10.07.2017 | Алексей Хлебников

Астанинский треугольник: к чему ведут зоны деэскалации в Сирии

Завершился очередной, пятый раунд, переговоров по Сирии, проходивший 4-5 июля в Астане. Состав участников не изменился по сравнению с предыдущей встречи. В Казахстан прибыли делегации России, Турции, Ирана, сирийского правительства и вооруженной оппозиции, представители ООН, Иордании и США в качестве наблюдателей.

Несмотря на напряженную обстановку в Сирии в последние месяцы, в переговорах приняли участие все стороны, хотя поводов для их срыва было достаточно. За последние два месяца США предприняли ряд шагов, которые многие восприняли как попытку намеренной эскалации ситуации в Сирии и обострения отношений с Россией. На юге страны, в районе города ат-Танф (около сирийско-иордано-иракской границы), где размещены силы США и тренируемой ими оппозиции, были трижды атакованы проправительственные силы, а 18 июня США сбили Су-22 сирийских ВВС. Турция, в свою очередь, начала подготовку наступательной операции против курдов на севере Сирии и обстреливает курдские позиции уже почти неделю. Несмотря на это, переговоры состоялись и внесли определенную ясность.

К чему стремиться?

Основной целью встречи было определить и согласовать зоны де-эскалации в Сирии, о которых Россия, Турция и Иран договорились еще в мае. Во время предыдущего раунда переговоров стороны лишь договорились о необходимости создания четырех зон де-эскалации, однако конкретные согласованные границы определены не были. Территории этих зон были лишь намечены: на севере в провинции Идлиб, в центре страны в провинциях Хомс и Хама и на юге страны в пригороде Дамаска Восточная Гута и на южной границе с Израилем и Иорданией. Определение и согласование четких границ этих зон является первичной задачей, так как это необходимо для того, чтобы начать эффективную мониторинговую деятельность за соблюдением режима прекращения огня в зонах де-эскалации.

Помимо этого, на переговорах планировалось договориться о создании Комитета национального примирения, куда бы вошли представители правительства и оппозиции.

В результате двухдневных переговоров стороны не подписали ни одного документа. С одной стороны, отсутствие подписанного пакета соглашений о зонах де-эскалации – это, конечно, большой минус. С другой стороны, это не отменяет того факта, что стороны продвинулись уже весьма далеко в определении и согласовании зон де-эскалации.

Зоны де-эскалации

Сама идея этих зон де-эскалации лежала на повестке уже довольно долгое время. Президент Путин сам говорил об этом и, вероятнее всего, имел в виду планы США и Турции о создании буферных зон в Сирии в 2012-2014 гг., против которых тогда выступала Россия. В то время Москва не имела таких сильных позиций в Сирии и не могла согласиться на де-факто разделение зон влияния в стране в тех условиях. Однако, после 2015 года ситуация сильно изменилась: Россия разместила военный контингент в Сирии и оказывает большую поддержку правительственным войскам, между США и Турцией не так все гладко из-за курдов, что привело к большим разногласиям и трениям, в США пришла новая администрация, в принципе нацеленная на сотрудничество с Россией в Сирии. В этих условиях, отличавшихся от тех, что были до 2015 года, Москва вышла с инициативой о создании зон де-эскалации. По сути эти зоны повторяют смысл буферных зон, предлагаемых зон США и Турции, которые отражают и закрепляют сферы влияния за участвующими сторонами. Этим шагом Россия показала своим американским и турецким партнерам, что готова идти на компромиссы в Сирии, а с другой стороны упредила возможные шаги Вашингтона и Анкары по созданию собственных буферных зон в Сирии.

В результате, можно говорить о том, что зоны де-эскалации по сути дают возможность Турции, Ирану и США закрепить свое влияние в спорных зонах: Турция на севере, США на юге, Иран в центре страны. Что интересно, Россия в ходе переговорах об этих зонах и установлении мониторинговых центров фигурирует во всех четырех, что по сути подкрепляет ее влияние. Важно отметить, что план о зонах де-эскалации поддерживают все три страны-гаранта перемирия в Сирии (Россия, Турция и Иран), сирийское правительство, ООН и США. Таким образом, создается консенсус, способствующий дальнейшему развитию общих подходов и политическому процессу в Сирии.

Однако, здесь есть и определенные проблемы. Больше всего они касаются зон на севере, где сильные позиции Турции и на юге, где США пытается обезопасить границы Иордании и не допустить усиления иранского присутствия.

Несмотря на отсутствие финального подписанного варианта о зонах, уже достигнуто понимание того, как будут выглядеть общие контуры будущих мониторинговых центров, которые будут следить за соблюдением режима прекращения огня. Их планируется создать три. Один турецко-российский и будет находиться с Турции и в Сирии и отвечать за северную Сирию. Один американо-иордано-российский в Иордании, который будет следить за зонами де-эскалации на юге страны и российско-иранский в центре страны. Тот факт, что страны-участники астанинских переговоров обсуждают подобные планы и стремятся согласовать компромиссный вариант, говорит о верности выбранного пути.

