29.05.2017 | Татьяна Становая

Обыски в «Гоголь-центре»: удар по незащищенным

23 мая СКР провел обыски в «Гоголь-центре», а также в квартире художественного руководителя и директора театра Кирилла Серебренникова. Следственные действия вызвали шок в среде интеллигенции и культурной элиты: к Путину обратился директор Большого театра Владимир Урин, а также многие деятели искусства. Также вопрос о Серебренникове Путину задал на церемонии вручения наград актер Евгений Миронов.

Как заявила Юлия Иванова, обыски связаны с делом о хищении бюджетных средств в 2014 году в размере 200 млн рублей. По ее словам, деньги были выделены автономной некоммерческой организации «Седьмая студия». Дело было возбуждено в мае 2015 года по статье «Мошенничество в особо крупном размере» (ч. 4 ст. 159 УК), рассказал РБК координатор благотворительного фонда «Русь Сидящая» Алексей Федяров. За 2012–2014 годы «Седьмой студии» планировалось выделить из бюджета 210 млн руб. — по 70 млн руб. ежегодно. Такая же сумма указана в документе Министерства финансов «Бюджетные ассигнования по расходам федерального бюджета на 2012 год и на плановый период 2013 и 2014 годов». В СКР указывали, что неустановленные лица из числа руководителей «Седьмой студии» с 2011 по 2014 год похитили «бюджетные средства в размере около 200 млн руб.», однако в постановлении о проведении обыска (на которое ссылается РБК, имеющее документ в своем распоряжении) значится другая сумма — 66,5 млн руб., которые Серебренникову выделил департамент культуры Москвы.

Обыски в «Гоголь-центре» и в квартире у Кирилла Серебренникова сразу стали вопросом политическим. Во-первых, это касалось оппозиционности самого режиссера. Театр в его нынешнем виде был создан в 2012 году на базе Московского драматического театра им Гоголя. Как раз тогда его художественным руководителем и был назначен Серебренников. Театр завоевал особое место, став не только площадкой для театральных постановок, но и местом для дискуссий, проведения семинаров, выставок. В 2013 году театр оказался в центре скандала, когда глава департамента культуры Москвы Сергей Капков потребовал отменить показ фильма «Показательный процесс: История «Пусси Райот» Майка Лернера и Максима Поздоровкина. Впрочем, Капков считался покровителем театра, и его решение было связано с жесткой политической позицией федеральной власти.

Серебренников активно занимался и политикой: принимал участие в протестных акциях «Стратегия-31» и «За честные выборы!», выступал против войны в Грузии, подписывал открытые письма в защиту юриста ЮКОСа Светланы Бахминой и участниц группы «Pussy Riot», резко критиковал многие законопроекты, принятые в России начиная с 2012 года – консервативной волны. Во время конфликта вокруг постановки оперы «Тангейзер» в Новосибирском театре, выступал, как и многие деятели культуры, в защиту режиссёра Тимофея Кулябина, обвинённого в оскорблении чувств верующих. Серебренников тогда говорил, что театр — это территория свободы, а религиозные учреждения и их представители должны с уважением относиться к учреждениям светским.

В 2014 и 2015 года Серебренников активно критиковал режим и российские СМИ за «ложь и пропаганду», называя Россию «страной неотменённого рабства», где люди не ценят свободу. «Россия сейчас ведёт себя как нищий гопник, который от горя сошёл с ума, а сторонники действующей власти — напуганные люди, не желающие ничего знать и решать», - говорил он.

Однако оппозиционность Серебренникова совмещалась с хорошо выстроенными отношениями режиссёра с властью: финансирование на становление своего проекта режиссёр получал от министра культуры в бытность Александра Авдеева (занимал пост с 2008 по 2012 годы, а затем был направлен послом в Ватикан). Авдеев считался человеком Владислава Суркова, с которым у Серебренникова также были выстроены неплохие отношения – он поставил пьесу «Околоноля» по роману Натана Дубовицкого, за которым угадывается Сурков. Причем Серебренников выступил в качестве не только режиссера, но и автора текста пьесы.

