30.01.2017 | Татьяна Становая

«Роснефть»: новые политико-административные возможности

25 января президент России Владимир Путин встретился с новыми зарубежными акционерами «Роснефти». Таким образом, сделка, продвигавшаяся Игорем Сечиным, получила однозначную и прочную политическую поддержку со стороны президента России, что стало еще одним политическим «дивидендом» Игоря Сечина в относительно непрозрачной ситуации.

О готовящейся встрече Путина с инвесторами стало известно всего за два дня: Игорь Сечин 23 января попросил главу государства принять глав итальянского банка «Интеза», Катарского инвестиционного фонда и Glencore «для того, чтобы подчеркнуть значение этой сделки», указал глава «Роснефти». Сечин также выразил желание проинформировать главу государства «о новых проектах, которые состоятся с их участием».

Судя по всему, сама встреча инвесторов с Путиным готовилась заранее, однако форма ее подачи была организована таким образом, чтобы подчеркнуть особую роль Сечина, ставшего фактически посредником между Кремлем и купившим акции «Роснефти» консорциумом. Путин поблагодарил инвесторов за их решение вложить средства в акции российской компании, а также «за доверие».

Тем временем, вопрос о том, кто заплатил за акции, остается открытым. РБК ранее уже писал, что деньги на первом этапе предоставил ВТБ. Однако затем реальное финансирование (в размере 5,5 млрд евро) было произведено банком Intesa. Катарский фонд дал лишь 2,5 млрд, а Glencore – 300 млн. Остальные средства, как писала российская пресса, могли поступить от российских банков – дочки «Роснефти» ВБРР и Газпромбанка. В октябре прошлого года «Роснефть» получила специальное разрешение хранить в «Газпромбанке» до 1,8 триллиона рублей: размещение депозитов могло быть дополнительной страховкой по кредиту.

Резонанс вызвал также обзор ЦБ по ликвидности банковского сектора. Из него следовало, что сделка по «Роснефти» вызвала отток средств из российских банков. «Оттоку денег из банковского сектора способствовало проведение сделки по продаже части государственного пакета акций компании ПАО «НК «Роснефть» и размещение ОФЗ Минфином России. Эти средства сначала поступили на счета федерального бюджета в Банке России, а затем во второй половине месяца вернулись обратно в банковский сектор в виде бюджетных расходов», - говорилось в обзоре ЦБ. Первый зампред ВТБ Юрий Соловьев сообщал, что ВТБ выступил в приватизации «Роснефти» банком-организатором со стороны компании, помог ей осуществить валютные операции без влияния на рынок. Однако он отказался детально комментировать сделку, указав, что главное, что в результате нее «не возникло никакой волатильности. Рубль только плавно укреплялся».

На фоне сохранения высокой степени неясности встреча Путина с новыми акционерами «Роснефти» стала символичной, подчеркивая личную поддержку не только самой сделки, но и всех усилий по ее реализации со стороны Игоря Сечина. Роль самого Сечина в данном процессе, кажется, действительно была исключительной. В конце января появились новые данные, исходя из которых практически никто в «Роснефти» и в правительстве не знал о готовящейся сделке. Как сообщило агентство Reuters, совет директоров «Роснефти» узнал о продаже акций от самого Сечина только 7 декабря, через несколько часов после записи его встречи с Путиным для телевидения, сказал источник. Два источника в российском правительстве заявили, что сделка стала «сюрпризом». «Сечин сделал все это в одиночку, правительство не принимало в этом участия», - говорил один из источников. Кроме того, важно учитывать, что в декабре правительство разрешило «Роснефти» не публиковать свою финансовую отчетность.

Эта исключительность роли Сечина и секретность подготовки сделки создает особую связку главы «Роснефти» с президентом, что может оказать влияние в будущем и на неформальные прерогативы правительства в области регулирования ТЭКа, и на дальнейшую экспансию нефтяной компании.

Одним из важных приоритетов «Роснефти», на достижении которых Игорь Сечин может сосредоточить свое внимание, являеся отмена монополии «Газпрома» на экспорт газа. Так, «Роснефть» добивается заключения долгосрочного (на 16 лет) контракта с BP на поставку до 160 млрд куб. газа через «Газпром экспорт». Переговоры же с руководством самой газовой монополии о доступе к единому экспортному каналу результата не дали, писал РБК со ссылкой на свои источники. Сечин фактически обратился за поддержкой к Путину, описав проблему в специальном письме от 13 декабря, где говорилось, что поставки могут начаться уже в 2018-2019 годах, а поступления в бюджет составят в таком случае более 500 млрд руб. в виде дополнительных налоговых поступлений. Это почти половина суммы, вырученной от продажи всех госдолей в нефтяных активах в рамках приватизации в 2016 году, и примерно четверть налогов от «Роснефти» за прошлый год. Путин 17 декабря поручил главе Минэнерго Александру Новаку «проработать» обращение Сечина и «доложить».

