04.09.2017 | Марина Войтенко

Прогнозы – теплеют, риски сбываемости – сохраняются

На прошедшей неделе правительство РФ перешло к финальному этапу подготовки бюджета на следующие три года. Как подчеркивает премьер Дмитрий Медведев, «несмотря на внешнее давление и санкции, жесткие ограничения по капиталам, по технологическому компоненту, наша экономика в целом адаптировалась к новым реалиям, перешла к росту». Вместе с тем, «пока эти тенденции не являются устойчивыми, чтобы можно было говорить о качественном изменении ситуации».

В этих условиях задача бюджетной политики – закрепить наметившиеся сдвиги, создавая условия для ускорения долгосрочной экономической динамики. Ориентиры для этого как раз и формируются обновленным прогнозом. За основу трехлетних макропредположений пока принимается базовый сценарий, сформированный на основе довольно сдержанных оценок главных факторов, способных повлиять на бюджет. По сравнению с предыдущими версиями оптимизма в них ощутимо прибавилось, впрочем, равно как и вопросов по его поводу.

Минэкономразвития улучшило свои ожидания по росту российского ВВП. Если раньше в министерстве полагали, что в 2018-2020 годах экономика РФ ежегодно будет прибавлять по 1,5%, то теперь оценка повышена до 2,1%, 2,2% и 2,3% соответственно. При этом базовый вариант прогноза исходит из сохранения текущих санкционных условий в отношении России в течение всего прогнозного периода до конца 2020 года. Более оптимистичным стал взгляд на ситуацию в мировой экономике с темпами роста выше потенциальных в США и еврозоне, его неустойчивостью в Китае и Индии и высокой толерантностью к риску на глобальных рынках капитала.

Среди внутренних предпосылок – формирование тарифов естественных монополий до 2020 года по принципу «инфляция минус» и сохранение, по базовому сценарию, статус-кво в налоговой системе, а в целевом же, как сообщил глава МЭР Максим Орешкин, «возможны развилки, они еще продолжают обсуждаться». Ускорению темпов роста экономики должны помочь достижение таргета по инфляции в 4%; новое бюджетное правило с ценой отсечения в $40 за баррель Urals, закупка валюты Минфином, регулирование неналоговых платежей, реформа контрольно-надзорной системы, цифровизация экономики, отраслевые меры и так далее, отмечается в материалах министерства.

Согласно текущему базовому сценарию, рост номинальной зарплаты в 2017 году составит 7,2% (в апрельском варианте – 5,4%), в 2018-ом – 8% (6,8%), в 2019-ом – 5,3% (прогноз не изменился), в 2020-ом – 5,6% (5,3%). Оценка динамики реальных располагаемых доходов населения много скромнее. В 2017-ом они увеличатся[1] на 1,2% (1%), в 2018-ом – на 2,1% (1,5%), в 2019-ом – на 1,1% (1,2%), в 2020-ом – на 1,2% (1,1%). Оценка оборота торговой розницы в текущем году снижена с +1,9%, согласно апрельской версии прогноза МЭР, до +1,2%, но в следующей трехлетке министерство ожидает усиления позитивной динамики – например, до 2,9% в 2018-ом.

Ту же тенденцию отмечают в министерстве и для промпроизводства, где ранее ожидалась ежегодная прибавка в 2,1%, теперь – 2,5%. При этом Минэкономразвития повысило прогноз по производительности труда с 1,9% до 2% в 2017 году, с 1,6% до 2,2% в 2018-ом, с 1,8% до 2,4% в 2019-ом и с 1,9% до 2,6% в 2020-ом.

Однако наиболее существенный вклад в общеэкономическую динамику должны внести инвестиции в основной капитал, причем уже в текущем году – в середине весны предполагалось их увеличение по итогам-2017 на 2%, к концу лета оценка повышена до 4,1%. В последующие годы ожидается ускорение роста капвложений, согласно базовому сценарию, до 4,7%, 5,6% и 5,7% соответственно. В прошлой версии прогноза в этот период их динамика должна была колебаться вокруг отметки в 2%. В целевом варианте прогноза картина выглядит еще более оптимистичной – к 2020 году инвестиции должны ускориться до 8,6%.

Свои прогнозы корректирует и ЦБ РФ. Сильные результаты первого полугодия подвигли его аналитиков к повышению оценок темпов ВВП в третьем квартале с 1,5-1,7% до 1,7-2,2%. Анонсирована и возможность корректировки вверх (с 1,3-1,8%) общегодовых макроэкономических результатов-2017[2]. Ожидания итогов июля-сентября в целом благоприятны: капвложения прибавят 4-5%, расходы на конечное потребление домашних хозяйств – 3-4%. Тем не менее, считают в Центробанке, восстановление экономической активности до конца года продолжится с меньшей скоростью по сравнению с мартом-июнем, на что указывают, в частности, июльское замедление производства (темп прироста сократился втрое против июня) и выпуска по базовым видам деятельности (до 1,8% в годовом выражении после 4,8% в июне, 5,6% в мае, 3,1% в апреле[3]).

