28.02.2017 | Алексей Макаркин

Трудное начало: первые шаги Дональда Трампа в Белом доме

Дональд Трамп принял присягу чуть более месяца назад, но начало его президентства уже стало самым конфликтным за последние десятилетия. Никаких «льготных» ста дней у Трампа нет – его политику не одобряет большинство населения страны. Проработав 24 дня был вынужден подать в отставку помощник президента по национальной безопасности Майкл Флинн. Активно обсуждается вопрос о возможности импичмента только что избранного президента.

В то же время нельзя говорить о том, что президентство Трампа обречено на неудачу. Слишком мало времени прошло, чтобы делать столь далеко идущие выводы.

Непопулярный президент

Типичным опросом, показывающим непопулярность Трампа, является исследование, проведенное NBC News и платформой SurveyMonkey с 13-го по 19 февраля среди 11512 взрослых американцев. Из опроса следует, что 54% американцев негативно относятся к деятельности нового главы государства. Одобряют его работу 43% респондентов. 31% опрошенных заявили, что они возмущены действиями властей. 42% американцев признались, что недовольны работой правительства, но относятся к этому спокойно. 18% удовлетворены действиями американской администрации, но особого восторга по этому поводу не испытывают. Лишь 7% американцев с энтузиазмом восприняли работу правительства.

В то же время есть несколько немаловажных обстоятельств, демонстрирующих, что ситуация с популярностью Трампа хотя и тревожна для него, но не катастрофична.

Во-первых, Трамп пока не успел даже приступить к реализации своей экономической программы, направленной на повышение деловой активности и создание новых рабочих мест – то есть тех положений, которые способствовали победе республиканского кандидата в трех северных промышленных штатах – Мичигане, Висконсине и Пенсильвании.

Пока что Трамп ограничивается выходом США из Транстихоокеанского партнерства (ТТП), который не может дать быстрого эффекта – тем более, что соответствующий договор так и не успел вступить в силу из-за оппозиции в Конгрессе, и «точечными» мерами в стилистике ручного управления.

Еще до вступления Трампа в должность было объявлено о том, что Ford сохраняет свой завод в штате Кентукки, на котором работает около 10 тысяч человек. Ранее предполагалось перенести производство в Мексику (впрочем, есть данные, что решение по этому заводу было принято давно). Кроме того, в обмен на льготы был «спасен» завод по производству кондиционеров в Индианаполисе, принадлежащий компании Carrier – его также планировалось перенести в Мексику. В обоих случаях речь идет о решениях, принятых на микроуровне в «республиканских» штатах, которые не могут оказать большого влияния на экономику в целом. Впрочем, Трамп активно пропагандирует эти случаи как свои успехи (благо, других пока нет), равно как и рост на фондовых рынках – тренд, который начался до победы Трампа.

В то же время ситуация с заводом Ford в Мичигане выглядит более сложной – производство все же будет перенесено в Мексику, но автоконцерн обещает сохранить рабочие места с помощью перепрофилирования завода.

Во-вторых, самое известное и спорное решение Трампа – антиимиграционный указ, действие которого было приостановлено судебными органами – получило поддержку большинства американцев, хотя разрыв между сторонниками и противниками не очень велик. Опрос NBC News и SurveyMonkey показывает, что за него выступает 50% респондентов, против – 47%.

Другой опрос, проведенный компанией Harris Poll и Центром американских политических исследований Гарвардского университета для газеты Hill, дал еще более позитивную картину для Трампа – 53% против 47%.

Большинство участников этого опроса также выступают против так называемых «городов-убежищ», которыми управляют мэры-демократы, недовольные антииммиграционной политикой Трампа: 80% опрошенных считают, что города, которые арестовывают нелегальных иммигрантов за различные преступления, должны затем передавать их иммиграционным властям, 20% опрошенных не поддерживают эту инициативу. Кроме того, 52% респондентов поддерживают «указы о строительстве стены, о найме еще 10 тысяч иммиграционных офицеров и об отказе в финансировании городов-убежищ, которые отказываются депортировать нелегальных иммигрантов», 48% - выступают против.

Изоляционистская политика Трампа критикуется большинством ведущих СМИ США, а отдельные пункты его антииммиграционного указа явно противоречили конституционным принципам. Однако общественное мнение довольно позитивно относится к ней – и, напротив, самая «крайняя» инициатива демократов, о «городах-убежищах», встречает неприятие подавляющего большинства респондентов.

