, уверенных, что за последний год цены выросли более чем на 50%, снизилась (на 1,8 п.п. до 3,2%) и достигла минимального значения за последние два года. Важно, что в качественных оценках роста цен за прошедший год значительно снизилась доля тех, кто считает, что цены росли быстрее, чем раньше (на 8 п.п. до 37%). При этом доля тех, кто говорит о сохранении годового темпа роста цен на прежнем уровне, соразмерно возросла (на 8 п.п. до 48%), достигнув максимального значения с конца 2014 года.

Снижение наблюдаемой респондентами инфляции привело к улучшению оценок соотношения роста доходов и цен за прошедший год. Произошло одновременное увеличение доли тех, кто говорит о росте доходов на уровне инфляции или быстрее (на 2 п.п. до 12%), и снижение доли (на 2 п.п. до 63%) тех, кто считает, что их доходы не росли вместе с ценами. Одновременно с этим респонденты стали реже говорить об ухудшении материального положения: доля таких ответов снизилась на 3 п.п. до 38%. Ожидания дальнейшего скольжения вниз в 2017-ом потеряли 2 п.п., улучшения и сохранения статус-кво прибавили по 2 п.п.^[2]

Оценку ноябрьского подскока промвыпуска (2,7% г/г и 0,5% месяц к месяцу после сезонной очистки) Росстат оставил без изменений, оговорив, правда, ее предварительный характер и пообещав последующую корректировку. Между тем, в ЦМАКП считают, что в росстатовской версии показатель занижен. Эксперты уверены, что после сезонной очистки промпроизводство в конце осени добавило 0,8%. Основания тому: возобновление активного наращивания добычи газа (+2,5%), фронтальный характер ускорения в пищевой промышленности (+1,1%), продолжение роста в металлургии (+1,4%), возврат к плюсовой динамике в химкомплексе (+1,6%) и машиностроении (+1,9%), скачок в выработке тепла и электроэнергии (+1,8%) как следствие холодной погоды. Из базовых отраслей в отрицательную область вернулся лишь выпуск продуктов нефтепереработки (-1,5%). Наблюдаемые тренды позволили МЭР предположить, что по итогам года рост в промышленности может достичь 0,7-0,9%.

Примечателен и вывод правительственных экономистов – «поведение индикаторов инвестиционной активности в ноябре свидетельствует о стабилизации и возможном развороте в их динамике». Со сглаженной сезонностью в ноябре к октябрю производство инвесттоваров подросло на 0,4%, их грузоперевозки – на 0,9%, объем строительных работ – на 0,3%. Спад первого из этих показателей год к году в ноябре уменьшился до -8,4% (после -13,1% в октябре). Наблюдается восстановление импорта машин, оборудования и стройматериалов. Рост сальдированного финансового результата (несмотря на сокращение в октябре на 20,8% г/г) по итогам десяти месяцев остается существенным – на 15,2% г/г (9030,8 млрд рублей). Ожидается, что трансформация немалой части этой прибыли во вложения в основной капитал может начаться во второй половине 2017-го^[3].

В ЦМАКП ощущения более умеренные: с устраненной сезонностью объем предложения инвесттоваров в ноябре-2016 вырос на 0,6% после 1,0% в октябре. Тем не менее, сводный индекс инвестактивности в январе-ноябре уходящего года по меньшей мере не снизился по отношению к соответствующему периоду 2015-го, производство же машин и оборудования для внутреннего рынка составило 105%, а их импорт 104%. Отстает лишь предложение стройматериалов – 93%.

В МЭР не изменили прогноз по инвестициям-2017 – ожидается их слабое снижение на 0,5%. В то же время, в Минпромторге уверены в их росте – среднегодовое увеличение в 2017-2019 годах в обработке (без учета нефтеперерабатывающих производств) может достичь 3%. Основные драйверы – химкомплекс, производство сельхозтехники, автопром, станкостроение, энергетическое и нефтегазовое машиностроение. Эти тренды, в свою очередь, поддержат активность в банковском секторе (за счет улучшения финансового положения заемщиков), который, по оценкам, способен заработать в 2017 году в 1,5 раза больше прибыли, чем в 2016-ом.

Динамика инвестиций и кредитования экономики, как известно, лежат в основе любого органического роста (то есть, не подстегиваемого искусственными фискальными и прочими стимулами). Прогнозы его темпов-2017 в настоящее время располагаются в интервале 0,6-1,7% (медианная оценка близка к 1,2%). Смягчение или отмена санкций могут добавить (как показывают опросы Bloomberg) еще 0,2%^[4].

