17.07.2017 | Татьяна Становая

Проблемы Siemens в России

Крупный скандал разгорается вокруг поставок газовых турбин производства компании Siemens в Крым. Агентство Reuters сообщило, что недавно на полуостров поступили две турбины совместного предприятия Siemens и «Силовых машин» «Сименс технологии газовых турбин» для строящейся там ТЭС. Вскоре появилась информация, что доставлены еще две турбины.

Сам немецкий концерн свое участие в крымском проекте сначала отрицал, а затем заявил о создании специальной группы для расследования. На этом фоне ФСБ допросила генерального директора «Силовых машин» Романа Филиппова, подозреваемого в разглашении государственной тайны.

Новость о поставках турбин появилась на лентах Reuters 5 июля. Три источника сообщили, что поставки турбин произошли, несмотря на санкции Евросоюза, запрещающие европейским компаниям поставлять в Крым энергетические технологии и оборудование. По словам одного из источников агентства, близкого к проекту, две из четырех турбин модели SGT5-2000E были доставлены морем в порт Севастополя, где на площадке станции проведена работа для их установки и запуска. Информацию о доставке турбин в Крым подтвердили чиновник, работающий в крымской энергетической отрасли, и сотрудник участвующей в строительстве компании. Представитель Siemens в Мюнхене Вольфрам Трост в разговоре с агентством заявил, что компания не поставляла никаких турбин на полуостров, и подчеркнул, что Siemens «соблюдает все ограничения экспортного контроля».

История с поставками турбин стала одной из самых интригующих за годы санкционного режима. Решение о том, что в Крыму должны быть построены две ТЭС (для чего нужны четыре газовые турбины), было принято летом 2014 года, через несколько месяцев после присоединения Крыма, учитывая, что полуостров на тот момент на 90% зависел от поставок электроэнергии с Украины. В августе детали проекта были оговорены на личной встрече президента Владимира Путина с главой госкорпорации «Ростех» Сергеем Чемезовым. Для реализации проекта не проводилось никаких конкурсов, а официальное поручение запустить строительство было получено «Ростехом» напрямую от Минэнерго.

Однако практически сразу стало понятно, что реализация столкнётся с крупными трудностями. Почти год ушел на то, чтобы «Ростех» нашёл средства. В марте 2015 года газета «Ведомости» написала, что на электростанции в Крыму денег нет. «Где их взять – неизвестно», - говорил тогда источник. Тогда же стоимость проекта поднялась с 44,6 млрд. до 70-75 млрд. рублей. Главным источником рассматривались госбанки, однако на тот момент они отказывались от участия, опасаясь санкций. Если же такая возможность и рассматривалась, то условия казались неприемлемыми: кредиты выдавались под 20% годовых. Ещё одним источником мог стать сам рынок: Минэнерго считало, что оплата проекта должна вестись за счёт повышения тарифов для потребителей на европейской части России и на Урале (за исключением населения). В итоге весной 2015 года при активной роли вице-премьера правительства Дмитрия Козака, курирующего Крым, было решено выделить 25 млрд. рублей из бюджета. Откуда брать остальные средства оставалось неясным.

Именно тогда, в марте 2015 года, и появилась первая информация (об этом подробно писали «Ведомости») о том, что Siemens может поставить свои турбины в Крым. Сама компания это категорически опровергала. Официальная позиция российской власти заключалась в том, что «Сименс технологии газовых турбин» в рамках контракта с «Технопромэкспортом» (дочка «Ростеха», строящая ТЭС в Крыму) поставит две турбины мощностью 170 и 300 МВт для объектов генерации в Краснодарском крае в городе Тамань. На протяжении двух лет таманский проект был ключевым публичным основанием для поставок турбин, однако за все это время не появилось никакой информации о его реализации. В сентябре 2015 года «Технопромэкспорт» объявил, что компания «Силовые машины» выиграла конкурс на поставку турбин для ТЭС в Тамани. Но на деле никакого конкурса проведено не было, он несколько раз переносился и до сих пор так и не состоялся. Зато строительство ТЭС в Крыму началось именно в сентябре 2015 года.