Дальнейшая популярность Трампа будет в значительной степени зависеть от степени успешности его планов по созданию новых рабочих мест и ограничения миграции. Трамп обещает повысить экономический рост до 4% в год за счет снижения налогов и уменьшения административных барьеров и создать условия для возвращения производств в США, используя методы «кнута и пряника» в отношении бизнеса. Таким образом, он надеется повысить занятость и выполнить свои предвыборные обещания, заручившись в 2020 году поддержкой избирателей, которые получили бы реальные результаты его президентства.

В то же время целый ряд мер, предлагаемых Трампом, носит спорный характер. Возникают вопросы о том, насколько эффективен протекционизм в условиях глобального общества, а также выдержит ли американское общество возможную торговую войну с Китаем в условиях, когда американец-производитель является также и потребителем, заинтересованным в покупке дешевых товаров. Но самое главное – как Трамп будет решать объективную проблему сокращения рабочих мест в связи с ростом автоматизации производства, который, в отличие от иммиграции, остановить невозможно.

Три функции Трампа

Можно сказать, что в настоящее время политический курс США тесно связан с тремя функциями Трампа. Он является весьма амбициозной личностью, лидером Республиканской партии и главой государственного аппарата.

Личность

Как личность, Трамп заинтересован в самоутверждении на посту лидера страны. Отсюда его стремление в возможно короткие сроки выполнить основные положения своей избирательной программы. Вопреки мнению значительной части элит, он объявил о выходе из ТТП. Несмотря на скептическое отношение экономных республиканских конгрессменов к затратному проекту строительства стены на границе с Мексикой, он активно продвигает эту идею в условиях, когда даже не определены источники финансирования. Принято решение выбрать первых подрядчиков для строительства уже в апреле. Впрочем, пока эти решения основаны на законе 2006 года о «надежном заборе», принятом при Джордже Буше-младшем – никаких новых решений пока не принято.

Трамп как бизнесмен склонен не только награждать «своих», но и наказывать «чужих». Этим он отличается от политика, для которого «чужой» обычно является конкурентом, с которым во многих случаях можно договариваться. Для Трампа «чужой» - это враг. Отсюда и «раскрутка» его конфликта с мейнстримными СМИ, когда президент воспринимает их исключительно как врагов, не собираясь – по крайней мере, в настоящее время – идти на компромиссы. При этом президент не обладает реальными рычагами влияния на СМИ, а его инвективы в адрес медийного сообщества производят впечатление обидчивости (чего политик стремится избежать куда в большей степени, чем бизнесмен).

Трамп не забыл тех, кто препятствовал ему в ведении избирательной кампании и, насколько возможно, не собирается допускать их в свою команду, несмотря на статус и возможные преимущества. Для Трампа это принципиальный вопрос, и здесь он готов идти против мнения собственной партии и значительной части своего окружения.

Самый известный пример – провалившиеся переговоры с Миттом Ромни о занятии им поста госсекретаря. Но еще более важным является отказ Трампа допускать на государственную службу экспертов-неоконсерваторов, которые публично критиковали его внешнеполитические взгляды в ходе избирательной кампании. В результате в последний момент сорвалось назначение бывшего сотрудника нескольких республиканских администраций Эллиота Абрамса на пост заместителя госсекретаря, несмотря на то, что его лоббировал Рекс Тиллерсон. Сейчас администрация Трампа оказалась в условиях дефицита чиновников, способных занять ключевые должности в Госдепартаменте.

Зато «свои» пользуются максимальным расположением президента. Можно назвать целый ряд назначений – от Майкла Флинна до Стивена Бэннона – которые связаны с личной благодарностью Трампа за оказанные услуги в ходе избирательной кампании. Трамп высоко ценит людей, которые поддерживали его в трудной для него ситуации, когда он в ходе избирательной кампании подвергался резкой критике за свое высказывание в отношении женщин. В то же время его «любимцы» не только не имеют достаточного аппаратного опыта, но и не представляют собой единой команды. Например, Бэннон конфликтует с политическим советником президента Стивеном Миллером, которого считают одним из главных вдохновителей антиимиграционного указа. Флинн явно «подставил» президента, к целому ряду других участников избирательной кампании Трампа есть множество претензий. Например, советник президента Кэллиэнн Конвей занялась «рекламой» продукции дочери Трампа Иванки, что не соответствует стандарту поведения государственного служащего и, одновременно, подставляет под огонь критики саму Иванку.

