09.03.2017 | Сергей Маркедонов

Абхазия: политический пейзаж накануне выборов

12 марта 2017 года в Абхазии пройдут выборы в Народное собрание шестого созыва. Традиционно абхазские избирательные кампании проходят при высоком уровне конкуренции. Но предстоящее голосование не сводимо к изменениям в составе депутатского корпуса. Нынешняя кампания, скорее всего, будет иметь, немалые последствия для политического развития республики.

Выборы в парламент проходят на фоне неразрешенного внутриполитического кризиса. Его крайнюю остроту удалось снять в декабре прошлого года, когда в результате сложных переговоров представители президентской команды и оппозиции смогли достичь компромисса. Рауль Хаджимба тогда предложил своим оппонентам занять ряд высоких должностей, а «народный сход», направленный против главы республики, был свернут. Стоит заметить, что гарантом достигнутых соглашений выступил спикер Народного собрания Валерий Бганба. Этот факт свидетельствует, что в политических процессах Абхазии роль высшего представительного органа значительна. В обществе его воспринимают, как возможного арбитра в потенциальных спорах и противостояниях.

Между тем, декабрьские события - это последствия майского кризиса 2014 года, который завершился досрочным прекращением полномочий третьего президента Абхазии. В свою очередь корни внутриабхазского раскола (речь, естественно, о постсоветском периоде) мы можем найти в противоречиях между Владиславом Ардзинбой и Александром Анквабом начала 1990-х годов. Однако, какими бы глубокими не были нынешние противоречия, очевидно, что ни власть, ни оппозиция (которые уже менялись местами) не могут одержать сокрушительной победы друг на другом. В пользу преимущества власти обычно приводят аргумент про провалившийся референдум в июле прошлого года, который мыслился оппозицией, как средство для потенциальной досрочной отставки президента Абхазии. В этом же контексте рассматривают и декабрьские акции, которые не собрали количества участников, критически значимого для властей. Но при этом забывается, что в ноябре и декабре после провала затеи с всенародным волеизъявлением были озвучены новые требования ухода Хаджимбы и предприняты попытки проведения «народного схода». И именно эти инициативы заставили власти пойти на некоторые, пускай и тактические уступки. Следовательно, никаких резонов для «головокружения от успехов» у президентской команды быть не может. Фактически предстоящие выборы станут тестом на устойчивость и декабрьских договоренностей (в данном случае речь не о формально-буквалистской их трактовке, а о компромиссе, как таковом), и всей политсистемы Абхазии. Во многом от них зависит и политическая будущность действующего президента Рауля Хаджимбы.

К слову сказать, для него парламентская кампания 2017 года будет первой избирательной гонкой в качестве главы республики. Пять лет назад он принимал участие в ней, как оппозиционный кандидат, за год до того претендовавший на кресло президента, но проигравший свою третью попытку. Сегодня он готовится встретить новый состав парламента, с которым, не исключено, ему будет сложно работать. Впереди у Хаджимбы два года президентства. И не исключено, что это время будет нелегким периодом выстраивания отношений с высшей представительной властью Абхазии. Вся подготовка к мартовским выборам прошла в целом корректно. Обозреватели уже не раз отметили бедность партийных программ и однообразие лозунгов. Но в республике партии вовсе не похожи на аналогичные европейские политические институты. Свою роль играет и мажоритарная система выборов, которая не дает даже имеющимся партиям со всеми имеющимися особенностями развернуться в полную мощь. Как бы то ни было, а конкуренция на выборах высока. На 35 мест претендуют 138 человек. Среди них те, кто решил попытать депутатского счастья немало опытных политиков, которые уже проявили себя и в управленческой работе, и в оппозиционной деятельности. По справедливому замечанию российского кавказоведа Александра Скакова, основная интрига выборов состоит в том, «какое количество мест получит партия власти и «разнородные» силы оппозиции». Добавим также, многое будет зависеть от способностей этих «разнородных» элементов к объединению и выдвижению эффективных лидеров.

