03.07.2017 | Татьяна Становая

«Роснефть» против АФК «Система»: особенности конфликта

Ситуация вокруг отношений «Роснефти» и АФК «Система» становится все более конфликтной. 26 июня АФК «Система» сообщила об аресте ее активов по иску нефтяной компании. Представитель последней Михаил Леонтьев заявил, что компания также будет добиваться обеспечения по иску, предъявленному на рекордную сумму 170 млрд рублей. Жесткая и бескомпромиссная линия руководства «Роснефти» указывает на то, что в этом споре компания готова идти до конца.

Напомним, что иск «Роснефти» против АФК «Система» был подан в начале мая. Тогда акции компании потеряли 37% своей капитализации. Представитель «Роснефти» Михаил Леонтьев пояснил РБК, что «речь идет об организационно-финансовых манипуляциях, которые привели к обесценению актива на указанную сумму». Рынок воспринял эти новости как шок: и сумма иска, и агрессивная манера «Роснефти» создавали впечатление, что компания собирается «поглотить» «Систему». Для федерального чиновника, участвовавшего в приватизации «Башнефти» в 2016 г., новость о возможных претензиях госкомпании оказалась сюрпризом: «Никаких фактов вывода средств из компании мы не заметили», говорил источник «Ведомостей».

Сумма иска значительно превышает капитализацию самой компании: на конец июня она составляла примерно 135 млрд рублей. Если «Система» проиграет суд, расплатиться будет непросто: на конец 2016 г. на ее счетах было более 60 млрд руб. Аналитики указывают, что компании придется брать в долг, а также по возможности использовать дивидендные поступления от МТС. Сейчас они составляют порядка 23 млрд. руб. ежегодно. Также можно продать часть активов.

На сегодня жесткость позиции «Роснефти» создает впечатление, что для Игоря Сечина никакие компромиссы неприемлемы. Мотивы компании при этом кажутся иррациональными, о чем, в том числе, писали в своем обращении к Путину и независимые директора АФК «Система». Однако Кремль устами пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова дал понять, что в спор вмешиваться не будет, а конфликт должен решаться в суде.

Можно выделить пять ключевых аспектов конфликта Сечина и Евтушенкова, позволяющие понять, что в действительности происходит в рамках этого спора, и к чему это в итоге может привести.

Во-первых, в отличие от других крупных внутриэлитных конфликтов, в которые был вовлечен Игорь Сечин, в нынешней ситуации отсутствует персонифицированная заинтересованность Владимира Путина, либо, по крайней мере, она не столь выражена. Так, если брать историю ЮКОСа, то тогда речь шла о личном противостоянии президента и главы крупнейшей нефтяной компании, причём спор носил изначально политический, а не хозяйственный характер, а Путин охотно и жестко ее комментировал. Игорь Сечин, который курировал «дело ЮКОСа» и в итоге получил в управление активы компании (доставшиеся «Роснефти»), выполнял роль идеолога и исполнителя. Однако инициатором и источником политической воли был именно Путин.

В нынешней ситуации речь идет о персональном интересе Сечина, причем его мотивы тесно связаны со всей историей компании «Башнефть», начиная с середины 2000-х. По одной из версий, которая выглядит достаточно убедительной, в 2003 году Кремль заключил с президентом Башкирии Муртазой Рахимовым сделку: федеральный центр не препятствует его переизбранию при условии возвращения активов ТЭКа в госсобственность. Однако эти обязательства выполнены не были. В 2005 году была перезаключена новая компромиссная политическая сделка, по которой активы должны были постепенно перейти в руки АФК «Система». Как говорил Алексей Кудрин, это решение было согласовано «со всеми уровнями власти». Однако такая договоренность не стала консенсусной для всех участников процесса: «пересмотр» изначальной сделки и продажа актива «Системе» была воспринята как несправедливая в силовом окружении Путина, в том числе и Сечиным. Было возбуждено уголовное дело, которым занимался тогда глава юридического департамента ФНС Антон Устинов, действовавший при политической поддержке Игоря Сечина. Им почти удалось добиться результата, убедив арбитражный суд Москвы в 2007 году вернуть предприятия государству. Однако успеху помешал приход на пост президента Дмитрия Медведева, при котором кассационная инстанция приостановила исполнение решения, а в апреле 2008 года Высший арбитражный суд ограничил применение ст. 169 ГК (о недействительности сделок, противоречащих основам правопорядка и нравственности) в налоговых делах. Ключевая сделка была завершена в 2009 году, когда АФК «Система» получила контрольные пакеты башкирских активов.

В 2014 году Евтушенков был арестован, а «Башнефть» в итоге была передана властям Башкирии. СМИ тогда много писали, что за арестом мог стоять Сечин, желающий получения даже не столько «Башнефти», сколько месторождения Требса и Титова, контроль над которым имело СП «Башнефти» и «Лукойла». При этом отношения «Роснефти» и «Лукойла» также оставались и остаются конфликтными. В 2016 году «Роснефть» покупает «Башнефть» в ходе приватизации, несмотря на негативное отношение к этой сделке со стороны правительства и администрации президента.

Таким образом, история, которая длилась более 10 лет, завершается полной и безоговорочной победой «Роснефти». Причем важно понимать, что Сечин, который считал, что «Башнефть» изначально должна была быть возвращена государству Рахимовым, был вынужден заплатить за актив рыночную цену, что в его логике вполне может выглядеть исключительной несправедливостью, требующей исправления. В рамках этой логики Евтушенков, который контролировал «Башнефть», оказывается крупным должником Сечина. Показательно, что на первом заседании суда 27 июня представитель «Роснефти» заявил, что «Система» «доила «Башнефть» как свою», поскольку знала, что скоро ее потеряет.