Все это давало основания считать, что проект таманской ТЭС был лишь формой прикрытия для поставок турбин Крыму, что, судя по всему, планировалось изначально. При этом российские власти рассчитывали, что Siemens в данной ситуации не столкнётся с серьёзными рисками: ведь запрета на поставки энергетического оборудования России нет, а сами турбины после закупки прошли модернизацию на ЗАО «Интеравтоматика» (где у Siemens доля 45,7%) и получили российские сертификаты. Представители «Ростеха» поясняли Life.ru, что турбины для Крыма были закуплены на вторичном рынке и глубоко модернизированы на предприятиях корпорации, поэтому импортных узлов и деталей в них не осталось. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков также заверил, что в Крым поставляются исключительно российские турбины. Таким образом, турбины Siemens превратились в российское оборудование. При этом важно отметить, что продукция немецкого концерна не имеет аналогов в России, и в какой степени она могла быть «модернизирована», и составило «государственную тайну».

К осени 2016 года между «Ростехом» и Siemens возник конфликт, который подробно описывался в «Коммерсанте». Немецкий концерн отказался завершать поставки своего оборудования, опасаясь, что турбины уйдут в Крым. «Ростех» обратился к правоохранительным органам. В феврале 2017 года госкорпорация пытались заместить немецкие турбины такими же, но купленными в Иране. Возможно, это было формой давления на Siemens. Немецкой компании также было предложено забрать своё оборудования и вернуть деньги, но договориться не удалось. При этом сама компания «Технопромэкспорт» в сентябре 2016 года заявила о намерении продать закупленные у Siemens турбины из-за тяжёлого финансового положения и невозможности реализовать проект строительства ТЭС в Тамани. Покупатель потенциально получал право перенаправить оборудование в Крым, что формально могло бы завершать изначально задуманную схему. Однако информации о том, были ли турбины проданы и кому, нет. Зато Reuters указывал, что поставки в Крым осуществила компания ЗАО «Интеравтоматика».

Маловероятно, что в немецкой компании ничего изначально не знали о вероятности подобного развития событий. Однако за два года позиция концерна могла измениться, что связано с несколькими причинами. Во-первых, сорвался проект строительства таманской ТЭС, что должно было «прикрывать» поставки. Во-вторых, реализация проекта сопровождалась постоянными информационными утечками: из руководства Крыма, из правительства, из компаний-участников в западные, российские, украинские СМИ шла информация о том, что на ТЭС в Крыму будут стоять именно турбины производства Siemens. В-третьих, в 2015 году, когда договорились о покупке оборудования, «Технопромэкспорт» ещё не был под санкциями (он попал под них в декабре того же года). Важно учитывать и конъюнктурный фон: во второй половине 2015 года создавалось впечатление, что военная кампания в Сирии может привести к разрядке геополитического кризиса, а Россия всячески показывала Западу, что лучше совместно воевать против международного терроризма, чем выяснять отношения между собой. Очень скоро стало ясно, что разрядка оборачивается умножением рисков.

Что именно произошло в течение 2017 года – неизвестно, но турбины оказались в Крыму. Причём без участия Siemens это было бы невозможно: так, еще в ноябре 2016 года источник в «Ростехе» говорил «Коммерсанту», что сами турбины были отгружены в Краснодарский край 28 октября. Но поставки второй части — дополнительного оборудования, без которого турбины не могут быть смонтированы — так и не произошло. Состоявшиеся поставки означают, что немецкий концерн согласился доукомплектовать продукцию.

Siemens подвергся резкой критике в Германии и в Европе в целом. Концерну пришлось защищаться: сначала пошли опровержения, затем обещание расследовать случившееся и, наконец, намерение подать судебный иск о нарушении условий контракта. Ведь, как удалось выяснить Forbes, контракт содержал жёсткий запрет на использование оборудования не только в Крыму, но и в проектах, связанных с Крымом. То есть формально поставки турбин таманской ТЭС Siemens мог посчитать незаконными. Правда, тут также важно понимать и тот факт, что в рамках российской логики модернизированные турбины переставали быть немецкими и любые последующие действия с ними не должны были иметь никакого отношениях к обязательствам «Технопромэкспорта» и Siemens.

