07.03.2017 | Марина Войтенко

Спад завершился – каким будет новый рост?

Главный экономический месседж прошедшей недели – консенсус участников Российского инвестиционного форума «Сочи-2017» в том, что рецессия закончилась. Как подчеркнул премьер Дмитрий Медведев, «падение валового внутреннего продукта прекратилось … в целом мы ситуацию стабилизировали». Теперь надо закрепить тенденции и отвечать на новые вызовы, повышая темпы роста. В МЭР идет активная работа над обновленной редакцией среднесрочного прогноза, где ожидается ускорение ВВП-2017 до «около 2%». Для сбываемости этого предположения, естественно, необходимы немалые усилия в перенастройке экономической политики на основе плана действий правительства до 2025 года (его проект должен быть представлен к 9 марта). Между тем, наблюдаемый макропейзаж текущих трендов указывает – путь к обозначенной цели остается тернистым и извилистым, что требует повышенного внимания к «особенностям ландшафта».

По оценке аналитиков ВЭБ, январский рост ВВП РФ в годовом выражении составил 0,8%, со снятой же сезонностью – 0,3% (против снижения на 0,3-0,4% в декабре-2016). Положительный вклад в сезонно выравненную динамику внесли добывающие отрасли (0,5%), обработка (0,3%), торговая розница (1,1%), транспорт (2,0%), чистые налоги и импорт (1,5%). В минус «сыграли»: агросектор (-1,0%), обеспечение электроэнергией и водоснабжение (-0,8%) и строительство (-3,1%).

Главный экономист ВЭБа Андрей Клепач обращает внимание на то, что благоприятная статистика в январе в основном связана с непостоянными факторами: на сей раз было на два рабочих дня больше, чем в предыдущие годы, что создало очень сильный положительный календарный эффект для промпроизводства; в свою очередь на доходы существенно повлияла разовая выплата пенсионерам – при ее отсутствии розничный товарооборот сократился бы по отношению к декабрю на 0,5%, а платные услуги населению – на 1,1% (вместо увеличения на 1,1% и 0,8% соответственно). С учетом этого в ВЭБе осторожны в прогнозах-2017: мощного роста ожидать еще рано, годовой результат, скорее всего, окажется в интервале 0,7-1,5%. В числе сдержек: активное сокращение объемов строительства, пребывающее в области отрицательных значений корпоративное кредитование, а также негативное влияние укрепления рубля на финансовое положение промпредприятий. Оживление экономики началось, но более динамичные процессы проявятся лишь в 2018-2019 годах, причем их интенсивность будет напрямую зависеть от налоговых и иных стимулов, которые будет применять правительство РФ, – уверены в ВЭБе.

С тезисом о начале роста не спорят и другие эксперты. Выводы, правда, разнятся. В Альфа-банке, к примеру, данные Росстата и собственные расчеты аналитиков подвигли к пересмотру прогноза роста ВВП-2017 с 1,5% до 0,8%. Во-первых, значительная часть статистического «обмеления» спада не ощущается рыночными секторами, являясь следствием увеличения оборонных расходов (только в декабре-2016 предприятиям ОПК были предоставлены госсредства для погашения ранее взятых банковских кредитов на сумму в 800 млрд рублей). Во-вторых, перспективы восстановления потребительского спроса по-прежнему выглядят слабыми. В 2016 году доля потребления в ВВП упала до 48% против средних за 2011-2015 годы 52,2%. Ожидания же быстрых перемен не слишком оптимистичны. На то, что спрос продолжает сдерживать скорость общеэкономической динамики, указывают позитивные данные по инфляции – к концу февраля 4,4% в годовом выражении (при 0,2% месяц к месяцу). И это при отсутствии явных положительных сдвигов в демонтаже главных структурных факторов ценового давления (низкий уровень конкуренции, избыточная доля госсектора в ВВП, лоббизм в сфере тарифов инфраструктурных монополий и т.п.) и относительно стабильном валютном курсе в последний зимний месяц.

Понятно, что состояние спроса будет тормозить и инвестиции. 3 марта, впрочем, Росстат опубликовал скорректированные итоги их спада-2016. Оказалось, что он насчитывает лишь 0,9%. Сохраняется и солидный потенциал для вложений в основной капитал – прибыль предприятий РФ в прошедшем году выросла почти на 38% – до 11,587 трлн рублей в текущих ценах. Тем не менее, эксперты сдержанны в оценках будущего. Инвестиционный спрос все еще недостаточен для уверенного роста экономики и движим, прежде всего, соответствующим импортом, стимулируемым укреплением рубля.

