27.02.2017 | Сергей Маркедонов

По-семейному: Мехрибан Алиева и ее новая должность

21 февраля 2017 года Ильхам Алиев подписал распоряжение о назначении своей супруги Мехрибан первым вице-президентом Азербайджана. Согласно Конституции республики, первый вице-президент может брать на себя полномочия главы государства в том случае, если он не способен их исполнять.

Новое кадровое назначение азербайджанского лидера вызывало значительный интерес журналистов, блоггеров и пользователей социальных сетей. Остроты ситуации добавил тот факт, что вторым лицом в государстве официально стала «первая леди» Азербайджана. Многочисленные комментарии и посты в интернете запестрели упоминаниями сюжетов из популярного телесериала «Карточный домик» (в котором супруга американского лидера добивается поста вице-президента), а также известных советских «истернов» «Белое солнце пустыни» и «Не бойся, я с Тобой!». Снова актуализированным оказался тезис об особом пути республик постсоветского Востока с их «семейно-клановыми» традициями.

Само решение Ильхама Алиева многими было представлено едва ли не, как иррациональное решение авторитарного лидера, призванное утвердить незыблемость режима его личной власти. Между тем, такая «вульгарно-ориенталистская» интерпретация не слишком продуктивна для понимания азербайджанских процессов. Притом, что Азербайджан занимает важное место в кавказской и ближневосточной политической повестке дня. Прикаспийская республика вовлечена в многолетний конфликт с Арменией из-за статуса Нагорного Карабаха. До сегодняшнего дня никаких серьезных предпосылок для прорывов в его урегулировании нет, напротив налицо немалая опасность новой эскалации. Азербайджан - участник стратегически важных энергетических проектов, военно-политический союзник Турции, сосед России и Ирана, важный партнер Израиля и в то же время член Организации Исламская конференция, активно использующий фактор религиозной солидарности для продвижения своих национальных интересов.

Понятное дело, в условиях отсутствия доступа к репрезентативным источникам, связанным с принятием ключевых кадровых решений первых лиц в Баку, определенной доли спекулятивности не избежать. Но существуют вполне понятные и доступные «опорные точки», которые позволяют некоторые наблюдения перевести в выводы, не сводящиеся к повторению общих фраз про восточный «традиционализм». Естественно, «семейное правление» в Азербайджане имеет малое отношение к демократии или к процессам «транзита» от авторитаризма к демократической модели. Напротив, если мы проанализируем итоги двух конституционных референдумов, состоявшихся в марте 2009 и в сентябре 2016 годов, то мы увидим последовательный курс на расширение полномочий главы государства, начиная от снятия ограничения для количества легислатур для одного человека и заканчивая введением президентской «семилетки» вместо «пятилетки». Но все это - недостаточное основание для разговоров о торжестве «архаики» и не повод для отказа от поиска рациональных объяснений мотивов азербайджанского лидера.

Вернемся, однако же, к самому решению Ильхама Алиева от 21 февраля 2017 года. Представляя Мехрибан Алиеву членам Совета безопасности республики в качестве первого-вице-президента, азербайджанский президент заявил, что она «долгие годы играет важную роль в общественно-политической, культурной, международной деятельности». И в данном случае он не лукавил. Представлять выдвижение Мехрибан Алиевой на первый план как сюрприз может только тот, кто не интересовался особенностями азербайджанской политики в последние, как минимум, пятнадцать лет. Супруга президента Алиева, между тем, не была только лишь классической «первой леди», то есть церемониальной фигурой.

В 2004 году был создан Фонд Гейдара Алиева, президентом которого стала никто иная, как Мехрибан. Среди приоритетов деятельности данной структуры «популяризация Азербайджана». Фактически именно фонд стал главным инструментом «мягкой силы» Баку, который за годы своей деятельности весьма преуспел в деле пиара и продвижения выгодного образа страны за рубежом. Понятное дело, не имей США, ЕС и Россия (каждый по-своему) интереса к сотрудничеству с Баку, информационные проекты (даже обеспеченные солидными финансами) не дали бы должного эффекта. Но все это не отменяет и тех реальных проектов по консолидации диаспоры, выстраиванию лоббистской активности за рубежом, проведению информационных кампаний. Помимо этого у Фонда имеются и не менее важные внутренние направления, ориентированные, прежде всего, на социальную сферу, крайне важную в республике с сильными патерналистскими настроениями. В любом случае, данная структура - не рядовое НПО, а привилегированный фонд, встроенный в решение важных задач властной системы.

Помимо этого, начиная с 2005 года Мехрибан Алиева, была депутатом трех созывов Милли Меджлиса (парламента) Азербайджана от правящей партии. К слову сказать, в партии «Ени (Новый) Азербайджан» она занимает пост члена Политсовета, а с 2013 года – заместителя председателя (имя партийного лидера в данном контексте упоминать излишне). 21 июня 2013 года в азербайджанских СМИ разошлась информация о выдвижении Мехрибан Алиевой кандидатом в президенты партии «Демократический мир Азербайджана». Вскоре, правда, вышло опровержение, а лидер данного объединения Фатьма Алиева даже заявила, что данное сообщение – провокация, запущенная отщепенцами, покинувшими ее ряды.