На этом фоне конфликтная ситуация получила продолжение сразу в трех плоскостях. Первая – это отношения Siemens и «Ростеха». Siemens намерена судиться с российской госкорпораций, доказывая, что поставки турбин в Крым были произведены в нарушение контрактов. При этом, исходя из предыдущих событий, конфликт между партнёрами начался в середине 2016 года. Дело будет слушаться в Московском арбитражном суде, что наблюдателями было воспринято как хороший знак для «Ростеха»: как правило, в контрактах с иностранными компаниями споры разбираются в более авторитетных и независимых судах. Возможно, в данном случае Siemens также был ограничен условиями подписанного контракта.

Второе – это судьба «Силовых машин». Компания, подконтрольная Алексею Мордашову, имеет 35% в СП «Сименс технологии газовых турбин», то есть статус миноритарного акционера. Для «Силовых машин» контракт с «Ростехом» мог стать плохой новостью, учитывая санкционные риски. 13 июля стало известно о вызове на допрос Романа Филиппова в ФСБ: по данным издания «Фонтанка», он проходит как подозреваемый по делу о разглашении гостайны. У него в офисе и дома были проведены обыски. Вскоре, однако, стало известно, что Филиппов был отпущен, его формальный статус не определён. Источник, близкий к следствию, говорил в СМИ, что дело может быть переквалифицировано на «халатность».

Заметим, что Филиппов – один из важнейших членов команды Мордашова, они работали вместе с 1997 года. Из контекста происходящего напрашивается вывод, что главе «Силовых машин» предъявляются претензии по сливу информации западным СМИ. Как заявили Life.ru источники, о том, что турбины были модернизированы под нужды российских ТЭС, в том числе и в Крыму, знал только узкий круг людей из «Силовых машин», поэтому утечка о том, что оборудование оказалось на полуострове, могла произойти только оттуда.

Показательно, что в конце 2014 году на рынке ходили упорные слухи об интересе Сергея Чемезова к «Силовым машинам». Однако сделка не состоялась. Источники тогда указывали на финансовые сложности «Ростеха», начало кризиса, что позволило Мордашову, по сути, отбиться от атаки. Кроме того, определённую защитную функцию выполняло и партнёрство с Siemens, что позволило в итоге реализовать схему с поставками турбин в Крым. В нынешней ситуации Мордашов оказывается более уязвимым. И даже учитывая тот факт, что силовой сценарий в отношении гендиректора «Силовых машин» был приторможён (в противном случае более логичным был бы арест и статус обвиняемого у Филиппова), риск давления со стороны силовиков на компанию остаётся высоким.

На этом фоне есть и третья плоскость – это перспективы Siemens в России в целом. Компания не исключает, что уйдёт из СП с «Силовыми машинами», а также из капитала «Интеравтоматики», писала газета Wirtschaftswoche со ссылкой на собственные источники. Для немецкого концерна это кажется единственно возможным способом минимизировать резко возросшие риски и показать немецкому правительству, что компания не гонится за прибылью любой ценой. Для российского рынка это будет серьёзная потеря: в России нет производителей современных газовых турбин.

История вокруг поставок турбин Siemens подчёркивает обострение системного противоречия в развитии России в условиях санкций. С одной стороны, в стране создана рыночная экономика, заведомо открытая для иностранных инвестиций и функционирующая в логике глобализации. Задача получения передовых технологий, модернизации производств была и оставалась краеугольной в госполитике. Однако с началом геополитического кризиса появилась параллельная логика: это защита от иностранного влияния, реализация политически значимых проектов любой ценой, мобилизация внутренних сил и импортозамещение. В такой ситуации «Ростех», который в глазах Путина выполнял государственную задачу вопреки собственным рискам, был готов гораздо в меньшей степени учитывать обеспокоенность и интересы своих иностранных партнёров из Siemens. Попытки немецкой компании затормозить сделку были проигнорированы, а турбины поставлены по такой схеме, которая неизбежно подставляла концерн.

Государственные приоритеты корректируются: официально приоритет логики развития никто не отменял, но на практике логика «осаждённой крепости» оказывает большое влияние на принятие конкретных решений. История с Siemens наносит сильный удар по европейскому бизнесу, пытавшемуся искать пути работы в России несмотря на санкции. В самой же России уровень доверия даже к партнерам на Западе из числа «прагматиков» тоже снижается.

Татьяна Становая – руководитель Аналитического департамента Центра политических технологий

Версия для печати