Трампа также «тянет» к неординарным военным, в которых он видит сильных людей, готовых решать разнообразные задачи. Флинна сменил на его посту другой генерал, впервые за много десятилетий военачальник стал министром обороны, а генерал морской пехоты возглавил министерство внутренней безопасности и призван стать главным борцом с нелегальной миграцией. Наличие генералов в администрации Трампа придает президенту уверенность в собственных силах, что важно с учетом дефицита у него политического опыта. В то же время возникает вопрос о том, насколько успешно они смогут действовать в рамках гражданской команды.

В то же время Трамп выглядит лидером, готовым в ряде случаев слушать советы и исправлять ошибки. Так, после первых эмоциональных нападок на судейское сообщество из-за приостановки антииммиграционного указа он воздерживается от новых инвектив, способных еще более осложнить его отношения с этой влиятельной корпорацией. Также он уволил Флинна, несмотря на то, что ряд его советников выступали против этой отставки. Трамп не решился идти против позиции не только партии, но и государственного аппарата, включая и вице-президента Майка Пенса, который счел себя обманутым Флинном в связи с его разговорами с российским послом.

Людьми, оказывающими большое влияние на Трампа, считаются его дочь Иванка и зять Джаред Кушнер. В отличие от Бэннона, для них является важным принадлежность к «хорошему обществу», в котором действуют правила политкорректности. Так, от них исходят «утечки» в прессу, в которых создается образ толерантных людей, играющих роль ограничителей для Трампа и добившихся его отказа от инициатив по ограничению прав ЛГБТ и по выходу из соглашения по глобальному потеплению, которое Трамп резко критиковал в ходе избирательной кампании.

Партия

Роль Республиканской партии в администрации Трампа носит противоречивый характер. С одной стороны, Трамп как победивший на выборах кандидат является лидером партии, которая благодаря нему смогла вернуться к власти. Партия не может обмануть ожидания избирателей – это угрожает ей электоральной катастрофой в 2020 году. Поэтому, несмотря на то, что многие партийцы скептически настроены в отношении Трампа, они соглашаются с большинством его решений. Однако в ряде вопросов республиканцы достаточно активно оппонируют Трампу.

Так, двое сенаторов от Республиканской партии проголосовали против кандидатуры Бэтси Дэвос на пост министра образования, что, впрочем, не помешало ее утверждению в должности (решающим стал голос председательствующего в сенате вице-президента Пенса). В то же время нежелание большего числа республиканцев голосовать за кандидата на пост министра труда Эндрю Паздера привело к снятию его кандидатуры. Ряд сенаторов (Джон Маккейн, Линдси Грэм, Марко Рубио) открыто критикуют позицию Трампа в отношении России.

Не менее важно и то, что важнейшую роль для партии сейчас играет необходимость реализации ее программных установок, используя контроль над исполнительной и законодательной властью. Речь идет о целом комплексе мер – от пересмотра обамовской реформы здравоохранения (Obamacare) до ограничения миграции – который в целом соответствует программе Трампа и его личностным приоритетам. В то же время существенным является вопрос о формате принимаемых решений – судя по всему, Obamacare будет не отменена, а существенно реформирована.

Кроме того, задачей партии является проведение через сенат нового консервативного судьи Верховного суда, что стало возможным только после избрания Трампа. Для партии и ее избирателей важно предотвратить доминирование в Верховном суде либеральных судей, способных утвердить «расширительную» интерпретацию законодательства в направлении расширения прав человека. Кандидат, выдвинутый Трампом – Нил Горсач – полностью устраивает партию.

В то же время фракции партии в палатах Конгресса и ее представители в других властных институтах выступают ограничителем для президента и той части его ближайшего окружения (Бэннон, Конвей), которая выступает с «внесистемных» позиций. Партия стремится использовать преимущества, которые приносит им победа Трампа на выборах, но в то же время смотрит дальше, чем на срок президентства Трампа, защищая свои долгосрочные интересы.

«Истеблишментные» фигуры в администрации Трампа, связанные с партией или одобренные ею, придерживаются традиционных подходов к ключевым вопросам внешней и внутренней политики. Вице-президент Пенс и министр обороны Джеймс Мэттис подчеркивают лояльность США к блоку НАТО, деятельность которого Трамп неоднократно подвергал критике. Мэттис был направлен в Японию и Южную Корею для того, чтобы успокоить их лидеров, обеспокоенных трамповскими предвыборными заявлениями о необходимости пересмотра сотрудничества с этими ведущими союзниками США на Дальнем Востоке. К истеблишменту принадлежит и новый госсекретарь Тиллерсон, который был рекомендован на свой пост одним из видных деятелей республиканского истеблишмента Робертом Гейтсом, бывшим министром обороны и директором ЦРУ.