В Минфине не исключают – ВВП-2017 может прибавить 1,5% при допущении, что среднегодовая котировка Urals сложится несколько выше $50 за баррель (при средней цене Brent около текущего уровня в $55 за «бочку»). Примечательна, однако, оговорка, которую разделяют и в Банке России: «отрастающая» нефть лишь ускоряет приближение к верхнему пределу потенциального выпуска в 2% годового роста. Чтобы превысить в 2019-2020 годах общемировой темп, надо добавлять еще как минимум 1,5-1,8%. Вот эта «дельта» и есть новый вызов для экономической политики, отвечать на который придется уже в 2017 году, когда должны быть определены «дорожные карты» преодоления структурных ограничений устойчивому развитию. На основе повышения отдачи от всех слагаемых совокупной факторной производительности труда: гибкости рынка рабочей силы, эффективности капитала, внедрения инноваций, модернизации инфраструктуры, и, конечно, качества самой институционально-регулятивной среды.

Пока главный вектор движения по маршруту – работа над соответствующим планом действий правительства, который должен быть готов к маю. Как заверил первый вице-премьер Игорь Шувалов, это будет общее видение новой модели развития. Естественно, в такую «рамочную конструкцию» предстоит вписать содержание конкретных структурных реформ, которое будет определяться по ходу объявленной Президентом РФ дискуссии о будущем облике российской налоговой системы.

По сути начало ей уже положено сигналами финансовых властей на съезде РСПП 19 декабря о возможности снижения налогов на труд и, прежде всего, страховых взносов. Одновременно предлагается закрепить в Бюджетном кодексе понятие «налоговые и неналоговые расходы» и провести оценку их эффективности.

Речь идет, прежде всего, о фискальных льготах В 2013 году бюджет только от налоговых преференций недополучил 1,8 трлн рублей доходов (2,9% ВВП). В 2014-ом все льготы стоили уже 2,6 трлн рублей, в том числе 653,2 млрд – от таможенных платежей, 104,5 млрд рублей – от страховых взносов.

Понятно, что налоги нельзя обсуждать в отрыве от расходов. Тем более, что, строго говоря, избыточные концентрации их неэффективности – это «адреса, пароли и явки» структурных реформ: от организации госзакупок, где по данным ФАС, 95% заключаемых контрактов по сути квазиконкурентны, и до пенсионной системы, все более погружающейся в трясину хронического дефицита ПФР.

Еще одна очевидная подсказка – состояние контрольно-надзорной деятельности государства. Административное бремя в среднем за год, по оценкам, снижает доходность бизнесов почти на 0,7 п.п. При этом общий вычет из объема ВВП может превышать 1,5%.

Предстоящая интенсивная работа на треке структурных реформ, как представляется, уже достаточное основание для того, чтобы сделать вывод: реальность восстановительного роста –это вызов не менее, а может быть даже более серьезный, чем преодолеваемый спад.

На фоне «предсказуемой непредсказуемости» развития событий в глобальном хозяйстве (последствия реализации программы Дональда Трампа, ход переговорного процесса в рамках Brexit, прогрессирующая неустойчивость финансовой системы Китая, ожидаемая ломаная траектория сырьевых, фондовых и долговых рынков и т.п.) еще более важными остаются внутренние риски нефтеценового благодушия, размывания бюджетной дисциплины и отклонения от инфляционной цели. Оптимизма по поводу 2017 года, действительно, прибавилось. Среди респондентов ФОМ 45% считают, что он будет лучше 2016-го, 29% - таким же, 10% - хуже. Соответствие позитивным ожиданиям – суть ответа экономической политики на непростые обстоятельства следующего года.

Марина Войтенко – экономический обозреватель

^[1] 21 декабря Федеральная служба государственной статистики РФ сообщила, что за неделю 13-19 декабря индекс потребительских цен повысился на 0,1%, с начала декабря – на 0,3%, а накопленная с начала 2016 года инфляция составила 5,3% (в 2015-ом – 12,9%). Среднесуточные темпы роста потребительских цен незначительно ускорились, составив 0,018% (в ноябре-2016 – 0,015% в сутки, в декабре-2015 – 0,025%).

^[2] Вместе с тем, эксперты отмечают, что в первом квартале в тенденции к некоторому улучшению настроений может возникнуть пауза, поскольку вероятен некоторый подскок инфляционных ожиданий в связи с повышением с 1 января акцизов на алкоголь, табачные изделия, автомобильное топливо, стоимости проезда в общественном транспорте и тарифов ЖКХ, а также вследствие индексации пенсий и их разовой компенсации.

^[3] Ноябрьское увеличение оттока капитала до $16,1 млрд после $10,4 млрд в январе-октябре связано, прежде всего, с выплатами внешнего корпоративного долга и не является переломом общей тенденции к снижению, считают в МЭР.

^[4] Вероятность этого, по мнению респондентов агентства, составляет 55%. Если она реализуется, то вклад нормализации торгово-экономических отношений РФ с США, ЕС и Японией в прирост ВВП в 2018 году способен составить 0,5 п.п.

Версия для печати