В комментарии ЦБ РФ (опубликован 3 марта) отмечен рост инвестиционной активности в январе. В совокупности с динамикой промвыпуска, доходов и торговой розницы это дало основание центральным банкирам для вывода – экономическое восстановление начинает «приобретать устойчивость». По оценкам, годовой прирост ВВП в первом квартале 2017 года составит 0,4-0,7% (на 0,1-0,4% квартал к кварталу с устраненной сезонностью).

Первые данные февраля, тем не менее, указывают на возможность некоторого замедления скорости. Индекс PMI обрабатывающих отраслей опустился до 53,5 пункта с 54,7 пункта в январе, PMI сферы услуг – до 55,5 с 58,4 пункта в первый месяц года. В АКРА уже озаботились вероятностью низкой динамики расширения кредитного портфеля банков и нарастающим риском того, что при сокращении чистой процентной маржи им придется работать с менее качественными заемщиками (доля просроченных кредитов может вырасти до 17%). В целом же экономика в ближайшие 1-2 года будет расти на 1-1,5%.

Консенсус прогноз Reuters (2 марта) на 2017 год по ВВП не изменился, оставшись на отметке 1,2%. Сохранена оценка по инфляции – на конец года 4,3%. Опрошенные аналитики видят курс доллара в 59,2 рубля через три месяца и 60,5 рубля – через 12 месяцев. При этом ожидания по промвыпуску пересмотрены в сторону снижения: в 2017-2018 годах до 1,8% и 1,7% соответственно (после 2,0% и 2,2% в февральской версии). Снижение же ключевой ставки Банком России будет отложено до второго квартала текущего года.

Регулятор (на опорном заседании 24 марта), по-видимому, действительно будет вынужден взять паузу. В феврале появился новый инфляционный риск на стороне мировых продовольственных цен (соответствующий индекс ФАО прибавил к январю 0,5% и 17,2% год к году). Кроме того, по оценкам участников рынков, почти до 90% поднялась вероятность повышения базовой ставки ФРС США на заседании комитета по открытым рынкам 14-15 марта. В выступлении 3 марта в Чикагском клубе менеджеров глава Федрезерва Джанет Йеллен предупредила об этом практически открытым текстом, назвав такое решение «уместным». Последствия понятны – доллар – вверх, нефть – вниз. Насколько и как надолго в настоящее время не очевидно.

По мнению многих экспертов, снижение ключевой ставки ЦБ РФ по сути можно расценивать как свидетельство достаточной устойчивости восстановительного роста. По признанию самого регулятора, потенциал для этого в первом полугодии сохраняется. По идее, ослабление ДКП – вполне штатный инструмент стимулирования экономики. Вместе с тем он может оказаться преждевременным и сопряженным с рисками.

С точки зрения надежности среднесрочных мотиваций деловой активности более значимым способен стать план действий правительства по ускорению роста до темпов выше среднемировых, выстроенный вокруг повестки необходимых структурных реформ. В субботнем (4 марта) интервью телепрограмме «Вести в субботу» премьер Дмитрий Медведев заявил: «В этом году мы ожидаем роста экономики в пределах от 1% до 2%». Осторожность понятна. То, ближе к какой из границ обозначенного интервала окажется реальный результат, зависит от содержания экономической политики, вопросов к которому пока меньше не становится, хотя приоритеты уже начинают просматриваться.

В ходе выступления на пленарной сессии Российского инвестиционного форума в Сочи премьер подчеркнул важность существенного снижения инфляции и контроля над ней, а также обозначил три приоритетных задачи – создание устойчивой среды (комплекс мер, направленный на обеспечение стабильности макроэкономической динамики и ведения бизнеса, в том числе устойчивость систем налоговых и неналоговых платежей, тарифов естественных монополий, принципов контрольно-надзорной деятельности и мер госрегулирования и господдержки.), повышение эффективности рынка труда и создание инфраструктуры для внедрения цифровой экономики. Особое внимание обращено и на то, что для ускорения темпов общеэкономического роста «требуется интенсивное развитие регионов в значительной степени за счёт привлечения новых инвестиций, а на этой основе – решение главной задачи: улучшение жизни наших людей».

Примечателен и тот факт, что по поводу всех этих приоритетов в экспертной среде, включая госспециалистов, сложился определенный консенсус. Но подходы и инструменты достижения целей предлагаются зачастую противоположные. Так, если Минфин, МЭР, Центр стратегических разработок и т.д. безусловно поддерживают усилия Банка России по таргетированию инфляции, то предложенная на прошлой неделе Столыпинским клубом «Стратегия роста», в целом максимально приближенная по ключевым параметрам эффективности к разработкам правительства и других аналитических центров, предполагает «накачку» экономики госсредствами и «умеренное» ослабление рубля[1] (по существу – отказ от плавающего курса). Вопрос о том, как в этом случае ЦБ РФ будет добиваться финансовой стабильности (и в росте цен, и в курсовой политике и т.п.), остается открытым.