Напомним, что, по версии ВЭБа, со снятой сезонностью экономика перестала расти уже в июне, а в июле ВВП показал спад на 0,6%. В МЭР, однако, уверены: для констатации смены тренда нет оснований и уже в августе темп ВВП год к году вернется к отметке выше 2%, сохраняя эту скорость и в сентябре-декабре. По мнению экспертов, такой оптимизм выглядит избыточным. Чтобы рост-2017 достиг 2%, необходимо по меньшей мере сохранение в оставшиеся месяцы темпа второго квартала. Оценка вероятности этого, между тем, требует повышенной осторожности. Один успешный квартал нельзя пройти дважды, поскольку повышение макроскорости российского хозяйства определялось, прежде всего, благоприятным наложением разовых факторов[4].

Большая часть экспертов полагают: июльские данные указывают на то, что после рывка во втором квартале экономика возвращается к «норме», и годовой рост вряд ли превысит 1,5-1,6%. В МЭР, напротив уверены – «аномальной» оказалась именно середина лета. Главным же драйвером будут инвестиции, и в этом – основное отличие новой версии среднесрочного прогноза. Поддержку в текущем году окажут курс рубля, стимулирующий импорт машин и оборудования; восстановительные процессы в стройкомплексе (в том числе, благодаря оживлению ипотечного кредитования); снижение ключевой ставки Центробанка; точечное стимулирование ключевых отраслей. В будущем позитивную роль должны сыграть запуск «фабрики проектного финансирования», инфраструктурная ипотека, а также инвесткредиты малому и среднему бизнесу вкупе с усилиями всех видов бизнеса по повышению производительности, поскольку рынок труда уже функционирует в условиях, близких к дефициту.

Эксперты, в свою очередь, обращают внимание, что эффект «низкой базы» в приросте капвложений близок к исчерпанию, взлета предпринимательских мотиваций к ним не просматривается (индекс PMI в обработке в августе потерял 1,1 пункта, опустившись до 51,6), при этом стимулирующие меры госполитики сохраняют в основном точечный характер, радикальных же улучшений инвестклимата не просматривается, а комплексная программа необходимых для этого действий остается «виртуальной реальностью». Справедливости ради отметим, что в МЭР в ближайшем квартале ожидают более плавной траектории вложений в основной капитал.

30 августа Росстат опубликовал подробную статистику этого показателя за первое полугодие. При общем росте инвестиций в добычу на 7% и их снижении в обработку на 3,2% поквартальные темпы в 2017 году (с учетом сезонности) оказались ниже среднеквартальных в 2014-ом, тогда как во втором полугодии 2016-го были с ним вровень. Комментаторы в деловых СМИ заговорили о «рецессии капвложений», указав в том числе на то, что, согласно статведомству, собственные средства компаний в январе-июне обеспечивали 56% инвестиций (в соответствующий период 2013 года – 50%), но сальдированный финансовый результат (прибыль минус убыток) за первые шесть месяцев 2017-го сократился на 10,9%в годовом выражении (до 4,966 трлн рублей против 5,572 трлн в первом полугодии-2016). С учетом такого фактического положения дел инвестоптимизм МЭР продолжает вызывать вопросы.

Один из основных (от него зависят ожидания инвесторов по росту внутреннего спроса) – каким может быть темп расширения потребления? Рассчитываемый ФОМ индекс потребительской уверенности в августе добрался до 96,8 пункта, что является максимумом с января-2017 и заметно выше среднего уровня 2015-2016 годов в 84,3 пункта. Главные причины – сокращение инфляции и низкая безработица. Действительно, в обзоре Банка России. «Инфляционные ожидания и потребительские настроения населения» (30 августа) медианная оценка роста цен (определяется по итогам опросов) уменьшилась до минимума (9,5%) за всю историю наблюдений, потеряв за месяц 1,2 п.п. Оценки инфляционных бизнес-ожиданий на конец года также снизились до 3,7% с 4,1-4,2% в июле[5].