Однако в самодеятельность «отщепенцев» верилось с трудом. Куда более основательной выглядела версия о том, что внутри правящей бюрократии имелись различные мнения. Одно было ориентировано на жесткое продвижение Ильхама Алиева, другое – на более мягкий вариант «местоблюстителя» при сохранении ведущего положения действующего президента. Либо как председателя партии, либо как некого хранителя традиций. Вообще разговоры о властной модели, известной в России, как «тандем», не раз возникали в азербайджанском контексте и во время выборов президента 2008 года, и пять лет спустя. Какие бы слухи вокруг этого ни выстраивались, а подавляющее большинство экспертов, правозащитников, журналистов, депутатов из Азербайджана открыто или в кулуарах подтверждали высокую неформальную роль супруги президента в формировании политического курса страны. Следовательно, Мехрибан Алиева не была новичком в политике, за ее спиной был уже накоплен немалый практический опыт.

26 сентября 2016 года в Азербайджане состоялся референдум о поправках к Конституции. На голосование были вынесены 29 изменений к Основному закону страны. Среди новелл было и введение постов первого вице-президента и вице-президента. Таким образом, в феврале произошла формализация высокого статуса «первой леди». И решение по поводу назначения Мехрибан Алиевой выглядит в данном контексте, как рационализация, а не следование традиционалистской модели. «Восточно-деспотические» системы делают ставку на придворные и теневые группы, а не на людей, облаченным формально-конституционными полномочиями. В решении Ильхама Алиева, нацеленном на укрепление режима личной власти, парадоксальным образом, превалирует, западный подход. Легитимация высокопоставленного управленца проводится на основе не супружеского (родственного) статуса, а Конституции. И исполняется формально и официально, а не кулуарно.

«Семейное правление» Алиевых насчитывает не один год. И хотя Гейдар Алиев стал президентом постсоветского Азербайджана только в октябре 1993 года (до этого его предшественниками были Аяз Муталибов и Абульфаз Эльчибей, сегодня малоизвестные широкой публике), именно его рассматривают, как «отца-основателя» государства. Притом, что официально Азербайджан позиционирует себя, как правопреемник «первой республики» (АДР), существовавшей в 1918-1920 годах. Более того, правление Алиева-старшего отсчитывается, начиная с июля 1969 года, того времени, когда он стал первым секретарем республиканского ЦК. По мнению политолога Арифа Юнусова, в постсоветском Азербайджане под властью Алиевых была де-факто восстановлена советская административно-командная система с некоторыми элементами демократического дизайна.

Соглашаясь с тезисом о том, что нынешняя азербайджанская система представляет собой кейс авторитарного режима, к данной оценке следует добавить несколько важных нюансов. Во-первых, идеологически и экономически постсоветский Азербайджан отнюдь не копирует Азербайджанскую ССР. Преемство между ними избирательное, фактически ограничивающееся фигурой Гейдара Алиева. Во-вторых, КПСС была, по сути, не партийной организацией, а системой госуправления, а «Ени Азербайджан» - это типичная постсоветская «партия власти», являющаяся одним из инструментов правящей бюрократии. Она имеет подчиненное положение по отношению к президентской команде, а не наоборот.

И именно здесь надо искать корни «семейного правления». Та многопартийность, что стихийно возникла в Азербайджане на закате СССР и в первые два года независимости не смогла решить стоявших перед страной задач. В итоге мощная травма «переходного периода», при которой демократия стала отождествляться с хаосом, войной и неуправляемостью. В отсутствие же таких привычных советских инструментов, в новых внешнеполитических и социально-экономических условиях азербайджанская власть сделала ставку на «семью», как ресурс, обеспечивающий консолидацию и стабильность. Понятное дело, что этот выбор имеет свои изъяны и ограничители.

Тем не менее, для прозападных интеллектуалов стабильность привлекательна, как минимум в виде «меньшего зла», олицетворение принципов светскости и активной, особенно экономической кооперации с США и ЕС. Такие претензии к власти, как ограничения свободы, компенсируются выбором в пользу сдерживания исламистской угрозы. Для сельского населения действующая власть привлекательна патерналистскими установками. Заинтересованность в укреплении армии (на фоне конфликта в Карабахе) делает серьезным союзником власти вооруженные силы. Стабильность является привлекательным политическим товаром и для рядового обывателя, который на фоне турбулентного Ближнего Востока (а теперь еще и в Турции, связанной с Азербайджаном десятками разнообразных связей) видит альтернативой авторитаризму не демократию, а эрозию и распад госвласти. По этим причинам прошлогодние конституционные реформы не вызвали ощутимых протестов со стороны внешних игроков. И скорее всего назначение на пост первого вице-президента Мехрибан Алиевой не встретит противодействий извне, тем паче, о высокой роли «первой леди» в политике страны до 2017 года было известно, как Москве, так и Вашингтону. Запад в условиях намечающегося похолодания с Ираном будет намного больше, чем еще год назад, заинтересован в азербайджанской стороне. Россия и Ирана выше всего ставят в регионе Кавказа стабильность, а укрепление власти нынешней власти для них и есть искомая стабильность. Для Турции же «семейное правление» Алиевых давно привычно и рассматривается, как составная часть стратегического взаимодействия Баку и Анкары.

Сергей Маркедонов - доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики Российского государственного гуманитарного университета

Версия для печати