И в контексте будущих раскладов в депутатском корпусе, наверное, основное внимание привлекает к себе выдвижение в качестве претендента экс-президента Абхазии Александра Анкваба. Своей инициативой он создает интересный прецедент. Ранее в республике, а также и на всем постсоветском пространстве (включая и государства-члены ООН) не было случаев возвращение бывших руководителей в политику ранге народного избранника. Потенциально депутатский мандат открывает Анквабу путь к посту спикера. С большими оговорками схожий путь проделал такой политический «тяжеловес» Армении, как Карен Демирчян. Но он получил спикерское кресло уже в условиях независимости, имея за спиной не президентский пост, а должность «первого коммуниста» Армянской ССР (первого секретаря ЦК КПА). В случае же с Анквабом остроты ситуации добавляет тот факт, что он покинул пост главы республики в результате массовых волнений, а не в срок, когда его легислатура истекала.

Стоит обратить внимание на то, что парламентские выборы в марте 2017 года - часть трансформации абхазской властной модели. Будущий парламент будет иметь большие полномочия, следовательно, от его состава в намного большей степени зависит согласованность всех управленческих решений в Абхазии. Если же говорить о политических амбициях Анкваба, то они имеют свои ограничения. Согласно 49 статье Конституции республики, президентом «избирается лицо абхазской национальности, гражданин Республики Абхазия, не моложе 35 и не старше 65 лет, обладающий избирательным правом». Но Анкваб достигнет предельной возрастной отметки уже в декабре нынешнего года (сейчас ему 64). Если выборы главы республики состоятся в срок, а это должно случиться в 2019 году, то экс-президент не сможет снова побороться за высший пост в Абхазии. В этом контексте карьера спикера парламента при оптимальном раскладе обеспечивает ему большое политическое влияние. Если мобилизовать своих «разнородных» сторонников, то впереди маячит перспектива импичмента оппонента. Успех сего действа далеко не предопределен, но сама попытка может обсуждаться среди других сценариев.

Впрочем, дело не только в демографических показателях и в имеющемся политическом цейтноте. Сегодня Анкваб оказывается в условиях, чем-то схожих с тем контекстом, с которым совсем еще недавно столкнулся экс-президент Грузии Михаил Саакашвили. Оставив на некоторое время родину, вчерашние лидеры пытаются вернуться, но в одну реку дважды не войти, политический контекст меняется и не в их пользу. Как справедливо отмечает публицист Антон Кривенюк, «в хаосе политико-силовых группировок, Анкваб неизбежно будет лишь одним из, невозможно представить себе возникновение столь мощной коалиции, которая победит и зафиксирует это положение». Даже вчерашние соратники, существуя в новых реалиях, начинают уставать от лидеров, вынужденных силою обстоятельств покинуть площадку. И их возвращение начинает восприниматься как вызов уже не только властью, но и частью оппозиции, скрыто или явно. В любом случае персональный результат Анкваба - одна из главных интриг мартовских выборов, хотя, скорее всего, экс-президента лично интересует не столько он, сколько возможности для его дальнейшей политической капитализации.

Однако какие бы расклады ни были бы в будущем составе Народного собрания и как бы ни складывались отношения депутатского корпуса и президентской команды, абхазские политики, представляющие разные ветви власти, видят Россию в качестве стратегического ориентира. Внутренние противоречия не будут оказывать влияния на асимметричные отношения Москвы и Сухуми. На сегодняшний момент российские «кураторы» Абхазии воздерживаются от действий, аналогичных тем, что наблюдались в 2004-2005 гг., а также имели место во время президентской кампании 2011 года в Южной Осетии. Впрочем, выборы - это не только избирательная гонка, но и подведения ее итогов, и интерпретация. После 12 марта станет ясно, насколько качество российского присутствия в Абхазии повысилось.

Сергей Маркедонов - доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики Российского государственного гуманитарного университета

Версия для печати