Повседневные расходы населения растут три месяца подряд. В июле, по данным «Ромир», траты в годовом выражении увеличились на 8,1%. Впрочем, констатируют эксперты, некоторое ослабление режима экономии нередко происходит за счет заемных средств. Это касается, прежде всего, малообеспеченных граждан – наиболее интенсивный рост кредитов физлицам замечен в регионах с высоким уровнем бедности. Ожидания роста заработной платы у людей довольно скромные. По данным ЦКИ ВШЭ, треть населения недовольна своим материальным положением, как «плохое» и «очень плохое» его оценивают около 30% респондентов, 63,3% относят себя к «середнякам», 7,5% – к «хорошистам». В ЦБ РФ отмечают: доля тех, кто указывает на ухудшение семейных финансов в течение 12 месяцев, понемногу снижается с начала 2016 года. Однако на улучшение указывают лишь 12%, на неизменность – 55%. Доли же тех, кто ожидает ухудшения или улучшения на годовом горизонте, малоотличимы – 18% и 20% соответственно. Понятно, что при таких раскладах наметившийся рост потребления населения трудно назвать высокоустойчивым, а его роль как драйвера роста по меньшей мере на перспективу 3-4 кварталов сомнительна.

Напомним, что годовая инфляция к концу августа, по оценкам, составила 3,4-3,5%. Несколько недель в середине и конце лета с отрицательным ростом цен – неплохое подспорье для потребительского спроса. Тем не менее, сезонная дефляция закончится, видимо, уже в сентябре. Затем – оживающее потребление, традиционная бюджетная эмиссия и вероятное ослабление рубля приблизят темп роста цен к 4%-му таргету. Вместе с тем, сильного курсового эффекта на ценовую динамику не ожидают ни в правительстве, ни в экспертном сообществе – плавающий рубль показал себя добротным амортизатором. В МЭР делают ставку на стабильность курса, среднегодовое значение которого сохранится около текущего уровня (в министерстве его считают обоснованным).

Одно из оснований такой позиции – пересмотр прогноза нефтецен. Оценка-2017 повышена до $49 за баррель (против прежней версии в $45,6)[6]. В 2018-ом, как ожидается, Urals будет стоить $43,8 за баррель, в 2019-2020 годах – $41,6 и $42,2 соответственно[7]. Отсюда и ожидания более мягкого ослабления рубля – к концу года он может подешеветь до 63 руб/$ (среднегодовой курс составит 59,7 руб/$), ранее предполагалось 68 руб/$. Эксперты не исключают, что рубль к декабрю все же будет покрепче – 61-62 руб/$. При этом риски укрепления «американца» обусловлены (при изменчивости нефтецен и амплитуды набегов кэрри-трейдеров на российские активы) снижением ключевой ставки ЦБ РФ[8] и вероятным ужесточением монетарной политики ФРС США. В МЭР ожидают, что оно будет продолжаться[9], причем может вызвать в ближайшие кварталы вполне вероятную коррекцию на глобальных рынках.

Среднесрочные перспективы в нынешней редакции прогноза выглядят лучше: 64,7 руб/$ в 2018-ом, 66,9 руб/$ – в 2019-ом, 68 руб/$ – в 2020 году. В предыдущих вариантах базового прогноза эти значения составляли 69,8; 71,2 и 72,7 руб/$ соответственно. На рубль будут продолжать давить колебания оттока капитала, сокращение профицита счета текущих операций с $26,8 млрд в 2017-ом до $7,1 млрд в 2018-ом и $1,5 млрд в 2019-2020 годах. Предполагаемая стабильность в рамках трехлетки положительного сальдо торгового баланса в пределах $86-91 млрд, однако, вовсе не повод к расслабленности. На деле это – новое громкое напоминание о необходимости опережающего развития несырьевого экспорта и встраивания российских компаний в глобальные цепочки добавленной стоимости. Без этого курсовые эффекты для экономического роста в лучшем случае будут нейтральными.

Прямая зависимость сбываемости прогнозов от содержания экономической политики – давно известная аксиома. То, что в основу новой бюджетной трехлетки закладывается, по словам премьера Дмитрия Медведева, «пока базовый» сценарий, означает немалую вероятность регулятивно-институциональных перемен. В пользу такого предположения говорит так называемый «целевой» вариант, представленный МЭР. В нем при практически тех же нефтеценах, темпах инфляции и значениях валютного курса ВВП РФ растет в 2018 году на 2,2%, в 2019-ом – на 2,6%, в 2020-ом – на 3,1%[10].

Разница между показателями двух сценариев – предполагаемый эффект от структурных реформ, общим знаменателем которых должен стать выход экономики на среднемировые темпы роста, прежде всего, за счет существенного повышения производительности труда. Как известно, в майских (2012 года) указах Президента РФ ставилась задача повысить ее в 1,5 раза. «Миссия» осталась невыполненной – от уровня стран ОЭСР Россия в настоящее время отстает вдвое. В «базовом» прогнозе МЭР темпы производительности тоже в 1,5-2 раза ниже необходимых, чтобы двигаться вровень со скоростью мирового ВВП. Взятие планки требует адекватных структурно-политических мер. Их содержание и сроки запуска, однако, по-прежнему неопределенны. Между тем отсутствие ясности по поводу поствыборной экономической стратегии – это уже системный риск для российского хозяйства.