Вторая особенность нынешней ситуации исходит из первой – это непримиримость позиции «Роснефти». Президент АФК «Система» Михаил Шамолин заявил «Интерфаксу», что компания предложила «Роснефти» «эффективный механизм внесудебного урегулирования спора». Однако в «Роснефти» на следующий день заявили, что пока не получали от «Системы» «ничего, что можно назвать предложениями». Очень резко выступил Леонтьев, который обвинил «Систему» в нежелании судиться: «Позиция «Системы» заключается только в том, что ни при каких условиях они не хотят судиться. Как можно с этими людьми разговаривать? О чем?». «Роснефть» настроена на исключительно судебное решение спора, и никаких компромиссов, кажется, не допускается. Интересно, что, когда «Роснефть», в числе многих компаний и институтов в мире, подверглась атаке компьютерного вируса, Михаил Леонтьев не исключил, что организовано это «Системой» с целью уничтожения важных документов на серверах «Роснефти».

Третья особенность – это общая политизация статуса «Роснефти». Компания всегда позиционировала себя как не просто хозяйствующий субъект, а как государственно значимый институт, играющий особую роль с точки зрения социальных, экономических, бюджетных приоритетов страны. Покупка «Башнефти» стала возможна во многом благодаря тому, что Сечин сумел убедить Путина, что компания способна обеспечить наибольшее поступление денег в бюджет. Большим успехом была представлена и продажа 19,5% акций. Владеющая «Роснефтью» компания «Роснефтегаз» при этом была названа президентом своеобразным фондом, откуда якобы финансируются образовательные и научные проекты (несмотря на то что по большей части речь идет о корпоративных проектах самой «Роснефти»). «Роснефть» также постоянно подчеркивает и свою исключительную значимость с точки зрения масштабов пополнения российского бюджета.

Такой государственнический статус позволяет «Роснефти» действовать не столько исходя из корпоративных интересов, сколько исходя из интересов государственных в том виде, как это понимается Сечиным. Такое отождествление придает компании и ее действиям, в том числе и в глаза российской элиты, и Путина лично, особую легитимность. Показательно, что когда независимые директора АФК «Система» обратились к Путину, обвинив «Роснефть» в иррациональности и ухудшении инвестиционного климата, «Роснефть» ответила, что, напротив, ее иск способствует улучшению инвестиционной привлекательности России: действия компании ею самой воспринимаются как своеобразная форма наведения порядка.

Четвертая особенность – слабость институтов права в России как комплексная проблема. Это часто обсуждаемая и уже рутинизированная проблема, тем не менее, остается фундаментальной для России, а ее острота усугубляется. Очень часто споры хозяйствующих субъектов, да и вообще конфликты, решатся вне правовых механизмов, а в политически значимых вопросах право подстраивается под политические решения власти. Один из ярких примеров – ситуация вокруг полигона «Кучино» в Московской области. Свалка, рядом с которой строительная компания «Мортон» построила жилищные объекты, продолжала функционировать несмотря на юридически признанную незаконность. Так, еще в 2016 году Балашихинский городской суд уже удовлетворил иск межрайонной природоохранной прокуратуры области о приостановлении эксплуатации полигона. Но несмотря на это, функционирование продолжалось. Требование же Путина закрыть полигон, что и было сделано на следующий день, произошло вне всяких правовых рамок. И такая ситуация является не исключительной, а скорее традиционной для России. В такой ситуации трудно рассчитывать на справедливый и независимый суд, а апелляция к президенту оказывается едва ли не последней надеждой.

Наконец, пятая особенность истории вокруг АФК «Система» состоит в том, что наблюдается ограниченность использования силового ресурса. Вероятно, это может быть связано с кадровыми перестановками, которые произошли в ФСБ в прошлом году, когда был расформирован так называемый «сечинский спецназ», а влиятельный генерал, близкий к Сечину Олег Феоктистов, перешел на работу вице-президентом нефтяной компании. К концу 2016 года, однако, Феоктистов покинул «Роснефть», а источники сообщали о появлении между ним и Сечиным существенных разногласий. Косвенно это может быть свидетельством постоянной девальвации неформального силового ресурса главы «Роснефти», что сужает коридор возможностей и заставляет искать нерепрессивные, но при этом бескомпромиссные пути продвижения своих интересов.

«Роснефть» приобретает демонизированный образ: компанию воспринимают, как и институт, который действует вне закона и правил игры, но при этом пользуется исключительной поддержкой Владимира Путина. Однако реальные возможности компании, даже с учетом ее особенностей, имеют свои выраженные ограничители: компания чаще вынуждена действовать самостоятельно, без оглядки и существенной помощи президента, ее силовой ресурс расщепляется, а финансово-экономические возможности не безграничны. В то же время АФК «Система» оказалась в непростом положении, когда судебный процесс против нее воспринимается рынком не как арбитражный спор хозяйствующих субъектов, а как политическая кампания, инициированная близким к Путину соратником с невнятными мотивами. Все это в итоге может снова потребовать вмешательства президента.

Татьяна Становая – руководитель Аналитического департамента Центра политических технологий

Версия для печати