Показательно, что Сечин при этом использует антиамериканскую аргументацию, указывая в своем обращении на готовность вытеснить американский газ с европейского рынка. Однако из США в 2016 году ушло всего пять танкеров с СПГ и то по большей части в Южную Америку, а «Газпром», напротив, нарастил свои поставки до рекордных уровней. Руководство «Газпрома» также постоянно указывало, что американский газ не представляет конкуренции для газа из России в Европе. «Надежды на повторение американской сланцевой революции в Европе не оправдались... американский СПГ направляется на другие рынки», — говорил заместитель председателя правления «Газпрома» Александр Медведев, выступая на Европейской газовой конференции во вторник, 24 января. Однако Сечин настаивает, что «заключение контракта с BP также повысит долю российского газа на европейском рынке и позволит эффективно использовать свободные экспортные газотранспортные мощности», писал он. В итоге Сечин ​попросил Путина поручить Минэнерго «ускорить проработку организации поставок газа «Роснефти» через «Газпром экспорт» и рекомендовать «Газпрому» в сжатые сроки обеспечить заключение агентского договора», чтобы не упустить возможность нарастить экспорт российского газа в Европу. При этом еще в мае 2016 году «Роснефть» жаловалась на то, что «Новатэк» сумела получить доступ к единому экспортному каналу в Европу, а «Роснефти» в такой привилегии было отказано.

Вызвала у экспертов вопросы и сама схема поставок газа – через британскую компанию BP, которая не является крупным дистрибутором газа на рынке ЕС. Вероятно, важнее для Сечина в данном случае сам принцип: доступ к экспорту голубого топлива в западном направлении, чего «Роснефть» добивается на протяжении уже почти 10 лет. Когда только Сечин стал главой совета директоров нефтяной компании, компания поставила свой задачей превратиться в крупнейшего производителя газа, ограничителем чего оставалась монополия «Газпрома» на газопроводную систему. Владимир Путин при этом всегда занимал относительно жесткую позицию, отказываясь реформировать «Газпром» по примеру нефтяной отрасли (отделение «трубы» от добычи). Пресс-секретарь «Роснефти» Михаил Леонтьев заявил, что у «Роснефти» есть разные планы по монетизации газа, в том числе планы экспортировать свой газ через единый экспортный канал в случае либерализации экспорта. По его словам, «Газпром» не идет ни на какие уступки в этом вопросе, «пока их не заставят».

Напомним, что глава «Газпрома» Алексей Миллер также писал Путину в ноябре 2015 года, указывая, что доступ «Роснефти» к единому экспортному каналу может ухудшить позиции «Газпрома» в Европе. Источник РБК в «Газпроме» назвал позицию «Роснефти» «вредным подходом». По его словам, на это письмо «Газпром» уже ответил. «У нас все мощности заняты под наши контракты, а газ для нужд BP мы можем продать сами», — пояснил он. Источник в Минэнерго заявил, что разрешение экспортировать газ «Роснефти» по трубопроводам «Газпрома» — не вопрос уровня министра энергетики. По его мнению, такое решение должен принять лично Владимир Путин, либо же «Роснефть» должна договориться с «Газпромом» самостоятельно.

Сейчас у Игоря Сечина появляется политически благоприятный момент для того, чтобы снова вернуться к теме доступа к экспорту газа. Этому же будет содействовать и противоречивая ситуация с бюджетом России, когда в 2017 году сохраняется реальный риск расходования Резервного фонда. Тема отчислений в бюджет была решающей при реализации сделки по продажи 19,5% акций «Роснефти», а в кризисной ситуации может подтолкнуть и к либерализации газовой отрасли.

На этом фоне могут трансформироваться и отношения «Роснефти» с правительством: после ареста министра экономического развития Алексея Улюкаева возражать Сечину, особенно публично, будет гораздо сложнее. Более того, правительство не в состоянии в силу своей политической слабости повлиять на руководство «Газпрома». В прошлом году кабинет министров уже одобрял вопрос о доступе «Роснефти» к едином экспортному каналу, но газовая монополия его фактически заблокировала, также апеллируя к Путину.

Интересно, что комплекс событий, имевших место вокруг «Роснефти» в последние месяцы, включая и покупку «Башнефти», и арест Улюкаева, и продажу 19,5% акций самой компании, ведут к своеобразному отчуждению руководства «Роснефти» и от элит, и от общества. В последнем случае это наблюдается в ситуации вокруг обнаруженной телеканалом «Дождь» «мигалки» на автомобиле Сечина. Михаил Леонтьев, отвечая на вопрос о правомерности пользования подобными привилегиями, высказался предельно грубо, а позднее все же отметил, что глава «Роснефти» пользуется спецсигналом как ответственный секретарь президентской комиссии по ТЭКу. Правда, по закону такому чиновнику спецсигнал все равно не положен. Появилось и другое объяснение: якобы дополнительные меры безопасности обусловлены угрозами, исходящими от бывших акционеров «ЮКОСа». Складывается ситуация, при которой пресс-служба «Роснефти» позволяет себе не только игнорировать социально значимый вопрос, но и демонстрировать полное неуважение к представителям СМИ.

Экспансия «Роснефти» подкрепляется особой политической поддержкой со стороны Владимира Путина, видящего в поведении Сечина пример ответственной национально ориентированной политики (что, вероятно, выражается, прежде всего, в фокусировании на решении бюджетных проблем). Это расширяет перед «Роснефтью» окно возможностей в самых разных сферах – и в лоббировании для себя налоговых льгот (с аргументацией о наращивании будущей отдачи), и разрушения монополии «Газпрома», и получения новых активов. Нельзя исключать и роста влияния Сечина на кадровую политику государства. В то же время подобный процесс неизбежно будет сопровождаться и ростом числа конфликтных точек, которые придется разрешать Путину лично. А учитывая близость Сечина к силовому ресурсу, все это может вести к новым громким уголовным делам или попыткам возбудить таковые.

Татьяна Становая – руководитель Аналитического департамента Центра политических технологий

Версия для печати