Отсюда и вторая политическая составляющая происходящего: не является ли все это ударом со стороны «силовиков» по позициям Суркова, а также проектам, находившим его поддержку? Хотя период, который фигурирует в документах СКР, касается все же более позднего времени – 2014 -2015 годов, решение о выделении средств было принято в 2011-м, когда Сурков был политическим куратором Кремля.

Впрочем, сейчас позиции Серебренникова ослабли. Сурков давно не занимается внутренней политикой, а сразу после ухода в отставку Капкова в 2015 году у театра начались трудности. В 2015 году возглавлявшая в то время «Гоголь-центр» Анастасия Голуб говорила, что в театре сложилась тяжелая экономическая ситуация, а глава департамента культуры Москвы Александр Кибовский говорил об образовании крупной задолженности театра в 80 млн руб. Бывший директор «Гоголь-центра» Алексей Малобродский тогда объяснял убытки отказом столичных властей помочь театру в трудной ситуации. ​Тогда же с требованиями проверить финансовую деятельность театра к силовикам обращались представители «Единой России», ЛДПР и «Справедливой России».

Сейчас министр правительства Москвы и глава столичного культурного департамента Александр Кибовский говорит, что его ведомство не имеет претензий к «Гоголь-центру». Он также указал, что «не в курсе» ситуации с обысками, и предложил дождаться, когда закончатся следственные действия. Минкульт России заявило, что ведомство «не имеет отношения к деятельности Кирилла Серебренникова, а руководимый им «Гоголь-центр» не является подведомственным Минкультуры России учреждением». В заявлении также указывалось, что финансирование проектов Серебренникова велось лишь до 2014 года.

Наконец, третья составляющая происходящего – это общий контекст проблемы отношения власти к свободе творчества. В последние несколько лет была масса случаев жёсткого давления и «силовиков», и «охранителей» на культурную сферу: скандалы с постановкой «Тангейзера», погромы выставок, критика фильмов за отсутствие патриотизма (острая дискуссия вокруг фильма Звягинцева «Левиафан» и т.д.).

Сюда же вписывается и давление, которое нарастает на режиссёра Алексея Учителя и его киностудию «Рок». Информированный источник «Интерфакса» рассказал, что полиция проверяет расходование бюджетных средств киностудией Учителя. «Запрос поступил в адрес фирмы, получавшей бюджетные деньги», - сказал собеседник агентства. Сам Учитель отметил, что «у нас уже была одна проверка, она закончилась буквально несколько дней назад, ничего не нашли. Все это связано, я уверен, с запросом Натальи Поклонской и всей этой историей. Не удается добиться запрета фильма, пытаются найти какие-то экономические нарушения. Ничего страшного пока не произошло», - заявил Учитель в интервью «Коммерсант-FM», имея в виду запросы Поклонской о необходимости запретить фильм «Матильда».

Действия правоохранительных органов и их жёсткая стилистика в отношении Серебренникова вызвали в культурной среде шок. Обыски были проведены так, что блокировалась работа театра. Сам режиссёр был потом доставлен на допрос, но остался в статусе свидетеля. Перед отправкой он успел сказать журналистам, что он «в полном шоке и недоумении».

В культурной среде обыски были восприняты именно как проявление общей политики власти, наращивающей своё давление на свободные творческие коллективы. «Такой демонстративный обыск — это всегда предупреждение», — заметил галерист Марат Гельман. По его мнению, Кирилл Серебренников «был самым независимым из директоров государственных театров». К зданию «Гоголь-центра» пришли заместитель художественного руководителя театра «Современник», народная артистка России Чулпан Хаматова и худрук Театра наций, народный артист России Евгений Миронов. Хаматова зачитала обращение в поддержку режиссера. Под ним подписались художественные руководители МХТ и Ленкома Олег Табаков и Марк Захаров, актеры Сергей Гармаш, Елизавета Боярская, Виктория Толстоганова, Ксения Раппопорт, рэпер Хаски и другие. К Владимиру Путину также обратился и генеральный директор Большого театра Владимир Урин. По его словам, он высказал несогласие с тем, как проводятся следственные действия по делу, в котором фигурирует Серебренников. «Я считаю, что то, как это было сделано в отношении режиссера, это неправильно. Он художник, человек, не отвечающий, с моей точки зрения, и как я знаю, не отвечающий за финансовую составляющую», - заявил Урин.