Государство

Государственные структуры сейчас являются основным ограничителем для Трампа. При этом речь идет о различных ветвях власти. Суды выступили против президента в иммиграционном вопросе и заставили его скорректировать свой указ – причем корректировка заняла существенно больше времени, чем первоначально предполагал Трамп. В то же время судебную власть нельзя считать некоей оппозицией президенту – она является независимым в сфере своей компетенции институтом. Например, суд отклонил иск представителей индейских племен, требовавших остановить строительство нефтепровода Dakota Access в непосредственной близости от их резервации в штате Северная Дакота. Судьи принимают решения, исходя из конкретной ситуации и собственной трактовки законов.

Существенную роль в ограничении возможностей Трампа играет «машина» исполнительной власти, имеющая опыт работы при президентах, придерживавшихся различных идеологических взглядов. Выше уже отмечалось, что ее представители добились быстрой отставки «подставившегося» Флинна, используя целый комплекс мер – от «утечек» в прессу до отказа давать допуск к секретной информации одному из его ближайших сотрудников, который должен был заниматься в Совете национальной безопасности африканской проблематикой. Кроме того, шесть сотрудников аппарата Белого дома в администрации Трампа не смогли пройти проверки ФБР и были уволены. Среди них главный специалист по цифровым технологиям и сотрудница, отвечавшая за составление рабочего расписания президента.

Представляется, что и далее государственный аппарат будет основным ограничителем для Трампа – при этом у него нет достаточных возможностей для проведения его «чистки». Более того, уже значительное количество сотрудников Госдепартамента заявили о готовности уйти в отставку, если внешняя политика Трампа покажется им несовместимой с их профессиональными принципами. Замены же им не видно – Трампу не удастся пока даже заполнить несколько сотен мест политических назначенцев в министерствах. Это связано и с фактором «короткой скамейки», и с нежеланием многих возможных кандидатов работать под руководством Трампа, и ожидаемые трудности при утверждении в сенате. Поэтом придется работать с тем аппаратом, который есть.

И, наконец, Трамп испытывает дефицит продуманных стратегических планов, которые не могут быть заменены пиаровскими импровизациями. Сформулировать эти стратегии без государственного аппарата и Конгресса он не может, а выстроить схему взаимодействия с ними администрации Трампа пока не удается (даже несмотря на наличие республиканского большинства в обеих палатах Конгресса). Даже трамповские кандидаты на государственные должности жалуются, что Белый дом не оказывает им достаточной поддержки при рассмотрении их кандидатур в сенате.

Трамп и Россия

В целом внешнеполитический курс Трампа оказался более преемственным, чем можно было предположить, исходя из его заявлений в ходе избирательной кампании. В частности, это относится и к его политике в отношении России, где так же, как и в других вопросах проявляется противоречивый характер политики Трампа, причем приоритеты Республиканской партии и государственной «машины» здесь очень близки.

Лично Трамп настроен по отношению к России без предубеждения. Для него Владимир Путин является вполне приемлемым партнером по переговорам, а вмешательство США в процессы на других континентах в интересах «продвижения демократии» вызывает у Трампа неприятие (что созвучно и российской позиции). Зато для Трампа приоритетным вопросом является борьба с ИГИЛ (запрещен в России), что, в принципе, могло создать основу для расширения антитеррористической коалиции за счет включения в нее России.

В то же время продуманной системной политики по отношению к России у Трампа нет – ее не было и во время избирательной кампании. Отдельные предложения, продвигавшиеся или обсуждавшиеся людьми из команды Трампа или близкими к ней, не могут заменить такой политики. Более того, любое обнародование информации о связях таких фигур с Россией является для Трампа запредельно рискованным.

Еще в ходе избирательной кампании он был вынужден удалить из своего избирательного штаба политтехнолога Пола Манафорта и бизнесмена Картера Пейджа. Быстро завершилась карьера Флинна. Даже попытка продвинуть компромиссный план украинского урегулирования за авторством депутата Верховной рады Андрея Артеменко привела к медийному скандалу.

