10.05.2017 | Олег Громов

Зоны деэскалации в Сирии: интересы и позиции сторон

В ночь на 6 мая вступило в силу соглашение между Ираном, Россией, Турцией, сирийскими властями и большей частью группировок умеренной оппозиции соглашение о зонах деэскалации. Оно подразумевает полное прекращение боевых действий, в том числе полетов авиации над четырьмя территориями, удерживаемыми «Свободной сирийской армией» и ее союзниками. А 8 мая Россия внесла в Совет безопасности ООН проект резолюции, легитимирующий договоренности о зонах деэскалации.

Эта инициатива носит в целом позитивный характер и «двигает» ситуацию в сторону мирного решения кризиса. И этому есть разумные обоснования. Но, вместе с тем, есть и сложности, которые будут видны при непосредственном создании этих зон.

Если брать позитивные стороны, то, во-первых, это первое закрепление границ новых сложившихся де-факто квазигосударств – «зоны Асада» и «зоны оппозиции». Подразумевается, что границы зон получат четкие очертания, будут созданы КПП и наблюдательные пункты. За соблюдением неприкосновенности этих формирований будут следить наблюдатели. Пока официально только Россия заявила о готовности отправить туда своих представителей, однако можно предположить, что свои «глаза и уши» там будут иметь также Иран и Турция, а в перспективе – и представители западной международной коалиции. Идеальным на данный момент решением вопроса была бы отправка в зоны «голубых касок» ООН, однако президент Башар Асад вряд ли обрадуется такому исходу.

Во-вторых, зоны подразумевают отмену полетов над ними, что подразумевает под собой гарантии умеренной оппозиции неприменения авиации России против них, поскольку зоны затрагивают места базирования именно умеренных сил.

В-третьих, зоны деэскалации снова воскресили веру в жизнеспособность триумвирата России, Ирана и Турции по Сирии. Их подписи под меморандумом от 4 мая в Астане (что и стало началом действия зон) означают, что страны готовы поручиться за воюющие группировки на этих участках.

Вместе с тем, есть ряд проблем, которые еще предстоит решить перед или во время рассмотрения резолюции СБ о зонах деэскалации.

Так, страны-гаранты – это, конечно, много, но еще не все стороны конфликта. Есть арабские монархии Персидского залива (Саудовская Аравия и Катар, прежде всего), а также США. Ни те, ни другие пока не поддержали меморандум 4 мая. И если США в принципе ничего не мешает к нему присоединиться при выполнении определенных условий (все же это партнер, предпочитающий искать выход из ситуации), то саудиты и катарцы могут и вовсе отказаться от рационального диалога. А от них зависит часть группировок «Свободной сирийской армии», не говоря уже о более радикальных элементах, которые остались за рамками зон деэскалации. Не удивительно, что не все оппозиционеры, приехавшие 4 мая в Астану, оказались готовы подписывать меморандум.

И все же главная проблема – это американцы, которые пока что не согласились прекращать полеты собственной авиации над зонами деэскалации. Кроме того, за скобками договоренностей в очередной раз остаются курды. Проблему будущего их автономии постоянно откладывают. И это может привести к серьезному конфликту, когда ситуации вызреет, а решения по-прежнему не будет. Ясно, что Турция не хочет никакого неподконтрольного себе курдского формирования у своих границ. Однако и сирийские курды не спешат уподобляться своим иракским собратьям и идти в союз с Анкарой, особенно учитывая обострившееся противостояние турецких военных с «Рабочей партией Курдистана», которая имеет базы на севере Сирии.

Стоит обратить внимание на то, что президент США Дональд Трамп 9 мая одобрил предоставление курдам тяжелого вооружения в виде 120-мм минометов, крупнокалиберных пулеметов и легкобронированных машин. Такой транш должен быть приурочен к чему-то. И этим чем-то может быть взятие столицы «Исламского государства» - Ракки, что очень нужно для нового главы Белого дома, чтобы продемонстрировать эффективность ближневосточной политики по сравнению с предшественником.

Кроме того, это решение в стиле Трампа – так он создает более выгодные позиции для торга с Турцией, чтобы потом вынуждать ее вести так, как нужно США в рамках «триумвирата» с Россией и Ираном.

Еще один «джокер» в этой ситуации – сам Башар Асад. Как заявил российский Генштаб, внутри зон деэскалации могут находиться около 40 тысяч боевиков. А это означает огромный потенциал продолжения успешных боевых действий против сирийской армии. Асад опасается их и, как видится, не оставляет надежд как можно сильнее сократить их присутствие в Сирии. Но после взятия Алеппо и остановки продвижения российско-сирийской коалиции, не пожелавшей наступать на основной центр сосредоточения сил оппозиции – Идлиб, шансы полностью победить своих вооруженных оппонентов растаяли. А после удара американцев по сирийской военной базе ситуация может развернуться в противоположном направлении. Однако это не исключает попыток Башара Асада создать прецеденты и подготовить провокации для срыва договоренностей, как уже не раз бывало в рамках соглашений о перемирии, когда именно сирийская армия первая наносила удары по оппонентам. И все же в новых условиях ему будет невыгодно идти на конфронтацию, поскольку «красные флажки» выставлены и признаны всеми сторонами. Выход за них может автоматически повлечь отказ от игрока и выбор в пользу нового – более сговорчивого и не намеренного торпедировать и без того очень «хрупкий» и «ломкий» мирный процесс.

Олег Громов – политический обозреватель

Версия для печати