Не простым обещает стать поиск оптимального подхода к решению задачи выравнивания уровня развития регионов. Центр стратегических разработок в качестве его алгоритма предлагает предоставление субъектам РФ больших свобод вкупе с проведением реформ контроля и надзора[2]. Для повышения же прозрачности и эффективности переформатированных межбюджетных отношений глава ЦСР Алексей Кудрин полагает необходимым сокращение числа субсидий из федерального бюджета «хотя бы до двадцати с установлением более четких и лаконичных требований к их получателям». Этой же точки зрения придерживаются и в Минфине, подчеркивая, что такой подход не означает отказа от субсидий как таковых, поскольку они являются инструментом регулирования отраслей и социальных секторов.

Несколько иной взгляд на проблему у Столыпинского клуба, предлагающего создание вокруг малых городов производственных кластеров. Их основой должны стать предприятия крупнейших госкомпаний, естественных и сырьевых монополий, вокруг которых «возможно» создание цепочки смежных производственных малых и средних предприятий. При этом участие государства в финансировании может варьироваться от 75%-го покрытия расходов до частичных гарантий по кредитам, а наиболее привлекательной схемой финансирования видится проектное с широким применением государственно-частного партнерства.

Очевидно, что в этой ситуации вопрос о об обеспечении самостоятельности регионов становится риторическим[3]. Большинство же инвестиционных аналитиков и вовсе уверены, что вкупе с предполагаемым «Стратегией роста» дефицитом госказны в 3% ВВП при увеличении уровня госдолга до 30-35% ВВП (сейчас – 13%, концу 2017-го Минфин ориентируется на 14,7%) это означает движение к бюджетному кризису. Квинтэссенцию контраргументов емко выразила в комментарии газете «Ведомости» главный экономист Альфа-банка Наталия Орлова: «программа исходит из логики, что все проблемы в экономике связаны с нехваткой денег, но дело не в деньгах, а в нехватке рентабельных проектов».

Архиактуальна и тема налоговых новаций. Предстоит еще определить, как они повлияют на бюджеты субъектов – разбалансируют или, наоборот, приведут к улучшению. Не поддерживает Минфин и предлагаемый МЭР вариант снижения ставки страховых взносов с 30% до 21% с одновременным повышением ставки НДС с 18% до 21%, поскольку, согласно расчетам ведомства, это приведет к снижению поступлений в бюджет. Как сообщил журналистам в ходе сочинского форума министр финансов РФ Антон Силуанов, «Минфин не высказывался за такие предложения, у нас несколько другие соображения». Аналогичной точки зрения придерживается и глава Счетной палаты. При этом глава СП Татьяна Голикова в интервью «Известиям» (3 марта) особо подчеркнула: для обеления зарплат необходим не налоговый маневр, а изменение системы социального страхования.

Начало марта дало старт более широкому обсуждению предложений, которые должны составить содержание плана действий правительства по ускорению темпов роста. В соответствии с поручением Президента РФ он, как ожидается будет готов в мае. Времени остается немного. Естественно, будет возрастать и температура дискуссий. При всем разнообразии мнений, тем не менее, есть общее понимание, что будущий рост должен основываться на поступательном повышении производительности труда, главным фактором которого остаются капитал (инвестиции), труд (эффективная занятость), технологический прогресс (умная «цифровая» экономика), инфраструктура и качество институционально-регулятивной среды. Последнее, пожалуй, самый существенный элемент, определяющий успех на всех других направлениях. Для этого, по общемировому опыту, принципиально важно добиваться оптимального баланса денежно-кредитного регулирования, фискальной политики и структурных реформ. Его поиск продолжается.

Марина Войтенко - экономический обозреватель 

[1] О содержании «Стратегии роста» см. подробнее в статье «Новая экономическая стратегия Столыпинского клуба», Еженедельный мониторинг Центра политических технологий выпуск №8 (728) 27 февраля – 5 марта 2017 года, и в кратком резюме ТАСС http://tass.ru/ekonomika/4066082.

[2] По данным Счетной палаты, по итогам 2016 года при проверке только 46 инвестиционных контрактов было вскрыто 86 нарушений, а по 13 контрактам расчетный ущерб составил от 7,5 до 13 млрд рублей.

[3] По оценке вице-премьера Дмитрия Козака, при госфинансировании на уровне постановлений правительства, нормативов и условий Минфина по распределению трансфертов в подавляющем большинстве случаев регионы по сути лишены каких-либо возможностей распоряжаться даже собственными бюджетными доходами – более 95% их расходов де-факто нормированы федеральным центром.

Версия для печати