В этой ситуации Трампу крайне сложно идти на любые шаги по выстраиванию отношений с Россией – они могут быть истолкованы как следствие российского «заговора». Демократы прямо обвиняют команду Трампа в том, что она, как минимум, воспользовалась российским вмешательством в американские выборы, а, как максимум, сама была к нему причастна. Такая ситуация принципиально отличается от примеров с Ричардом Никсоном и Рональдом Рейганом, которые могли пойти на соглашения с СССР, так как имели репутацию последовательных антикоммунистов, которых нельзя было обвинить в симпатиях к Москве.

Ограничителем для Трампа может стать внесенный в Конгресс законопроект, который запрещает Трампу отменять санкции против Российской Федерации, а также придает силу закона указам Обамы об антироссийских ограничительных мерах. Если этот документ будет принят, то президент сможет принять соответствующие шаги лишь при отсутствии запрещающей резолюции со стороны Конгресса. Кроме того, для снятия или ослабления санкций необходимо, чтобы были выполнены следующие условия: прекращение «действий на Украине, а также кибератак против американцев».

Законопроект внесли сенаторы-республиканцы Линдси Грэм, Джон Маккейн, Марко Рубио и сенаторы-демократы Шеррод Браун, Бен Кардин и Клэр Маккаскил. Таким образом, речь идет о двухпартийной инициативе, что повышает шансы на ее реализацию.

Сдерживающим фактором также является настроение не только элит, но и большей части администрации Трампа, которая скептически относится к сближению с Россией. Да и для самого Трампа, как представляется, российская тема не является приоритетной. Для него российское направление может быть привлекательным только в том случае, если удастся добиться очевидных для общества успехов – а сейчас это весьма сомнительно.

Показательно, что России и США до сих пор не удается договориться о сотрудничестве в борьбе с ИГИЛ. США не хотят воспринимать Башара Асада как долговременного партнера, на чем настаивает Россия. Тем временем позиции ИГИЛ слабеют, территория, находящаяся под контролем этой организации, сокращается. Если эта тенденция сохранится и в дальнейшем, то США будут заинтересованы не в тесном сотрудничестве с Россией – и связанных с ним неизбежных компромиссах, причем касающихся не только Сирии – а лишь в «разведении» интересов сторон, чтобы избежать военного столкновения.

При этом у Трампа есть два приоритета, которые не соответствуют интересам России. При этом ни один из них не является полностью неприемлемым для государственной «машины» США, хотя среди ее представителей есть разные мнения по данным вопросам – в зависимости от политических и идеологических предпочтений.

Первый приоритет – политика США в отношении Ирана, который является партнером России. Для Трампа ядерная сделка с Тегераном, заключенная при Обаме, является ошибкой, и он нацелен на коренной пересмотр отношений с Ираном.

Вторым, еще более существенным для России, приоритетом является стратегическая стабильность. Трамп уже заявил о желании расширить ядерный арсенал США, чтобы показать лидирующие позиции страны. Кроме того, он выразил недовольство договором РСМД (об ограничении ракетных вооружений средней и меньшей дальности) с Россией. Трамп заявил, что США отстают со своим ядерным потенциалом, а его рост поможет вернуть лидерские позиции.

Кроме того, Трамп заявил, что недоволен предполагаемым развертыванием Москвой крылатых ракет, которое якобы идет вразрез с Договором о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (РСМД). О нарушениях договора со стороны России в США говорят не один год. Reuters передает, что Трамп намерен обсудить этот вопрос на встрече с президентом Путиным, сроки которой пока не определены.

В то же время еще до вступления в должность Трамп говорил о возможности сокращения ядерных потенциалов России и США. Между этими позициями, на первый взгляд, существует противоречие, но оно разрешается, если вспомнить опыт Рональда Рейгана, который является одним из образцов государственного деятеля для Трампа. Рейган был известен тем, что «раскрутил» гонку вооружений, а затем предложил СССР так называемый «нулевой вариант» по сокращению ядерных вооружений, который был принят Михаилом Горбачевым, несмотря на сопротивление советской военной элиты.

В любом случае и увеличение американского ядерного потенциала, и планы новых сокращений ядерного оружия сейчас выглядят неприемлемыми для России. В первом случае она в неблагоприятной экономической ситуации втягивается в затратную гонку вооружений, вызывающую в памяти 80-е годы. Во втором случае затрагивается ее собственный ядерный арсенал, который сейчас является для России почти сакральным. Поэтому «медовый месяц» в отношениях Трампа и России закончился. Начинается период сложных консультаций, которые не гарантируют успеха – хотя в будущем и не исключают его.

Алексей Макаркин – первый вице-президент Центра политических технологий

Версия для печати