Итоги и проблемы очередной Астаны

По итогам пятого раунда переговоров в Астане глава российской делегации Александр Лаврентьев заявил, что военные трех стран-гарантов (России, Ирана и Турции) практически на 100 процентов согласовали зоны де-эскалации в провинции Хомс и Восточная Гута, а на уровне экспертных рабочих групп процесс определения этих зон уже завершился. «То, что решили отложить подписание документа о создании зон де-эскалации в трех районах, то есть в районе Идлиба, в районе Хомса и в восточной Гуте, это явление временное. Я надеюсь, что в самое ближайшее время мы придем к этому решению», заявил Лавретьев. По словам российского переговорщика, стороны подпишут полный готовый пакет из семи документов по де-эскалации уже в ходе очередного раунда переговоров, который запланирован на конец августа. При этом Лавретьев отметил, что подписываться документы будут уже на более высоком уровне.

Основной причиной отсутствия подписанных документов лежат в практической плоскости определения границ. Особенные сложности вызывают зоны де-эскалации на севере, где сильны позиции Турции и на юге страны, где определенные вопросы есть у американцев. Так Турции попросила дополнительное время, чтобы обсудить и согласовать точные границы зон. По словам Лавреньева Москва и Тегеран согласились на это, предпочтя не давить на Турцию.

Интересно, что перед началом переговоров в Астане министр обороны России Сергей Шойгу провел переговоры с президентом Турции Эрдоганом в Стамбуле, где они обсуждали в том числе и границы зон де-эскалации на севере Сирии в провинции Идлиб, где позиции Турции сильны. Вполне очевидно, что одной из целей визита Шойгу было согласовать на самом высоком уровне позиции России и Турции по этому вопросу накануне астанинских переговоров. Однако, судя по тому, что в Астане стороны не подписали ни одного документа, цель визита не была достигнута.

Более того, Турция начала подготовку новой спецоперации на территории сирийского кантона Африн, подконтрольного курдским отрядам самообороны. Турецкая газета Sabah со ссылкой на свои источники сообщила, что подготовка к операции уже завершена, а первыми целями армии Турции, станут город Тель-Рифат и авиабаза Минак. Всего в операции предполагается участие около 20 тыс. турецких военнослужащих и лояльных им боевиков. Турецкие войска уже начали обстреливать населенные пункты кантона Африн. По всей видимости эта тема также обсуждалась на встрече Шойгу и Эрдогана.

В результате, до следующего раунда переговоров, запланированных на последнюю неделю августа ситуация на севере Сирии может измениться, а вместе с ней и границы зоны де-эскалации. Судя по всему, Москва и Анкара не могут договориться о разграничении влияния на севере Сирии. По одним оценкам, стороны договариваются об обмене: контролируемый сирийскими курдами Африн будет сдан туркам, а Турция поможет России вернуть Идлиб под контроль Асада. По другой информации, курды договариваются с сирийским правительством и Россией о том, что впустят войска Асада в Африн, чтобы избежать турецкой атаки. Так или иначе, оба сценария могут внести большие изменения как в обстановку на земле и определение зоны де-эскалации на севере Сирии, так и в отношения между Россией и Турцией. В связи с этим ситуация на севере страны за два месяца может сильно измениться и отразится на подписании финальных документов по зонам де-эскалации, которое запланировано на конец августа.

В любом случае, идея зон де-эскалации поддерживается всеми основными игроками, что дает ей большие шансы на успех. Поэтому не стоит ждать эскалации в результате того, что стороны не смогли финализировать документы по этим зонам на этом этапе. Также стоит подчеркнуть, что встреча Путина и Трампа в Германии подтвердила их нацеленность на достижение договоренностей.

По результатам встречи Путина и Трампа в Гамбурше на полях саммита G-20, стороны договорились о введении режима прекращения огня в юго-западной Сирии. Эта договоренность достигнута отдельно от тех четырех зон де-эскалации, о которых договорились Россия, Турция и Иран еще в мае 2017 года в Астане.

Важно отметить, что южная часть Сирии является одной их проблемных зон в плане достижения консенсуса между Россией и США по нескольким причинам. Во-первых, Вашингтон имеет свою собственную зону-де-эскалации, в районе города ат-Танф (на границе Сирии, Иордании и Ирака), где тренирует отряды оппозиции и где в прошедшие два месяца происходили атаки США на проправительственные силы. Во-вторых, и Иордания и Израиль неоднократно высказывали свое недовольство и опасения по поводу усиления влияния иранских сил на юге Сирии. В результате, Москва и Вашингтон, совместно с Иорданией (которая также является участником астаниниского процесса) пришли к соглашению об установлении еще одной зоны перемирия на юго-западе Сирии.

Это с одной стороны подтверждает возросшую роль США в Сирии, и стремление Вашингтона обезопасить своих союзников. А с другой стороны, подтверждает стремление Москвы идти на уступки, создавая общую платформу для дальнейших действий в Сирии.

Алексей Хлебников – политолог, эксперт Российского совета по международным делам (РСМД)

Версия для печати