Показательно, что речь идет об артистах, лояльных власти и не связанных с протестным движением – они защищают Серебренникова не как общественного деятеля, а как коллегу. Фактически это второе выступление творческой корпорации с критикой реакции – в первый раз она поддержала Константина Райкина, выступившего с заявлением о недопустимости цензуры.

Позиция Кремля при этом остаётся крайне двусмысленной и дистанцированной. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков призвал не политизировать происходящее. «Речь о подозрении в хищении бюджетных средств. Никакой ни политики, ни творчества, ничего там нет, поэтому нет никакого повода информировать Кремль», — заявил Песков журналистам. В то же время вопрос о том, когда Путин узнал об обысках и давал ли он на этом санкцию, остаётся открытым. Во время вручения в Кремле государственных наград выдающимся людям, народный артист России Евгений Миронов передал президенту письмо в поддержку Серебренникова, после чего они коротко о чем-то переговорили.

Подробности затем стали известны «Коммерсанту». Как писало издание, Миронов сначала более минуты говорил с Путиным во время церемонии вручения. Затем, уже после церемонии, он снова подошёл к президенту и «на этот раз стал говорить с ним жарко и даже громко». «Вы знали? Знали об этом?!», спросил он. «Да, - подтвердил президент, - Вчера узнал». «Зачем? Ну зачем это делать?! Вы же во Францию в понедельник летите! Вам-то это зачем?!», - спрашивал Миронов, на что Путин неожиданно ответил: «Да дураки». В итоге Евгений Миронов просил об объективном расследовании, «без экстраординарных методов».

Происходящее вокруг «Гоголь-центра» и Кирилла Серебренникова, как и многие последние уголовные дела, инициированные силовиками, скорее всего, являются инициативой «силовиков». В этом плане стоит обратить внимание на несколько важных моментов. Во-первых, в данном случае вероятно речь идёт не столько о санкции со стороны президента в отношении конкретных следственных действий, сколько о санкции на относительную свободу выбора объектов преследования. Неформальные прерогативы ФСБ и СКР значительно расширились. Во-вторых, наиболее уязвимыми для уголовного преследования оказываются те, кто в глазах силовой или консервативной части элиты воспринимается как потенциальные «враги» - речь идёт преимущественно о либералах. При этом и провластные фигуры также не застрахованы от проблем: просто оппозиционно настроенные игроки оказываются более привлекательным «объектом» и менее политически защищённым. В-третьих, активизация силовиков становится фактором внутренней политики, что пока относительно спокойно воспринимается президентом. Фраза «да дураки» демонстрирует скорее снисходительный тон президента к ситуации, а не принципиальное несогласие с происходящим.

Это и неудивительно, потому что силовые структуры (ФСБ, ФСО, СКР, Нацгвардия) являются одной из основных опор власти, а президент, судя по всему, исходит из того, что контролирует их основные действия. А демонстративный обыск – без ареста и даже возбуждения уголовного дела в отношении режиссера – к таковым действиям, по мнению власти, явно не относится. Тем более, что и силовики, и творческая интеллигенция апеллируют к президенту как к арбитру. В этих условиях, например, отсутствие дальнейшей «раскрутки» дела, по которому проходит Серебренников, будет расценено защитниками режиссера как успех.

Татьяна Становая – руководитель Аналитического департамента Центра политических технологий

Версия для печати