Марина Войтенко – экономический обозреватель

[1] Между тем, Аналитическое кредитное рейтинговое агентство (АКРА) прогнозирует рост реальных располагаемых доходов в РФ лишь в 2018 году, да и то в пределах 2%. В 2017-ом же, полагают эксперты, сложно будет выйти на среднегодовую цифру выше нуля.

[2] Уточненный прогноз ВВП и его компонентов будет опубликован Банком России в сентябрьском выпуске доклада о Денежно-кредитной политике.

[3] Показатель исчисляется на основе данных об изменении физического объема производства продукции сельского хозяйства, промпроизводства, строительства, грузооборота транспорта, розничной и оптовой торговли. В июле 2017 года был зафиксирован рост промпроизводства в годовом выражении на 1,1% (за январь-июль – на 1,9%), грузоперевозок – на 6,2% (7,2%), оборота розничной – на 1,0% (за семь месяцев произошло снижение на 0,2%), сельское хозяйство прибавило в июле 2,9% (снижение на 0,7%), «Строительство – 7,1% (за семь месяцев увеличение на 1,6%).

[4] В их числе аналитики указывают на эффекты от строительства Керченского моста, газопровода «Сила Сибири», масштабного госзаказа на обновление парков школьных автобусов и машин «скорой помощи», массового обновления кассовых аппаратов в предприятиях торговли и, конечно же, укрепления рубля, подтолкнувшее импорт (в первую очередь инвестиционный) и накопление запасов готовой продукции в ожидании роста спроса.

[5] Подтверждением тренда могут служить и результаты опроса (18-22 августа), проведенного «Левада Центром». Самой серьезной проблемой в настоящее время считают инфляцию 61% россиян против 78% в 2015 году. В топ-3 самых острых проблем также входит бедность, обнищание большинства населения (45%), рост безработицы и коррупция, взяточничество (по 33%). О кризисе в экономике, спаде производства в промышленности и сельском хозяйстве, говорят 28% россиян (против 32% в 2015 году). Каждый четвертый указал на резкое расслоение на богатых и бедных, несправедливое распределение доходов (25%) и недоступность многих видов медицинского обслуживания (значимость этого пункта выросла до 26% с 20% в 2015 году).

[6] Средняя цена Urals в январе-августе, по данным Минфина, выросла на 27,3% по отношению к аналогичному периоду прошлого года – до $50,09 за баррель, разница с бенчмарком Brent практически нивелирована.

[7] Минэкономразвития ожидает, что цены на нефть будут стабильны до конца первого квартала 2018 года (окончания срока действия соглашение ОПЕК+ о сокращении добычи нефти суммарно на 1,8 млн баррелей в сутки с уровня октября-2016) и снизятся до $41-42 за баррель к середине следующего года на фоне роста добычи.

[8] Следует отметить, что этот вероятный эффект может быть сглажен действиями регулятора по абсорбированию ликвидности. В августе он «изъял» с рынка чуть более 1 трлн рублей, выпустив собственные купонные облигации и проведя депозитный аукцион. Такая «стерилизация» позволила без инфляционного риска предоставить банку «Открытие» беззалоговые кредиты для «повышения финансовой устойчивости».

[9] В сентябре ожидается старт сокращения баланса Федрезерва, в декабре – очередное повышение federal funds rate. Кроме того, на рубль может оказать влияние отток инвесторов с развивающихся рынков: в период с октября по декабрь Казначейство США планирует разместить облигации на сумму $501 млрд (октябрь – $114 млрд, ноябрь – $243 млрд, декабрь – $144 млрд). Последний раз такой объем за один квартал размещался в кризисный 2009 год.

[10] В целевом сценарии в 2018-2020 годах промвыпуск увеличивается на 2,7-3,2%, торговая розница – на 3,0-3,3%, существенно растут инвестиции – на 5,7-8,6%. Заметно уверенней выглядит профицит счета текущих операций – $7,4 млрд, $6,9 млрд и $9 млрд соответственно. В то же время, продолжают замедляться темпы реальных располагаемых доходов населения – с 2,3% до 1,7%, реальных зарплат – с 3,9% до 2%. По мнению экспертов, в этом варианте прогноза МЭР ориентирует правительство на умеренную стимулирующую политику в расчете на восходящую фазу экономического цикла. Одновременно отмечается недооценка как негативных (рецессионных рисков на стороне глобального хозяйства), так и позитивных факторов (например, реакции бизнеса на стабильную 4%-ю инфляцию).

Версия для печати